Эта кухня помнит слишком много ссор
Нас так несло, больше ни слова
Она разбила очередную тарелку и выскочила из квартиры, которую он купил для них. Последний год они стали все чаще ссориться, и поскольку Софи любила вносить в их жизнь перемены, она старательно била посуду время от времени. Зато, был повод купить что-то новое и начать жизнь с чистого листа. Раньше ссоры заканчивались сексом, в лучшем случае в спальне, но чаще всего прямо на кухне. Однако в последние месяцы, она предпочитала не подпускать его к себе, так что просто сбегала. Они оба обладали сильными, но очень тяжёлыми характерами. Его мама не верила, что сын однажды женится, потому что такого упрямого и заносчивого парня не смогла выдержать ни одна девушка. Софи была такой же, если не ещё более упрямой и всегда говорила то, что думала. Зачастую их ссоры происходили именно из-за того, что их несло, так что они говорили то, что на самом деле не имели в виду. Раньше они останавливали разговоры поцелуями. Сейчас же, каждый раз, когда она вот так выскакивала из квартиры, он боялся, что больше не услышит от нее не слова.Голову так ломит и не от вируса
Когда в квартире наступила тишина, а Бенедикт собрал все осколки, он понял, что ему ужасно болела голова. Так бывало, когда он заболевал, но в этот раз он знал, что это не от вируса. Он полез за аптечкой и случайно порезал ладонь об осколок, который сразу не заметил. Бриджертон чертыхнулся, но все равно занялся обоими источниками боли. Было грустно признавать, что в обоих была виновата Софи. У него была тяжёлая неделя и множество работы, но она не хотела слышать и понимать его (опять). Она, ее идеи и желания, ее подозрения и мнимые фантазии сводили его с ума.Минус на минусе, я больше так не вынесу
Его сестра Дафна как-то сказала ему, что противоположности притягиваются, во всяком случае это оказалось правдой для нее и ее мужа Саймона, как, впрочем, и для его брата Колина и его жены Пенелопы. У Энтони была другая история. Они с Кейт были одинаковыми: ответственными, упрямыми, идущими до конца, жаждущими независимости и власти. И все же, как-то сошлись. Это произошло не сразу, но Бенедикт верил, что дело было в том, что они научились слушать друг друга, так что один из них превращался в "минус" и уступал. Они же с Софи оба были минусом. Бенедикт хотел верить, что минус на минус дадут плюс, но пока получался только какой-то взрыв. И ему казалось, что он больше так не может.Ты будто бы на инглише, а я на идише
И не поможет гугл перевод, ну видишь же
В какой-то момент они просто перестали понимать друг друга. И дело, наверное, было даже не в разнице в возрасте, они просто говорили на разных языках. – Ты будто на иглише, а я на идише, – бросил он ей как-то во время ссоры. – Ну так открой Гугл переводчик, – отозвалась Софи. Иногда он ненавидел, что она воспринимала его фразы так буквально. Он только покачал головой: они оба знали, что переводчик не поможет, ведь у них были слишком разные взгляды на жизнь, будущее, семью или ее отсутствие, да даже на их отношения.Черный крепкий с бергамотом, на, пей
Она вернулась домой часа через три, с красными от слез глазами и замерзшими руками. Вероятно, звонила подружкам жаловаться на него и долго держала телефон то в одной руке, то в другой, вот они и замёрзли. Бенедикт ничего не сказал, уже привык, что она вот так уходила и так же возвращалась, и чаще всего не произносила ни слова, слишком раздавленная тем, что происходило между ними. У Бенедикта была семья, которая поддержала бы его в случае чего, а у нее только пропитанные фальшью подружки – Розамунд и Пози. Она, как обычно, прошла в кухню и села за стол, где три часа назад сидела за ужином. Софи старалась не смотреть на Бенедикта, как и всегда. – На, пей, – произнес он, ставя перед ней чашку с черным чаем. – С бергамотом. Она любила этот чай, он знал об этом. Его мама была той, кто заставил ее полюбить крепкий черный час с бергамотом, до того она пила только зелёные или фруктовые. И все же, она только положила руки на кружку, чтобы согреть их, но пить не стала.А мне сухого красного налей
Я на нуле
– А я, с твоего позволения, налью себе сухого красного, – произнес он, доставая из бара бокал и бутылку с вином. – Потому что твои истерики, – он сделал глоток, – мне знатно надоели. И настроение на нуле.Я не твой бой, я не твой парень
Ты не моя пара, пожара нет, только остатки пара
– Софи, мне кажется, нам стоит закончить все это, – произнес он, смотря на нее. – Все, что было между нами, мы оба знаем, что от этого ничего не осталось. Вспомни, когда ты в последний раз говорила кому-то, что у тебя есть парень? Или пара, чтобы сопровождать тебя на вечеринках после показа? Мы делали из этого тайну, но, по-моему, уже и сами поверили в эту ложь. У нас была любовь, чувства, которые пылали пожаром, но сейчас, очевидно, он погас. Остался только пар, и его недостаточно для того, чтобы согреть этот дом.Как у бара, с айкосом стою туплю и, правда, пытаюсь забыться, а сердце так искрится
Она кивнула, и Бенедикт спустился на улицу. Ему надо было покурить и разобраться в себе. Он пытался забыться, затягиваясь и выпуская в воздух клубы сигаретного пара. Он хотел отпустить ее, но сердце почему-то искрило, как перед коротким замыканием.Ты не мой бой, ты не мой парень, ты не моя пара, пожара нет, только остатки пара
Она собрала вещи и уехала из квартиры тем же вечером. Она договорилась переночевать у своей подруги Крессиды, а потом собиралась найти другое жилье. Крессида была единственной подругой, кому она могла доверять. Бенедикт был прав, она осознавала это, он давно перестал (никогда не был) ее парнем, ее парой. Им было хорошо вместе, но они оба знали, что этот пожар потух слишком быстро. Они поддерживали тление последних угольков, но это было бессмысленно.Как у бара с айкосом стою туплю и, правда, пытаюсь забыться, а сердце так искрится
Она зажгла сигарету выйдя из такси у дома Крессиды. Каупер жила у бара, так что на тротуаре собралось множество ребят, что вышли покурить. Софи не смогла не улыбнуться их счастью. Она смотрела на них и пыталась забыться, стереть из памяти его глаза и его улыбку, вот только сердце все равно искрилось, стараясь разжечь их пламя вновь.Я бы давно забыла, было и было
Мне ничего не надо, только бы просто не крыло
С их расставания прошло полгода, но Крессида, что жила одна, по доброте душевной никуда не отпустила подругу. Когда-то их познакомил Бенедикт, но каким-то образом Крессида стала большей подругой Софи, чем Бриджертону. Блондинка следила за тем, как тяжело девушка переживала это расставание, и была рядом. Софи убеждала себя и всех вокруг, что она в порядке. Бекетт вернулась к работе, выходила на подиум и сверкала яркими образами во время фотосессий. Она не думала о Бенедикте, сделала все, чтобы забыть его. – Было и было, – произнесла она, когда кто-то спросил у нее, как она справляется. – Это было наше обоюдное решение, так что мы разошлись без истерик и скандалов. В тот вечер она проплакала несколько часов подряд. Ей ничего не нужно было от Бенедикта, она не мечтала о том, что он появится на пороге и попросит вернуться, она не ждала, что он что-то поймет и придет делать ей предложение. Она не ждала от него ничего. Она лишь хотела, чтобы ее не накрывало при каждой мысли о нем, при воспоминании его улыбки или его рук, что ласкали ее тело.Но на всех твоих фото, кто-то на моём месте
Там, ты в новых полётах
Как же всё это бесит
А больше всего бесило, что он совсем не страдал от их разрыва. Его социальные сети с завидной регулярностью пополнялись новыми фото. Он путешествовал по миру, встречался с богатыми и влиятельными людьми, пил с ними шампанское и продавал свои картины, а также другие ценности, которые ему доверяли его безумно богатые друзья. На каждом таком фото рядом с ним была девушка. Иногда одна и та же, но зачастую совершенно новая. На том самом месте, где раньше была она. Где должна была быть она. И Софи слишком хорошо знала Бенедикта чтобы поверить, что он просто встречал их на банкете, фотографировался и уезжал. Бриджертон был тем типом парней, что приглашали молодых хорошеньких девушек к себе в номер после банкета. – Полет на остров райских наслаждений, – как-то назвала это таким образом Крессида, и Софи не могла бы подобрать более точной характеристики.Я запишу голосовое тебе в эту среду
Последняя капля в их неотношениях появилась, когда никто из них этого не ожидал. Софи соврала бы, если бы сказала, что отпустила его, но прошло уже девять месяцев с их расставания. Она не могла позволить себе страдать дальше. И все же, когда папарацци опубликовали фотографии Бенедикта сбегающего с какого-то светского приема в компании известного дизайнера Женевьевы Делакруа, а потом и их двоих целующихся на заднем сидении автомобиля и у дома, что был у Бриджертона в Лондоне, сердце Софи окончательно было разбито. Это произошло в воскресенье, а во вторник сама Женевьева поделилась фотографиями с их совместного жаркого отдыха на Мальдивских островах. В среду эти фото увидела Софи и не нашла ничего лучше, чем провести вечер в клубе. Она была сильно пьяна, когда покинула заведение, так что не было ничего удивительного в том, что несколько шагов спустя она открыла переписку с Бенедиктом и нажала на значок записи голосового сообщения.Но что бы ты мне ни ответил, уже не приеду
Привет. Утром, когда я протрезвею и переслушаю это голосовое, я себя возненавижу, но сейчас... Я хочу позволить себе быть слабой и ранимой. Я хочу поплакаться тебе насчёт той боли, что испытываю. Я знаю, все, что было между нами, было настоящим. Мы говорили всем вокруг, что это была игра, мы заставили их в это поверить, мы и сами в это поверили, но давай будем честны друг с другом хотя бы сейчас: мы безумно любили друг друга. С самой первой встречи, с самого первого взгляда, с самой первой улыбки. Ты знаешь это также хорошо, как и я, Бенедикт, правда? Я изо всех сил стараюсь тебя понять, но я не могу. Я знаю, мы разошлись, но я все равно не думала, что ты так со мной поступишь. И это всегда было твоим способом сбежать от боли: трахнуть кого-нибудь, раньше это была я, и сделать вид, что у тебя нет проблем, что тебя не беспокоит ничего на свете. Разве это хоть когда-нибудь работало, Бриджертон? Разве все эти годы, что мы провели вместе, не научили тебя, что секс – не решение? Его оказалось недостаточно для нас, так почему ты думаешь, что это поможет тебе с другими? Знаешь, если ты думал, что сможешь задеть мои чувства таким образом, то ты преуспел. Но если думал, что я приползу на коленях и буду умолять тебя о чем-то, то здесь ты не прав. Просто чтобы ты знал, я все ещё люблю тебя. Но чтобы ты мне не ответил, я больше не приеду.И сам свой крепкий с бергамотом, на, пей
А мне сухого красного налей
Я на нуле
Она соврала ему, потому что собиралась заехать к ним на квартиру и забрать все свои вещи. Она не была уверена, что он там бывает, потому что чаще всего фотографии с ним делали у фамильного особняка Бриджертонов. Кроме того, он должен был быть в Милане на выставке, приуроченной к неделе моды. Во всяком случае, ещё вчера она видела фото его фанаток, сделанные в Милане. Она и сама собиралась улетать туда следующим утром. И все же, она ошиблась, потому что квартира оказалась открыта. Софи осторожно прикрыла за собой дверь и прошла вглубь. Бенедикт стоял у плиты и заливал чай. – Черный с бергамотом, – произнес он, услышав ее шаги. – Сделать? – Сам пей, – произнесла девушка, бросив сумочку на стол. – А мне сухого красного налей. После тебя и Делакруа, мое настроение на нуле. – Ты сказала, что не придешь, – заметил он, наливая ей вино. – Я пришла за вещами, – отозвалась девушка, забирая бокал и делая глоток. – Ты же в Милане. Собиралась написать тебе, что ты можешь продать квартиру. Очевидно, мы уже не будем жить здесь. – Ты могла бы, – Бенедикт отпил чай. – У тебя же нет своего жилья, а Крессида, конечно, добра, но это не может продолжаться вечно.Ты не мой бой, ты не мой парень, ты не моя пара, пожара нет, только остатки пара
– Зачем ты это делаешь? Зачем пытаешься быть со мной милым? – она сделала ещё глоток. – Ты не мой парень, не моя пара. Мы с тобой буквально чужие люди. Нет никакого пожара в наших чувствах или наших жизнях, чтобы ты так поступал. Ты ничего мне не должен, это лишь остатки пара, они скоро развеятся. Так зачем эти милости?Как у бара с айкосом стою туплю и, правда, пытаюсь забыться, а сердце так искрится
– Ты бы только знал, сколько ночей я бессмысленно стояла у бара, курила и смотрела на мигающий фонарь или отражение окон в лужах, как часто я старалась отключиться, просто забыться в суете, в каких-то задачах и проблемах, стереть тебя из воспоминаний, но это невозможно, Бенедикт, – она сделала к нему шаг. – Потому что мое сердце искрится от каждой мысли о тебе.Я не твой бой, я не твой парень
Ты не моя пара, пожара нет, только остатки пара
Как у бара, с айкосом стою туплю и, правда, пытаюсь забыться, пытаюсь забыться
Она вышла из комнаты, направившись в их общую спальню, а Бенедикт остался стоять посередине кухни, смотря ей в след. Она была права, он не был ее парнем, ее парой, и их отношения давно превратились в робкую иллюзию. Страсть, что пылала как опасный пожар, любовь, что горела как комфортный огонь камина – обе исчезли, оставив их замерзать. Он понял что сглупил, когда предложил им расстаться. Он провел не один час, вдыхая сигаретный дым у баров и пытаясь забыться. По-сути, все, что он делал после их с Софи расставания, – это пытался забыться. На разных выставках и показах, в разных городах и даже на разных континентах, в объятиях разных женщин. Даже эта интрижка с Делакруа была не больше чем попыткой стереть Софи из воспоминаний, и все же, ему понадобилось не так много времени чтобы понять, что у него ничего не выйдет.Я не твой бой, я не твой парень
Ты не моя пара, пожара нет, только остатки пара
– Так я не твой парень, не твоя пара, – произнес Бенедикт, остановившись прямо за спиной у Софи. Она не слышала, как он вошёл, но его голос, как и всегда, запустил по ее коже волну мурашек. Его дыхание не обожгло ее кожу, потому что их отношения больше не были пожаром, но тоненькой струёй пара заставило ее нервы напрячься от предвкушения чего-то волнительного.Как у бара, с айкосом стою туплю и, правда, пытаюсь забыться, а сердце искрится
– Я совершил ошибку, когда попытался забыться, стереть тебя из моих воспоминаний, – Софи повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. – И знаешь, я никогда не умел понимать намеки. Скорее всего то твое голосовое означало, что ты не хочешь меня видеть, но я услышал твое "мы любили друг друга" и больше не хотел ничего слушать или слышать. Потому что сердце зажглось искрой как в первый раз.Ты не мой бой, ты не мой парень, ты не моя пара, пожара нет, только остатки пара
Как у бара с айкосом стою туплю и, правда, пытаюсь забыться, а сердце искрится
– Да, ты не мой парень, – ответила она, делая шаг вперёд, запуская руку в его волосы. – Уже давно нет. Пожар, о котором так любил говорить Колин, превратился в струю пара, – она встала на носочки и накрыла его губы в поцелуе. Не едва уловимом касании, а страстной, огненной битве за превосходство. – Я пыталась забыться, Бенедикт, – произнесла она, расстегивая его рубашку, пока его руки нашли молнию на ее платье, – но я, похоже, была настоящей дурой раз верила, что это возможно, – они избавились от одежды, что перекрывала доступ к коже, что так давно не касались. – В конце концов, раз мое сердце искрится от мысли о тебе, а твое обо мне, может нам стоит просто позволить этим искрам соединиться и попробовать ещё раз? Он поцеловал ее в ответ, и это было именно то, чего она так желала.