***
Жана всегда тянуло к Йегеру. Это знали и чувствовали все в разведкорпусе. У парней были особые отношения друг с другом. Тяжело ответить точно, когда странное соперничество за лидерство в коллективе переросло в нечто более глубокое и менее шаткое. Однако факт остается фактом - Кирштейн и Йегер перестали быть просто товарищами по несчастью и солдатами, бьющимися плечом к плечу в бесконечной войне. Между ними возникло что-то более личное. Никто из бывших кадетов не говорил этого прямо, но слухи ходили самые разнообразные. Почвой же для разговоров становился не только свет, горящий в комнате Жана глубоко за полночь, но и странные звуки, отдаленно напоминавшие стоны, которые также доносились из комнаты солдата. Никто не осуждал, возможно многие даже понимали. Ведь если каждый день твоя жизнь может неожиданно оборваться, а очередная военная операция закончится потерей, то хотелось бы попробовать побольше, пока жизнь предоставляет эту возможность. На войне как на войне. Особенно, если кровь кипит, а гормоны бушуют.***
В комнате, уставленной только самым необходимым, стоял полумрак. Только одна догорающая свеча разделяла пространство на тень и свет. Блики прыгали с потолка на пол, со стола на кровать, с одного влажного тела, на другое. Было жарко, казалось, что кожа вот-вот начнет плавиться и кусками сходить с костей. От летней жары не спасала ни прохлада ночи, ни открытое настежь окно, из которого то и дело прорывался легкий ветерок, грозящий потушить последний источник света. Постельное белье, смятое и мокрое от пота, бесформенной кучей лежало на краю кровати. Одно неловкое движение, и оно оказалось бы на не самом чистом полу. Эрен слегка касался куска ткани ногой и от этого по телу пробегала неприятная дрожь. Он стоял в коленно-локтевой позе, чуть прогнувшись в пояснице и упершись лицом в подушку. На рельефной спине блестели капельки пота и, то и дело, скатывались на шею парню. Волосы уже были такими же влажными, как и всё вокруг и противно липли к лицу. Однако сейчас всё это казалось таким неважным. Йегер старался полностью отключиться от реального мира и сконцентрировать все имеющиеся органы чувств на том, что делал с ним сейчас Жан. Руки Кирштейна хаотично скользили по коже парня, то касаясь чувствительных сосков, вынуждая рваный стон сорваться с губ, то с оттяжкой проводя пальцами по текущему члену Эрена, заставляя того жмурить глаза и сжимать губы в тонкую полоску. Жан уже был близок к оргазму и его толчки стали более резкими. Сдерживаться не хотелось, наоборот, хотелось поскорее закончить. Жара сдавливала горло, не давая нормально вздохнуть, всё вокруг плыло перед глазами. Единственным более ли менее четким объектом осталось выгибающееся под ним тело Эрена. Горячие мышцы приятно сжимали его член, почти обжигая и заставляя ускориться. Толчок оказался слишком грубым и тело под ним издало тянущийся стон, который только подстегнул парня. ‒ Да, вот так Кирштейн, вот так хорошо, ‒ Эрен сильнее прижался лицом к подушке и с его лба стекла тонкая прозрачная струйка, ‒ слишком хорошо, я уже скоро. Коснись меня уже как следует, я тоже хочу кончить, не будь эгоистом. Жан моментально отреагировал на скулящий тон голоса и крепче обхватил член Йегера, двигая рукой в одном темпе со своими толчками. Губы опустились сначала на позвоночник, потом на левую лопатку, оставляя следом ярко алеющие даже в полумраке комнаты следы. Волосы на затылке Эрена слишком мешали, и Жан сжал их в кулак, намереваясь оставить еще одно напоминание об этой ночи на шее парня. Внезапно лицо Кирштейна исказилось в гримасе непонимания и злости. На шее Йегера красовались совсем свежие отметины, которые точно не мог оставить Жан. Вывод напрашивался только один, хоть и абсолютно не утешительный – чертов смертник не прочь поскакать на чьем-то еще члене. ‒ Что за черт, Йегер? Кто еще трахает тебя помимо меня? Жан с силой сжал шею парня, выбивая из его губ скулящий стон. Член Кирштейна продолжал проезжаться по простате, заставляя тело под ним дрожать от удовольствия. Однако резкая манипуляция с шеей звынудила Эрена резко вздрогнуть и напрячь всё своё тело. Он беспорядочно шарил руками по постели, сжимая простыни. Его губы блестели от слюны и выглядели более припухшими, чем обычно. Казалось, вопрос даже не удивил Йегера и он как ни в чем не бывало продолжил самозабвенно поскуливать от нахлынувших эмоций и горячего члена, заполняющего его внутренности до предела. Шатен даже не удосужился ответить на такой важный вопрос, чем вызвал еще одну вспышку гнева у Жана. ‒ Блядская шлюха, отвечай, когда тебе задают вопрос! Тебе нравится, когда твоя дырка находится в общем пользование у всего разведкорпуса? ‒ Кирштейн не сбавил темп, а наоборот ускорил его, доводя зеленоглазого почти до предела, ‒ Тебя мало меня одного, жадная до члена сучка? Эрен больше не может сдерживать эмоции и, сильнее прогибаясь в спине, начинает двигаться навстречу толчкам парня. Его член всё еще находится в ладони Жана, который не останавливается ни на секунду, стараясь не смазать ощущения от кульминации. Влага каплями стекает по стволу Йегера, выступая в качестве естественной смазки и предпосылкой скорого оргазма. Всё вокруг смешалось в одно влажное жаркое пятно, пропитанное стонами, всхлипами и шлепками. Шатен старается сфокусировать взгляд на чем-то одном, чтобы окончательно не потерять связь с реальностью, но ему не удается этого сделать. Свеча догорела, и комната погрузилась во мрак. ‒ Отвечай мне, если ты хочешь кончить сегодня, ‒ с этими словами Жан пережимает член Йегера у основания, вызывая у того болезненный стон, полный мольбы, ‒ назови мне имя, и я дам тебе эту возможность. Манипуляция срабатывает и Эрен сильнее сжимается вокруг члена, находясь на пределе возможностей. Его тело с трудом справляется с этой смесью эмоций и ощущений, даже несмотря на имеющуюся внутри силу титана. Дыхание становится всё более и более прерывистым, а сердце бьется так быстро, что вот-вот выскочит из груди. Под натиском происходящего Эрен решает сдаться и жарко выдыхает: ‒ Это Капитан Аккерман, он трахает мою тугую дырку помимо тебя. Мне нравится, как грубо и властно он обращается с моим телом, не щадя его никогда. Как его длинный тонкий член трется о мою простату при каждом толчке, заставляя буквально задыхаться от ощущений. Мне нравится трахаться с ним, Кирштейн. Рука Жана тут же исчезает с члена Йегера и он моментально кончает, на секунду отключаясь. Горячая сперма толчками вытекает из еще твердого возбуждения, пачкая и без того влажные простыни, пропитанные их потом. Отверстие Эрена сжимается, заставляя Жана подойти к черте и переступить через нее, заливая густым семенем внутренности любовника. Он продолжает толкаться в расслабленное после оргазма тело, пока поток вязкой жидкости не прекращается полностью. После он оттягивает одну половинку ягодиц Йегера в сторону и выходит из его тела, наблюдая как сперма вытекает из припухшей дырки, скатываясь к яичкам и уже опавшему члену. Эта картина как будто отпечатывается на внутренней стороне его черепа навсегда. Слишком горячо, слишком развратно. Однако сейчас есть дела поважнее любования последствиями жаркой ночи. В воздухе витает напряжение и немой вопрос: «Почему, Эрен?». Этих двоих ждет серьезный разговор.