*
— Кацуки? Э-э, Ники… — Можно просто Юри, — мягко и странно официально представляется азиатский мальчик, сидящий у выхода. — Пожалуйста. — Юри, — говорит женщина рядом с ним, теряя всю напевность гласной. Мальчик, Юри, кивает с довольной улыбкой. — Гей, — шепчет Марк, наклоняясь через Кай, чтобы рассмотреть Юри. — И красивый. И да, должно быть, так и есть. Юри одет в квадратный свитер крупной вязки, но его брюки кричаще обтягивающие, и, черт возьми, его бедра непристойны. Марк хнычет. Юри печатает сообщение, и на его телефоне есть не менее семи брелоков, звенящих, как колокольчики на ветру. Юри, кажется, нечасто бывает в кампусе. По четвергам вечером у них совместные курсы GSA. Он улыбается Кай и Марку, хотя они не знакомы. На занятиях в это время обычно только Юри, они, Дарла и Надин. У Надин двое детей, и, если не считать мимолетных мельканий в библиотеке, ее никогда не видно за пределами класса. Марк клянется, что она вампир. Кай не нравится Дарла, но Дарле нравится сидеть рядом с Юри на занятиях по детскому развитию, поэтому требуется целая неделя мимолетных улыбок, пока Кай не сможет пересилить себя и пригласить Юри присоединиться к ней и Марку за кофе. — Я живу в Ферндейле, — говорит Юри. — Переехал сюда недавно. Я учился в Мичигане много лет назад. Марк сжимает колено Кай при упоминании Ферндейла. — То же самое, — ему удается сказать, не поморщившись. — Я ездил в Огайо, — добавляет он. — «Вперед, Баки!» Юри моргает, в его глазах за стильными очками усиливается замешательство. — Большая игра? — Марк уточняет, не веря. — То, о чем все знают? — О! — Юри краснеет и опускает взгляд в свой кофе, водя пальцами по рисунку на чашке. Он прикусывает губу перед тем, как ответить. — Точно! Извините. Я не обращал внимания на футбол, когда был старшекурсником, и не проводил много времени в кампусе. И сейчас тоже. Прошу прощения. Я был далек от американской культуры в течение многих лет. Я все еще много не знаю о… футболе. Но теперь я вспомнил, — он щурится, безнадежно очаровательно, и говорит серьезным тоном. — Нам не нравятся Баки. Его акцент говорит сам за себя. Округлое японское произношение гласных и что-то еще, что Кай не может определить. В этот первый раз в кофейне они мало узнают о Юри. Он внимательный слушатель, и у него хорошо получается уводить разговор от себя. Марк и Кай хотят подружиться с ним, но Юри никогда не выглядит одиноким или скучающим.*
Выйдя из класса, Марк застает Юри за театральным телефонным разговором. Он прижимает одну руку к щеке, глаза устремлены к потолку, словно он что-то вспоминает; затем лицо Юри расплывается в наигранной улыбке, и дразнящее восклицание слетает с его губ: — Котенок! Не кипятись! — он хихикает от смеха и отводит телефон подальше от уха, когда в ответ раздаются крики. Он видит Марка и машет рукой, возобновляя разговор на более спокойном английском. Марк машет в ответ через минуту после того, как Юри уже отвел взгляд. — Он говорит по-русски. Я думаю, что он шпион, — заключает Марк. — Японский, русский? Мафиози. Он точно мафиози. — Классический шпион из мафии получает высшее образование, чтобы он мог более действенно склонять американскую молодежь вести преступную жизнь. Я должна была подумать о таком очевидном объяснении, — Кай ударяет кулаком по раскрытой ладони, выглядя притворно обманутой и ошеломленной. Когда Юри присоединяется к ним, снимая с плеча сумку и засовывая телефон в передний карман, Кай без предисловия спрашивает: — Ты из России? — А? — Юри щурится и снимает очки, чтобы протереть их о уголок рубашки. На нем шапочка с кошачьими ушками. Мафиози. Черт возьми. — Технически нет, — он улыбается. — Я жил там несколько лет. Санкт-Петербург. — Ах. Это так круто. — Ну, как тебе? — натянуто спрашивает Марк. — Россия? Нравится? — Да? — Юри выглядит все более и более смущенным, слегка отстраняясь. — Там очень мило. Кай бьет Марка локтем, и Марк отступает.*
Юри выбирает занятия во вторник в то же время, что и в четверг, потому что студенты его группы любят его. Может быть, даже жутким образом в дополнение к чистой любви, которой он заряжает всех. Наподобие «я хочу запереться с ним в комнате», а не только «боже, я надеюсь, что он хорошо спит, всегда в тепле и накормлен». Юри упоминает об этом за обедом. Он всегда берет с собой домашние блюда и делится ими с Кай и Марком. Сегодня у него лосось. Юри не потрудился разогреть его в микроволновке, и он немного разваливается от холодного масла, хотя на вкус все в порядке. — Им не нужна помощь в учебе. Они просто хотят поплакать в библиотеке, — он выглядит таким обеспокоенным. — Знаешь, что тебе следует сделать? — Марк подпирает подбородок рукой и хлопает ресницами. Юри когда-то сказал, что у Марка красивые глаза, и он напоминает Юри его друга Криса. Марк смирился с этим и принял как комплимент. — Сходи куда-нибудь с нами в эти выходные! Ты никогда не тусуешься за пределами кампуса. Впереди у них были годы совместного обучения по этой программе, оправдывал себя Марк. Установление прочных связей обеспечило бы им более комфортное будущее. — Я не могу, — извиняется Юри. — Я собираюсь на выставку фигурного катания в Университете Детройта. Вам двоим тоже стоит сходить. Юрий Плисецкий — золотой медалист, и это очень дешевый способ увидеть его. Мужское фигурное катание — это, пожалуй, самая забавная вещь, о которой оба из них когда-либо слышали. — У меня свидание с девушкой из компьютерного класса, — говорит Кай, — в клубе, куда мы идем. Но это звучит интересно! — на самом деле это не так. За пределами зимних Олимпийских игр катание на коньках не занимает её мыслей, и даже тогда она смотрит только женское. — О, я бы с удовольствием, — надувает губы Марк, откидываясь на спинку стула. Он тычет пальцем в Кай. — Но я не могу бросить её одну. На этом разговор заканчивается.*
Они действительно немного тупые. То есть. Действительно. Потому что они ошибочно предположили, что Юри был японо-русским. Что Кацуки-Никифоров — это фамилия его родителей, и что они разведены. На правой руке у Юри золотое кольцо, но у него также есть серьги в виде кошек, и он носит милые заколки для волос, так что все украшения сливаются в одно безобидное пятно. В следующий раз их встреча действительно случайна. Кай в Уоррене, потому что Марк болел большую часть недели, но пора было уже возвращать его в мир живых. Она сталкивается с Юри в кафетерии на первом этаже жилого комплекса, и Юри, который собирался съесть мисо-суп из термоса, сразу же предлагает принести Марку свой обед, клянясь его целебными свойствами. В попытке одновременно отправить Марку отчаянное сообщение с предупреждением и отвлечь Юри, Кай выпаливает: — Ах, поверь мне. Один взгляд на твое милое личико, и Марк снова заблестит как золото! Щеки Юри покраснели и, черт. Кому: Марки Марк Юри идет! Предлагаю принять душ и нанести одеколон! От: Марки Марк ЧТО БОЖЕ ТЫ ШУТИШЬ? ПОЖАЛУЙСТА СКАЖИ ЧТО ТЫ ШУТИШЬ*
Марк спускается к ним в кафетерий сам. Если не считать красного носа и мешков под глазами, он выглядит неплохо, как будто действительно приложил усилия, надел чистую рубашку и все такое. Кай с подозрением косится на него. — Эти термосы потрясающие, — объясняет Юри, наливая мисо в чашку и закрывая крышку. — Они сохраняют жидкость горячей почти весь день. Я ненавижу микроволновку в офисе департамента. — он недовольно морщит нос, но с ободряющей улыбкой протягивает Марку суп. Марк прямо там начнет плакать настоящими слезами. В кабинке по соседству с ними группа девочек-подростков. Они оглядываются (в смысле, очень часто), смотрят на Юри и шепчутся, лихорадочно клацая на своих ноутбуках. О, сладкая юная любовь, думает Кай. Юри хмурится, голова наклонена в их сторону, розовый румянец на его лице. Ах, цветочек смущен. Сладкий, как заварной крем. Кай действительно нужно отказаться от странных сравнений. Одна из девушек толкает другую, которая сидит ближе всего к кабинке Юри. — Спрашивай, — шепчет она. Юри выглядит молодо, да, может легко сойти за двадцатилетнего, но не больше. И ему не нравятся девочки-подростки. Тем не менее широкая, сводящая с ума ухмылка появляется на лице Юри, когда он поворачивается к ним. — Вы хотели бы получить автограф? Ага, ага, что еще? У одной из девушек вырывается приглушенный писк, другая восклицает «Я так и знала!», а третья, стоящая ближе всех, поднимает свой телефон, широко раскрыв глаза. — Нам показалось, что мы видели вас на выставке на прошлой неделе. — Кай, я думаю, у меня снова жар, — объявляет Марк, дезориентированно хватающийся за её плечо. — Юри делает селфи с девочками-подростками. — Н-нет, нет… да, это на самом деле происходит. — Виктор действительно проводит общественные занятия для детей? — спрашивает одна из них. — Что будет, если мы придем? Юри смеется. — Так и есть. Только по выходным. Вы можете посмотреть часы работы и наличие свободных мест на веб-сайте. — Ладно-ладно, нам очень жаль, ты ведь со своими друзьями. Привет, друзья Юри! — девочки машут. Кай и Марк машут в ответ, сами не зная почему. — О боже мой. Хорошо. Передайте Виктору, что мы любим его, и скажите Юрию, что он был потрясающим на выставке. Скажите ему, что у него есть ангелы в Мичигане! Но и у Виктора тоже. Просто потому, что он ушел на пенсию, это не значит, что у него нет поклонников. И у тебя. И у тебя тоже, Юри. Ух ты. Боже. — Я так и сделаю, — обещает Юри серьезно, кивая головой и возвращаясь на свое место. Он сохраняет невозмутимость, но его уши покраснели, и даже когда он берет свою кофейную чашку, его руки слегка дрожат, в глазах ошеломление. Девушки, кажется, не могут прийти в себя и после секундного колебания выскакивают из кафе, чтобы закричать на парковке и врезаться в машину. — Извините, — смущенно бормочет Юри. — Что за черт? — выдыхает Кай. — Кто такой Виктор? — добавляет Марк. Он прижимает тыльную сторону ладони ко лбу, тщетно проверяя себя на предмет повышенной температуры. — Виктор? — лицо Юри морщится. В какой реальности кто-то может не знать Виктора? Какая наглость! — Это мой муж. — Твой… твой кто? — Марк ахает. Его рука падает на колени. — Это интересный личный факт, — натянуто говорит Кай, широко раскрыв глаза. — Которым можно было и поделиться с людьми, которых ты знаешь два месяца. Юри смотрит на кольцо у себя на пальце и поднимает руку. — Мода! — вопит Марк. — Моя фамилия написана через дефис. Кацуки-Никифоров… — Развод! — Марк защищается. — Я не разведусь с Виктором, — Юри выглядит чуть удивленным, ерзая на месте и расправляя плечи. — Мы очень любим друг друга. — Хорошо; муж. Муж Виктор. Виктор Никифоров? — Кай пытается, и Юри медленно кивает. — Это прекрасно, Юри. Мы надеемся встретиться с ним. Кай похлопывает Марка по бедру и заставляет его замолчать, когда он протестующе хрюкает. — А как насчет всего этого с, хм, автографами? Юри приоткрывает рот. Он не имеет права выглядеть недоуменным из-за того, что они не знают. — Я бывший фигурист. Выиграл несколько золотых медалей для Японии. — Черт возьми, Юри, — смеется Кай, закрывая лицо руками. — Как ты можешь просто никогда не упоминать об этом? — Говорить на такие темы без причины не кажется уместным? — предполагает он, пожимая плечами. — Хм. Виктор, м-мой муж. Он тоже фигурист. — Из России? — мрачно догадывается Марк. Юри кивает, теперь солнечно улыбаясь, чертовски довольный разговором о своем муже. Отвратительно. — Да. Он выиграл золото на Олимпийских играх в 2006 и 2018 годах, как раз перед тем, как уйти на пенсию. Он, э-э, — Юри замечает, как Кай и Марк вытаращили глаза при упоминании Игр, и он запинается. — Виктор, э-э, я думаю, самый титулованный фигурист в мужском катании в одиночном разряде… когда-либо? Наступает долгое молчание. Марк что-то бормочет себе под нос в бреду. Кай складывает руки перед собой, переплетая пальцы, принимая вид оценивающего консультанта. — А этот другой Юрий? Это Юрий Пли-плисси-сее- как там его зовут, тот фигурист, о котором вы упоминали раньше? — Плисецкий, — поправляет Юри. — Да. Он наш протеже. Виктор тренирует его. Он тоже золотой медалист, хотя ему всего восемнадцать. Нам нравится думать о нем как о нашем сыне, — заканчивает Юри с лучезарной улыбкой. — Простите, что скрыл это от вас, я ничего такого не имел в виду. Просто мне кажется невежливым посвещать повседневные разговоры моей жизни. — Верно, — тянет Кай. — Эй, итак, Юри, ты был на Олимпийских играх? — О… да. Я получил бронзу. Мой друг Крис, которого, как я сказал, ты напомнил мне, Марк, получил серебро! — Юри заявляет об этом так, как будто это имеет наибольшее значение в данной ситуации. — О, естественно, — соглашается Марк. -Я напоминаю тебе твоего друга-медалиста. Который стоял рядом с твоим мужем-двукратным золотым призером Олимпийских игр. — Ну, эй, — говорит Кай, — это круто. По закону вы должны пригласить нас просто для того, чтобы мы могли, как бы, торжественно завершить эту историю выпивкой с вашим тайным мужем и тайным приемным сыном. Как насчет этого? — К-конечно. Виктор все равно хотел с вами встретиться, — Юри потягивает кофе, все еще выглядя немного нервным, но в уголках его губ появляется улыбка. В конце концов, эта встреча в кафе заканчивается. Кай предложила отвезти Юри обратно в кампус, потому что у Юри были вечерние занятия, а потом ему нужно было возвращаться домой к своему тайному русскому мужу-фигуристу. Но странное ощущение не уходило. Мир накренился на несколько градусов, отправив Кай и Марка в свободный полет. Марк позвонил Кай в тот момент, как она написала, что уже дома. — Я погуглил его, и он прекрасен, — первое, что слетает с губ Марка. — Я так потрясен. Кай еще не гуглила. Она была за рулем, и ей хотелось оказаться дома, снять лифчик и, возможно, напиться, прежде чем она начнет этот набег на личную жизнь Юри. Это ее самое близкое знакомство со знаменитостью с тех пор, как она была в баре на следующий день после того, как там побывала Леди Гага. — Посмотри на него, Кай. Виктор Никифоров. Какого хрена, на самом деле. Мне жаль, но это несправедливо. Это… Я смотрел видео с фигурным катанием три часа подряд с тех пор, как вернулся домой. Я все еще не могу сказать, в чем разница между прыжками. Я сошел с ума. Я не знаю, как справиться со своими чувствами. Я думал, что быть геем означает, что я лучше разбираюсь в себе, но это… Я-я не знаю? Помоги мне. Кай, пожалуйста. Ты мне нужна, — жалобно скулит Марк в трубку. Кай отводит большой палец от жалкого выражения лица Марка на экране и открывает Google. ‘Виктор’ — это все, что ей нужно, потому что тот самый Виктор — третий вариант. Черт возьми. Просто ради любопытства, она вводит 'Кацуки', и он — второй вариант! Боже! Черт возьми! Они могли бы знать об этом несколько недель назад, если бы у них было хоть какие-то базовые навыки слежки в Интернете. Но у Юри даже не было Facebook, и они слишком рано сдались. Она прибережет это для ответа на вопрос в интервью: «Я поняла ценность прохождения лишней мили, потому что недостаточно упорно искала своего друга в Интернете, и проморгала тот факт, что он олимпийский спортсмен». В любом случае. Вернемся к Виктору Никифорову. Мужчина никогда раньше не заставлял ее чувствовать себя так. — О боже мой, — выдыхает она, прикрывая рот рукой. Марк не может видеть её, но издает сочувствующий звук. Это заставляет Кай чувствовать себя пятнадцатилеткой, как будто звездный квотербек пригласил ее лучшую подругу на выпускной. — Ты видишь это, черт возьми? Они целовались на международном телевидинии! Я помню, что слышал об этом! Я помню, что видел выпуск, но просто никогда не обращал внимания на имена! Это… я умираю. Марк замолкает, когда слышит ритмичную музыку из короткой программы Юри шестнадцатого года. — Это Юри? Наш Юри? — Кай ухмыляется, глядя на темную фигуру, скользящую по льду. Его ноги сливаются в причудливое размытое пятно, а бедра соблазнительно изгибаются. — Это видео с «Чаши Фарфора»? — взволнованно спрашивает Марк. Кай проверяет название и утвердительно хмыкает. — Нет, нет, не смотри его произвольную! — Его что? — Это должно быть следующее видео внизу. Боже, не смотри на это. О боже мой, они целуются. Не смотри на это. О. Итак, это Виктор Никифоров, целующий Юри на льду. Как они могли это упустить? Тем же вечером Юри отправляет им смс с приглашением поужинать в пятницу вечером у него дома. От: Юри Виктор действительно хочет познакомиться с вами обоими! Он злится, что я сохранил его в тайне. (•_•) От: Юри Также, пожалуйста, не рассказывай всем обо мне и Викторе. От: Юри Не из-за того, что чтобы я замужем за мужчиной!!! От: Юри Но это дело спортсменов. Слишком много внимания. (≧o≦) Сохраняя хладнокровие, они соглашаются. Кай находит Юри в Instagram, но не говорит Марку. Она также не подписывается за Юри. Его профиль общедоступен, и у него несколько тысяч подписчиков. Виктор часто мелькает на фотографиях; когда она заходит на его страницу, число его подписчиков исчисляется миллионами. Там более трех его фотографий с Карлом Лагерфельдом, вероятно, в чем-то дизайнерском. Чем-то очевидно очень дорогом. Кай возвращается на страницу Юри, более уютную и менее пугающую. У них есть старая собака с серой мордой. Есть красивые свадебные фотографии, где они в фиолетовом и розовом костюмах. Невероятно. Довольно культово. Кай знает из своих недавних поисков в Google, что цвета соответствуют костюмам, которые они надевали для своего драматического парного катания. Она дружит с гей-иконой и даже не знала об этом. Кто-нибудь, придите и побейте её. Даже после прошаривания социальных сетей Юри и навязчивого количества гугл-запросов, сделанных Марком за 30 часов, они не готовы к Виктору Никифорову. Если бы они были более знакомы с миром фигурного катания, то знали бы, что к Виктору Никифорову невозможно подготовиться. На самом деле подготовка и Виктор Никифоров — это противоположные понятия. Марк выходит из своей машины в костюме. Его борода распушена и расчесана, волосы заплетены в косу. Он предпринимает свои лучшие попытки изобразить щеголя. — Марк, — вздыхает Кай. Она ведет его обратно к машине на стоянке комплекса. — Сними галстук. Юри будет в одном из своих свитеров uniqlo. — А его богатый муж будет носить Гуччи! — Марк протестует, но снимает галстук и бросает его на пассажирское сиденье. Кай — простая леди. Она чувствует себя в безопасности в джинсовой рубашке и слаксах. Юри не упоминал о дресс-коде и казался не склонным к официальной одежде. Марк сказал, что Юри выглядит как зефирка к его горячему шоколаду. Кай великодушно предложила быть ложечкой, соединяя их вместе. — Не будь странным. Не предлагай им заняться сексом втроем, — готовит Кай Марка к выходу, отряхивая пыль с пиджака. — Ха-ха-ха, — нервно выдает он. — Не веди себя так, будто ты не хочешь заставить их обоих плакать у твоих ног. — Ни раньше, ни сейчас, — едко говорит она, ущипнув Марка за щеку. Их болтовня, должно быть, была услышана, потому что дверь квартиры Юри распахивается; светловолосый подросток в толстовке молча смотрит на них. Марк дергает воротник своей рубашки, благодарный за то, что он сейчас расстегнут. — Э-э-э, — тянет Марк. — Привет, — говорит Кай. — Кацудон! — зовет подросток. Он упирается бедром в дверь, чтобы держать ее открытой. Его русский акцент гуще овечьей шерсти. — Вы его друзья? Заходите. Туфли надо снять. Виктор и Юри дерутся наверху. Или трахаются. Может быть, и то, и другое. Кто знает. Хотите вина? Они едва переступают порог, как парень отворачивается, уходит на кухню рядом с прихожей и откупоривает бутылку. — Не берите в голову, это шампанское. Упс. Марк мгновенно становится довольным, его глаза блестят, как у ребенка в кондитерской. Он скидывает ботинки и сбрасывает куртку, следуя за парнем, который может быть только Юрием Плисецким. Марк — настоящий фанат этой необъяснимой грубости. Кай идет медленнее, разглядывая аккуратную полку с обувью, зонтики на подставке, маленький столик, на котором лежат собачий поводок и баночка лакомств bone support. Квартира довольно большая. Имеет смысл; эти двое, вероятно, устраивают дикие международные вечеринки. Кухня отделана мрамором и темным деревом, блестящая, но не слишком навороченая. Юрий сидит на стойке и пьет из бокала, а Марк — на табурете у островка. — Итак, ты, должно быть, Юрий, приятно познакомиться, — Кай протягивает руку. Юрий берет ее, хватка крепкая, но встряхивание быстрее, чем у летучей мыши из ада. — Я Кай. Это Марк. Юри мало рассказал нам о тебе. Юрий хмыкает. — По-видимому. Сердце Виктора разбилось, когда он узнал, что Кацудон держал его в секрете. Он сказал, что это почти так же плохо, как если бы люди думали, что он натурал. Они оба хихикают. Кай с благодарностью принимает бокал шампанского, но при этом приподнимает ухоженную бровь, глядя на Юрия. — Разве ты не несовершеннолетний? Он не впечатлен. — Леди. Я русский. Моя мать кормила меня водкой вместо грудного молока. Тебе не нужно беспокоиться. — Ей, возможно, и нет, но мне, безусловно, стоит, — раздается строгий голос. Юрий дергается, когда Юри входит в кухню. — Один бокал, Юрий, — упрекает он. — От кого я это слышу, — фыркает Юрий, но отдает бутылку шампанского Юри, который ставит ее подальше, чтобы Юрий не дотянулся. Юри несколько раз кланяется, извиняясь; его лицо красное. — Мне жаль оставлять вас здесь, внизу. Мы с Виктором, э-э… разговаривали. Я не слышал, как хлопнула дверь. Юрий, тебе больше не пить. Меня не было три минуты, а ты уже успел-, — бормочет он, прежде чем продолжить: — У меня не было времени готовить, так что Виктор собирается выбежать через минуту за индийской едой навынос. Я надеюсь, что это нормально. Наш день был немного суматошным… — Все хорошо, Юри, — перебивает Кай, кладя руку ему на локоть. Она не может смотреть, как он нервничает. Юри ерзает и поправляет очки. Он явно предпринял попытку зачесать волосы назад, но они были взъерошены, возможно, случайно или… нетерпеливыми руками во время быстрого поцелуя перед ужином. Как и ожидалось, Юри в легкой кремовой водолазке и хороших темных джинсах. — Мы просто рады познакомиться с вами поближе, — продолжает Марк, включая обаяние с ободряющей улыбкой. — Мы действительно взволнованы. Тебе не нужно делать многого, чтобы мы были счастливы. Его влюбленность ни к чему не приведет, но он справится с этим, знает Кай. Юри — настоящая находка, и даже больше, на самом деле. Образованный мужчина, от вида которого захватывает дух, в той же команде, что и Марк? Это увлечение, которое нужно преодолеть. Юри улыбается в ответ, но все еще ерзает. Юрий пинает его носком ноги, хотя едва может дотянуться, и этот контакт заставляет Юри расслабиться и сделать глубокий вдох. Он закрывает глаза на секунду, а когда открывает их, то снова выглядит обычно. — Спасибо вам обоим, что пришли. Мне все еще жаль, что моя жизнь повергла вас двоих в шок. — Точно, — бормочет Марк в свой бокал. Кай деликатно отпивает немного шампанского. Сухое и пузырящееся. Неплохо. Юри морщится. — Я приготовил немного огуречной воды… и настольные игры! Мой друг Пхичит любит играть в Settles of Catan, а вы? Мне никогда раньше не приходилось развлекать друзей, которые плохо меня знают. Вы одни из наших первых гостей в этой квартире. Они начинают разговаривать, преодолевая эти неловкие первые несколько минут. Юрий отлично разрушает напряжение, он дерзкий и болтливый, каким и должен быть ребенок, и это заставляет Юри постепенно расслабиться. Затем раздается топот ног вниз по лестнице и бодрый голос поет: — Юри! Виктор Никифоров врывается на кухню, проскальзывает за спину Юри и заключает его в неловкие и нежные объятия. — Прости, прости. Ты же знаешь, я везде опаздываю! Даже на мою собственную вечеринку! — Это не для тебя, тупица, — ворчит Юрий. Юри стоит неподвижно и краснеет до корней волос, в то время как Виктор утыкается носом в его щеку. — В-виктор. Ты сказал, что будешь вести себя прилично, — шепчет он, протягивая руку и щипая Виктора за бок. Виктор надувает губы, отлипая от Юри. Он не что иное, как ослепительный луч света: серебристые волосы сверкают, его голубые глаза оттеняет темная водолазка. Образно говоря, Кай и Марк сидят на краешке своих кресел. Ну, Марк на самом деле, а Кай стоит, но ее колени подогнулись, а сердце бьется быстрее. Марк хватается за грудь, слегка склонившись в предчувствии преждевременной смерти. — Привет! Приятно с вами познакомиться. Ты, должно быть, Марк, — Виктор указывает на него, прежде чем с энтузиазмом пожать им обоим руки. — а ты Кай! Юри на самом деле рассказал мне о вас, даже если он ужасный муж и держал меня в секрете, как будто он смущен или что-то еще, разбивающее мне сердце, — продолжает Виктор, легкомысленно и драматично. Он прикладывает руку к своим щекам. Марк узнает этот жест — так иногда делал Юри, когда словно изображал персонажа. — А теперь мне нужно сбегать и захватить ужин. Я скоро вернусь. Я очень рад познакомиться поближе с друзьями Юри. Он машет им, как будто он — королева, проплывающая мимо на повозке, а затем пронзительно свистит. Старому пуделю, которого Кай видел в Instagram, требуется несколько минут, чтобы лениво спуститься по ступенькам. — Ты берешь Маккачина? — спрашивает Юри, отвлекаясь и направляясь к двери. Он наклоняется, чтобы мимоходом погладить собаку. Пес кружится и обнюхивает Кай и Марка, заработав несколько поглаживаний, прежде чем неторопливо вернуться к Виктору. — Ей нравится то индийское кафе. Это будет вечерней прогулкой, — объясняет Виктор, беря ее на поводок. Юри напевает, и пара обменивается быстрым прощальным поцелуем, прежде чем Виктор выкрикивает еще одно «пока» компании. Юри оборачивается, видит всех и моргает, как будто забыл о них. В этом есть что-то домашнее, что Кай едва может уловить. У Юри такая замечательная жизнь, и все же он ходил вокруг да около в течение двух месяцев, ничего не говоря об этом. Он был просто еще одним аспирантом, еще одним лицом в классе. Надин, несмотря на всю ее отчужденность и деловитость, ясно дала понять, что у нее есть семья, работа и все такое. Но Юри спокойно хранил это в тайне, не обмолвившись ни словом. Кай не уверена, завидует она или обеспокоена. Это хорошее качество? Она не может перестать говорить о помощнице ветеринара, с которой у нее было три свидания. — Простите, — извиняется Юри без необходимости. — Виктор скоро вернется. Мы потеряли счет времени, а он придирчив к своей внешности. — Ну, он снимался в «Ярмарке тщеславия», — Марк пожимает плечами. — О, ты навел о нем справки? О нем пишут во многих журналах. Отчасти из-за этого мы не слишком разглашаем наши отношения. — Да, назойливым людям хочется знать все о Викторе Никифорове, даже несмотря на то, что как тренер, он конченый, — усмехается Юрий. — Юрочка, он твой тренер. И отойди от шампанского, — хмурится Юри, дергая его вниз и, явно просто чтобы позлить, взъерошивая его длинные волосы. — Вау, круто, пап, — отвечает Юрий, откидывая волосы назад. Юри улыбается ему вслед, когда Юрий устраивается на диване в гостиной, чтобы поиграть на своем телефоне. Юри снова сосредотачивает свое внимание на Марке и Кай, постукивая по оправе своих очков. — Хотите, я проведу для вас экскурсию? — предлагает он, театрально разводя руками. Все зверски проголодались к тому времени, как Виктор вернулся с несколькими коробками индийской еды навынос. Запах разносится по всей кухне; Юри кудахчет вокруг Юрия и говорит ему есть больше! Виктор наклоняется к Кай и Марку, прикрыв рот ладонью для секретности: — Наш Юра слишком много считает калории. Но когда-то я тоже был таким, как он, — он многозначительно подмигивает, прежде чем стащить кусок баранины с тарелки Юри и запихнуть его в рот. — Но теперь я могу есть все, что захочу! Все, что готовит Юри. Юри тычет его в щеку, слабо улыбаясь. — Тебе повезло, — признает Кай. — Юри иногда делится с нами обедами. Виктор прикладывает руку к сердцу, широко раскрыв глаза и рот, изображая замершее сердечко. — Расскажите мне все, что мой Юри делает в университете. Он не любит говорить о себе. Виктора много. Он шумный и вроде как требует внимания, но, похоже, ему нравится привлекать именно внимание Юри. Он сетует на его скромность. — Даже когда он был фигуристом номер один в Японии, то вел себя как никто, — плачет Виктор. — Вы знаете, он побил мой мировой рекорд в произвольной программе. Я так и не забрал рекорд обратно, — кажется, на самом деле это его не беспокоит, если не считать задумчивого изгиба губ. Юрий при каждом удобном случае роняет Виктора в грязь: — Ты тоже вел себя так, будто не знал, кто он такой, когда вы встретились. Можно сказать, я знал его намного лучше. Кай и Марк более чем счастливы в кои-то веки оказаться в доме Кацуки-Никифоровых. Они хвалят Юри при любой возможности. Виктор, кажется, знает о них все, что они рассказали Юри. Это одновременно льстит и приводит в отчаяние. Виктор спрашивает о новой возлюбленной Кай, Тианне; он даже поздравляет младшего брата Марка Мамаду с поступлением в университет! Он задает им конкретные вопросы об их учебе, о том, что они думают об американском образовании как коренные жители, обо всей этой вдумчивой чепухе. Каждый раз, когда Виктор говорит, Юри смотрит на него с благодарностью, будто общительность Виктора — доказательство приобщенности его к этой новой части жизни. За все это время Юри много узнал о них с Марком, а они даже не потрудились пробиться сквозь его скромную личную защиту. — Сейчас ты получишь нагоняй, — говорит Юри в ответ на это замечание Юрия. — И в любом случае, Виктор сделал это нарочно. Марк решительно уверен, что Виктор ласкает его под столом, потому что Виктор выглядит хитрым, а Юри ёрзает. Кай уже написала ему, что думает о водолазках и сексуальной прическе Юри. — Ты хочешь услышать, как мы познакомились? — Виктор мурлычет, подперев подбородок рукой и наклоняясь к невинным гостям. Свет падает на его обручальное кольцо, и оно сияет. — О боже, только не это дерьмо, — скулит Юрий. — Прекрати позорить Кацудона, ты убьешь его. — Что такое Кацудон? — наконец спрашивает Марк, косясь Юри, который выглядит так, будто собирается воспламениться от какого-то эпического секрета. — Свиные котлеты, — объясняет Юрий, странно восторженный. — Это жареная свинина с рисом. Действительно вкусно, но ооочень много калорий. Ни один фигурист никогда не должен есть его в течение сезона. От этого все толстеют. Юри был толстый от этого, когда мы его нашли. Он научил меня готовить кацудон, когда я жил в Японии, а потом мой дедушка-, — в голосе Юрия слышится легкая заминка. Юри и Виктор, кажется, мгновенно трезвеют и выпрямляются на своих местах. — Мой дедушка научился делать из этого пирожки. Вы знаете, что это такое? Марк и Кай согласно кивают. Юрий оживлен, лицо немного раскраснелось от еды и второго бокала шампанского, который Виктор тайком принес ему. — Пирожки — это булочка с начинкой из продуктов, например мяса. — Значит… клецки? Мясная булочка? — уточняет Марк. — Да, но лучше. Русские пирожки, — настаивает Юрий. Марк кивает. Юри и Виктор тихо вздыхают в унисон и обмениваются взглядами, которые их гости не могут различить. Они спрашивают мнения Кай и Марка о нескольких колледжах, хотя Юрий клянется, что не пойдет ни в один, и «кроме того, Виктор, ты едва закончил среднюю школу». Вечер проходит в странном тумане, и Кай с Марком едва замечают, что уже одиннадцать часам. О, так поздно! Вау, действительно! После следует много объятий, похлопываний по спине и рукопожатий. — Спасибо, что пришли, — повторяет Юри в сотый раз за вечер. Виктор, который должен был убираться на кухне, вместо этого присоединяется к своему мужу, обнимая Юри за талию. Он улыбается, смотрит на него с гордостью, не скрывая всей привязанности перед Кай и Марком. — Приятно заводить новых друзей, — тихо заканчивает Юри. Это как удар в живот. Кай целует его в щеку и снова обнимает Виктора. Юри отправляет их домой с остатками индийской еды. — Хочешь поехать ко мне и напиться до чертиков? — предлагает Марк. — Я никогда раньше не хотела состоять в браке с мужчиной, но это заставило меня задуматься, — говорит Кай в качестве подтверждения. — Я просто чувствую себя так хорошо, но грустно? — хнычет она, обнимая Марка. — Типа, полна надежды найти настоящую любовь, но в то же время я хочу любви прямо сию секунду? Марк дружески похлопывает ее по плечу. — Кай, тебе двадцать три. Мне двадцать четыре. У нас достаточно времени. Она шмыгает носом и тщательно вытирает под глазами тушь. — Почему ты так хорошо с этим справляешься? Ты тот, чья влюбленность была раздавлена. — Не напоминай мне, — бормочет Марк. — Я не знаю. Это была влюбленность. И Юри, ну, это все еще он, не отличающийся по характеру от того Юри, которого мы знали несколько дней назад. Но у него есть целая история с Виктором. Мне это нравится. Я чувствую себя… довольным этим. Кроме того, Виктор сказал, что хочет, чтобы я показал ему здешние клубы. Тот парень, Крис, о котором упоминал Юри? Он должен скоро приехать со своей невестой, и им нужно знать места. Может быть, я тоже застану своего мужа в отключке, танцующим пьяным на шесте. — Это так вдохновляет, — шепчет Кай в окружающей их расслабляющей тишине. — Ты думаешь, мне уже слишком поздно писать Тианне? — Никогда ни для чего не бывает слишком поздно, — глубокомысленно замечает Марк. Кай искоса смотрит на него, закатывает глаза и достает свой телефон.