✈
С тех пор, как Питер объявил о работе в Англии, он ужасно расстроенный. Испуган, наверное. Он любит Нью-Йорк больше всего на свете. Кто захочет покидать родной дом при такой привязанности? Именно поэтому Уэйд пытается хоть как-то его приободрить. — Уэйд, ты любишь Нью-Йорк? — тихо спрашивает Питер, когда они лежат в кровати, и Уэйд копается в телефоне. — Обожаю, — заверяет он. — Жить без него не могу. А что? Пусть Питер думает, что он не одинок в этой проблеме. Только вот глаза Питера в темноте странно сверкают, и Уэйду даже на секунду кажется, что он сейчас заплачет. — Тебе ведь уже оплатили билет? — пытается Уэйд сменить тему. На днях Питер подписал новый договор на работу, и все формальности теперь зависели от компании. — Ну да, — Питер закрывает глаза и сильнее кутается в одеяло. — Скажи номер рейса? — Посмотри у меня на почте, — Питер отзывается уже совсем каким-то загробным голосом. Уэйд переключает почтовые ящики в приложении. У него в телефоне еще с незапамятных времен сохранены некоторые аккаунты Питера. Уэйд внимательно рассматривает письмо, находит всю нужную информацию и переходит на сайт авиакомпании, чтобы оформить еще один билет. Питер продолжает не подавать признаков жизни. Что-то он совсем расклеился. — Малыш, покидать Нью-Йорк не так страшно. — Да, всего-то изменить всю свою жизнь, — Питер с головой уходит под одеяло, намекая на конец разговора. Уэйд только вздыхает и продолжает покупать билет. — А они уже скинули тебе информацию по поводу жилья? — Прислали варианты. Мне все равно. — Эй, нельзя так наплевательски относиться к этому. — Мне все равно. — Хорошо, тогда я сам выберу и отвечу им. — Хватит быть таким заботливым ублюдком, ты делаешь все только хуже. Уэйд совсем не понимает, с каких это пор забота — хуже. Голоса в голове говорят, что, наконец, годы жизни с Уэйдом развили у Питера биполярку. Давно пора. — Если я выберу квартиру с нарисованными хуями на стене, сам виноват, — фыркает Уэйд. — Делай что хочешь. Только не матерись в письме, хорошо? — А я так хотел послать в пизду твое начальство! — разочарованно ахает Уэйд. Питер не смеется. Он просто продолжает прятаться под одеялом. Главное, что всегда отличало Питера от всех окружающих — он смеялся над шутками Уэйда, какими бы тупыми они ни были. Дело плохо. — Хочешь, я приготовлю тебе какао с зефирками? — Нет. — Тебе не холодно? Может, еще одно одеяло? — Нет. — Ну, на нет есть минет? — предлагает Уэйд. Питер перестает вообще отвечать. — Зануда. Уэйд принимается рассматривать фотографии предложенных квартир. Выбирает он самую миленькую: светлые стены, большой телевизор — выглядит как мечта Питера. После того, как Уэйд разбросает там свое барахло, она, впрочем, перестанет казаться такой приветливой, но дом без барахла не дом. — Детка, — Уэйд слегка стаскивает одеяло с Питера и показывает ему экран телефона. — Тебе нравится? — Я же сказал, мне все равно! — Питер отворачивается, и Уэйд награждает его недоумевающим взглядом. — Да, как будто, если я выберу что-то не то, я не огребу от тебя потом за это. Питер снова не отвечает. Уэйд на секунду хочет даже специально выбрать что-нибудь, что взбесит Питера, раз он такой злюка, но мстительный дух тут же покидает Уэйда. Его мальчику плохо — нечего подливать масла в огонь. Уэйд печатает письмо самым культурным слогом, на какой только способен. Он даже проверяет написание парочки слов в гугле. Вот такой он старательный парень! В какой-то момент текст письма, впрочем, уходит в рассуждения о пончиках, но Уэйд решает это оставить. Для красоты. В любом случае, получатель поймет, что ему пытались донести. К тому времени, когда Уэйд нажимает «Отправить», Питер подползает к нему и кладет голову на плечо. — Прости, я вспылил. — Да ты вообще охренел, Питти, — соглашается Уэйд, откладывая телефон. — Но я знаю, ты нервничаешь, так что ты прощен. А теперь, как виноватый, ты принесешь мне какао, второе одеяло и отсосешь мне. Питер усмехается, приподнимается на руках и целует Уэйда. — Я очень-очень тебя люблю, — шепчет он с таким отчаянным видом, что становится не по себе. Потому что Уэйд совершенно точно уверен, что выглядел так же, когда думал, что умрет от рака. — Малыш, ты ведь здоров? — Да, я просто устал. — Тогда можешь не делать мне какао, — разрешает Уэйд. — Но минет ты мне все еще должен! — Ну конечно! — фыркает Питер и целует его в шею. — Тебе от меня только секс и нужен. — Да, много-много халявного секса, пожалуйста, мистер Паркер. Питер на время даже как будто перестает быть грустным. Ну раз секс его отвлекает, то Уэйд знает, что делать. Уж в тупых домогательствах он непревзойденный мастер.✈
Неделя так быстро подходит к концу. Питер в ужасе осознает, что уже понедельник. И с тем же самым ужасом Питер приходит к тому, что никуда он не поедет. Да, он потеряет работу, проект всей своей жизни, но в Америке еще полно других лабораторий и проектов, не запрещенных законом. Более того, Уэйд ведет себя странно. То есть он ведет себя как обычно, а это самый ужасный сигнал. Если что-то не в порядке, но Уэйд веселится, шутит и ничем не отличается от себя в своем ежедневном состоянии, то значит, все очень плохо. Конечно, черт возьми, плохо. А кому будет хорошо, если его бросает парень, с которым все так удачно складывалось? Нет, Питер не может потерять дело всей своей жизни. Но он не может и попросить Уэйда оставить все, чтобы поехать с ним. И уж точно не после того, как Питер даже мнения его не спросил, согласившись на работу. Весь день Питер мечется между решением остаться и уговорить как-нибудь Уэйда, но на следующее утро сомнений больше нет. Питер просыпается один в постели, встает, идет на поиски Уэйда и находит его на кухне. Уэйд сидит за столом, жует батончик и смотрит в экран компьютера. — Уэйд? — Да, милый? Даже взгляд от экрана не отрывает. И вот ради вот этого Питер хочет остаться? — Уэйд, прости меня. — Понятия не имею, о чем ты, но дашь себя трахнуть по-быстрому, и ты прощен. — Я не должен был себя так вести. Я даже мнения твоего не спросил. Я никуда не поеду. И вот тут Уэйд переводит на него вопросительный взгляд. — Так, — он захлопывает ноутбук и встает из-за стола. — Малыш, ты перенервничал. Давай, вдох-выдох, — Уэйд берет его за плечи. — Да, тебе страшно, но это же успех, перспективы, возможности! Детка, тебе всего двадцать шесть, а тебя уже приглашают на международную работу. Какой смысл отказываться? — А как же ты? — Да ладно, это всего на полтора года, — отмахивается Уэйд. — Что плохого может случиться? У Питера дыхание перехватывает. — С каких пор ты веришь в отношения на расстоянии? — Ни с каких… — Уэйд награждает Питера удивленно-подозрительным взглядом. — Отношения на расстоянии — дерьмо со… — Да, я помню, — прерывает его Питер. — Именно поэтому я хочу остаться здесь, с тобой. — Эм, — Уэйд как-то приободряюще сжимает его плечи. — Ну ладно. Слушай, может, запишем тебя к доктору, а? Что-то ты меня пугаешь. — Я не хожу к врачам. — Оно и видно. — Мог хотя бы изобразить радость тому, что я остаюсь! — Да мне, в общем, все равно. Первое желание Питера — накричать, но у него срабатывает предохранитель. Уэйд никогда бы не стал так наплевательски говорить об их отношениях. И он слишком весело вел себя в последние дни. — Почему? — Питер придвигается чуть ближе и обнимает его. — А в чем разница? — хмурится Уэйд. — Ну да, фанаты чая и стремный акцент, но дебилов и здесь достаточно. Питер усмехается. — Мы же говорим не обо мне, а о тебе. Разве ты не будешь по мне скучать? — Ну, если ты собираешься задерживаться на работе, то с тебя приставка, Паутинка. — Господи, — выдыхает Питер и прижимается к нему крепче. — Уэйд, я ведь подумал, что ты не едешь. Уэйд так резко его отстраняет и недоуменно заглядывает в глаза, что Питер стыдливо опускает голову. — Я не говорил, что не еду! — Ты и не говорил, что едешь. — Это было и так очевидно! — Я просто… У тебя тут вся жизнь и… — Подумать только! — Уэйд ошарашенно отступает. — Ты не только развел драму на ровном месте, ты еще даже не предложил мне поехать. — Я решил, если ты захочешь, ты скажешь сам. — И потом все считают, что это я ебанутый. Паркер, сколько мы живем вместе, а? Куда ты, туда и я. Разве не понятно? Да, ты должен был спросить, хочу ли я ехать, потому что ты похерил мне все планы. Я был записан на маникюр на завтра! — У тебя нет ногтей… — Не переводи тему! И более того, ты, сволочь восьмилапая, считая, что мы расстанемся, все равно собрался куда-то. — Я же передумал! — восклицает Питер. — Нет, Паркер, все. Я понял, как ты ко мне относишься. Вали в свою Англию и даже не смей разговаривать со мной в самолете. — Ты летишь в моем самолете? — Конечно, я зарегистрировал нам соседние места, малыш, — фыркает Уэйд. — Давай двигай булками, рейс через четыре часа. Ты собрал вещи? — Нет… — растерянно выдыхает Питер. — Я же хотел не е… — И я все еще ебанутый. Это несправедливо. Да, парни? — По крайней мере, я хотя бы знаю, что нас тут только двое, — обиженно буркает Питер, но улыбка сама напрашивается на лицо. Он ведь и правда самый ебанутый в этой квартире. Питер несется собирать вещи. Половина полок опустошена, потому что Уэйд собственные сумки давным-давно собрал. И теперь он просто сидит на кровати и комментирует то, какой Питер тупой, прерываясь на комплименты его заднице, когда Питер за чем-нибудь наклоняется. Питер, в общем, даже не огрызается — он заслужил все нелестные отзывы в свой адрес сегодня. — А я все это время пытался тебя утешить, думая, что ты боишься перемен или гребаных самолетов. Но нет, ты просто королева драмы. Питер складывает одежду в чемодан, игнорируя его речи. — Знаешь, ты упал в моих глазах, — качает головой Уэйд. — Прямо на задницу и мимо моего члена. — Даже думать не хочу, что значит эта метафора… — отзывается Питер. — Ну да, думать это, конечно, сложно, Питти. А еще сложнее — разговаривать. Особенно со своим парнем. — Да понял я, понял. — Понял? Странно. Питер швыряет в него носок, Уэйд ловит и швыряет в отместку. — Мы опоздаем на самолет, — предупреждает Уэйд, и Питер послушно кладет носок в чемодан. — Нет, я определенно самый умный в этих отношениях, — горделиво добавляет Уэйд. — Самый ответственный, самый взрослый, самый красивый… У Питера просто кулаки чешутся броситься на него с щекоткой. В какой-то момент Англия совсем отходит на второй план. Уэйд — самое главное, что есть в жизни Питера. И Питер не понимает, как он мог даже на секунду помыслить о расставании. — Да что ты ко мне прицепился? — бормочет Питер. — Что ты делаешь? — Я веду себя как ублюдок, — важно кивает Уэйд. — Я всю неделю старался быть милашкой, потому что ты был грустным. А ты, оказывается, совсем меня милашки не заслужил. Так что получай, Паркер. Я еще в самолете тебя как-нибудь опозорю. — О, это ты умеешь, — усмехается Питер. — Ты даже не представляешь! И Уэйд демонстративно уходит в ванную. Он торчит там довольно долго, за это время Питер успевает собрать все необходимые вещи и вызвать такси. — Уэйд, мы опаздываем! Уэйд выходит почти сразу с довольной коварной улыбкой на шрамированных губах. Питер не придает этому значения — сейчас главное успеть. Такси приезжает быстро, они загружают в багажник вещи, садятся на заднее сидение, и только тогда Питер начинает что-то подозревать. Потому что Уэйд продолжает довольно ухмыляться. — Что ты сделал? — шепчет Питер. — Я еще ничего не сделал, — отмахивается Уэйд. — Нет, ты что-то сделал! Уэйд только ерзает на автомобильном сидении, обнимает Питера за плечи и целует его в щеку. Питер Паркер официально ненавидит своего мужчину. В аэропорту им приходится бежать, но, миновав все ворота, они успевают на посадку. Питер судорожно выдыхает, приземляясь в кресло. Уэйд садится рядом и снова ухмыляется. — Ты сейчас будешь меня позорить? — уточняет Питер. — Подожди, а то еще выгонят. Это вот совсем не утешает. Питер принимается листать брошюру из кармашка переднего сидения. Уэйд заботливо дает ему леденец, чтобы уши не заложило. Уэйд же не будет его травить? Самолет взмывает в небо, набирает высоту и выравнивается. Только в этот момент Уэйд наклоняется к уху Питера и шепчет: — Малыш, а у меня в заднице пробка. Питер официально еще больше ненавидит своего мужчину. Он поднимает на Уэйда осуждающий взгляд и провозглашает: — Даже не думай. — Я не думаю. Думаешь ты. — Я не ду… — Малыш, я иду в туалет. Захочешь — присоединишься. Уэйд встает со своего места и шествует по проходу, а Питер вспоминает, как тот ерзал в машине. Пробка все это время была там, внутри, растягивала, трахала Уэйда. Питер держит себя в руках. Питер держит себя в руках. Питер держит себя в руках. Питер встает и с преувеличенно спокойным видом идет к туалету. Он еще пожалеет об этом. Уэйд ведь обещал, предупреждал, угрожал. И Уэйд орет на полсалона: «Да, Питти! Засади в меня! Глубже! Давай! Тарань мою попку!» Как бы Питер ни пытался его заткнуть, ничего не получилось. И когда он выходит из туалета, его провожают недоумевающими, любопытными и осуждающими взглядами. Питер все еще ненавидит Уэйда. Обожает. Ненавидит. Но это был потрясающий секс. Уэйд возвращается на свое место через пять минут с еще более довольным видом. — Я не знал, что ты умеешь быть настолько красным. — Я ни о чем не жалею, — невозмутимо отзывается Питер. — Конечно-конечно, утешай себя. Питер переводит на него взгляд и в какой-то момент теряется в приступе нежности. Он быстро целует Уэйда и шепчет ему в губы: — Спасибо, что едешь со мной. — Я не для того тебя так долго добивался, чтобы потом так просто отпустить, — хмыкает Уэйд. — Но ты можешь мне кое-что пообещать? — Все что угодно, — кивает Питер. — В следующий раз, когда ты будешь принимать огромные решения, спроси сначала меня. — Конечно. — У меня, знаешь ли, тоже жизнь есть. И где я теперь найду такую, как Кейси? — Кто такая Кейси? — Мой мастер по маникюру. — У тебя все еще нет ногтей. — А теперь нет и Кейси! Питер усмехается, целует Уэйда в уголок губ и шепчет: — Обещаю, я как-нибудь заглажу свою вину.✈
Заглаживать вину Питеру приходится только через три года. Он идет с работы домой по знакомым улицам Нью-Йорка в тот момент, когда его телефон начинает звонить. Питер берет трубку. — Да, Уэйд? — Малыш, меня депортировали из страны. Питер тормозит, и его чуть не сбивает с ног прохожий. — То есть как это депортировали? — Старк постарался. — И где ты? — В Канаде. Питер тяжело вздыхает. — Ну конечно ты в Канаде. — Прости, малыш, я облажался. — Ты не можешь вернуться как-нибудь нелегально? — О, знаменитый Человек-паук предлагает мне совершить преступление?! — Ты бы и сам его совершил. — Не-а. Я на Мстителей нарываться не буду. Даже я не такой тупой. — И что это значит? — Это значит, у меня есть дом в Канаде, у меня есть братаны. Все, что нужно, для хорошей жизни. Кроме тебя. Питер собирается задохнуться от возмущения, но выдает лишь жалкое: — У меня же тут работа… — Ну как хочешь. — Стой-стой! — спохватывается Питер. — Я разберусь с этим. Господи, Уэйд, ты что, правда просишь меня переехать в Канаду? — О, ну знаешь, от Англии я тоже был не в восторге. Помнишь хмыря, который говорил, что я невоспитанный? Хорошо я тогда его в рукопашку воспитал. Питер закатывает глаза. Да, представления о воспитании у Уэйда поразительно дикарские. — Я понял. Око за око. И Уэйд… — Да, малыш? — У тебя полтора года на то, чтобы решить свои проблемы с депортацией. — Два! — Ты что, со мной торгуешься? — А ты что, меня не любишь?! Да, с такими аргументами и не поспоришь. Канада. Чертова Канада. Кленовый сироп, холод и низкий уровень преступности. Это явно не то место, где Человеку-пауку есть, чем заняться. Разве что ловить одного незадачливого бандита, который, впрочем, будет жить с ним под одной крышей. Питер, конечно, сначала позвонит Тони, потому что какого черта? Но Тони абсолютно точно его пошлет. Что ж, надо купить больше теплых вещей. — Да люблю я тебя, люблю, — вздыхает Питер. Жалко работу, с которой придется уволиться. А ему на днях доверили такой проект! Но он уже давно решил для себя, что этот придурочный бывший наемник намного важнее любой работы. К тому же, Питер в Канаде что-нибудь точно найдет. — Мне нужно недели две или три, чтобы перебраться. — Три недели?! Малыш, а ты не боишься, что за три недели меня, такого красавчика, уведут? — Уэйд, я не ревную тебя к твоему вибратору. — Эй, я оскорблен! — Ты не в том положении, чтобы выпендриваться. Сиди и жди меня там. И пожалуйста, постарайся не быть депортированным из Канады. — Ну это уж как получится. — Хотя бы не депортируйся с Земли. — Ты мне льстишь, малыш, — мурлычет Уэйд. Питер сбрасывает и идет домой. Хватит с него сегодня клоунады. У него вся жизнь — цирк.