Огонь негасимый

- Признаться, я иначе представлял себе Гальтару, - заметил Робер. - Гальтара давно ушла на дно морское, - капитана Придда легко можно было узнать по фамильной невозмутимости на лице, пусть даже вместо прославленного "Спрута" он правил лишь легкой шлюпкой, точно такой же, на которой чуть раньше прибыл на место сам Робер в компании Повелителя Скал. - Остались лишь легенды. - И это одна из них, - добавил молчавший до сих пор Ричард. Казалось, он прислушивается к камню у себя под ногами. Не риф, не островок - просто идеально ровный и гладкий каменный круг посреди бесконечного морского простора. И в центре этого круга горел костер, будто только что разожженный. Но три Повелителя смотрели на него с благоговейным страхом. Этого огня не разжигал никто из них. Зато каждый о нём слышал. - Тот самый огонь, что заманивает моряков на гибель? - спросил Робер. - В порту Агариса болтают, этот огонь, виден порой в ясные ночи и никогда не гаснет, но горе тому, кто примет его за маяк и направит к нему корабль. Ричард покачал головой. - Огонь никого не губит. Но достичь этого места могут лишь Повелители. Все прочие будут или блуждать вокруг, словно в лабиринте, или... - Или, если будут слишком упрямы, сами погубят свой корабль, - провозгласил Ворон, легко ступая из своей шлюпки на единственное свободное место у огня. - Мне иногда доводилось спасать таких самонадеянных глупцов. И не только мне, верно, капитан Окделл? Он блеснул глазами на надорца. Тот промолчал, лишь напряженно сжались пальцы, и странный румянец проступил на щеках. - Капитан Алва, оставим ваши сложные отношения с капитаном Окделлом за пределами этого места, - вмешался Придд. - Здесь нет пиратов и тех, кто служит короне. Повелители должны исполнить свой долг, а уж потом, если это удастся... - Если... - Окделл усмехнулся уголком губ. - Я только надеюсь, что море разыграется не слишком сильно. Бьюсь об заклад, "Баловник" не отплыл далеко. Три капитана понимающе переглянулись. Они знали - их корабли, несмотря на прямой приказ держаться подальше, дрейфуют где-то совсем рядом, за той невидимой завесой, что отделяет древний алтарь от остального мира. Мира, который предстояло защитить. - Думаю, нам пора начинать, - Алва прищурился на неугасающий огонь. - Какой смысл тянуть? А то еще пропустим завтрак. - И что нужно делать? - поинтересовался Робер. - Полагаю, ничего сложного, - ответил Валентин. - Посмотрите сами. Алтарь стоит незыблемо, горит огонь, веет ветер и ходят волны, а значит, этот мир пока еще не потерял своей опоры. - Но мы должны подтвердить это, - вдруг веско добавил Ричард, разглядывая отглаженную волнами поверхность камня у себя под ногами. - Подтвердить? - повернулся к нему Алва. - И как же, словами? - Не только. Короткое слово прозвучало почти осязаемо - близостью напряженного плеча, пальцев, переплетшихся с пальцами Алвы почти до боли - и странным жжением в запястье. - Возьмемся за руки. Руки Повелителей соединились, простершись к горящему огню, будто в истовой молитве. Свободная рука Ричарда сжала руку Робера, тот сцепился пальцами с Валентином, и Повелитель Волн потянулся к Повелителю Ветра, замыкая круг. Алва услышал, как рядом судорожно выдохнул Ричард, но не стал опускать глаза, смотреть на его руки. Он и так знал, что увидит - тонкую алую полосу крови, оплетающую запястья. Будто незримое лезвие резало руки. А как иначе, пронеслась общая мысль. Какой же алтарь без жертвы? Мир застыл. Замер. Ветер смолк, волны улеглись, сам воздух стал недвижным и плотным, давящим на грудь, и огонь в центре алтаря застыл, словно нарисованный на картине. Лишь камень под ногами Повелителей оставался тверд и незыблем. Он тоже ждал. Ждал решения. Ждал слова. И слово пришло. Робер едва не рассмеялся от понимания того, насколько простыми и давно знакомыми они были, но губы не успели дрогнуть в улыбке, произнося единственно нужное: - Пусть Четыре Молнии падут четырьмя мечами на головы врагов, сколько бы их ни было. Кап. Алая капля сорвалась с запястья Робера прямиком в огонь. И молнии отозвались, прорезав темное небо - слепяще-яркие, прямые как стрелы, они устремились вниз. И Робер не шевельнулся, не попытался отвести глаза, высвободить руку. Знал - нельзя. Он следил глазами, не отрываясь, как четыре небесные стрелы достигли цели, не задев хрупкую смертную плоть, ударили в середину алтаря, в замерший огонь, заставляя его ожить, взметнуться ярким столбом до неба. Кап. Падение новой капли отдалось громом в ушах Рокэ. У всех ли так, мелькнуло в голове Ворона, или это лишь оттого, что капитан Окделл рядом, приносит свою жертву? – Пусть Четыре Скалы защитят от чужих стрел, сколько бы их ни было, – прозвучал голос Ричарда. Нет, не Ричарда, понял стоявший рядом Рокэ с благоговейной и жуткой дрожью. Не Ричарда - Повелителя Скал. Того, кому повиновались утесы и рифы. И древний алтарь услышал, едва заметно задрожав под ногами, передавая услышанный приказ глубже, дальше, всем сокрытым под волнами сводам, колоннам, стенам и улицам Гальтары. Кап. Лицо Повелителя Волн не дрогнуло ни на миг, пока кровь падала на алтарь. – Пусть Четыре Волны унесут зло ото всех нас, сколько бы его ни было, – провозгласил Валентин. И волны услышали. Забелели пенными гребнями, вздымаясь, как при самом сильном шторме - и застыли сверкающими водяными стенами, обнажая то, что скрывали под собой. Ворон едва сдержал изумленный крик. Он чувствовал, как часто бьются рядом сердца, охваченные одним изумлением на четверых - и его было слишком много. Гальтара! Сама Гальтара, древняя колыбель потомков Абвениев, окружала их, не скрытая больше толщей воды. Да, всего лишь развалины, но сейчас эти руины были полны жизни, потому что потомки богов были здесь, совершая свой изначальный долг вокруг негасимого алтаря. Некогда величественные храмы и дома - сейчас они были разрушены временем и морскими волнами, но вдруг показалось, будто невиданным образом обрели былую красоту и величие. И не надо было оглядываться вокруг - всё это было знакомо, видено множество раз, в прошлые Круги, в прошлые жизни, и не забыто, нет, просто отложено на время... Алва улыбнулся, чувствуя, как капля крови стекает по его запястью, кажется, задев руку Ричарда. - Пусть Четыре Ветра разгонят тучи, сколько бы их ни было! - крикнул он, и голос его зазвенел, запел, заметался ветрами - всеми разом, чистя темное небо, раздувая пламя, заставляя выше вздыматься водяные стены вокруг. И больше не было ничего - лишь это место, сердце мира, где стояли они - не изгнанники, не морские бродяги, но потомки давно ушедших богов, стоящие на страже опор этого мира. Или... Ричард смотрел, чувствуя, какой отчаянной радостью бьется сердце. Теперь он знал - боги не ушли. Вот они, стоят рядом с ним, держа его руки, сбросив на краткое мгновение хрупкие и переменчивые смертные обличья. Вот Унд, рассыпавший длинные кудри по плечам, окутанным зелеными шелками одежда, вот Астрап, юный, смеющийся, забывший о земных годах и печалях, а рядом... О, как же ты прекрасен, синевзорый Анэм, смеющийся, прекрасноволосый, и улыбка твоя - бесценный дар любви, от которого льдом на солнце тает каменная суровость Лита... Ричард видел себя, отраженного в близких глазах того, от которого так долго и напрасно убегал по морским волнам. Больше бежать незачем, он знал это. Так же, как то, что опора мира тверда и нерушима. А ветры развеют все собравшиеся над миром тучи. Пусть разыгравшийся ветер и грозит порой опрокинуть скалы - всё равно он будет стремиться к ним, чтобы затихнуть, отдыхая на их каменной груди. Так и они двое - могут убегать друг от друга, но лишь затем, чтобы встретиться вновь. А Волны, как и прежде будут омывать мир от скверны. Те самые Волны, что когда-то возвратили своему Повелителю самого дорогого для него человека, тепло его объятий, его улыбку, которая могла осушить любые слёзы Валентина с самого детства. Родные искорки в аметистовых глазах. Которые, как недавно думал Валентин, навсегда угасли. Но Волны, милосердные Волны, вернули брата - и больше не заберут его, не смоют, как и весь этот хрупкий мир. И огонь - отсвет небесных Молний, разгонит тьму, но не обратит в пепел смертных. Особенно одного из них, того, что особенно дорог Повелителю Молний. Пусть и не Ракан, а всего лишь побочная ветвь, слабый отблеск образа Унда, но сердце его бьется для Робера, считая минуты и часы до его возвращения. Альдо ждет - и это ожидание единственное, что поддерживает жизнь в хрупком, изломанном теле - Повелитель Молний вернется, приласкает рукой золотые извивы шелковых волос, заглянет в глаза, чтобы увидеть там огонь, затмевающий вечное пламя на алтаре Гальтары. - Джастин... - Альдо... Губы, дрогнули беззвучно дорогими именами - кратко горящие искры в потоке вечности. Но ради них и стоило беречь этот мир. Своё давнее и лучшее творение. - Ричард... - Рокэ... Имена сорвались с губ, теряясь друг в друге, возвращая из страшного и сладкого мига божественного единства назад, в такой хрупкий и такой крепкий мир. И мир нахлынул волнами, налег каменной тяжестью, ослепил огнем молний, овеял ветром - уничтожая и создавая вновь. Ричард, обессиленный, осел на камень. Он слышал плеск волн, чувствовал касание ветра и тепло солнечного луча, пляшущего в сомкнутых ресницах. Утро. Излом миновал. И можно смеяться - хотя бы про себя, мысленно, если вслух пока что нет сил. Силы вернутся. Скоро. Только отдохнуть еще чуточку, слыша сбитое дыхание рядом, касаясь пальцами Робера, и понимая, что все еще крепко держит руку Ворона. - Я... поймал вас... капитан... Окделл, - голос Алвы был хриплым, и впрямь воронье карканье, но в нём звенела улыбка. - Так держите, пока можете, - великодушно разрешил Ричард. Надо открыть глаза. Посмотреть, уцелели ли лодки или придется добираться до "Баловника" вплавь... Но первое, что Ричард видит, открыв глаза - распростертые на камне в изнеможении тела и синий взор Анэма на лице легендарного корсара. Эти синие глаза смеются, блестя отражением солнца, и тихий шепот обдает теплом - хотя, не получается понять, шевелятся ли у Ворона губы. - Я удержу. Навсегда, Ричард. Навсегда.