Верю ли я тебе?

Гепард не знал, в какой момент его голову начали посещать отнюдь не самые радужные мысли. До этого вот уже на протяжении нескольких лет, если не десятилетий, учитывая, что синеволосый прихвостень заинтересовал его еще в детстве, когда Сервал привела своего нового друга домой, голова была забита лишь одним человеком. Сампо Коски. Когда Гепард был маленьким, Коски казался ему странным и забавным, он постоянно приносил ему необычные игрушки, сладости, как-то раз он даже протащил с собой небольшой камешек геосущности из Подземья, похожий по форме на сердечко. По правде говоря, кусочек руды все еще хранится в шкатулке с памятными предметами, рядом со значком солдата Среброгривых Стражей и автографом Сервал с ее первого концерта, на который пришел только он. После поступления на службу, а позже и повышения до капитана, на место детского любопытства и интереса пришло раздражение. Пожалуй, во всем Белобоге нет ни одного человека, который бы нарушил закон столько раз, сколько это сделал Сампо, и при этом все еще оставался безнаказанным. От мелких краж и мошенничества путем хитрых бизнес схем, до самого настоящего убийства (и то, что убитым была большая шишка черного рынка, строившая планы против Белобога, не отменяет самого факта совершения тяжкого преступления). Ландау не понимал, как Сампо каждый раз умудрялся ускользать прямо из его рук, будучи уже связанным и подбитым. Поимка преступника в какой-то момент превратилась в увлекательную игру, а синеволосый беглец в глазах Гепарда из раздражающего алчного наглеца стал симпатичным харизматичным парнем с отличной смекалкой и неплохими боевыми навыками. И Сампо, кажется, заметил перемену в обычно строгом взгляде своего преследователя, и начал активно пользоваться подвернувшейся возможностью поманипулировать принципиальным капитаном Среброгривых Стражей и развеять свою скуку. Белая рубашка обзавелась откровенными вырезами в районе тазобедренных костей и груди, на свет вышли весьма узкие штаны, чудесно подчеркивающие все прелести владельца, до этого покоящиеся в гардеробе до лучшего момента. Сампо прекрасно знал все свои достоинства и умело выставлял их напоказ при надобности. И его старания не ушли впустую, в очередную встречу с солдатами, после весьма удачной продажи купленной до этого по дешевке безделушки, Гепард, увидев новый откровенный стиль беглеца (и успев задаться вопросом, как тому вообще не холодно), бурно залился краской и не мог сдвинуться с места, указывая пальцем на самодовольную рожу Коски. — Т…ты…ни стыда, ни совести у тебя… — Что же вы, господин капитан! — театрально драматично протянул Сампо, приложив руку к своему лбу.— Вы меня расстраиваете, неужели у достопочтенных Среброгривых Стражей настолько закостенелые взгляды, что их волнует то, как кто-то одет? Не очень-то уважительно, знаете ли! Разве не могу я ходить в том, в чем хочу? С того дня их отношения становились с каждой секундой все более и более странными, Сампо как будто специально попадался прямо в сильные руки Гепарда, тот, в свою очередь, неосознанно держал его за оголенные тазобедренные кости, пока связывал, да и делал он это как-то не особо туго, давая отличную возможность преступнику сбежать. Ландау, воспитанного, сдержанного и правильного сына благородной семьи с глубокими корнями, начали посещать влажные сны с беглецом, почти каждое утро он просыпался потный, красный и с отчетливо ощутимым стояком, требующим к себе незамедлительного внимания. Все барьеры были разрушены, когда Сампо в очередной раз пытался сбежать от него с помощью своей самодельной дымовой бомбы, на этот раз почему-то пахнущей чем-то сладким, а не как обычно - почти неуловимым запахом раскаленного железа. На удивление, он-таки сдался отряду стражей, и даже дал себя спокойно связать и повести к штабу с темницами. Гепард, будучи знакомым с Коски уже очень долгое время, возможно, даже, слишком хорошо, ожидал какого-то подвоха от привычно самодовольно улыбающегося преступника, и делал это не зря. Через пару минут после поимки, низ живота начало тянуть, а температура тела вдруг поднялась. Еще через какое-то время брюки вдруг начали жать, конечности дрожать, а в мыслях были только оголенные тазобедренные кости, запах роз и кокетливый взгляд. — Идите вперед…— твердо и строго (что далось ему очень и очень тяжело) процедил Гепард своим подчиненным, перехватив связанные за спиной руки Сампо. Солдаты, переглянувшись друг с другом и решив, что сомневаться в своем капитане нет смысла, быстро ушли вперед, а оставшийся один на один с беглецом Ландау завел того в безлюдный переулок, только недавно очищенный от Фрагментума, и грубо прижал грудью к стене, получив в ответ болезненный, но такой сладкий стон, отчего казалось, что брюки в районе паха вот-вот разорвутся. — Что…что ты сделал? — потеряв всю твердость в словах, прошептал сквозь собственные тяжелые вздохи Гепард. — Ничего такого, чего бы тебе самому не хотелось, господин капитан! — с энтузиазмом воскликнул Сампо ему в ответ, выпячивая бедра и откровенно трясь ими о хорошо ощутимый бугорок. Ох, в каком же предвкушении был Коски, уже сейчас оценивая размеры Гепарда. Ландау времени зря не терял, да и не мог, если честно, больше сдерживаться и продолжать строить из себя правильного и порядочного мужчину, он расстегнул ширинку своих брюк, спасибо оставленному солдатами с последней зачистки этой территории обогревателю за такую чудесную возможность не отморозить себе все, что было слишком дорого, прижался всем телом к широкой спине Сампо и скользнул членом меж его сильных ляжек (Гепард и сам не заметил, как Коски остался без штанов, но точно знал, это сделал не он, слишком уж был занят войной с не поддающейся ширинкой). — Сампо…— гулко выдохнул Гепард, крепко обхватывая руками чужую талию.— Прости, у меня нет… — Клянусь, Гепард, если ты сейчас меня не возьмешь, я повалю тебя на грязную землю и сам оседлаю! — возмущенно простонал Коски, изнывая от накатившего возбуждения, а после, решив все-таки взять контроль над ситуацией, резким движением развернул партнера спиной к стене, залез на него, держась за чужую талию сильными ногами, и начал сам насаживаться на твердый стоящий колом член весьма внушительных размеров, прогибаясь в спине. Тут же подхвативший его за бедра Ландау еле как удержался от того, чтобы не упасть от ярких ощущений, откинув голову к стене и сипло простонав. Было понятно, Сампо готовился, иначе не прошло бы все так гладко, и понимание этого факта распаляло еще больше. Сампо слегка подпрыгнул, и тут Гепарда просто прошибло. Все тело ощутимо задрожало, щеки и уши нещадно горели, будто облитые горячей водой, по затылку словно прошлись маленькими гвоздями, взгляд затуманился, а низ живота потянуло так сильно, точно с корабля сбросили тяжелый якорь. А потом пришла приятная слабость, дезориентирование и медленная фокусировка на удивленном красном лице напротив. — Ого…— только и смог выдавить из себя Сампо, нежным движением поправляя выбившуюся из челки прядь светлых волос. — Я…— дрожащим голосом процедил Гепард, помолчал еще пару минут, восстанавливая дыхание и приходя в себя, и вдруг осознал произошедшее, покрылся бурной краской вновь и скинул с себя партнера, ловко вставшего на ноги, все еще немного дрожащие от никуда не ушедшего возбуждения и стекающей по внутренней стороне бедер спермы.— П…прости! И что на меня нашло? Я так виноват, прости! — Да успокойся, кэп, все хорошо.— с тихим смешком ответил Сампо и вдруг прислонился своими устами к чужим плотно сжатым губам, тут же отстранился и натянул довольную улыбку.— Но я не ожидал, что ты такой скорострел! — Заткнись! — Гепард отвесил айкнувшему Коски подзатыльник и поправил свою одежду, застегнув ширинку все еще дрожащими руками. Затем заметил чужой стоящий член и молниеносно отвернулся лицом к стене, почувствовав головокружение от такого резкого движения. Сампо на это лишь весело посмеялся, воспользовался моментом потери бдительности стража и прижал его к стене так же, как тот сделал недавно с ним, грудью, прижимаясь всем телом, обхватил рукой свой член и начал быстро себе надрачивать, расположив голову на чужом плече. Ландау был настолько поражен сложившейся ситуацией, чужими слегка наигранными стонами и хлюпающими звуками позади себя, что не мог и слова из себя выдавить, прижимаясь горячим лбом к холодной кирпичной стене и желая слиться с ней. Коски много времени не понадобилось, он кончил себе на руку со сладким громким стоном, немного запачкав белоснежные одеяния Гепарда, обтер ладонь о свои трусы и быстро поправил штаны, отстраняясь от парня как ни в чем не бывало. — Ну…был рад снова встретиться и провести время, но уже вечереет и мне пора! Пока, котенок! — радостно воскликнул Сампо и тут же смылся восвояси, пока капитан Среброгривых Стражей не очнулся окончательно. Их отношения вышли на новый уровень. Постоянные встречи, секс, откровенные разговоры. Они даже сняли пару раз номер в отеле, очень уж Гепард настоял на том, что им нужна комфортная адекватная атмосфера. Сампо многому научил стража, дал тому узнать о себе неожиданное, например, Ландау очень полюбилось отсасывать партнеру. Ему очень нравилось, когда Коски скачет на нем сверху. Сколько же сил было в этих ногах, как же приятно было сжимать напряженные мышцы ляжек в руках. Его возбуждал вид связанного партнера, секс в общественных местах, несмотря на все законы и социальные нормы, распалял Гепарда, хотя тот все никак не мог этого осознать. А еще ему нравился Сампо Коски. Влажные сны уступили место видениям, как они, словно совсем молодые подростки, гуляют по административному району, держась за руки, или готовят вместе ужин, обсуждая все подряд. Мысли о синеволосом торговце заставляли Гепарда нежно улыбаться и прижимать ладонь к сердцу, стучащему быстро-быстро. И все было хорошо, периодические встречи, секс, иногда разговоры (правда Сампо совершенно ничего не рассказывал о себе, предпочитая болтать о Подземье, экономике и своих торговых схемах), но что-то омрачало всю романтику их отношений. С каждой новой встречей Гепарду начало казаться, что Сампо совершенно не заинтересован в нем, как в потенциальном партнере. Все, что их связывало - секс. Гепард не знал ничего о Коски, а тот, в свою очередь, не знал никаких предпочтений Ландау, не касающихся постели, конечно же. Гепард начал ломаться под грузом рефлексии. Я нужен ему только для секса? Что будет, если я перестану его удовлетворять? Он опять сбежит? Бросит меня? Неужели я просто игрушка в его руках? Ну конечно! Дурак, доверился самому разыскиваемому преступнику Белобога, мошеннику и театралу! Он просто манипулирует мной в очередной раз… Гепард перестал появляться на их встречах. Поменял время своих обходов. Сделал все, чтобы не видеться с Сампо, чтобы обдумать все без его участия, потому что знал, Коски слишком складно говорит, и не заметишь, как окажешься в сетях его сладкой лжи. Прошел месяц. Месяц без Сампо Коски, ни разу не появившегося ни на пороге их дома, ни у мастерской Сервал, в его теперь чересчур спланированной жизни, и тут снова приходится вспоминать о нем (забавно, как-будто он хоть на секунду забывал). Госпожа Броня отдала приказ Гепарду незамедлительно поймать Сампо. До этого засевший почти на месяц, он вдруг своровал у высокопоставленного чиновника Белобога очень важные секретные документы. Делать было нечего, начальству не откажешь, да и, честно говоря, Гепард в принципе не особо умел говорить “нет”, так что уже на следующий день он вернулся к знакомым заброшенным улицам города с секретными труднодоступными подъемами на поверхность из Подземья, которыми периодически пользовался Коски. И не прогадал, к вечеру Сампо, чересчур счастливый и совершенно не сопротивлявшийся, был связан и отправлен в темницы, а документы переданы госпоже Броне. Стоило видеть разочарованное и озадаченное лицо парня, когда его действительно довели до штаба и грубо бросили за решетку, и не абы кто, а сам Гепард. Он закрыл замок на ключ, смотря себе под ноги, и вдруг услышал слегка напуганное: — Гепард? Долго мне тут надо будет сидеть? — Сампо подошел к решетке, крепко сжав прутья в руках, и почти высунулся лицом на свободу, желая как можно ближе быть к своему стражнику.— Мы ведь так давно не виделись, я просто изнываю от желания! Минута молчания. Коски с любопытством смотрел на Гепарда, но как только тот поднял-таки свою голову, отшатнулся на шаг назад и прижался спиной к грязной стене темницы. На него был направлен не нежный смущенный взгляд, каждый раз безумно радовавший Сампо, а грозные глаза, в голубом море которых плескался колючий холод. Никогда еще никто не смотрел на Сампо так, даже самые его заклятые враги, никогда еще его сердце так сильно не болело от одного взгляда на человека. Гепард молча звякнул связкой ключей и ушел, закрыв дверь темниц. Коски закрыл лицо руками, не понимая, что произошло, но его сердце билось часто-часто, голова закружилась, перед глазами все поплыло, а воздуха стало катастрофически не хватать. Ему стало страшно. По-настоящему страшно. К щекам то приливала краска от непонятно откуда взявшегося стыда, то наоборот вся кровь уходила из бледнеющего смазливого лица. Я сделал что-то не так? Нет. Я всегда делаю многое, что не вписывается в рамки норм общества. Но что именно? Когда я пересек ту грань, всегда прекрасно ощутимую? Стыдно. За свои действия, за все, даже за те, что не связаны никак с Гепардом. Чувство вины стремительно поглощает все его естество, заставляя с тихим стоном скатиться спиной по стене, пачкая одежду, перед глазами бегают черные точки, а сердце все никак не хочет сбавить обороты. Сампо выпал из реальности. Он потерялся во времени, в ушах стоял только звон разбивающихся о холодный пол собственных слез. Перед глазами постоянно маячил этот отстраненный взгляд, полный холода. Уж лучше бы это была ненависть, ее легче вынести, чем колкое безразличие. Он понимал, его уже вряд ли отсюда выпустят, как раньше, удовлетворенного и залюбленного, остается только бежать. И это не проблема, не первый раз, но мысли о побеге почему-то совершенно не посещали забитую голову. Внезапно послышался скрип двери. Во тьму темниц зашел светловолосый мужчина в белоснежных одеждах. Он медленно прошелся по всему помещению и хотел уже уходить, но единственный заключенный в лице Сампо вдруг убрал руки от своего лица, и сердце начало нестерпимо болеть. Гепард испуганно смотрел на чужие слезы. Никогда раньше он не видел слабости Сампо. Коски, сумев кое-как сфокусировать взгляд на пришедшем, дрожащими губами безуспешно пытался что-то сказать. Справившись с комом в горле, Сампо все же сумел выдавить из себя слова. — Гепард! Скажи мне уже хоть что-нибудь, что произошло!? Ландау пребывал в оцепенении, он медленно отошел к стене, противоположной прутьям, за которые так отчаянно цеплялся пленник, глубоко вздохнул, не понимая, стоит ли высказываться бывшему партнеру, или уйти, не давать и малейшего шанса обмануть, сманипулировать. Сделал маленький шаг в сторону клетки. — Скажи…я хоть что-то значу для тебя, кроме своего тела? — голос тихий, хриплый. Никакой надежды, никакой нежности, только горечь и злость. Сампо словно током прошибло. Он подполз поближе к прутьям, крепко взялся за них, встал на колени и начал прерывающимся на всхлипы, которые все же, при всем желании, не удалось сдержать, словно мантру шептать комплименты. — Ты чудесный, красивый, добрый, сексуальный, невероятный, сильный, я люблю тебя, люблю, люблю, люблю… — Любишь? Я не поверю, что ты меня любишь! — чуть не сорвавшись на крик воскликнул Гепард и вновь прижался спиной к стене, с ужасом смотря на дрожащее шатающееся тело, готовое вот-вот рухнуть, если бы не прутья клетки, на чужие красные щеки, опухшие глаза и нескончаемый поток слез. Он не мог понять. Страшно ему от состояния Сампо, или от того, что тот с легкостью мог инициировать истерику? — Я не поверю больше ни единому слову известного мошенника...слову вора…убийцы…преступника! Коски выдавил из себя нечленораздельный звук, полный боли, руки сжимали прутья так, будто готовы были вот-вот сломать их, лишь бы коснуться чужого лица, на котором были смятение, страдания, страх, смахнуть горячие слезы, навернувшиеся на светлых ресницах. Сердце вновь начинает выдавать пулеметную очередь, готовое вырваться из груди, в ушах стоит оглушающий шум, в глазах темнеет, но он не дает себе отключиться, лишь падает с коленей на копчик, больно ударившись своими оголенными костяшками и разодрав кожу до крови. Держится за прутья, как за последнюю надежду, и вновь не может ничего понять. Что со мной происходит? Почему так тяжело дышать? В какой момент я сделал что-то не так? Больше ничего не будет прежним? Гепард меня ненавидит? Презирает? Так же, как и презирают все вокруг? Больше не верит ни единому слову? Но я ведь говорю правду! Я правда люблю! Как же донести слова истины, когда вся моя личность окутана ложью? Это все моя вина, с самого начала исключительно я во всем виноват. Гепард не мог поверить своим глазам. Так же, как и не мог до конца довериться Сампо. Он знает его слишком хорошо. Коски способен устроить искусный спектакль и выйти из воды сухим. Но, сказать честно, даже лучшие актрисы театра никогда не выдавали таких эмоций. Гепард понимает далекой частью своего сознания, что все по-настоящему, и все же не может отмахнуться от мысли о чужой лжи, потому подходит медленно, сдерживая себя от того, чтобы броситься к парню сломя голову. Шаг за шагом, сопровождаемый цокотом мужских каблуков, он подходит к клетке и кладет свои руки на чужие жутко холодные ладони, словно их хозяин находился как минимум день за городом прямо посреди метели без какой-либо одежды. — Какой холодный…— шепчет он себе под нос и вновь поднимает взгляд на заплаканное лицо. Открывает клетку и заходит в нее, закрывает изнутри по какой-то своей давно отработанной привычке, осторожно садится рядом с трясущимся в панике телом, готовым вот-вот отключиться, лишь бы избавиться от непонятных терзаний, и осторожно перекладывает до боли привычно поместившегося на руках парня на застеленный чистый матрас, накрывает дрожащие от всхлипов и икоты плечи одеялом, и обнимает крепко-крепко, укладывая синюю макушку на свою мощную широкую грудь. В голову вдруг ударило осознание того, до какого состояния он довел Сампо, а все из-за его глупых мыслей и страха нормально поговорить, узнать горькую правду (каковой она, на самом деле, не являлась) из чужих уст. По покрывшейся тут же нервной испариной спине пробежались мурашки, волосы на затылке встали дыбом от страха перед сложившейся ситуацией и всепоглощающего чувства вины. — Сампо…— только и смог выдавить Гепард, поглаживая сгорбленную спину, как вдруг в темницы зашел кто-то из стражей. Ландау не растерялся, голосом, полным строгости и злости (к самому себе) приказав принести еды и горячий чай. Испугавшийся страж, изумленный, почему их капитан находится по ту сторону решетки, да еще и в обнимку с пленником, кивнул и мигом исчез, вновь оставив их одних. Гепард предпринял еще одну попытку словесно успокоить парня, но понял, что никакие слова сейчас на ум не лезут. Потому лишь начал тихо-тихо напевать одну из песен своей сестры. Сампо очень любил слушать пение Гепарда, его голос, смущенные попытки выдать ноты, которые с легкостью брала Сервал, а потому наконец начал постепенно успокаиваться, убаюкиваясь под слегка сломанные, но безумно милые напевы. Сначала легкие наполнил кислород, он задышал глубоко, до того, что голова начала нещадно кружиться, затем сердце постепенно замедляло свой ритм, а после и голова прояснилась, так что тот смог наконец выдавить из себя что-то, кроме полных страданий звуков. — Люблю…- хрипло, почти неслышно прошептал Сампо, удивившись тому, насколько его голос сейчас был сломан.— Я люблю тебя, Гепард…правда люблю… Гепард ничего не ответил, лишь покрепче прижал к себе парня, хватаясь за него так, будто тот вот-вот может исчезнуть от любого сквозняка. Вскоре вновь пришел страж, оставил поднос с супом и чаем, и пулей сбежал, дабы рассказать об увиденном остальным. Ландау осторожно отстранил от себя Коски, помог тому устроиться поудобнее, перехватил ложку из дрожащих рук, и начал осторожно кормить парня, периодически дуя на еду. Сампо умудрился покраснеть, что точно было хорошим знаком. Значит, действительно пришел в себя. — Прости меня.— Гепард пригладил синие пряди на чужой голове, пока парень, уже переставший так сильно трястись, жадно пил горячий чай, обжигая язык и горло.— Я тоже тебя люблю. Сампо взглянул на капитана Среброгривых Стражей, полюбовался чужим обеспокоенным взглядом (который нравился ему в разы больше, чем тот, холодный и безразличный) и скривил губы в подобие счастливой усмешки. Гепард неуверенно улыбнулся в ответ, продолжая бороться с мыслями, что все происходящее все еще может быть глупой ложью. Сампо осторожно проскочил в мастерскую, прячась за прилавками и выискивая взглядом владелицу заведения. Вдруг голову прошибло болью, он громко айкнул, подпрыгнул, ударившись макушкой еще и о прилавок, и резко обернулся, обиженно смотря на улыбающуюся Сервал, держащую в руках гаечный ключ. — Сервал, подруга, ну разве нельзя приветствовать посетителей более доброжелательно? Ты ведь так всех клиентов растеряешь! — Не волнуйся, это персональная акция, только для тебя.— Сервал положила инструмент на стол и облокотилась спиной о стену, смотря на потирающего ушибленные места Сампо.— Зачем пришел? Обиженная рожа Коски вдруг погрустнела, не театрально, как это было обычно, настоящая печаль была видна невооруженным глазом. — Ага…и что у вас с моим братцем случилось? Клянусь, если ты ему что-то сделал, я возьму этот гаечный ключ и…Ой, воу, полегче, ты чего плачешь? Сампо и сам не заметил, как от одних воспоминаний о недавнем происшествии на глазах навернулись слезы. Он присел на любезно предоставленный Ландау стул и начал свой рассказ как есть, без привычных приукрас или недосказов, периодически прерываясь на всхлипы или измученные вздохи. Сервал поддерживающе поглаживала парня по спине, то и дело причитая что-то по типу “Какие вы сложные” и “Ну и ну”. — В общем…— спустя пять минут затишья и глубоко вдоха продолжил Сампо.— Я хочу узнать, что Гепарду нравится. Его любимые цветы, может, что-нибудь еще…Хочу сделать ему подарок. — Отличная идея, Сампо, умеешь же иногда думать! — воодушевленно воскликнула Сервал, со всей силы хлопнув парня по спине так, что у того весь воздух из груди выбило.— Я тебе все расскажу, не волнуйся! Очередной патруль по административному району, очередная совершенно “случайная” встреча с Сампо. Гепард поймал его в одном из переулков (или это Сампо заманил Гепарда в свою ловушку?), хотел уже было спросить, чем это таким тот занимается в час-пик и не собирается ли ничего украсть, как тут прямо перед его лицом появляется знакомая коробочка в форме сердца. Мысленно обматерившись всеми знакомыми словами, а, сказать по правде, знал Гепард не так уж и много ругательств, он уже зажмурил глаза и приготовился к очередной дымовой завесе, со сладким запахом или без, предугадать не всегда получалось, но ничего не произошло. Он с опаской открыл один глаз, взглянув сначала на веселую и виноватую одновременно морду Сампо, а затем на содержимое коробки, и судорожно выдохнул, увидев свежий цветок белого красивого пиона и упаковку своих любимых дорогущих конфет, которые в последнее время было очень тяжело достать. — Это…мне? — неуверенно спросил Гепард, взяв в руку пион и покручивая его в руке. Терпение и бесконечная любовь, да? Интересно, а Сампо знает о значении этого цветка или взял просто от балды первый приглянувшийся? В любом случае, и так, и так очень приятно. — Тебе. Я узнал у Сервал, что тебе можно подарить. Прости…я не спрашивал до этого... О. Ну раз Сервал, то та точно все рассказала. Осознание этого заставило щеки заалеть. Гепард смущенно опустил голову, не зная, как реагировать на такое внезапное и непривычное проявление симпатии. Подумать только, алчный и эгоистичный Сампо потратил на него кучу денег. И не верилось. А вдруг он украл это все? Что ж, даже если и украл, надо ведь постараться для этого! — Спасибо…— неразборчиво процедил Ландау, взглянув исподлобья своими нежными голубыми небесами на счастливо улыбающегося Сампо. — Я же уже говорил, что люблю тебя? — кокетливо спросил Коски, прижавшись к Гепарду всем своим телом как можно сильнее. — Да. И я верю тебе.