Where's your head at?

День. Самый обычный знойный летний денёк, как это бывает в начале лета. В такие моменты самым лучшим подарком для тебя будет лишь прохладный ветерок, утоляющий жажду твоего организма. Сегодня машины, пересекая Пирс-стрит и Кендалл-стрит дают лишь отдалённые намеки на эту желанную морозную прихоть. Окна в помещении открыты, кондиционеры должны же вскоре починить, но кому будет до них дело, если их починят к приходу зимы. Не то чтобы кондиционеров не было по всему ресторану, но в некоторых кабинетах, они бы точно не помешали. Именно в одном из таких кабинетов сидел Кайл. Что же делает администратор в душном помещении, когда ему нужно деловито расхаживать по залам или стоять как оловянный солдатик у стойки регистрации? Ответ был очевиден. Посещаемость в такие жаркие дни падала, а иногда и вовсе сходила на нет, из-за чего ему пришлось отчасти выполнять работу руководства, а отчасти и решать проблемы посетителей, персонала и проч. Сказать точно который час Брофловски источает скуку и весомое желание выйти наружу - невозможно. Но такой вид работы был ему по душе, или просто строгое воспитание матери в виде усидчивости давало о себе знать. Или такое спокойствие и умиротворяющая тишина действительно была куда лучше, чем однотипная суматоха ресторанного бытия. Один час, успешно сменял другой и так далее.Вот уже целая папка различных документов, бумаг и отчётов лежала на столе. Часы нудно тикали, а количество работы только уменьшалось и уменьшалось. Подписывая очередную бумагу от имени Эрика, он ненароком задумался, где бы это сейчас носило его тушку. А ведь действительно, чем он обычно занимается в свободное время? Чем вообще занимаются занятые люди или мистеры-бизнес в свободное от работы время? Скорее всего ничем? А оно у них вообще есть это свободное время, или они на всю жизнь себя оковали бездушными делами на блага человеческие и не очень? Может ли он назвать себя свободным от дел человеком? С каждым вопросом у Кайла гудела голова. Но от навязчивых мыслей его спас грохот, который по всей видимости раздался у самой входной двери. Он постарался не обращать внимания на продолжавшийся шум и считал грехопадением малейшее отвлечение от работы. Тяжёлые шаги надвигались к злосчастной двери кабинета очень медленно, что заставляло лишь пристально смотреть на дверной проём и нервно сглатывать. Ручка как-то неуклюже вертелась, человек стоящий прямо за дверью явно не знал как её открыть. На это ушло целую минуту, которая сопровождалась достаточно громкими грязными ругательствами под нос неизвестного. Кайл робко и даже как-то быстро встал из-за стола, чтобы помочь гостю, но рыжее пятно лишь стояло у стола смиренно положив на него руки, как на тех портретах викторианской эпохи. Совершенно внезапно неизвестный гость, резко открыв дверь, тот час повалился на пол и разлил немного содержимого бутылки. Шатен шатаясь приподнялся на трясущихся руках и посмотрел на Кайла. Лицо Картмана выражало ярый гнев, что свидетельство о хаотичности его дальнейших действий. Кайл же лишь облегчённо выдохнул натягивая на себя дружескую усмешку. Брофловски спокойно подошел к нетрезвому Эрику. Как ни странно, но острым перегаром от товарища не несло, скорее даже наоборот приятным тягучим ароматом дорогого парфюма, который источала его практически голая шея. Кайл пригнулся, одновременно рассматривая Картмана и непроизвольно засмеялся. —Картман? - неловкая пауза заполнилась негромким искренним смехом —Это ты начал свой день не с кофе, а с бутылки коньяка? - снова смех прервал его домыслы —Я-я правильно думаю? —Что? Ты вообще думаешь? - в ответ он тоже сорвался на приглушённый и сдавленный смех. Шатен полностью поднялся и так же пошатываясь, подошёл к собеседнику. Вплотную прижавшись к Кайлу, он приобнял его увесистой рукой в которой держал бутылку с янтарным спиртным напитком, который красиво переливался, купаясь в ярких лучах солнца. Брофловски согнулся под тяжёлым телом, из-за чего Эрик слегка повис на нём. Его лицо наклонилось к шее и ехидно, словно енот улыбнулось. Челка упала ему на гетерохромные глаза и прилипли к испарине на лбу, от чего его действия стали ещё больше непредсказуемыми. —Можешь ли ты сказать что-нибудь, что имеет смысл? - Картман обдал горячим и тяжёлым дыханием и без того пылавшую от жары шею. В ответ на такую реакцию, Эрик лишь тихо посмеялся. Невозмутимость Кайла ушла в никуда, а яркий румянец вспыхнул на веснушчатых щеках. Сердце где-то, но точно не на своём месте, сильно заколотилось. Тот помотал головой и постарался не обращать внимание на странное поведение начальника, и на то что его собственную натуру так легко завести... Он поторопился перебить собеседника, но собеседник его опередил. Картман поморщился и явно на что-то разозлился. —Пошла прочь сраная бутылка, ты уже не помогаешь мне спасаться от ебаной жары! - он замахнулся и со всей силы кинул стекляшку в стену. Ожидаемо, она разбилась в дребезги, а её осколки отлетели в окно, но от громкого звука Кайл всё равно дёрнулся и немного пригнулся. Он вопросительно посмотрел на Эрика и ошарашенно отошёл от него. —Всё здесь такое странное... Как же я заебался. - он нервно просмеялся. Брофловски потёр виски, а затем переносицу. Как же заебало его подобное поведение и отношение к работе. Сузив глаза и сведя брови к переносице тот выпалил: —Что? Ах...Ты опять выпил? - рыжий скрестил руки на груди и строго оглядел друга. Тот в свою очередь, резко повернул голову, распахнул глаза и быстро замотал головой, бурча себе под нос отрицание сказанного. Кайл на это лишь закатил глаза. —Езжай домой лучше, а там отоспись. Идиот. - последнее слово было произнесено шёпотом, так как будить спящую в Эрике злость ой как не хотелось, да и в нетрезвом то виде. —Дом! О как много значит это пустое слово... - в течении паузы, он утёр остатки алкоголя со щеки. —Вот, например, что если я сейчас поеду не на свою родную Стьюарт-стрит, а в... Южный, мать его, парк? Что тогда? Буду ли я там чувствовать себя дома? А в Нью-Йорке? Ведь и там у меня есть, по сути своей, дом. Так много мест для жительства, а нигде я не чувствую себя как дома. Представляешь? Мои мучения? Пороки и все те мысли, что безудержно преследуют меня пока я нахожусь там, в этих бездушных бетонных, или кирпичных стенах? Картман вывалил целую печальную тираду, которую пришлось выслушивать Кайлу. Но на одном моменте он всё же заострил своё внимание. Дослушав печальные душевные терзания, он тихо спросил: —Ю-южный парк? Это же богом забытое место, что ты о нём вообще знаешь? - он подошёл к нему и схватил за плечи. —Южный парк...дыра, помойка и просто отвратительное место. Я там раньше жил...да...просто жил, просто существовал... - тот злобно поднял свои разноцветные бусины и бросил взгляд в окно —Собирайся, у меня появилась прекрасная идея. —Что?... - не успел было спросить, как бледное запястье обхватила и поволокла за собой горячая ладонь.

***

Не смотря на нетрезвый вид Картмана, Кайл всё же решился на азарт и доверил ему водительское сиденье, не беря в счёт многочисленные его отговорки. Садясь в машину, рыжий заметил что на задних сиденьях валяется мусор, но на замечание друга, водитель не стал обращать внимание. Но по сравнению с задними сиденьями, передняя часть салона была достаточно чистой. По всей видимости, как только кто-то просил владельца подкинуть его до той, или иной точки, тот просто отмахивался тем, что ему будет некомфортно на задних. Довольно эгоистично. И не смотря на это, правое сиденье, каким-то чудом было немного поломанным, что тоже могло служить его оправданиям. Небо постепенно темнело, но знойное солнце не хотело сдаваться, и всеми усилиями пыталось продержаться хотя-бы до заката. Эрик заехал на заправку и решил купить ещё три банки пива и канистру с бензином. На заправке уж слишком воняло, и этот удушающий запах пробрался и в салон автомобиля, из-за чего Брофловски вышел из него. Спрятав леденеющие руки в карманах брюк, тот стал покачиваться на скрипящих туфлях и смотреть вдаль города. Да, они уже успели выехать из Денвера. Как быстро летит время. Проносившиеся в городской дали мимо птицы разбрасывались звонкими звуками, которые будто шепча тебе на ухо, ласкали твой слух. Шелестели травы, что так небрежно возрастали вокруг одиноко стоявшей заправки. В траве росли соцветия разных видов, но это не мешало им источать терпкий, медвяной аромат и мешать его с запахом горевших вдалеке деревьев. Ветер разносил всю благовонию, из-за чего в голове иногда мелькала мысль о том, как же хочется оставить такие моменты себе и не отдавать их никому. Но вот, момент расстался с ним и ушел куда-то на юг. Вместо ветра, появился, как это не иронично - Эрик. Он потрепал скучающего товарища по плечу, отхлебнул из банки и позвал его. Кайл решил постоять, он всё не мог отпустить эту картину, этот пейзаж. Он утягивал его, в какую-то невиданную, но приятную пропасть. Когда речь заходила о Южном парке, ему почему-то хотелось свалиться со скалы, лишь бы хоть один раз не вспоминать о нём. Мрачное место. Как вообще рядом с ним может находиться такая красота, это же измена самой природе. —Эй, мечтатель! На месте повтыкаешь на закаты, нам некогда. - хриплый громкий голос словно достал из-под морской глубины. И всё же мысли иногда являются подводным камнем. Машина металась по трассе с бешеной скоростью, а картины открывающиеся за окном сменяли одну за другой с каждый секундой. Алюминиевая банка полетела на задний ряд, а Кайл осуждающее посмотрел на водителя, хотя того это абсолютно не смутило. Навстречу им никто не ехал и никто не уезжал. Создавалось впечатление, что они едут не в Южный парк, а в чёрную дыру, которая так беспощадно затягивала всех и вся на своём пути, не давая надежды на шанс выбраться оттуда. Рыжая макушка прильнула к окну и скучающими глазами пыталась ловить те пейзажи, словно бабочек в безграничном поле тьмы. Картман заметил подавленное состояние друга, грозно мотнул головой и поставил банку в запылившийся подстаканник. —Может музыку включим? - тот старался говорить намного спокойнее, но получилось опять громко, хрипло и даже в какой-то степени строго. Кайла словно вытащили из корыта наполненного водой, из тех потаённых глубин своих мыслей. Он вздрогнул и посмотрел полузакрытыми глазами на Эрика. —Сколько нам ещё осталось... - он зевнул и скучающе посмотрел на кожаный руль. —Нам? Ещё долго...думаю долго - Картман моргнул —А до въезда два киллометра. —Я скажу который дом мой...ну как мой, брата получается. - тот решил не обращать внимания на метафорические высказывания своего собеседника. —У тебя есть брат? А я думал что ты один такой, маменькин сыночек. - он улыбнулся, но продолжал следить за дорогой. —Нет, нас два таких. И судя по всему, маменькин сыночек только он один. - он хмуро посмотрел в пол. —У него дом, целый дом... а у тебя лишь высокооплачиваемая должность, в прохладном городишке. - Картман сузил глаза от удовольствия, наблюдая озабоченную гримасу Брофловски, которого он только что подтрунил. —У меня есть кое-что получше какого-то там домика и маминых авансов в 500 баксов. - он потянулся. —Оу, какие высокие ставки... И что же это, если не секрет? —Секрет. Хотя... Я и сам то пока не знаю, но может сегодня что-нибудь да случится. А зачем тебе канистра с бензином, я думаю нам хватит на обратный путь. —Увидишь. Твой брат сегодня дома ночью будет? —Нет, он в общежитии пока сессия не закончится. А зачем тебе мой брат? - тот выгнул бровь. —Блеск. Ты само очарование, когда даёшь дельную информацию. Ты знал об этом? Вот теперь знаешь. От такого лестного, хоть и брошенного совершенно случайно, комплимента щёки ярко загорелись янтарно-красным оттенком. В салоне повисла спокойная тишина, отчего было слышно двигатель. Парфюмерия двух товарищей перемешалась и теперь один аромат гулял вдоль и поперёк внутреннего пространства автомобиля. Шипение открывающейся пивной банки было лишь приятным дополнением. Закат, что появлялся абсолютно внезапно из-за стволов деревьев, ослеплял глаза Картману, а тот в свою очередь гортанно ворчал.

***

Деревянная табличка заросшая болотистым мхом, встретила путешественников у въезда в точку Б. Она гласила "Южный парк", но парни скривились так, словно она гласила что-то более многозначительно устрашающее. Луна только недавно постигла едва синеющее небо. В воздухе висел запах чего-то неприятного, что-то на подобии мусора. В добавок ко всему этому, тёплые порывы ветра разносили это "аромат", возможно по всей окрестности. И зачем только Эрик открыл форточку. Нужно было отметить, что машины даже в такое, на первый взгляд ещё детское время не разъезжали по дорогам, а учтиво стояли припаркованными к домам. К слову о домах, они были настолько крошечными, как на ладошке, насколько огоньки света в окнах плясали у них. Из-за того что городок был расположен в горах, зима здесь была постоянным гостем, но когда появлялось светило и давало хоть малейший намёк на тепло, тут же и появлялась слякоть, грязь и усиленные пробки с усталыми лицами, что были их соучастниками. Внимание не обошло стороной и маленькие магазинчики, которые в нужный час летали над домами как мухи. В самом конце города была свалка. Оградой этого города служили ели и громадные горы, вокруг которых извивались туманные облака. Машина тихо въехала на окраину города и медленно поплелась по трассе, вдоль бесконечных улиц с домами. Спустя время Картман резко остановил транспорт, из-за чего рыжая макушка сильно качнулась вперёд. Взор зелёных изумрудов упал на небольшой двухэтажный ярко-зелёный дом, на карнизе которого блестели капающее сосульки при ленивом свете луны. Сиреневая ржавая табличка неуклюже висела и хранила на себе пятизначный номер дома. Рядом стоял, по всей видимости гараж, из которого что-то текло. Кайл мотнул головой и вопросительно посмотрел на Эрика. Тот же в свою очередь глядел бездушными глазами на здание. —Но это не мой дом, почему ты остановился? Картман повернулся на звук и продолжил молчать. Одна его рука пряталась в кармане и что-то судорожно сжимала. Правую руку он положил Кайлу на плечо. —Бывал когда-нибудь на огненных фестивалях? - в ответ Брофловски лишь медленно помотал головой —А вот я был... - он достал руку из кармана пиджака —Вот эту зажигалку мне отчим подарил на одном из фестивалей. Красивая, антиквариат. А потом он исчез, а эта побрякушка до сих пор у меня валяется... - он сверкнул глазами в сторону дома и резко замолчал. —И что дальше? - рыжий глупо улыбнулся, ожидая чего-то плохого. —Я вот что думаю: может эта диковинка что-либо уничтожить? - Эрик злобно ухмыльнулся —Что-нибудь кроме моих семейных отношений? Думаю да. —А зачем тебе...стоп, при чём здесь.. - его перебили. —Этот дом, лишь воспоминание. О том как я здесь жил. Как я познакомился с Бебе. Как моя семья разрушилась. Сколько всего вытерпели эти бетонные стены. Думаю, сегодня их страданиям пришел конец. - двери автомобиля открылись, а владелец вышел. Ветер ударил в лицо, когда Кайл следом вышел из машины. Картман пошарясь в багажнике, достал ту самую злополучную канистру. Брофловски ссутулился и сложил руки на груди - настолько ночью в этом городе было холодно. Входная дверь открылась под звонкий поворот ключей. Кайл не решался войти в дом, страх постепенно окутывал его разум. Окна были закрыты, но несмотря на это, был отчетливо слышен каждых грохот и каждая разбитая фотография. Кто-то явно хотел стереть своё прошлое самым странным способом. Послышался скрип половиц. Вот он уже пробрался на второй этаж. Журчание легковоспламеняющейся жидкости слышалось лишь отрывками. Это плохой знак. Кайл не дурак, Кайл знает что устроит этот нетрезвый черт. Он понимает, хочет остановить такие необдуманные решения, но что-то его останавливает. Он ведь говорил, что именно в этом доме он потерял семью, потерял отношения с близкими ему людьми. Это серьёзно. Все обдуманно. Недоверие рассеялось, но страх. Страх окутывал его с головы до ног. Он потер локти, а по бледной спине пробежалась неприятная волна мурашек. В любом случае - это незаконно. Может мне тоже стоит попробовать? Не маленький уже, да и убытки сможет оплатить. Кайл сглотнул ком застрявший у него в горле. —К-картман? - хриплый голос ему самому показался очень тихим —Картман! - грохот стих, окно со скрипом отворилось, сбрасывая грязный снег с заржавевшего карниза. —Чего тебе? Потише будь, а то нас заметят. - шатен свёл брови к переносице. —Оставь мне немного...бензина. - рыжий тихо усмехнулся и посмотрел вниз. —Побуду щедрым для еврея, в первый и последний раз. - он не стал закрывать окно, беспорядок оставил как есть. Из дома исходил неприятный химический запах, который сильный ветер мгновенно разнёс по округе. Ночь обещала быть холодной, как и всегда. Выходя из дома, Эрик тонкой струйкой провел дорожку до почтового ящика, забитым письмами. Смахнув испарину тыльной стороной ладони, он протянул канистру Кайлу.

Дом болотно-зелёного оттенка освещали фары машины. "1002" - гласила розовая табличка, блестевшая при свете луны. На удивление, за домом ухаживали, трещин и паутины в купе с пылью, нигде не наблюдалось. Глаза Кайла помутнели. Воспоминания, словно волна в бушующем море. Эмоции постепенно нарастают, волна начинает пробуждаться и поднимается к вершине своего потенциала. Ее гигантский вал, надвигается на все, что стоит на ее пути. Слишком сильно, слишком много, слишком больно. Это давит на сердце, что так часто стучит, будто пытается задушить его. Но гнев, что так долго копился, дает о себе знать. Он открывает двери ключами, входит в помещение и оглядывается. Зелёный ковер, немного пошарпаный бежевый диван, а над ним фото его семьи. Все здесь такие счастливые, радостные. Мать с отцом стоят вместе, тот положил ей руку на плечо, брат смиренно сидит и смотрит в камеру, так как дядя-фотограф щелкает пальцем, чтобы привлечь его внимание. И Кайл. Он тоже смотрит в камеру, и слегка улыбается. Нет, что это? Натянутая улыбка? На фотографиях фальшивые эмоции должен проявлять только он, ведь "Мамочке может не понравиться фотография, и тогда из-за бубочки, придётся переснимать фото." Рядом с диваном стояла тумбочка, а на ней синяя лампа с абажуром цвета сливочного молока. Напротив дивана стоял низкий столик для телевизора, но теперь на месте телевидения лежали какие-то книжки. Брофловски подошел поближе к фотографии. В доме уже не пахло былым уютом, выпечкой, а вместо этого ощущалось холодное безразличие, недорогой мужской одеколон и запах незавершенных дел. Все это было чужое, не свое. Как и он сам. Лишний, ненужный. Этот дом точно должен пустовать. Айк не должен находиться здесь, иначе он может перенять всю атмосферу. Только стены и потолок остаются неизменными - преданными свидетелями пережитого и замшелого времени. Они сохраняют память о прошлом, но уже не могут подарить ему компанию и обещать защиты. Этот дом не должен существовать. Холодные пальцы сжимаются в кулаки, убегая от холода. Я другой, я не должен быть иным, каким-то идеальным. Тонкие костяшки ударяются по стеклу, из-за чего осколки отлетают и кружатся в мелодичном вальсе звука разбивания стекла. На фотографии все такие же счастливые, только лицо Кайла в осколках. Он не должен притворятся, он живой. Поднимаясь по ступеням, он замечает распахнутую дверь брата, но все равно сворачивает и заходит в свою комнату. Синие пыльные стены и серый пол. Комната абсолютно пустая, даже плакаты решили убрать. Ну что ж, и пусть. Вещество льётся на пол, Кайл проделывает точно такую же работу, что и Эрик. Выходя из дома, он лишь с облегчением вздохнул. На удивление, дома были расположены неподалёку друг от друга. Радужные дорожки соединились. Они стояли посередине дороги. Кайл кивнул Эрику, тот достал зажигалку и повертел ею в руках. Вот так просто попрощаться с ненавистным прошлым, со всем что у тебя было и так тяготило душу все эти годы. Большой палец прикасается к крышке, а после и к колёсику зажигалки. Картман наклоняется, и быстро отходит. Волшебство начинается. Маленькие язычки пламени, словно феи, разлетаются мгновенно, играя в своём таинственном танце. Они сияют как никогда ярко, ярче всех звёзд, что были рассыпаны по ночному небу, освещая окружающий их мир. Пламя подыгрывает своим феям, подтанцовывает им, создавая вокруг себя вихри и завораживающие фигуры. Нежные шелковые ленты, поднимаются вверх, стремясь к свободе, исследуя пространство вокруг себя. Этот танец настигает дом, затем другой, почти одновременно. Искорки поднимаются вверх по этажам, присвистывая, как бы крича о скорой гибели всей мебели. В глазах мальчиков отображается игра, спектакль. Пламя окутывает стены зданий, тем самым усыпляет их. Больше ты никогда не зайдёшь в свою комнату, никогда не вспомнишь как ты весело играл с машинками, плакал у кровати, смеялся или даже ругался благим матом. Все это уйдет, сгорит дотла и больше не напомнит о своём существовании. В его детстве были вещи, которых он не понимал, на которые взрослые отнекивались. Зато он понял их сейчас. Почему то, неожиданно для них обоих жизнь запылала яркими красками. Кайлу казалось, что он идет вместе с ним через этот огонь. Почему он не знал этого раньше? Эрик наблюдал за ним с проницательной улыбкой. Он взял его за руку. Несколько секунд Кайл стоял неподвижно с полу-открытым ртом, не понимая, что в нем открываются новые идеи, веяния и эмоции. В свете луны, его щёки пылали румянцем на восхищённом лице. Большая и тёплая рука лёгонько отдернула Брофловски от мечтаний. —Поехали, мы не должны оставаться тут так долго. Подарим этому городу немного паники. - Картман говорил с такой интонацией, будто насмехался над Кайлом, но как-то по доброму, без злобы. Немного насупившись, Эрик снова повертел в руках зажигалку великолепной ручной работы. Сжав предмет с такой силой, он подбежал к горящему зданию и кинул её прямо в объятия огня. Разъярённое пламя лишь подняло свои языки, преграждая и выстраивая забор от глаз людских. После чего, тот потянул за собой рыжего и быстрым шагом направился к автомобилю. Они запрыгнули так быстро, что когда Картман надавил на газ, машина запищала, так как водитель не закрыл дверь. Раздался громкий и искренний смех.

***

Ветер был холодным, трассы окутывал туман а луна садилась все ниже и ниже. Горы дарили им утро, а они были этому рады. Набрав максимальную скорость, Эрик открыл последнюю банку пива. На удивление она была еще холодная. Кайл схватил её двумя пальцами и скорчил злую гримасу, когда водитель повернул на него голову и вскинул бровь. —На двоих? - озадаченно спросил Картман. —Другого выхода нет. - рыжий усмехнулся. —Ваша баночка пива, сээр. - протянул в ответ, открывая банку, и протягивая её Кайлу. Тот с улыбкой отпил немного, прочистил горло и мельком посмотрел на панель управления. —А крыша может пододвинуться? Тут таак много мусора, что мне стало тесновато. - он наигранно почесал затылок. —На кой черт мне сдалась машина, у которой крыша не открывается? Сиди и наблюдай магию технологий, непродвинутый еврей. - Эрик нажал пару кнопок, и крыша действительно начала двигаться. В салон пробрался запах горелых деревьев, свежести и морозного ветра. Кайл отстегнулся и встал, положив руки на дверь машины, оглядываясь по сторонам. Прохладный ветерок приятно бил по лицу, туман завлекал его глаза вглядываться в любые дебри, а солнце поднималось все выше и выше. Небо белело и освещало сонные растения. Вот они уже выехали на другую трассу, рядом с которой росло целое поле подсолнухов, которые только просыпались и раскрывались. Раннее утро сопровождал ледяной хмельной напиток, который парни пили поочерёдно. Картман сбавил скорость, чего Кайл не заметил. Шатен прикрыл глаза, и откинулся спиной на сиденье. —Хочешь увидеть еще? - сказал он низким голосом. —Да... - зачарованно и тихо произнёс тот. Кайл облокотился. Машина ехала так быстро, что Картман даже не услышал ответа. Но он прекрасно понимал его и без всяких слов. —Что ж, тогда мы держим курс на Лейквуд! - тот снова набрал скорость и свернул на повороте, а подсолнечная долина всё дальше и дальше убегала в даль.