как заварить влечение (на самом деле нет)

Чайлд проспал полдня. Вчерашняя битва была тяжелой, но это не что-то, на что бы он жаловался, конечно. Честно говоря, повеселился он на славу, но и идея взять на следующий день выходной заранее тоже была хороша, весьма уместно. Ему ужасно хочется пить, когда он наконец открывает глаза. Во рту пустыня от обезвоживания. К сожалению, его собственный элемент, каким бы уровнем мастерства ты ни обладал, годится много для чего, но не для питья. По одной лишь этой причине он находит в себе стойкость, чтобы все же выбраться из теплой постели и выйти на кухню, потягиваясь и зевая. На кухне пахнет чем-то свежим, он бы сказал, что розами. Наверное, еще какими-то другими цветами. Может быть, мазь для ран, чай или что-то еще, очередной шедевр Чжун Ли. Хотя бы не так горько, как лекарства, которые он иногда готовит для Чайлда, опять же, он не жалуется, эти все штучки действительно работают. Он находит кастрюлю на плите, крышка закрыта, и даже так содержимое пахнет довольно сильно. Даже пахнет хорошо, притягательное что-то в этом аромате, а Чайлд хочет пить. Он берет с полки стакан и наливает в него жидкость. А! Есть вероятность, что Чжун Ли даже специально оставил все на кухне в таком виде, чтобы Чайлд заметил, как проснется. Наверняка. Если так, то план сработал, потому что он выпивает все до дна стакана, а затем его наполняет еще раз. С разочарованием на лице он ловит мысль, что стареет. Когда-то в детстве, когда его мать ругала детей за то, что они жалуются на жажду и все равно пьют сок, морс или еще какую-то, цитируя, химию вместо воды, он первым делом протестовал. О, как неприятно признавать, что кто-то был прав. Таинственный напиток оказывается слишком сладким, так что лучшее, что он может сделать для своего тела, умоляющего о базовых потребностях, — все-таки отыскать нормальную питьевую воду. Он смотрит на часы на стене, чтобы понять, когда ждать возвращения Чжун Ли. Обычно Ху Тао не отпустила бы его в ближайшие три часа или вроде этого, но Чайлд чувствует, что он попытается улизнуть раньше. Точно попытается. Забота о раненом парне звучит как веское оправдание, и они слишком долго были вместе, чтобы сомневаться, что Чжун Ли всегда так поступает. У Чайлда действительно есть кто-то, кто хочет о нем позаботиться, а у него самого даже появляется смелость в это начинать верить. Заскучав, он тащится в контрастный душ за попыткой расслабить мышцы. Это придает сил, чтобы хотя бы для приличия застелить постель, даже если до конца дня остается всего несколько часов: он практически весь день крепко проспал. Скучно, правда. Делать нечего, и в голове возникает коварная мысль пойти на тренировку вопреки здравому смыслу и, очевидно, запретам Чжун Ли. Чуть-чуть пострелять хотя бы, а? К счастью для его организма, Чжун Ли объявляется на пороге как раз вовремя, чтобы не допустить этого развития событий, тренировки в ущерб физическому здоровью. — Ты проснулся. Как себя чувствуешь? — спрашивает Чжун Ли, торопливо снимая обувь. На его лице появляется явное облегчение, когда он видит, что Чайлд чувствует себя сносно. Чайлд обхватывает его руками, подбородок упирается в плечо. Чжун Ли чмокает его в висок, но затем, вместо того, чтобы начать их обычный разговор о прошедшем дне, он как-то странно отстраняется. Чайлд смотрит на него в разочарованном недоумении, разводя руки и пытаясь проанализировать, куда падает его взгляд. Чжун Ли шевелит носом, кажется, в попытке понять, откуда исходит запах. Что странно, ведь он сам приготовил эту штуку, верно? — Что не так? Эй? — Ничего, просто... — он показывает указательный палец в знак просьбы немного подождать. Он даже не снимает пальто и подходит к плите, где стоит кастрюля с напитком, что Чайлд не только выпил, но и даже не посчитал отвратительным. Не может же это быть яд. — Аякс, я... Он стоит, словно приклеенный к полу. Вздыхает. — Скажи, пожалуйста, а сколько именно ты выпил? — А что? Это яд или что? Чжун Ли, в первый раз за долгое время, кажется, теряется в словах. Его рука поднимается к подбородку, как будто он ищет решение какой-то проблемы, о которой Чайлд, что, между прочим, несправедливо, совершенно ничего не знает. — Что? Ты меня пугаешь! От такого тона голоса Чжун Ли наконец торопится объяснить. — Да, прошу прощения. Видишь ли, то, что ты пил, не совсем рекомендуется пить в таком количестве. Я приготовил этот отвар утром, чтобы потом разбавить горячей водой, поскольку требуется, скажем так, особая пропорция. В этом случае напиток обладает бодрящим, восстанавливающим ресурсом, как раз то, что тебе нужно. Чайлд чувствует, как холодеют ладони. Лицо Чжун Ли выглядит серьезным, даже немного испуганным. — Я боюсь, ты выпил слишком много, Аякс. Нет. О нет. — Я умираю? — шепот Чайлда раздается словно эхом по всей комнате, отлетая от одной из четырех стен к другой. Чжун Ли моргает пару раз, и какие-то мыслительные процессы едва ли читаются на его напряженном лице. Затем его брови поднимаются немного, и он интенсивно качает головой. Он улыбается немного в попытке разрядить обстановку, чтобы успокоить его мужчину. — Ох, любимый, нет, конечно. Вообще нет. Дело лишь в том, что комбинация из таких ингредиентов, зелёный чай, ягоды шиповника, а также ягоды и листья земляники, если они варятся в паре с определенным количеством сумерской розы, в результате… Делают выпившего, пожалуй, более заинтересованным в сексуальных отношениях на какое-то время. И это все? — То есть ты хочешь сказать, что я чуть не обосрался от страха, что я вот-вот умру, а это просто сделает меня малость перевозбужденным? Чжун Ли пожимает плечами. А Чайлд может выдохнуть в облегчении. — В основном. Можно сказать и так. Могу постараться найти рецепт противоядия, для этого… Чайлд подходит ближе и шутливо толкает его в плечо. — Да ладно! Ты меня напугал до чертиков. Ну да, тупость, но разве может что-то плохое случиться? Давай просто не рассказывать никому про этот позор, да и все. Да и зачем мы бы стали рассказывать? — В сравнении со смертью, конечно, ничего плохого. Я приобрел специальный сорт розы у Бай Чжу с целью сделать его для тебя, очевидно, в качестве лишь заварки. На самом деле, насколько я знаю, некоторые люди даже принимают напиток именно в том виде, в котором это сделал ты, намеренно и с целью увеличить сексуальную энергию и удовольствие для себя и партнера, — Чжун Ли складывает руки на груди, как он всегда делает, когда начинает делиться подобными ценными знаниями. — Тем не менее, предполагаю, что несколько часов активно сексуального возбуждения и желания могут быть изнуряющими для кого угодно. — Не вижу проблемы, если честно, — Чайлд в ответ пожимает плечами на этот абсолютный пустяк. Он берет стакан, что наполовину полон розоватым напитком, поворачиваясь к окну, чтобы посмотреть на содержимое через свет. Прозрачная жидкость. — Не знаю. Тупо, да, стыдно, но мы можем, ну, это, а потом, когда ты устанешь, я могу подрочить просто еще пару раз, нет? Если все эти эффекты еще не кончатся. Чжун Ли не подумал, что решение настолько простое, что даже и никакого противоядия не потребуется. Чайлд делает шаг ему навстречу, стакан в его руке в грациозной позе, будто Одиннадцатый Предвестник был буквально выбран для съемки рекламных плакатов для бренда этого напитка. Он бы не возражал. — Удостоишь меня чести, любовь всей моей жизни, заняться с тобой афродизиачным сексом, пока смерть не разлучит нас? Раз уж я тяну в рот все подряд, выясняется, а? Любовь его жизни тает, конечно, от такого выбора слов. Янтарь в глазах приобретает демонические блики, уголок губ приподнимается в ухмылку. — Что скажете, Мистер Чжун Ли? Как долго длится эффект? Короче, у меня нет планов на сегодня… Он затыкается, потому что видит, как Чжун Ли подходит ближе и делает совершенно неожиданное. Протягивает руку, забирает у Чайлда стакан и залпом выпивает. Стакан громко приземляется на столешницу с таким звоном, что заставляет слегка вздрогнуть. — Что… — Не хочу чтоб ты один мучался, — Чжун Ли говорит, убрав стакан и взяв его за обе руки. — Будем позориться вместе. — Джентельмен. Ну и подвиг, — шутит Чайлд. Чжун Ли хмыкает и увлекает его в поцелуй. Он приближается медленно, уставившись на губы перед ним, Чайлд льнет к нему. Привкус странной комбинации цветов чувствуется в контакте, когда поцелуй становится глубже. Чайлд слегка отстраняется, оставив финальный чмок на губах. — Но это, я ничего не чувствую, ничего необычного. Когда оно подействует? — Боюсь, у меня тоже нет ответа, — Чжун Ли извиняется за редкий случай нехватки информации. — Не хочу ждать, а ты? Он иллюстрирует свое замечание тем, как толкается своим пахом об эрекцию Чайлда. Они снова целуют друг друга, и Чайлд слегка подается вперед, излучая желаете двинуться в сторону более комфортного места. Это то, что они делают дальше, и Чжун Ли даже не обращает внимание на упавшее на пол пальто, не пытаясь аккуратно его поднять и убрать. Хм, да эта штука не только должна была уже подействовать, да еще и должна быть сильной, учитывая, что такой беспорядок редко случается в этом доме. К ткани пальто прикреплен Глаз Бога, и хотя это и просто бесполезное стекло фальшивое, Чжун Ли обычно все равно не ведёт себя так безответственно. С маленькими остановками, чтобы сбросить какие-то еще элементы одежды, обойти угол и посмеяться, они доходят до спальни. Дойти до кровати выдержки уже не хватает, и Чайлд прижимает Чжун Ли к стене в комнате. Поцелуй сумасшедший. Зубы, посасывания, головы наклоняющиеся чтобы проникнуть глубже. Чайлд поднимает его руки над головой, придерживая своей запястья, и Чжун Ли стонет от недостатка контроля и такой бешеной инициативы. Но вдруг Чжун Ли замечает, как движения его губ становятся менее безбашенными, будто он решил задуматься о чем-то громко вслух. Его хватка все еще на его запястьях, но перестает быть крепкой. — Аякс? Все хорошо? — он разрывает поцелуй, чтобы задать вопрос, и опускает руки, чтобы взять его щеки в ладони. Гладит по щеке большим пальцем, заглядывая прямо в глаза напротив. Ответ — неловкий вздох. Чайлд медлит, двигает головой, чтобы откинуть волосы с лица. — Я просто думаю… А если тебе потом не захочется? Без этого? О. — Аякс… Ты чего? — Ничего, — он пытается скрыть взгляд от него, но тому, как Чжун Ли склоняет голову вбок в чистой заботе, противостоять никогда не получится. — Я просто думаю, вдруг это будет так круто, что без этого мы больше не сможем? Типа будет уже не так, недостаточно ощущений? И ты не захочешь. Я просто не знаю, как это работать должно. — Любимый, — Чжун Ли соединяет их лбы и качает головой, и затем переходит на шепот. — Ты хотя бы представляешь, как сильно ты сводишь меня с ума каждым кусочком твоей кожи? Я хочу тебя всегда. — Да ладно? Никогда не слышал, — Чайлд дразнится в попытке вытянуть еще похвалу. Конечно, он слышал это сотни раз. Чжун Ли купает его в похвале, в постели и вне ее. И хотя он играет сейчас, ему правда кажется, что каждый раз, когда он это слышит, какая-то давно забытая и погибшая частичка его оживает вновь. — Каждой веснушкой маленькой, — Чжун Ли повторяет. Он опускается на шею, оставляя легкие поцелуи. — Всем. Мой. Мое сокровище. — Ладно, ладно, верю, — Чайлд усмехается, изгибаясь от щекотки и смущения, когда он проводит носом по его щеке. — Мне кажется, это дерьмо работает, я чуть не кончил от поцелуя. На лице у Чжун Ли вылезает ухмылка, и с ней же он подается вперед, чтобы поцеловать. Чайлд мгновенно тает в поцелуй, руки поднимаются чтобы на этот раз впиться в галстук. Бесполезный предмет, который носит только кто-то вроде Чжун Ли, да еще и умудряясь выглядеть еще горячее, когда думаешь, что больше уже невозможно — обожжешься. Он стонет, когда Чайлд оттягивает его губу, слегка посасывая, а еще он толкает Чжун Ли на кровать, забираясь сверху и глядя в его немного удивленные вновь перехваченной инициативой глаза. Остатки одежды улетают в стороны. Чайлд в этот момент думает, что никогда не устанет от того, как он на него смотрит. Будто в темноте, скрытой за его торчащими ребрами, он увидел что-то, что сам Чайлд заметить уже никогда не сможет. Но он смотрит туда так, словно там прячется что-то красивое, завораживающее. И он просто надеется, что может отплатить тем же. Целует отчаянно, забирая контроль. Так же резко переворачивает его на живот и проводит носом по плечам. Сердце колотится в собственных ушах. Плечи, спина, поясница. Оставляет поцелуи на пути к ягодицам, а затем слегка проводит языком по каждой из них. — Можно? Чжун Ли угукает в согласии, издавая приглушенный подушкой звук. Чайлд целует его бедра, а затем не тратит времени перед тем, как раздвинуть ягодицы, подобраться ближе, переместить язык прямо ко входу. Он лижет снаружи, глаза закрыты, язык расслаблен. Чжун Ли цепляется пальцами в простыню, дернувшись. Руки Чайлда раздвигают его ягодицы для лучшего доступа, языком легко нажимая внутрь. Так хочется сделать ему хорошо, еще лучше. Самое лучшее для того, кто заставляет его самого терять собственное дыхание ночь за ночью. Слегка проталкивает внутрь, и потом манифестирует вязкую версию Гидро, бонус совершенства, в котором он владеет своим элементом, чтобы смазать два пальца, вылизывая рядом. Пальцы выходят и толкаются назад, их два, и затем это снова язык, ладонь приземляется на ягодицу, чтобы сжать ее. Прижимается лицом и сам не сдерживает стон. — Ты так хорошо это делаешь, — Чжун Ли хвалит, и Чайлд теперь вынужден бороться с желанием подняться и накинуться на него с поцелуями. Хорошо, что они только начинают. Он оставляет поцелуи вокруг, три пальца растягивают внутри. Чжун Ли двигает бедрами в ответ, признак, что удовольствие полностью заменило боль. — Мне продолжить или остановиться? — Чайлд хрипло спрашивает, когда поднимается выше и проводит языком вдоль его позвоночника, чередуя с маленькими поцелуями. — А? Еще хочешь? — Стой. Можно я тебя тоже подготовлю? Childe издает нечленораздельный звук от этой мысли. Что-то замирает в груди из-за того, как они близки, знание наизусть тел друг друга, разделенные вздохи и стоны. Все прошлые и будущие скомканные простыни. — Мне нравится такая идея. Чжун Ли тянет его на себя, чтобы помочь подняться на кровати. Льнет губами к нему, а затем это его черед сползать вниз, сохраняя зрительный контакт нерушимым. Он прерывается лишь на секунду, чтобы взять смазку из полки в тумбочке рядом, а затем, не отрывая взгляд, опускается ниже. Одна рука держит Чайлда, прижимая к кровати, не давая двигаться навстречу. По пути оставляет один легкий поцелуй на головке члена, игнорируя его и опускаясь, чтобы провести языком по яйцам. На руку выливается щедрое количество лубриканта, и ладонь он заводит назад, чтобы провести между ягодицами. Пальцы двигаются сзади. Он лижет мошонку, еще одно место удовольствия, что он знает, что сейчас сведет его с ума. Лишь основание члена тоже получает внимание, и затем он снова спускается ниже, совсем слегка всасывает внутрь. И это работает, Чайлд бормочет что-то неразборчивое, потерянный в слишком многих ощущениях за один раз. — Блять, что… Чертов чай, вот что. — Ты такой чувствительный сейчас. Язык Чжун Ли мягко танцует вокруг его яичек, даже не приступая к головке члена. Сладкая пытка. Слегка посасывает, Селестии одной известно, что на него нашло, что он решил играть сегодня вот по таким правилам. Чайлд едва сдерживается от желания потрогать себя, прячет глаза в сгибе локтя и запрокидывает голову. Чувствует себя самым чувствительным человеком в мире. Ради всех тех моментов, когда он думал о себе как о монстре, твари, что сейчас происходит нужно запомнить навсегда — так чувствовать способна только душа человека. К его разочарованию, Чжун Ли вынимает пальцы, когда его уже слегка потряхивает в желании кончить так. Он недовольно стонет, а Чжун Ли просто хмыкает, и в этот момент он готов поклясться, что его мужчина — само зло во плоти. Чжун Ли показывает головой в сторону, где лежит смазка, и Чайлд быстро передает ее. Он выливает на себя несколькими быстрыми движениями рукой. Он закидывает его ногу себе на плечо, а затем и другую. Чайлд под ним оказывается согнут в половину, так их лица ближе всего, как они оба хотят. Чжун Ли перемещает поцелуи на выступающие ключицы, шею, а затем ногу рядом со своей собственной головой. Чайлд хватается за его плечи, когда он проскальзывает внутрь, и голова запрокидывается назад. Он громко выдыхает, когда его вжимают в кровать, чувство заполненности и самого близкого из возможных контактов двух тел. Такой узкий, Чжун Ли это всегда говорит. И затем Чжун Ли двигается, зацеловывая лодыжку Чайлда прямо с момента, как он издал первый стон. Запускает руку под их тела, чтобы сжать его ягодицу, будто насаживая на себя в чистом желании. Чайлд растворяется в гипнотизирующих ласках. Скорее всего, да, идиотский чай сделал их обоих слишком чувствительными, так он думает. Эффект не такой, как он бы ожидал, он не является экспертом в теме этих афродизиаков, но он бы подумал о результате в виде слепой похоти до потери разума, одного стояка за другим. Больше выносливости. Вместо этого он уверен, что сейчас просто может чувствовать каждую горячую клетку тела Чжун Ли, может даже каждую его мысль чувствовать, его целиком, всего. — Я люблю тебя. Слова любви, в которых можно утонуть, несмотря на то, что действие зелья должно влиять больше на тело, чем разум. Они дурманят, голова кружится, пальцы ног скручиваются. Звук шлепков по коже, обрывистое дыхание, стоны. Он бы мог кончить намного раньше, еще когда сам фингерил Чжун Ли, и когда тот делал эти греховные вещи с ним. Проявлять терпение получается только благодаря какой-то военной выдержке. — Блять, — выругивается Чайлд, зарываясь руками в темные длинные волосы. Он бормочет что-то, смесь просьб не останавливаться во всех возможных формулировках. И между этими словами с его губ слетает странная вещь. Неожиданные слова, которые никогда и не входили в его планы. — Пожалуйста, никогда не отпускай меня. Чертов чай, все это из-за него. Это выходит как мольба. Что-то такое, что его сознание пропустило наружу под влиянием рецепта из чертовых цветочков и ягод. Это заставляет его мужчину резко остановиться на момент, вытянув шею из места, где она пряталась у его щеки, выцеловывая невидимые узоры веснушек. С тенью удивления он заглядывает в синие глаза. По ним заметно, Чайлд даже не знает, почему ему понадобилось это сказать. На секунду он думает, что это неловко. Но Чжун Ли отвечает не голодом, нападая на его губы и рот в глубоком поцелуе, целует иначе, в этом чувствуется осторожность, ласка, обещание без слов. Чайлд стонет в его рот, принимая это как достойный ответ. — Никогда, — Чжун Ли шепотом уверяет прямо в его губы, и это звучит контрактом. — Почему я бы это сделал? — Вот и не не надо. Не делай. — Не буду, любовь моя. Никогда не отпущу тебя. Чайлд улыбается так по-доброму, показывая, что все хорошо, он в порядке, но подступавшие слезы приходится сглотнуть. Он получает чмок в губы, и Чжун Ли начинает двигаться быстрее вновь, выходя до основания и вталкиваясь назад. Чайлд на пределе, и он знает, если он вообще что-то и знает наверняка, то это факт, что это точно не будет последний раз за ночь ни для кого из них. Он кончает первым, к его члену толком не притронулись, а как его мышцы внутри сжимаются — это сводит Чжун Ли с ума. Пара движений, и его мышцы тоже напрягаются в шумном оргазме. Глотки воздуха так, будто он вот-вот кончится. Он не ложится сверху, а осторожно снимает ноги со своих плечей, Чайлд все равно вскрикивает от неожиданности, когда Чжун Ли выходит из него. Чжун Ли ложится рядом и нащупывает его руку, накрывая своей. Они изучают потолок взглядами. Ничего необычного, классический стиль Ли Юэ. Груди поднимаются и опускаются, пока пальцы лениво играют друг с другом. Обоим кажется что могут читать мысли другого, бегающие мысли о гребаном чае и его побочных эффектах. Простыни скомканы. Одна подушка благополучно улетела на пол, другая в противоположной части кровати. Чжун Ли заговорит первым. — Есть еще силы? В ответ он получает предсказуемую лисью ухмылку Чайлда, как всегда полную хитрости. — А что, у меня их когда-то не было? Они оба усмехаются, и когда их губы встречаются, они все еще улыбаются в поцелуй. Затем он становится глубже, Чжун Ли открывает рот, чтобы пропустить язык Чайлда внутрь. Руки двигаются по спинам и плечам. И с той же фирменной ухмылкой Чайлд резко поворачивает его на бок и затем на живот, целуя широкие плечи и оставляя следы языка на шее. Ему самому кажется, что он даже не отдает себе отчета в том, что делает. Просто интуитивные порывы, исходящие из одних ощущений. На мгновение ему кажется, что больше всего с ума сводят чувства, не стимуляция мест, где каждый из них чувствительнее всего. Они могут знать эти места друг для друга наизусть, но, пожалуй, из-за глупого чая сейчас он теряет себя в преданности даже больше, чем в какой-то похоти. Он проводит пальцами по подготовленному кольцу мышц, убеждаясь, что партнер готов к еще одному раунду. Чжун Ли слегка вздрагивает. А Чайлду очень хочется выдолбить из него какой-нибудь безумный стон. Может, даже крик какой-то, чтобы неожиданно высокий голос. Убедиться, что он чувствует то же, что Чайлд до этого, тело к телу. Он входит, Чжун Ли лежит под ним на животе, и Чайлд опирается на локти. Его сердце почти выпрыгивает, когда Чжун Ли находит его пальцы на скомканных давно простынях, чтобы сплести со своими. Может, для кого-то это было бы странно. Тот факт, что тело и разум Одиннадцатого Предвестника заводятся сильнее от признаний и сплетенных пальцев. Чувствительный, чувственный, это про него Чжун Ли прекрасно знает, использует на себя. Из-за трения его члена о простынь Чжун Ли кончает во второй раз быстрее. Оставаясь так глубоко как возможно, Чайлд ждет, борется с желанием продолжить двигаться, давая Чжун Ли выдохнуть. Оба дрожат, один из-за оргазма, и другой из-за попытки отдалить свой. Их ладони сжимают друг друга почти до порога боли, и Чайлд замирает и не двигается, просто смотрит сзади на Чжун Ли, чей лоб уткнут в подушку. Поглаживает своими пальцами его, вдыхая запах шелковицы из волос. Я никогда не отпущу тебя. — Продолжаем, — Чжун Ли выдыхает наконец. — Уверен? Не перебор? — Нет. Кончай давай. Чайлд собирает все несчастные остатки самоконтроля, чтобы прерваться и выйти, вернуть его на спину. Он умрет, если не увидит его лица, вот как это чувствуется, если бы его спросили. Он просто любуется, сама божественность в его руках. Смотрит, делая все, чтобы даже не моргать. Ноги смыкаются на его спине, подбадривая двигаться. После второго оргазма Чжун Ли, кажется, чуть менее пьян от возбуждения. Он может говорить свои убийственные штуки, и это его очередь уставиться на ничего не соображающего Чайлда. — Мой, — Чжун Ли говорит ему, смотря прямо в замутненные синие глаза. Его собственный взгляд точно такой же, и он очень хорошо знает, что такие слова делают. Он убирает пряди рыжих волос с лица, придерживая около уха, чтобы не мешали целовать по всему лицу. — Такой красивый. Самый. — Да, — Чайлд толкается сильнее, глаза теперь зажмурены из-за всего одновременно, неловкость, уязвимость, возбуждение, привязанность. — Да, пожалуйста. Говоря это, он чувствует себя оголенным нервом. Я никогда не отпущу тебя. — Пожалуйста что? Сказать тебе, что ты хороший мальчик? — Чжун Ли уточняет. Он тяжело дышит между толчками, целует его в лоб несмотря на покрывающий его пот, ладонями держа с двух сторон голову, излучая нежность, пока Чайлд двигается с неконтролируемо ускоряющимся темпом. Чертов чай. Чайлд кивает несколько раз со всхлипом. Голос Чжун Ли — машина для убийств, это тот эффект, что он оказывает на его такую нуждающуюся душу. — Конечно. Хороший. Ты просто идеальный. — Нет, это ты идеальный, блять… Чжун Ли не успеет поспорить, ритм становится неровным, и он прячет лицо в месте, где его плечо встречается с грациозной шеей. Они цепляются друг за друга как за что-то, что может испариться в любую секунду. Рваное дыхание. Смесь энергии взрывающихся чувств, ощущений на коже, внутри, снаружи. Еще зрачки у Чжун Ли заметно расширятся, когда он увидит в Хижине «Бу Бу» через пару месяцев научный журнал Бай Чжу с новой статьей о том, что учеными в Сумеру недавно было доказано, что этот старый добрый чай обладает лишь эффектом плацебо.