Гений

      Вокруг него, казалось, бурлило и кипело абсолютно всё, и даже то, что делать этого в априори не могло, а отвратительный едкий запах каких-то неизвестных ему химикатов будто сжигал слизистую гортани, из-за чего и глотать, и дышать становилось всё сложнее и сложнее. Глаза резало — не только от запаха, но и от ослепляющей белезны стен комнаты, что казалась огромной, но ужасно пустой. В её центре стоял обычный железный стол, на котором располагалась целая конструкция из колб и соединительных трубок разных форм и размеров, по которым текла жидкость ярко-фиолетового цвета с примесью грязно-зелёного, что на общем фоне комнаты выглядела довольно неприглядно и даже мерзко. — Хорошо, чувак, давай я ещё раз повторю один моментик: я — Микеланджело, не Донателло, — его руки, закованные в железные цепи, сцепленные вместе и прикреплённые к стене, заметно дёрнулись, а голос стал выше и раздражённее. Мужчина в белом халате посмотрел на черепаху. Несколько часов назад Майки бы заявил, что он — кренг, ну, или утрóм, чёрт их всех разберёт. Но нет, этот «человек» не был ни тем, ни другим, и единственное что было ясно наверняка: он не с этой планеты, хотя внешне и походил на человека. Да и акцент был… не земной, но всё же разговаривал он намного лучше тех же кренгов. — Тогда я повторю ещё раз: я искал черепаху в оранжевой повязке по имени Микеланджело, — он повернулся назад, продолжив внимательно следить за протекающей в сосуде реакцией. Майки закатил глаза и издал громкий вымученный выдох: — Слушай, ты явно перепутал: я не тот, кого ты ищешь, понимаешь? Не тот. — Тебя зовут Микеланждело, и ты носишь оранжевую повязку? — Нет. То есть да, но ты не понимаешь! — Майки дёрнулся в сторону незнакомца, из-за чего цепи оглушительно зазвенели, но тот даже не обратил на это действие внимания, продолжив своё занятие. — Я не тот, кто тебе нужен! Серьёзно, не тот! Не знаю, кто дал тебе информацию о том, что я «гений», но это не так. — Почему кто-то должен был давать мне неверную информацию о тебе? — Потому что у моей семьи немало врагов? Я не знаю, кто ты, поэтому не буду бросаться в догадки, кто бы это мог быть, но я в сотый раз говорю тебе: ты ошибся. — Даже если я, как ты это называешь, «ошибся», почему бы тебе просто не смириться с этим? Я ведь не собираюсь тебе вредить — я хочу помочь. — Я не просил о помощи, — он поджал губы, но, вздохнув и опустив голову, начал опять. — Я не шучу: я не гений. Гений — мой брат, скорее всего, это он тебе нужен был. Ну или, не знаю, Лео? Он тоже довольно умный. Раф навряд ли вам понадобился: мы оба не особо умные — он просто сильный. — Ты хочешь, чтобы я забрал кого-то из твоих братьев? — Что?! Нет! Я не говорил этого! Я это к тому, что ты реально лохонулся, схватив меня, а не кого-нибудь из них. — Так если ты не хочешь, чтобы я их забирал, зачем тогда доказываешь мне, что я не прав? — Ну… — Майки немного замялся прежде чем продолжить, видимо, очень озадаченный вопросом. — Ты же сам говорил, типа, эта хрень, — он кивнул в сторону готовящегося вещества, — ужасно долго и трудно делается, да ещё и ингредиентов до фига нужно потратить… Мне, ну, жалко что ли твой труд? Серьёзно, ты уже долго над этим пыхтишь, я смотреть устал. Мужчина улыбнулся кроешком губ и прокомментировал: — Так необычно, черепаха, что ты заботишься о том, кто тебя похитил. — Ну вот, ты сам в этом признался. Тот, кивнув на это замечание головой, достал из ящичка очередной химикат и, осторожно набрав пипеткой необходимое количество, сосредоточенно добавил его в одну из колб, предварительно сняв с неё пробку. — Не волнуйся, уже скоро будет готово. Не хочешь ещё немного поговорить? — наклонившись, он положил локти на стол, внимательно вглядываясь в исказившееся отчаянием лицо черепахи. — Я не хочу с тобой разговаривать, — он демонстративно отвернулся. — Почему? Я ведь помогаю тебе. — Ещё раз говорю, это не помощь. — Разве? — Да. Почему бы тебе не помочь, например, моему брату, Донни? Думаю, ему бы хотелось развить свои умственные способности на максимум, просто вколов себе эту хрень. — Потому что он не гений. Майки посмотрел на мужчину с таким удивлённым и сочувственным выражением лица, словно тот сейчас сказал невообразимую глупость. — Слушай, у тебя явно неправильное досье на мою семью. Потому что Дон — чёртов гений, и даже не думай оскорблять его таким образом в моём присутствии, — он нахмурился и выглядел явно недовольным словами дока. — Прости, — тот улыбнулся, чем вызвал ещё большую хмурость у черепахи, — Я не это имел в виду. Твой брат — не гений, он — вундеркинд, а вундеркинды для данной процедуры не подходят. Понимаешь? — Допустим. — Прекрасно. Так вот, в отличие от своего брата ты — гений. Микеладжело фыркнул, на что получил неподдельное удивление. — Ты мне не веришь? — Не-а. Чувак, я не могу быть гением, понимаешь? С чего бы мне им быть? Почему не Лео или Раф, а я? — Потому что ты и Дон — братья. — Мы все братья. — Братья по крови, если тебе так будет угодно, — лицо Майки удивлённо вытянулось. Он, недоверчиво склонив голову, вглянул на доктора, чьё реакция была невозмутима, и, казалось, говорила о том, что он не лжёт. — Ла-адно, и что с того? Неужели наше родство стало причиной моего похищения? — теперь Майк очень внимательно следил за движениями и словами собеседника, что того очень сильно позабавило. Он улыбнулся. — Нет, конечно нет! Родство имеет второстепенную роль, — док немного задумался. — Я ведь уже объяснял тебе, что хочу сделать, не так ли? — Да, ты хочешь, сделать из меня гения. — Нет-нет! Не сделать, я хочу раскрыть гения в тебе. Сделаться им невозможно, — мужчина пожал плечами. — Я уже проверял. Если у тебя нет определённых… данных, тебе уже ничего в этом деле не поможет, — он как-то нервно дёрнулся. — Это я тоже проверял. — И какие у меня… данные? Ну, если Дона мы не учитываем. — О, они у тебя просто потрясающие, милый мой мальчик! — мужчина просиял, и Майки стало заметно не по себе. — Начнём хотя бы с твоей памяти! — Чего? У меня память, как у рыбы, я не вспомню, что вчера делал, — он поморщился. — Единственное, что я помню, так это все сюжеты всех прочитанных мною комиксов — ты же не собираешься ради этого забираться в мою башку и красть «феноменальную» память. — Никто не собирается ничего красть, черепашка. Повторюсь, я просто введу тебе в мозг сыворотку, она подействует и — вуаля! — Все твои «скрытые» способности преумножатся! — Да с чего ты вообще решил, что она у меня хорошая? Может, я тебе вру и у меня вообще эта, как его… гипомнезия, ага. — Вот и сложная терминология в ход пошла, — хохотнул док. Майки прикусил язык. — Давай я задам тебе парочку вопросов, а ты будешь честно на них отвечать, хорошо? Майк кивнул. — Отлично, — судя по тому, что док напрочь забыл о своём «зелье», оно действительно уже было почти готово. — Твой номер? Майки удивлённо поднял бровь и скорчил гримасу, но, встретившись с испытующим жадным взглядом напротив, ответил: — Скажу так, как вы тогда сказали: один-пять-шесть-восемь-три-девять-один. Мужчина захлопал в ладоши, но что Майки довольно грубо ответил: — Но это было несложно, серьёзно, вы ведь его вслух назвали, я ваши мысли не читал! — Да, назвали, — он хитро улыбнулся, — но это было в момент, когда тебя несли по коридору пятеро учёных, а ты отбивался и ругался, как ненормальный. И как ты вообще запомнил номер, учитывая его длину и условия, при которых он был произнесён? — Значит, это не было так уж сложно! — огрызнулся Майки. — Ладно-ладно, давай продолжим. Как называется лаборатория, в который мы сейчас находимся? — Белая Комната, номер 34? У вас просто отвратительный вкус на названия. — Правильно, — он согласился с первым или со вторым? — И откуда ты его знаешь? — У тебя на двери было написано, чел, я, по-твоему, читать не умею? — ответил Майки, сильно злясь. Док загадочно прикрыл глаза и на его губах появилась победоносная усмешка: — А то, что оно было написано на инопланетном языке, тебя не смутило, Микеланждело? — тот впал в ступор: он даже не заметил этого. — Кстати, твой номер мы называли тоже на другом языке, который ты уже мог слышать, путешествуя по другим планетам, но ведь ты никогда его не учил, да? Готово. Мужчина достал длинный и острый шприц и набрал в него вещество. Майки молчал. Его глаза выдавали овладевающую им панику. Док покачал головой и, выйдя из-за стола, подошёл к растерянной черепахе: — Именно поэтому, мальчик, тебе нужна помощь. Помощь в том, чтобы забыть ненужную тебе информацию — зачем тебе помнить сюжет всех комиксов, если ты можешь запомнить все существующие химические реакции и решать их, даже не напрягаясь? — Нет, нет это бред! Полнейший бред! Я… зачем мне химия? Я её не понимаю! — Уверен? Разве не ты создал ретро-мутаген? — Я его не создавал, — прошипел Майки, — я лишь усовершенствовал его! — А что насчёт того антидота от укуса осы-мутанта? — Я действовал по инструкции! — А лекарство для Донателло? — Да оно вообще случайно получилось! Мужчина схватил черепаху за горло и грубо поднял. В его глазах сверкала ярость в перемешку с каким-то странным удовольствием: — Нет, Микеланджело, ты прекрасно понимал, что ты делаешь. Такое не получается, случайно, нет. Он отпустил Майки, и тот рухнул на колени, кашляя, и стараясь вдохнуть поглубже, но едких запах в помещении, к которому он уже успел привыкнуть, вновь наждачкой прошёлся по лёгким. — У нас Донни умный, не я, мне это не нужно. — хрипло проговорил он, вновь закашлявшись. — Почему? Разве ты не хочешь быть лучше братьев? Майки активно затряс головой. Его начинала бить мелкая, но ощутимая дрожь. — Нет, не хочу… — Из-за чего? Ты боишься, что они тебя разлюбят, если ты станешь лучше них? — Нет!.. — у Майки перехватило дыхание. В его глазах стали собираться слёзы. — Ты врёшь!.. врёшь… Мужчина присел перед ним и, мягко взяв за подбородок, заставил посмотреть в свои чёрные бездонные глаза: — Разве тебе нравится находиться на самом дне иерархии, солнышко? Ты далеко не глуп, и твои братья это знают, но продолжают ни во что тебя не ставить. Это несправедливо. — он обнял черепаху, погладив по голове. — Почему ты должен жертвовать своим будущим ради других? Это ведь так ужасно. — Я… идиот — Нет, — он покачал головой, дивясь упёртости мальчишки. — Шестнадцать лет тебе говорили об этом и ты, увы, поверил. Поверил в то, что ты глуп, и стал вести себя как глупец. Парадоксально, я считаю. Но мы можем это исправить. Согласен? Майки уткнулся в плечо доктора и молчал. Молчал. До тех пор, пока мужчина не поднёс шприц. — Я не хочу Без всякого физического сопротивления. Док тяжело вздохнул. — Тебе станет легче, Микки. — запрещённый, но такой действенный приём — детское произвище. Игла зашла ровно в мозг, аккуратно пройдя через череп. Содержимое шприца постепенно уходило, оставляя после себя вязкую и липкую пустоту. Но не только в шприце