Потерянные в Бездне

И снова наступает вечер, а луна выкатывается из-за горизонта, освещая тусклые комнаты. Мы садимся за стол. Вкусно пахнущая курица и лёгкий салат дополняют эту пустоту дерева с белоснежной скатертью. У меня в руках цветы. Красивые, белоснежные и немного блестящие на концах. Они похожи на пятиконечные звёздочки. Такие же как сейчас на небе. Такие есть только у нас, в Каэнри’ах. И почему-то в моей душе сейчас гордость за это. Мне часто говорила мама, что наша страна — страна без Богов, а значит полная свободы. Наверное так и есть, но я верю мамочке. Она такая чудесная. Со светлыми распущенными волосами матушка подобна богине. Особенно когда она рассказывает о старшем брате, который служит во дворце. Мама становится такой живой с её блестящими от воодушевления глазами. Они выглядят как озеро. Или как эти немного голубые цветы. У них даже ножки в цвет бутонам. Недалеко от нашего дома есть ручей, в котором можно набрать воды. Я уже там была. Осталось только принести цветы и поставить их в вазу. Дверь немного неприятно скрепит, когда её открывают. И мама снова недовольно говорит отцу, что надо бы её смазать. Папа лишь отмахивается и отвечает, что это пустяки. И мне снова смешно от этого. Я улыбаюсь: — Мама, а давай завтра я схожу и соберу яблок, — цветы, завязанные аккуратной верёвочкой, легко упали в вазу. — И мы сможем сделать яблочный пирог! Матушка тихо вздыхает и мило, заботливо отвечает своим нежным голосом: — Конечно, девочка моя, но только подлатай платье, — и даже папа засмеялся вместе с ней. Я удивлённо перевела взгляд на льняную юбку с белыми окаёмочками. И правда, кусок ткани был безвозвратно утерян. Это смущало, что я не уследила за одеждой. Но в кругу семьи всегда хорошо. — А когда брат вернётся домой? Мама удивлённо приподняла брови и посмотрела на папу. Он нахмурился, глянул почему-то на курицу, а потом мягко улыбнулся. — Милая, не волнуйся. Он совсем скоро вернётся из дворца, — он легко потрепал мои светлые волосы, заплетённые в тугие косы. Мне снова стало легко. Мы опять засмеялись, а папа рассказывал о том, что происходит на рынках, поедая курицу. Иногда он даже от злости ей давился. Надеюсь, что завтра будет так же как и сегодня, но только вместе с братишкой.

***

Больно! Невыносимо больно! — «Мама помоги!» Но изо рта вырывается лишь бессвязный бред из лишённых смысла слов. Моё маленькое тонкое тело медленно тонет в пучине боли. Мышцы и суставы разрывает на части, а вокруг лишь ореол фиолетового сияния. И тысячи символ на языке Каэнри’ах: «Проклятие, проклятие, проклятие…» Руки покрываются чем-то похожим на резину или слизь. Чёрную, чёрную. Небо красное, словно угли в камине. Больно до жути! Я вновь ищу маму. Её нет. Лишь тысячи и тысячи страдающих и кричащих в агонии. Кажется, я уже не могу здраво смыслить. Я просто чувствую. Боль, так, словно тебе ломают ногу. Много, много ног за раз. Или когда тебя колят иглами. Тысячью! — «Мама»! — я не слышу собственных слов. Они тонут в шуме и треске огня. Их уже не услышит никто. Моё тело падает, а глаза застилает мерзкая пелена помутнения. Там ручей. Но мне уже больно лишь от одного взгляда на воду. И на моё лицо. Ставшее ничем. И где-то в глубине своих воспоминаний я снова вижу дом…

***

— «Я принёс мяса! Хотите?» Мой сосед снова что-то бурчит под нос. А мы вновь жарим мясо. Странно, но мне кажется я что-то помню. Похожий запах я где-то слышала. Ну и ладно. Сейчас важнее заботиться о племени. И старшем. Он сидит возле защиты и ждёт, когда мы приготовим мясо. Это странно. Опять. Мне кажется, я что-то помню. Но это снова не важно. Ведь мы готовим мясо. — «Чужак!» А? Я резко подскакиваю с места и вижу сквозь прорези для глаз в маске чужака. Он почему-то один. Ну, почти. И не в зелёной одежде. Может, на этот раз он хороший? Люди в зелёной одежде похожи на капусту. А капуста невкусная! У чужака красивые длинные волосы. Чужак и так красивый. Но со светлыми волосами он милый. Очень. Почему? Я не знаю… Но чужак не смотрит как…хороший. Он плохой. Он хочет убить. Хочет навредить нашему старшему. И старший это понимает. Он берёт щит и кидается на чужака. Я беру камень и бросаю в маленькое существо. Существо кричит, а чужак слишком страшно смотрит. Он берёт острое оружие и ударяет им старшего. И старший падает. Из него течёт чёрная, ужасно пахнущая река из жидкости. А ещё он не двигается. Чужак кидается и на меня, махает оружием. — «Больно!» — охрипший голос вырвался из моего рта. Остриё прилетело мне в грудь. Опять больно! Словно прошибло током. Перед глазами потемнело, и лишь заметен был блеск золотых волос чужака. Блеск светлых волос. В воздухе снова повис запах крови. И перед глазами снова появились те самые символы Каэнри'аха. И мерзкий фиолетовый дым. Я снова вспомнила ту курицу и тот салат. Отца, брата, вазу, ручей, камин и... А ещё то, что есть на свете точно такой же, однако добрый, человек, что и чужак, но только с цветами на белокурой голове. Что она похожа на ... маму?