На эмоциях

      Обычное приготовление к ужину шло во всю на Саузенд Санни. Совсем недавно в бескрайнем океане пересеклись два союзных корабля, предвещая скорую вечеринку. Несмотря на буйство младшего капитана, другие члены экипажа предложили пока повременить с празднеством, по крайней мере, до ужина. На Полярном Тане, вроде, проводилась важная операция, которую ни в коем случае нельзя было прерывать, а значит, пришлось смириться и потерпеть пару часиков.       Одним жарким спокойным вечерком, пока большая часть команды занималась своими повседневными обязанностями, на кухне крайне занятой кок был полностью увлечëн своим любимым делом — приготовлением пищи для армии проглотов. К всеобщему удивлению, атмосфера вокруг и правда казалась тихой, может даже слишком уж тихой. Однако это не так сильно волновало поющую душу Санджи, в отличии от того факта, что уважаемые леди томятся в ожидании чудеснейшего ужина, а тут ещë и сам ангел снизошëл с небес, высказывая желание помочь в столь непростом, но вдохновенном деле.       — Нами-са-ан! Неужели Вы и правда хотите сегодняшнюю трапезу приготовить вместе со мной? Это ли сниспосланная благодать? — кок крутился вокруг девушки, шаг за шагом приближаясь к камбузу и не умолкая от нахлынувшей радости.       — Да ничего особенного, Санджи-кун. Просто подумала, что давно не встряхивала свои кулинарные способности, а тут как раз один десертик на предыдущем острове подсмотрела, уж очень хочется вновь его отведать!       — Ох, Нами-сан, сказали бы мне, я мигом бы преподнëс Вам всë, что пожелаете, юная леди! Ради Вас и в огонь, и в воду!       — Да нет, — девушка продолжала отнекиваться, открывая дверь на кухню, — Я не хотела отвлекать тебя от ужина, иначе Луффи опять будет ныть. К тому же, я подумала, что было бы неплохо научиться самой его готовить, как встречу Ноджико и других из деревни — угощу их своим фирменным блюдом, ха-ха!       Пока Санджи снова вскипел, поражаясь чуткости и рвению уважаемой дамы, она, в свою очередь, спокойно вошла в комнату, желая начать все приготовления. Для нового десерта ей требовалось немало продуктов, однако кухня на Санни — одно из самых комфортных мест для любого повара, уж в этом коку данного корабля не было равных. Все конфорки всегда отмыты начисто, в посуде порядок, на холодильнике прочнейший замок с самыми современными системами безопасности, все ингредиенты подписаны по баночкам, а продукты равномерно распределены по дням, с учëтом индивидуальных предпочтений накам и внеплановых расходов. Рука мастера видна издалека, ничего не попишешь!       Наблюдать за работой искусного повара — удивительно прекрасное занятие. Нами сделала пару шагов, пристально изучая привычное место приëма пищи. Есть здесь один предмет, сравнимый с самыми дорогими сокровищами Нового Мира — книга рецептов, составленная и периодически дополняемая самим Санджи. Уж нет более ценной вещи, все открытия о невероятных вкусах помещены всего в один маленький блокнотик. Хотя, многое зависит и от умений самого человека — Нами мигом смекнула, что еë навыкам далековато до совершенства. Это легко можно понять, просто оглядевшись по сторонам. Сразу было понятно, что их кок уже не один час потратил на подготовку: идеальная сервировка на девять персон (что слегка удивило, ведь членов экипажа десять, если не считать пиратов Сердца по соседству), подготовленные кружки с кофе и чаем для отдельных любителей, графины с водой и банки колы, на плите дожаривались некоторые кусочки рыбы, которые, судя по всему, должны были стать сегодняшним ивентом, а также некоторые помытые овощи, готовые к разделке. И ещë какая-то деревянная миска с несколькими онигири, стоящая на полу, но Нами не совсем поняла, почему это блюдо так отделяется ото всех, однако за неважностью откинула эти раздумья куда подальше. На первых порах девушка слегка засмущалась, что всë-таки неосознанно отвлекла Санджи, вынуждая его оставить кухню без присмотра, однако после сразу же вернулась в норму, понимая, что ничего страшного за это время не произошло. Ну ещë бы, большая часть блюд пока находилась в стадии разработки, так сказать, потому тарелки и оказывались пустыми, сверкая чистым блеском.       — Ох, чуть не забыл, теперь нужно поставить ту кастрюлю с водой на огонь, потом запарить пойманную Усоппом рыбку, а ещё б разделать еë, и... — кок же, вернувшись на своë коронное место, чуть ли не моментально позабыл о леди, возвращаясь к готовке.       Да уж, красота выражается в действиях профессионала, как всерьëз берëтся за дело, так глаз не отвести — сплошное наслаждение! Не видит ничего лишнего вокруг, подмечает мелкие детали в работе, внимательно следит за каждым сантиметром блюда, прежде чем пустить его на стол.       — Санджи-кун, тебе помочь? Я могу пока нарезать овощи или ещë чего принести, ты только скажи,— не хотелось так уж нагло прерывать тонкую работу умелого мастера, да и, наблюдая, многому самой научиться можно.       — Нами-сан, не волнуйтесь, я мигом со всем справлюсь! Только вот... — повар призадумался, вспоминая планы на предстоящий ужин, с чего решил, что маленькое поручение уж отдать можно, особенно если это поможет девушке, — Если не сложно, когда будешь спускаться в трюм за продуктами для десерта, захвати мне, пожалуйста, бутылку белого вина. Моë закончилось ещë позавчера, а вот новую достать всë забывал, сталкивался по пути с тупоголовым постоянно... В общем, был бы благодарен!       — Да без проблем! — Нами выбежала из камбуза, прихватывая какой-то листочек, судя по всему, со списком необходимых ей продуктов, — И всë же потом я помогу тебе, Санджи-кун!       Парень лишь радостно улыбнулся, нежась мыслями о будущем дуэте. Рыжеволосая красотка с пышными формами сама предложила провести вместе длительное время, занимаясь весьма увлекательным делом — нет для него большего счастья в этом мире! Однако пока что команда нуждалась в ужине, потому задержек нужно избежать — они бы испортили репутацию пунктуального и расчётливого кока, не дело!       Санджи отбросил на миг мысли о прекрасном, укладывая на деревянную доску пару нехилых карасей, начиная разделку. С любимым делом и идеи в голову странные приходят, что-то необычное всë не отпускало парня, вводя смуту в обычный ход событий. Некая тревожность, обычно не присущая уверенному мужчине, заполняла разум, не давая возможности сосредоточиться на готовке.       — Да что же такое, — Санджи помялся, перекручивая в руках тесак, — Хватку, вроде, не растерял, да и чувствую себя нормально...       Он ещë пару раз повертел холодным оружием, после чего рассерженно воткнул нож в доску, резким движением отрубая голову рыбы. Вслушавшись в тишину, парень оглядел камбуз и все приготовления, надеясь найти беспокоящую его оплошность. Чувство совершенство не давало покоя, постоянно окликивая хозяина, само сердце кричало о том, что творится нечто неладное, да только глазами не выследить никак проблемы, всë кажется верным, идеальным, как всегда. Тарелки сияют, заварочные чайники для Робин и Брука в порядке, онигири для болвана тоже пока на месте, кола есть, основные рыбные блюда готовятся, салаты появятся позже...       Однако что-то всë-таки было не так.       — А-а-а-а! — из трюма послышался внезапный женский крик, сопровождаемый какими-то звуками падения и ударов.       — Нами-сан! — если рядом девушке нужна помощь, всегда есть отважный рыцарь, спешащий к ней на всех парах.       И лишь услышав голос навигатора, Санджи понял, что именно не так на их любимом судне.       — Нами-сан! Нами-сан, Вы не ушиблись? — кок подбежал к упавшему на пол штурману, укладывая еë голову на свои крепкие руки, — Нами-сан? Нами-сан, очнитесь! Чоппер, сюда!       Девушка не отвечала, явно грохнувшись в обморок. Резкая смена освещения не позволяла Санджи видеть в трюме ничего, кроме лëгкой девушки, освещëнной проникающими из дверного проëма лучами солнца. На крики товарищей сбежались и другие накама, принимая полную боевую готовность. Раз их агрессивная Нами свалилась, значит произошло явно что-то ужасное! Оленëнок, примчавшийся по первому зову, перехватил девушку, с волнением осматривая еë, в то время как старший помощник, уже высвободивший катаны из ножен, встал в стойку, высматривая опасность.       В непроглядной тьме послышалось шуршание и звучный лязг бутылок, привлекая особое внимание. Глаза долго не хотели привыкать ко тьме, а, в пылу суматохи, прихватить с собой хоть какое-нибудь освещение никто не догадался. Здесь и без развитой воли наблюдения было ясно — в трюме кто-то есть, причëм кто-то пугающий.       — П-п-п... — с порога послышался пугливый голос Брука, который с самого прибытия смотрел только в одну точку, — П-п... Призрак!       Дальний угол, вобрав в себя немного яркости, показал еле заметную тень, чуть покачивающуюся из стороны в сторону. Зоро нечаянно задел ступнëй брошенную пустую коробку из-под нори, создавая отвлекающий шорох. В момент, когда мечник перевëл внимание, попутно перепугав всех товарищей за спиной, та самая тень насмешливо, но в то же время невероятно быстро, перебежала в другой конец трюма, привнося неслабый ветреной поток. Этот ветер начал гулять по упаковкам и полкам, открывая человеческому взору настоящую трагедию, которая, судя по всему, и поразила навигатора до обморока.       — С-санджи-и! — Усопп всмотрелся в стеллажи, замечая ту самую проблему, однако ни в какую не собирался признавать еë правдивость, — П-продукты...       Когда глаза окончательно привыкли ко тьме, каждый член команды осознал плачевность ситуации, осматривая полки, что в момент стали пустыми. Все запасы продовольствия, совершенно любого, неважно, твëрдая пища или соусы, приготовленные или сырые, ингредиенты или дичь, приправы или алкоголь — не имеет значения, было украдено всë! Коробки пустовали, повсюду разбросаны упаковки и обëртки, в бочках ни осталось и капли, пол усеян пустыми бутылками и мусором, не завалялось и крошки еды, а главное, таинственная тень в углу отдавала знакомым образом, спутать который ни с чем нельзя. Да нет, не может быть, он же не настолько...       — Лу-уффи-и! — разгневанный кок широкими шагами двинулся в сторону капитана, явно различая полукруг его соломенной шляпы, — Луффи, блять, ты кретин?!       — Луффи? — удивлённый крик накама распространился по трюму, никто до конца не понимал, что именно здесь происходит, однако в чëм-то их повар был прав, таинственная тень и правда издали напоминала шебутного капитана, — Л-луффи, это ты?       Секунда, ещë одна, третья — тишина. Чëрный силуэт не двигался и не отвечал на вопросы товарищей, словно совершенно не являлся человеком. С каждым мигом напряжение нарастало в геометрической прогрессии, поочерëдно пугая всех присутствующих. Молчание, томное и, казалось бы, короткое молчание, однако под приправой страха чудится, будто оно длится уже целую вечность.       — Сме-е... — из угла, наконец, послышались какие-то звуки, долгие и растянутые, до жути напрягающие и сомнительные, — Сме... Сме...       — Кья-я-я! Это призрак! «Сме»? Он хочет сказать «смерть»? Кья-я! — кожа Брука в мгновение покрылась волной мурашек, несмотря на то, что у него не было кожи и в помине, но голос, приукрашенный непроглядной тьмой, принимает отвратительный привиденческий вид, тут уж не до привычных шуток, мгновенная смерть от остановки сердца.       И плевать, что у него и сердца нет.       Хотя, не совсем так, сердце-то есть — оно создаëтся из чувственных песен и тëплых воспоминаний в чужих душах, складывается из сотен слов и приключений, но вот... От приступа оно уж не спасëт.       — Сме... Сме... — тень немного покачнулась, выбираясь из тëмного угла и выходя на солнечный свет, — Смешно-то как!       — Ха-а?! Луффи, чëрт возьми! — изумлëнный Санджи, изрядно успев пожалеть о потраченных нервах, хотел было зарядить капитану парочку затрещин, да только не успел, встречаясь с удивительными уклонениями в стиле игривого паренька, — Луффи?       — Ребя-ята-а! Ка-ак же я ра-ад вас ви-идеть! — вышедшая из мрака фигура стала насмешливо обвивать накама одного за другим, при этом успешно уворачиваясь от каждой их попытки схватить извилистое тело, — А чего-о вы тут?       Капитан звонко посмеялся, буквально вылетая из трюма на верхнюю палубу вместе с захваченными друзьями. Никто и слова не успел сказать, как на зелëной травке валялась вся команда практически в полном составе, обëрнутая одной надоедливой резинкой. Он шатался, улыбался, подшучивал, по-прежнему не отпуская ни одну из своих жертв. Улов оказался приличным, что в очередной раз позабавило Мугивару: так, первоклассный кок, одна штука, странное Маримо, одна штука, рыжеволосая девушка в отключке, скелет, Буратино, олень... Стоп, олень?       — Оре-е? Еда! — Монки Д. завëлся, отпуская, наконец, ребят, но не долга была радость, ведь он выбрал конкретную жертву, сбежать для которой сейчас ой как непросто, — Запас еды! Еда!       Парень поднялся, уверенно встал на ноги, встрепенулся и, отбросив любую заинтересованность, кинулся в сторону маленького доктора. Луффи, почти как при первой встрече, в совершенном беспамятстве накинулся на Чоппера, цепляясь своими крепкими зубами в его шëрстку. В пылу суматохи очнулись и остальные члены команды, понемногу подтягиваясь к месту представления.       — Ро-обин... Спаси... Меня... — врач из последних сил отбивался, полностью прочувствовав на себе роль травоядного, однако никто так и не спешил помочь бедному малышу, с удивлением и интересом наблюдая за картиной.       — Ита-ак... Что мы имеем... — первым говорить начал Джинбей, которому пришлось покинуть пост рулевого на время, всë равно кораблям ничего не угрожает, пока они держатся вместе. — Это Луффи?       — Луффи, — печально подтвердил канонир, не отрывая взгляда от странной битвы капитана с доктором.       — Он... Был в трюме? — рыбочеловек оглядел других накама, пытаясь хотя бы в их глазах считать какое-нибудь разумное объяснение ситуации.       — Был, — всë так же холодно и односложно слышалось в ответ.       Нет, их лидер всегда был до жути заводным и надоедливым типом, но не настолько же. Даже в самые голодные времена Луффи не мог спутать Чоппера с запасом продовольствия, да и не настолько глуп и беззаботен капитан Соломенных Шляп, чтобы не в шутку пугать друзей. Или настолько? В любом случае, его радость всегда казалась в меру, пусть и для посторонних с первого раза не было человека более сумасшедшего, чем этот. А сейчас а-ля сверх нормы или гиперрежим включился? Это вообще что такое?       — И почему он... Грызëт Чоппера?       — В трюме... Везде пусто... — огромных размеров боль ощущается в голосе того человека, который говорит, что больше нет ни любимой еды, ни напитков, ни даже ингредиентов их сделать.       — Прямо... Везде?.. — нет, Луффи, конечно, тупой, но на голодную смерть товарищей не станет обрекать, наверное...       — Везде... — и вновь смиренный вздох снайпера, способный своей тяжестью пробить пол до самого киля.       Захватывающая беседа неожиданно прервалась, когда в поведении капитана начали прослеживаться очередные изменения. Он в момент остановился, медленно опустил руки, высвободил Чоппера, который с горькими слезами на глазах побежал к чëрноволосой даме на ручки, а после плавно поднялся, обессиленно свесив конечности.       Луффи притих. Это страшно.       Ладно, задорный Мугивара, это понятно, голодный Мугивара, тоже не впервой, а тихий Мугивара... Да начнëтся буря.       — Усопп... — капитан осторожно, но в то же время невероятно грубо, словно в замедленной съëмке, стал приближаться к парню.       Его ноги разом потяжелели, каждый шаг создавал ударную волну, поражая и настораживая накама, вид мылился, глаза скрывались за соломенной шляпой, спина сгорбилась, а само тело будто тащилось, продвигаясь вперëд. Шаг. Ещë шаг. Рядом с Джинбеем раздался громкий, но короткий писк. Почему Монки Д. так резко перестал улыбаться?..       — Усопп... Усопп!.. — он схватил канонира, положив руки на его плечи, после чего стремительно поднял голову, впиваясь взглядом в напуганное лицо товарища, — Почему-у ты используешь рези-инку-у в своëм ору-ужии?       — Чего?.. — лëгкое удивление, пара глотков, осознание, — Чего?!       Сильное удивление.       Да уж, нечасто их мелкого парнишку таким увидишь, и вообще, что с ним... Пока вокруг бытуют только крики и огромное непонимание, какого чëрта он успел начудить?       — Но Усопп! — глаза капитана беспросветно заливались слезами, словно только что произошло невероятное горе, пережить которое невозможно, — Они-и же мои-и соро-одичи! Усо-опп! Как ты мо-оже-ешь!       — Чего?! — у канонира от слов и вида капитана глаза на лоб полезли, этот идиот хоть понимает, какую чушь несëт? — Луффи, резинки не твоя родня!       — Э-э-э... Усо-опп, как ты мо-ожешь... — Мугивара не переставал реветь, буквально повиснув на своëм снайпере.       А последнему не оставалось выбора, кроме как слечь под натиском огромной невменяемой обезьяны — обычно и нормальному Луффи ничего вдуплить нереально, а тут ещë и такому что-то нужно доказывать, это же попросту невозможно. Намного проще расслабиться и пустить всë на самотëк, всë равно рано или поздно он должен успокоиться. Должен ведь?..       А капитану и так постоянно плевать на всякую мораль и адекватность, так чего уж говорить про состояние сейчас? Его бред, конечно, часто выделяется на фоне посторонних диалогов, но чтобы настолько... Это надо постараться, что он там сожрал вообще такое?       — Итак... — Джинбей обратился к коку, отвлекая его внимание от навигатора в бессознательном состоянии, — Как я понимаю, он уничтожил все запасы?..       — Похоже на то... — Санджи пригладил волосы девушки, пытаясь привести еë в чувство, — И, судя по всему, запасы алкоголя тоже...       — Так Луффи пьян? Хм... — чуть призадумавшись, рыбочеловек осмотрел палубу, ещë раз впиваясь в едкую ухмылку мартышки и по-прежнему мало что понимая, после чего перевëл взгляд обратно на собеседника, — А что тогда с Нами?       — Скорее всего представила, сколько денег придëтся потратить на закупку новых продуктов... — кок сам чуть ли не плакал, произнося столь жуткие слова, признаться честно, он тоже не в восторге был от подобных мыслей, слëзы сами по себе наворачивались, — Ах, Нами-сан, я должен был пойти с Вами!       — Понятно... — рулевой, понемногу начав разбираться в происходящем, вернулся к паре капитана и канонира, по доброте душевной спасая второго, — Хэй, Луффи...       — А-а-а-а! — не успел он договорить, как Монки Д. сорвался, резко вскрикнул, моментально переключаясь с эксплуататора его родственных душ на другую занятную вещицу, — И ка-ак я сразу не заметил! Ске-еле-ет!       Парень отпустил очередного заложника, в стиле пьяного дракона Кайдо уворачиваясь от шустрых рук рулевого. И не важно, что не в его правилах воровать чужие техники, сейчас всë происходит немного неосознанно, кто же знал, что так эффективно уклоняться, когда тело чуть ли не само по себе непредсказуемо качается из стороны в сторону и ведëт себя, как лëгкая травинка на ветру! Луффи и так достаточно изворотливый, а в компании алкоголя становится вообще неуловимым, кто же мог подумать, что пить бывает так полезно?       — Л-л-л-луффи-сан! — Брук попытался было отделаться от надвигающейся угрозы, однако нелепая резинка уже прицепилась к нему с тонной самый неожиданных и странных вопросов, доводящих бедного музыканта до внеплановой депрессии.       — Слушай, слушай! А ты выживешь, если тебя разобрать? А как ты ешь? А как видишь? Ты вообще можешь чувствовать вкус еды, у тебя же и языка нет! Ха-ха-ха! — капитан резвился, совершенно не позволяя накама хотя бы попытаться дать ответ, в то время как скелет с каждым словом проваливался всë глубже и глубже в себя, разом вспоминая всю ненависть к подобного рода рассуждениям.       А что сделать, если он сам не знал ответа? Живëт и живëт, вот так выходит, на святом духе держится, блин! А про вкусы вообще больная тема, Брук просто знает, что еда Санджи всегда высшего качества, совершенно не имеет значения, какой у неë там вкус! По факту вкусно, значит и по вкусу вкусно! А видит музыкант душой, душой, светлой и чистой душой! И вообще, достал уже! Он не знает, какого это, утратить все радости жизни, терзаться иллюзиями по этому поводу и постоянно находиться в жëстком самоубеждении! Этот скелет за долгое время уже стал мастером психосоматики, да только не психологии, хватит лишний раз тоску нагонять!       — Луффи-са-ан... За что Вы так жестоки?.. — Брук с горечью опустился на четвереньки, изучая глазами мягкий газон, — По-настоящему жестоки...       А ведь у этого мужчины постоянно в зрачках самый яркий блеск и самое красивое виденье! Он наоборот замечает во много раз больше, чем остальные! В данный момент, конечно, собственную грусть и загоны, но неважно.       — Так, ну всë, Луффи, давай иди сюда, — наконец, подключился и старший помощник, у которого уже силы кончились наблюдать за таким поведением капитана, — Вколим тебе какое-нибудь снотворное и отправим отсыпаться.       — Зо... Ро... Зо... — тихий голос Мугивары стал достигать ушей мечника, неслабо вгоняя того в краску, и с каких это пор их мальчишка способен так резко менять настроение и речь... — Зо-оро, Зоро, а ты правда выбрал вилку?       Чего, мать вашу... Откуда вообще Луффи понабрался таких мыслей, с коком переобщался? Ну конечно, кто ж ещë мог доверчивому и глупому пареньку столько чуши напороть. Нет, с таким состоянием точно нужно что-то сделать, срочно, очень срочно. Иначе весь экипаж поляжет поодиночке.       А насколько это хорошая идея, тоже интересно. Уже ведь и правда половина команды в ауте. Кто справится с этим чудом-юдом в шляпке? Доктор в слезах, старпом в яме стыда, музыкант в депрессии, единственная девушка, способная вырубить, сама в отключке. И то, не факт, что на этот раз обычный удар подействует — по такой скользкой змеюке ещë фиг попадëшь. Совещания не помогают, что происходит, в целом, тоже мало понятно. Окей, Луффи напился в стельку, но как, почему, зачем съел все запасы, неужели был настолько голоден? Да и как вообще резинка может быть в состоянии алкогольного опьянения? Никто из ребят раньше никогда не видел капитана таким. Нет, на любом празднике, он, безусловно, выкладывался на полную, однако тот азарт признаëтся нормой в масштабе глупости Монки Д., да и он, чаще всего, больше гуляет по мясу и другой еде, чем по спирту. Конечно, пропускает с накама по кружечке доброго рому, чтобы поддержать вечеринку, да только фанатом выпивки не считается, предпочитая здоровое молоко или более вкусные соки. Ох, что будет...       — Зоро-сан, не думаю, что мы его так просто поймаем, — заговорила и Робин, аккуратно поглаживая шëрстку маленького оленëнка, — Здесь нужен чëткий план.       — Кх. И что ты предлагаешь? Луффи и так вечно достаточно проблем приносит, нам бы поскорее его остановить, — Ророноа немного успокоился и, положив руку на катаны, вопросительно взглянул на других, ожидая хоть какие-нибудь предложения.       — Хэй, а мы вообще хоть что-нибудь сможем сделать? — поинтересовался канонир, только избавившийся от ступора.       Да уж, в голове по-прежнему стоят картинки с невероятно переменчивым капитаном, который то и дело стремится всë потрогать и спросить. С одной стороны, археолог права — ни за что нельзя оставлять дело на самотëк, иначе буквально через пару минут, что-то подсказывает, от Санни Го мало что останется. Примерно как и с запасами продовольствия. Главная задача — не подпускать мартышку к взрывоопасным веществам или важным механизмам, иначе всему придëт конец.       — Думаю, мы можем его заманить в ловушку, — встрял в разговор и Фрэнки, который успел уже не раз пожалеть, что не додумался спрятать сложную систему управления кораблëм от посторонних глаз или хотя бы закрыть еë на замок, — А потом вколоть снотворное или нечто похожее.       — Идея кажется неплохой... Да только чем заманивать? Луффи-сан повëлся бы на мясо, да вот только еды ведь не осталось... — женщина притихла, потом легонько провела рукой по головке оленëнка, обращаясь к нему, — Чоппер-сан, сможешь сделать успокоительное?       — Л-луффи... В-выпил... — напуганный доктор говорил сквозь слëзы, прерывисто и долго, ему совсем не хотелось, да и не удавалось прекратить плач, — В-выпил слишком много... В моëм кабинете... Не найдëтся такой крупной дозы... На него в целом плохо вещества действуют... А тут...       — Точно же, на него не действуют всякие яды и токсины, разве он вообще может опьянеть? — Нико удивлëнно оглядела команду, всë так же поглаживая зверька, — Это же сколько он выпил?       — Робин-чан, Вы правы, однако... — на глаза Санджи невольно навернулись слëзы, столько продуктов пропало, и всë зря! — В трюме было не меньше двадцати бочек с вином, саке и ромом, не считая моих отдельных бутылок для готовки... Думаю, такая доза и его сломила... Зато теперь ясно то, почему он съел даже продукты, которые в сыром виде съесть невозможно, как и то, почему он набросился на Чоппера...       От обыкновенного игривого Луффи и так лучше держаться подальше, если дорога жизнь и нервы, а вот в паре со спиртом его навык разрушения автоматически увеличивается до сотого уровня, имея в сопровождении слишком переменчивое настроение и едкий язык. Он никогда не отличался учтивостью, но, по крайней мере для членов экипажа, мог держать себя в руках и не ворошить забытые пчелиные ульи. Без еды, без воды, даже без кофеина и колы... Смерть.       — Та-ак, ситуация обостряется, что теперь предпримем? Есть идеи? — рыбочеловек отвечал настороженно и слегка устало, да уж, сколько ещë неприятностей привнесёт эта неугомонная резинка.       Однако, к несчастью, идеи кончились. Каждый, кто мог думать, старательно пытался найти решение проблемы, но не следовало ничего, кроме долгой тишины. Не так уж и просто сходу придумать, как заманить неуловимого и успокоить гиперактивного. Пока Санни погрузился в рабочую атмосферу и мыслительный процесс, вокруг образовалась смущающая тишь, в которой не прослеживалось ничего, кроме звуков природы. И пусть эта мелодия отлично способствовала вдохновению и настрою для трудных загадок, в данный момент она только больше настораживала и удивляла.       — Стоп... Стоп-стоп-стоп-стоп. Нет-нет... — Усопп испуганно затараторил, озираясь по сторонам, — Луффи... Мы упустили Луффи!       — Ха-а? — и вновь удивление, и снова обременительные вздохи, и куда опять подевался этот капитан?       Вот, честное слово, порой Луффи совсем как паук. Нет, не липкий и плетëт интриги, это не похоже, но в другом и правда что-то есть. А именно — отношение к нему. Когда наблюдаешь за ним, конечно, напряжно, но вот когда он из виду пропадает... Истинно страшно. Он же откуда угодно потом выползти может, причëм в максимально неудобной и неприятной ситуации.       На соседней подводной лодке что-то взорвалось.       Однако капитан Соломенных Шляп, всë же, не какое-то там паукообразное, потому с ним, по крайней мере в этом плане, немного легче. Если это можно так назвать. Обнаружить-то проще, чего не скажешь о последствиях.       — Бедный Траффи... — печально вздохнул канонир, искренне сочувствуя союзнику.       — Согласен... — подтвердил Ророноа, издали осматривая дружественный корабль, — Ну хоть нам не придëтся с этим разбираться.       — Тоже верно... Можно пока что начать прибираться...       Да уж, ловко, однако, свои проблемы на других сваливать, пусть по Луффи в целом нельзя сказать, что хоть кто-нибудь способен с ним управиться. В данном случае уж он сам ходячая катастрофа, где объявится, там и случится кавардак. И даже если это мало чем отличается от повседневных приключений, сейчас всë-таки малость иной настрой. Врагу не пожелаешь с пьяным капитаном Соломенных Шляп встретиться, а тем более стать его объектом изучения. Лучше уж Трафальгар разбирается, ему не привыкать шебутную резинку останавливать. Может, порежет на кусочки, да и дело с концом. Гуманно ли? Неважно, зато спокойно и тихо.       — Мугивара-я! — из операционной выбежал высокий мужчина в медицинских перчатках и странной белой шапке с чëрными кружочками, — Какого чëрта ты творишь, Мугивара-я! Я же просил мне не мешать!       На палубе раздался ещë один громкий взрыв, сопровождаемый заливистым смехом, не узнать который просто не возможно. И, чем ближе, судя по звуку, становился тот смех, тем увереннее и жарче разгорался чужой гнев. Просил же! Нормально же попросил подождать, почему нельзя хоть раз в жизни не мешать важному делу и следовать, даже не строгому плану, а просто просьбе?! Союзник, блять, на свою голову. Мороки больше, чем пользы.       Нет, Ло давно привык, что от этого бедствия не следует ожидать чего-то адекватного, если чему-то можно помешать, он обязательно помешает, по причине и без. Так выходит, так складываются небеса, звëзды, мечник уже не знает, что там, чëрт возьми, складывается, но без постоянного вмешательства буйной резинки не обходится ни одного действа. У него там в судьбе прописано в обязательном порядке влиять на любое событие, и неважно, касается оно его или нет. Но сейчас же... Даже битвы никакой не происходит, на кой хрен ему сюда вламываться? Да и ладно Монки Д., так на борту ещë же много других, более вменяемых людей, почему они допустили подобное?       Хотя, нет смысла спрашивать, и так ясно, что его ничем не остановишь... Проще Йонко с удара зарубить, чем Луффи заставить действовать против воли...       — Мугивара-я! — в любом случае, пират Сердца уже обнажил Кикоку, с тëмно-красными искрами в глазах двигаясь к месту происшествия.       — Оре-е... Траффи-и! — сияющая от радости мартышка буквально с порога набросилась на свою жертву, обвивая еë со всех сторон, — Траффи! Траффи! Тра-аффи-и!       — Чего прицепился, Мугивара-я! Ты чего здесь творишь? — Ло попытался высвободиться, однако длинные конечности партнëра закрутились вокруг его собственных, не позволяя нормально двигаться.       — О? Тра-аффи-и, что за перча-аточки, тоже эксплуатируешь моих соро-одичей? Ну ты и бу-ука... Или... Ты пародируешь мятный лист? — разочарованный и слегка бойкий голос младшего заполнил все ближайшие каюты, отражаясь лëгкой трелью от тонких стен, однако он почти сразу сменился ярким смехом, стоило владельцу представить собеседника в костюме голубо-зелëного растения.       — Сородичи? Что за бред, я, вообще-то, хирург, это норма для работы с пациентами!       Ни в какие ворота, зачем он вообще пришëл? На полном серьёзе, просто чтобы отвлечь? Поразвлечься, поиграться, помешать? Чего прилип, как банный лист? Ему не жить.       — Тра-аффи-и... — голос Луффи сменился на более нежный и тихий, от чего он чуть ли не промурчал прозвище товарища, вгоняя последнего в краску, — Тра-аффи-и, ты такой тëплый...       Смущение с головы до пят покрыло мужчину, выключая мозг полностью. Что несëт этот пришелец, что это на него нашло? Повис так легко, ещë и отборный бред несëт, с чего вдруг так неожиданно...       Голова паренька уткнулась в грудь старшего, словно и правда мелкая мартышка прилипла к материнской спине, только спереди. Ло чуть наклонился, стараясь поймать взгляд мальчишки, но его глаза давно тонули в чëрно-жëлтой толстовке, не желая выплывать. Крепко обнял и не отпускает, впился и не отстаëт, ещë и шепчет что-то сомнительное себе под нос... Странный он...       Хирург Смерти ещë немного приблизился, постарался разглядеть лицо Луффи, всë равно руками нормально не пошевелить и прицеп не сбросить. Сейчас капитан в соломенной шляпе и правда, к огромному удивлению мужчины, казался похожим на маленького котëнка... Такой чистый и невинный, так просто произносит любые вещи, совершенно ничего не боясь и не стесняясь, куда уж ему быть послушным с такой-то силой очарования. Водит мордочкой по мягкой ткани, лëгкой щекоткой отражаясь в теле Трафальгара в области живота, ласково мурчит о чëм-то, весь такой из себя нежный и чувственный. И правда, есть некая аналогия, всех злодеев царапает, хороших людей видит издалека, всегда делает, что вздумается, ни на кого не обращая внимания, а иногда так сладко ластится, что нет возможности терпеть и сдерживаться. Нельзя же играться с чужими чувствами, ладно эта резинка бессовестная, но вот у пирата Сердца выдержка далеко, чëрт возьми, не резиновая!       Чуткий нюх уловил едкий запах, моментально вырывающий мечника из неловких размышлений. Вот оно в чëм дело. Если честно, так немного понятнее. Наверное...       — Ты что, выпил? — Ло потрепал парнишку по волосам, пытаясь хотя бы издали до него достучаться, но балласт не желал ничего слушать, нежась в дорогих объятьях, — Ало-о, Мугивара-я.       Тишина. Не отпускает, чертëнок, на вопросы не отвечает, да в целом вообще ничего не говорит больше, приклеился, как муха на ленту, и сидит довольный, зараза.       Удивительное действо, но Трафальгару раньше, если честно, всегда казалось, что пьяного Монки Д. от трезвого отличать будет только запах спирта вокруг — и так вечно в край сумасшедшим кажется. А сейчас... Похоже, каждый имеет право на ошибку, кто же мог предположить, как эта непредсказуемая лотерея обернëтся, ведь паренька в шляпе никто раньше даже немного подвыпившим не видел!       — Мугивара-я. Мугивара-я, да хватит уже, у меня нет на это времени! — сколько ни пытался воззвать к здравому смыслу, никакой реакции не следовало, этот подонок, рассудок, скорее всего, ещë чуть ли не при самом рождении смылся в дальние-дальние страны, полностью игнорируя любые мольбы честного народа вразумить мальца, — Мугивара-я!       Да уж, кричи, не кричи, а ему всë пофигу. Сам себе хозяин, сам себе исполнитель желаний, и куда его активность делась? Причëм сильный, гад, оторвать не выходит. Только что крушил всë подряд, а объясняться не собирается, ну что за беспредел!       — Ну ты... — Трафальгар сдался, тяжело вздохнул, после чего сам уткнулся макушкой в свободное плечо младшего, по-глупому, наконец, обнимая его в ответ, — Может ответишь?       — Траффи... — Монки Д. оторвался от толстовки, неосторожно скидывая опущенную голову товарища с себя.       Пришлось встретиться взглядами. Не часто в столь неловком положении удаëтся находиться, и откуда только берëтся в сознании всë это безрассудство? Если подумать, у Луффи и правда красивые глаза, такие детские и искренние, но в то же время верные и уже чуть повзрослевшие. Всяко лучше смотреть, как этот малыш улыбается, чем когда грустит или злится. И неважно, что этому «малышу» почти под двадцать, взгляд-то всë такой же наивный и очаровывающий.       Ему пришлось много повидать. И хорошего, и плохого, и красивого, и омерзительного. Это и зовëтся опытом.       — Ну, теперь скажешь, зачем разрушал мой корабль? — нехотя, но пират Сердца первый прервал застывшую неловкость, отрываясь, наконец, от чужого блеска.       — Я... Я тебя хотел увидеть... — младший же обиженно надулся, вновь отворачиваясь.       Такая детская наигранность, и то верно, куда ему лгать, не умеет же. Тем более сейчас, когда за него говорят чувства и эмоции, а не здравый рассудок. Если таковой, конечно, в целом имеется. И вообще, что за резкие перемены настроения, это таким образом проявляется смущение или все оттенки одного характера? Что за печаль, еë просто невозможно воспринимать всерьёз!       — Ты выпил? — Хирург Смерти высвободил руки, снял перчатки, чтобы можно было ощущать всю эластичность чужой кожи и мягкость чëрных волос, после чего поймал изворотливого ребëнка, строго требуя пояснений, — С чего такая попойка?       — Я... Я не пил... — расстроенно послышалось в ответ.       — Не пил? Да от тебя спиртом за километр пасëт! — немного взбешённому Ло пришлось остыть, как только он заметил, как сильно разгневанный вид пугает Луффи, ничего не поделать, успокоился, пару раз глубоко вдохнул и принялся восстанавливать цепочку событий, всë равно это чудо в шляпе лгать не умеет, ну, по крайней мере, осознанно, — Хорошо... Чем ты недавно занимался?       — Я... Я играл с ребятами... С Чоппером и Усоппом... Был в трюме... Блин, всë как в тумане... — паренëк засомневался, напрягая последние остатки извилин, лишь бы вспомнить хоть что-то, — О, точно, я ел! У нас така-ая гора мяса! Просто объедение!       — Значит, ел? А, кроме мяса, ты ничего не успел съесть?       — Всë... — Монки Д. вновь стих, пряча глаза за шляпой, — Ну там много чего вкусного было... О, я помню очень прикольный соус, я им всë мясо залил, оно так хорошо пошло!       Осознание влетело в голову медным тазом. Этот идиот... Нет, с одной стороны, не было сомнений, что кретин кретином останется навеки, но хоть немного ума должно сидеть в этой резиновой черепной коробке! Сколько же хромосом нужно иметь, чтобы так легко спутать явный спирт с соусом, так ещë и все блюда с ним съесть! Ло безмерно беспокоился за свою команду и корабль, однако он не лишëн сочувствия, потому сейчас, когда в голове осели мысли о настоящем бедствии на Санни Го, ему стало даже немного жаль Соломенных Шляп, искренняя поддержка никому не вредит.       — А этот соус был похож на ром?       — Оре? Ром? Ну-у, я не очень люблю пить, так что... — Луффи закрутил головой, ëрзая в руках товарища, чем доставлял изрядный стыдливый дискомфорт, — О! А ведь возможно! Ты тако-ой умный, Траффи!       — Кретин! И ты не понял этого, даже попробовав?! Это вообще возможно?! — пират Сердца попытался подскочить и сбросить с себя прилепышек, однако попытка не увенчалась успехом, от чего пришлось встретиться лицом к лицу с неожиданной лаской со стороны младшего.       Мугивара притих, съежился, замкнул руки за чужой спиной, а сам по-удобному уткнулся в крепкое тело Ло, скрываясь в объятьях его широкой одежды. На глазах выступили еле заметные слëзы, хлюпанья вырывались сами по себе, а расстроенный паренëк всячески пытался укрыться в плену большого тела, словно старался спрятаться ото всех, принадлежать лишь ему одному.       Каждый капитан берëт что-то от своих старших помощников, как и старшие помощники у капитанов. Практически родные друг другу люди, способные отдать жизнь за цели и стремления другого, вечная опора и поддержка. К примеру, Луффи от Зоро перенял стойкость и серьëзность в нужных ситуациях, отбрасывая по его просьбе излишнюю дурашливость, а вот Ло... Мишка.       — Тра-аффи-и... — парнишка заныл, всë сильнее вжимаясь в живот союзника, — Я не понима-аю, почему ты ругаешь меня, Тра-аффи-и?..       Чëрт возьми. Он и правда как кот, что за уловки такие, это же совершенно незаконно! Любят же пираты, однако, устои нарушать... Нет сил сопротивляться грусти маленького ребëнка, так и хочется невольно утешить, только бы больше не кручинился и не переживал. Всë-таки, светить ему идëт куда больше...       — П-прости, Мугивара-я... — Трафальгар положил одну руку на спину мальчишки, чуть сжимая ярко-красную ткань рубашки, — Ну же, успокойся...       Потенциальная сила — мощная штука, как притянет к полу, так и не отлипнешь. Сидишь потом, пытаешься вникнуть, что происходит, да только перед глазами сплошной театр теней да игры разума, хрен его пойми, где вымысел, а где реальность на два столпа распадается. Так и сидишь, не понимая, есть ли в осознании хоть доля правды, да борешься с мыслями о разном, пытаясь полностью сосредоточиться на координации действий, лишь бы пьяницей не показаться. Да не выходит, тело само по себе требует ласки и любви, чего уж тут предпримешь, то в кровать, то в сон клонит, и не понять, какое настроение подхватишь следующим. Пока можешь мыслить — прекрасно! Иначе сон или смерть, сам выбираешь, какой исход нужнее. Различаешь слова — уже хорошо! Хотя бы мозг работает в штатном режиме, пора бы забить на глаза и восприятие. И что, что мир вокруг шатается и кружится? Плывëт, куда хочет, какая разница? Свобода она такая.       Вот и у Луффи сейчас крышу немного не по тем полям шатало, то одно, то другое, а сейчас и такие выкрутасы с вражеской стороны! Опасность на двенадцать часов, прямо по курсу грозный мишка, желающий заполучить объятья, срочно приступить к исполнению плана! Отчего-то в голове младшего застыла явная мысль того, что Хирургу Смерти, как воздух, необходима тактильность, прикосновения, поглаживания и поцелуи! Не зря же такой красный, явно заболел, срочно лечить нужно!       Монки Д. вернул былой настрой, улыбаясь во все тридцать два, как умеет, после чего резко приподнялся, наваливаясь на бедного мужчину с целой кучей счастливых размышлений о будущем.       — Ты и я, будем сражаться где-нибудь с опаснейшим врагом, Траффи-и! И представляешь, представляешь, ты такой бу-у-ум, а потом я как на-а! — Луффи шатался из стороны в сторону, всë ближе подбираясь к лицу ошеломлëнного мечника, — Биться в ореоле славы, бум, бах! Ты и я, вместе!       — Мугивара-я! Всë, хватит! Ты пьян, быстро возвращайся в кровать и проспись! — Ло попытался отодвинуться от надвигающегося бедствия, однако не сумел, попадая прямо под направление движения извилистого тела парнишки, который с новой силой схватился за товарищескую спину, — Отцепись ты, пьянь!       — Тра-аффи-и! — парнишка обнял Хирурга Смерти, так открыто ластясь и требуя прикосновений, — Умрëшь ли ты со мной, Тра-аффи?       Что за резкая смена мыслей. С чего вдруг такая чëрная полоса в разговоре, как вообще до этого дошло? Умереть?..       — Я ни за что не позволю тебе умереть раньше... — если ребëнок чего-то хочет, он этого получит, а Ло и самому в удовольствие отвечать взаимностью, вот только после столь удручающих выражений во взгляде читается больше агрессии и даже лëгкой собственнической заботы, чем радости, — Я не дам тебе так просто умереть...       Трафальгар крепко сжал руки, немного остерегаясь мыслей в голове этой резинки. Нет, не позволит, что бы ни случилось, он всегда придëт на помощь, поддержит, спасëт, вылечит, всегда... Всегда будет рядом, если нужно, всегда где-нибудь под крылышком, всегда в родном уюте, всегда... Делиться теплом, пробуждать эмоции, утолять тактильный голод и просто искренне успокаивать, радовать. Даже если в части счастья чаще фигурирует сам Монки Д., это ещë не значит, что ему самому легко живëтся без собственного лучика. Светить, пока светит другой, улыбаться, пока улыбается он, уверенно идти вперëд и обнимать столько, сколько получится.       А ведь парнишка кажется таким маленьким в крепких мужских руках...       — Оре-е, Траффи, я тоже не дам тебе умереть! Несправедливо! Траффи нечестный, Траффи нечестный! — Луффи разом повеселел, активно дëргаясь в оцеплении союзника; в ответ слышались лишь томные поддакивания, словно пират Сердца совсем и не слушал крикливую обезьяну, приговаривая нечто вроде «Это я-то нечестный», но такое положение дел никак не устраивает личность, требующую внимания, пришлось успокоиться и вбросить козырную карту, — Я люблю тебя, Траффи!       С чистыми ли помыслами, осознанно или нет, но парнишка в шляпе так легко сказал настолько отягощающую и странную весть, что не было причин сомневаться в еë правдивости. Да уж, после подобного ступор быстро не проходит, Трафальгар уверен, что надолго запомнит каждый сантиметр яркой улыбки и каждую искру в глазах младшего. У самого-то удивление выше крыши, эта резинка и правда порой слишком ненормальная...       В голове крах и срыв системы, в чувствах настоящий кавардак, повсюду неразбериха и сложность мыслей, а в руках всë такой же счастливый паренëк с глупыми идеями. Такой открытый, честное слово, нет в мире более простой и притягательной личности. Вдоволь насмеявшись, Луффи притих, явно совершенно не довольный молчанием товарища. Он остановился, повертелся, пытаясь установить прямой контакт, но цель постоянно уворачивалась, с каждой секундой всë сильнее утопая в ярко-красном океане. Ну и кого такой ответ вообще устроит! Луффи надулся, поднял обе руки и резким движением поймал лицо Ло, насильно ловя взгляд. Несмотря на ловушку, мужчина по-прежнему смущался, изучая внезапно интересные стены кают. Здесь как ни готовься, морально настроиться невозможно!       — Траффи! — парнишка снова позвал друга слегка обиженным голосом, после чего стал приближаться к чужому лицу, будто высказывал протест в адрес бесполезного молчания.       И правда, не дело это, вот только сразу лезть с поцелуями тоже в планы не входило!       — М-мугивара-я... — Хирург Смерти, заметив действия младшего, пуще прежнего залился неловкостью, однако вовремя собрался с мыслями, высвобождая остатки сил и укладывая мальчишку на лопатки, — Иди проспись, алкашня! Отныне я запрещаю тебе пить!       Стоило Луффи принять лежачее положение, как мозг сам отключился, проваливаясь в глубокий храпучий сон. Помидорке понадобилось время, чтобы справиться со стеснением и подумать обо всëм, но невинный вид уставшего капитана Соломенных Шляп сам по себе нагнал какую-то простоту, словно вовсе нет причин так муторно рассуждать о всяких мелочах. Пришлось поднять ребëнка на руки и спокойно уложить в кровать, пусть очнëтся от безумия, а потом проясняет отношения.       — Отдыхай, Мугивара-я... — Трафальгар поправил одеяло, накрывая мальчишку, немного опечаленно присел рядом, анализируя произошедшее, после чего еле заметно улыбнулся, поглаживая тëмные мягкие волосы, — Теперь тебе никуда не деться. Я заставлю тебя сказать это трезвым, Мугивара-я...       Ло наклонился, аккуратно дотрагиваясь своими губами до маленькой детской макушки, словно таким образом дал негласный ответ на недавние чувства. Утро вечера мудренее, как говорится, никто не может знать, какие части этого дня останутся в воспоминаниях Луффи, может, вся его буйная деятельность вовсе сотрëтся из головы, как страшный сон. Но в воспоминаниях по крайней мере одного участника каждое сказанное слово точно отпечатается на долгие годы, тëмными ночами играясь с завравшимся воображением. И правда, нельзя же так, Мугивара-я!       Следующим утром вымотанный ребëнок очнулся в капитанской каюте Полярного Тана рядом с ещë спящим пиратом Сердца, который так и отключился, встав на колени и опустив голову на край кровати, но это уже совершенно другая история.