Раптофилия

Запястье сильно сжимает чужая рука, оставляя после себя красный след. Его тянут непонятно куда, непонятно зачем. Блять, он просто вышел из дома, почему теперь незнакомый парень в капюшоне тащит (#Тащи) его уже как с минуту, так больно стискивая руку? Даже трава путается под ногами, что уж говорить о бордюрах и ветках. Даже вечно падающий, он не мешает им бежать, пока дыхание совсем не собьется. Лида однозначно потерял контроль и быть «ведомым» в такой ситуации было неприятно. Паника топит его, пытается заставить задохнуться и обессилено упасть на землю, но позволить себе этого нельзя, а то всë может стать в разы хуже. Осознание всего спектра вещей, которые с ним может сделать этот парень, пугает неимоверно. Хочется начать бежать в другую сторону, но ноги отказываются идти куда-то кроме неизвестного места, куда их тянут. Дверь какого-то обоссаного подъезда выглядит ненадёжной. Да и оказалась ещë хуже: незнакомец открыл еë резким движением, по всей видимости, без каких-либо усилий или ключа. Страх усиливается, когда его толкают к обшарпанной стене и давят на лоб и плечо, наконец-то отпуская ноющее запястье. Коля садится на корточки, задирая голову и совершенно не понимая, чего от него хотят. Звук ширинки мягко намекает, как и вывалившийся из нее член. Как только до него доходит, он сам возбуждается за рекордно короткий срок. - Блять, будешь сосать, как самая конченная шлюха под кокаином, - парень сжимает волосы Ромадова на затылке и тычет его носом везде, куда успевает за пару секунд: в член, в штаны рядом, в лобок. После берёт ствол у корня, на мгновение положив его на язык Лиды, растирает им слюну и предсемя по губам и подбородку перед собой. - Ахуеть, ты обязательно будешь пытаться выстонать «Руслан», пока я ебу твою глотку, - самоназванный Руслан, после того как Коля глубоко и нервно вдохнул, пихает свой член в рот и горло, игнорируя кашель снизу. Ромадов не может сдержать влагу у глаз и не может признать что "течëт" уже не только тут. Страх и боль мешается с его тайными желаниями, которые он не то чтобы исполнять, он даже думать о них не хотел. Не хотел никогда признавать что мысль об изнасиловании может его завести на раз-два. Даже счëт «три» не всрался. Лида давится и звуки не из самых приятных, но явно не для Тушенцова. Он в один взгляд вмещает всю любовь к заплаканному лицу и горячему горлу, к этому униженному телу. Волосы сжимает лишь сильнее на каждый его звук, на каждый хрип, кашель. Ещё чуть-чуть и красивые кудри будут валяться на полу, отдельно от головы. Толчки рваные, без темпа, иногда прерывающиеся сглатыванием слюны. Боже, блять, слюны было так много, что её приходилось то сплевывать, то глотать, то просто давать стекать изо рта по шее. Не особо приятно, зато точно ахуеть как возбуждает Руслана. Головка члена бьётся об заднюю стенку горла, поэтому рвотный рефлекс заставляет совершить попытку отстраниться, но Руслан отсекает еë средней пощёчиной увесистой рукой. Где-то на задворках сознания умирает шок от того, что Лида готов не сопротивляться в таких условиях, не потому что чëрт знает, что этот парень может сделать с ним за это, а потому что, блять, сам не хочет это прекращать. Он отчаянно хватает руками его ноги чуть выше колен, ради опоры. - Спрячь зубы, блять. Неужели сосать не умеешь? Научу, - этот голос с обещанием «научить» добивает последние сомнения о том, что они оба - грëбаные извращенцы. Морально сил сопротивляться уже нет. Слëзы, как физическая реакция, идут сами по себе, не хочется сопровождать их всхлипами, когда они смешиваются с слюной. Это уже слишком. Руслан ещё раз даëт ему сплюнуть на пол и открывается слишком развратный вид: Коля, падая с корточек на колени, кашляет и плюётся, склонив голову, из-за чего не видно ни красивых заплаканных глаз, ни красных влажных губ, ни в целом мокрого лица. Тушенцов оттягивает его волосы, толкает член за щеку, сильно оттягивая еë и наблюдая, как через неë очерчивается ствол. Двигается за щекой быстро, пока Ромадов жмурит глаза, пытаясь надышаться на гóды вперёд. В горле остаётся смутный вкус сегодняшнего завтрака, но он не мешает пытаться смотреть на член, хоть взгляд и плывëт от слëз и быстрых движений, он не может отказать самому себе. Лида видит сквозь веки вспышку телефона и, даже если бы он был против, он ничего не сделал. Ствол возвращается к долбежке его глотки, и Коля уже поскуливает, как побитая собака, готовый на всë и опуская одну руку вниз, к собственным штанам и сжимая свой член через ткань. Руслан берёт свободной рукой его ладонь с своей же ноги и сжимает, чтобы тот чувствовал всю власть, которую над ним имеют. Горло приятно сжимается и из глаз течёт с новой силой. Ещё немного и Лида разучится думать. Каждый вдох носом становится всë трудней из-за соплей, поэтому он постоянно шмыгает и стонет прямо с членом во рту, широко распахивая глаза. Одним словом - это «невероятно», двумя - «ëбанный баран». Он не может двигать языком или втягивать щеки, он может только подставляться под грубые касания и быть послушной игрушкой без эмоций или чувств. Хотя, нет, без них было бы скучно. То нервное дыхание в самом начале, то непонимание тогда же, то смущение и похоть. Каким же прекрасным он выглядит когда в его глазах плещется желание вперемешку с осознанием, что именно этого ему не хватало. Чтобы кто-то подержал за волосы и выебал в рот. *** О своëм тайном фетишизме Коля молчал долго. Понял его он достаточно рано, но вживую попробовать изнасилование не было таким уж разумным, учитывая что настоящей боли он не хотел, да и сексом-то занимался по любви. Как же он благодарен был Руслану, когда тот с невозмутимым лицом послушал его фетиш и с таким же лицом предложил просто разыграть изнасилование. Легко и просто? С сценарием обычным: затащил, выебал и пока. От такой легкости даже Ромадов засомневался в этой идее, но отказаться не смог. *** Руслан кончает быстро. Тремя короткими поочерёдными струями спуская в его глотку, что Коля даже не почувствовал вкуса, пока не оторвался и не стал выкашливать еë. Выходит, разумеется, не всë. Маленькая лужица спермы на ссаном полу смотрится до одури мерзко, но Лида лишь поднимает взгляд наверх, где на него смотрит пара заботливых глаз. - Что, всë ок? Я не мешал тебе сказать стоп-слово? - Тушенцов присаживается на корточки рядом и приобнимает за плечи. - Нет.. Нет.., - Ромадов тяжело дышит, наконец-то, полной грудью. - Всë было хорошо. Замечательно, спасибо, - хоть он и не выглядит слишком радостным, но он говорит искренне и без доли сарказма. - Только, блять, почему в подъезде, у нас же квартира всего пару этажей выше? - Я решил что так будет больше похоже на изнасилование. - Ну, блять, в следующий раз еби прям на улице, че томить уж, - от него веет пассивной агрессией, но Руслан понимает что это - осадок от всех остальных чувств, только злость или обида не в счëт. Рус быстро проходится по нему салфетками из кармана и так же быстро целует в уже сухие губы. - Ну, всë, пошли, отлежишься, жертва.