***
Прохладный ночной воздух приятно чувствовался на коже. Деревья покачивались с тяжелой листвой на ветвях, в которой почти полностью скрывался фонарь. Фары выполняли всю работу за него, освещая подъездную дорожку и крыльцо к дому Байерсов. Макс поежилась. Это был тот редкий случай, когда выходить из Камаро совершенно не хотелось. Она знала, что хозяев дома все ещё нет, зато наверняка был кое-кто другой. Стив готов был насильно залезть в машину, чтобы не отпускать Макс сюда одну. Но она не позволила, заблокировав двери изнутри. «Все нормально, я справлюсь. Лечи лицо, Стиви», — бросила она, повернув ключ зажигания. Неужели он считает, что Билли опаснее демогоргонов и всех тех жутких тварей, о которых она имела честь узнать несколько часов назад? За сегодняшний день Макс пережила столько впечатлений, что ни один крикливый мудак был ей не страшен. Однако она все еще не выходила из Камаро в попытке утонуть в обивке водительского сиденья. Мотор ревел под окнами уже пару минут, но из дома никто не показывался. Скорее всего, Билли там уже нет. Он просто оклемался и побрел домой, осыпая Макс всеми проклятиями мира. И отборным матом, разумеется. Это был лучший исход событий. Билли не сделает ей ничего, пока за стенкой спит Нил. Либо, Билли все еще в отключке. При таком раскладе Макс понятия не имела, что с ним делать. Кинуть ключи на пол и уйти? До ее дома далековато, но через две улицы жил Лукас. Хотя, сейчас он вряд ли будет в восторге от ее присутствия. Вместе спасать мир от демопсов — одно, а продолжать общение после угроз Билли — совсем другое. Или остаться ночевать у Байерсов, понадеясь на прибытие помощи в лице Джойс рано утром? Макс заглушила мотор и вышла из машины. Билли убьет ее в любом случае, так чего тянуть? Входная дверь заскрипела как-то особенно громко, отчего Макс поморщилась. Она осторожно заглянула внутрь, будто ожидая, что Билли накинется на нее из темного угла. Но этого не произошло. Макс застыла на пороге. Обе ее версии раскрошились в пыль прямо на глазах. Тело Билли выстилало пол. Конечности широко разведены в стороны, за исключением правой руки, мирно лежащей на вздымающейся груди. На лице багровел румянец, как если бы он только что вышел с мороза, каких отродясь не бывало в Хоукинсе. Глаза сверлили Макс из-под ресниц с презрительным прищуром. — Как думаешь, насколько приятно три часа пародировать коврик? По десятибалльной шкале, — его голос звучал разрушительно спокойно. Макс поджала губы. Она оторвалась от дверного проема и проследовала вглубь комнаты. Сейчас Билли явно бояться не стоило. Подходя ближе, Макс едва не споткнулась. — Ну, судя по твоей ширинке, десять из десяти, — протянула она. Рыжие волосы слегка подпрыгивали от смеха, пока Макс изо всех сил старалась скрыть улыбку кулаком. Билли закатил глаза. — Очередная побочка от... Хватит пялиться! — рявкнул он. — Никогда стояка не видела? Лучше дай сюда руку! Улыбка медленно сползла с лица Макс, уступая место нахмуренным бровям и недоуменному взгляду. — Чего? Боже, она казалась почти испуганной. «А на что это похоже, Макс? Ты же видишь, что почти превратила меня в долбанного инвалида, так может твоя ладошка хоть немного поднимет настроение? Ты, блять, серьезно?» Билли откинул голову на пол с как-же-я-задолбался вздохом. — Помоги. Мне. Встать.***
Они корячились минут десять. Поставить Билли на ноги оказалось непросто задачей. Позвонки никак не хотели собираться, и опрокидывали своего обладателя обратно, едва тот успевал хотя бы сесть. Кроме того, Билли был невероятно тяжелым, и Макс трижды пожалела, что не разрешила Стиву сесть в машину. Они снесли торшер и скинули пару фотографий со стеллажа прежде, чем Билли, наконец, смог встать. Ну, как встать... Скорее, повиснуть. Одной рукой он цеплялся за плечо Макс, специально стараясь сжать посильнее, — она заслужила! — а второй сотрясал все тот же стеллаж. Уже лучше. От всех этих упражнений стояк пропал сам собой. Пообвыкнув, Билли решился остаться без опоры. Ноги ощущались не прочнее желе, но все же каким-то чудом держали его. Билли начал разминать руки и корпус, крутя ими из стороны в сторону, делая наклоны и сладко потягиваясь. Приятное покалывание мышц от долгого пребывания в одном положении искрами прошлось по всему телу. Билли даже подумывал отложить расправу над Макс до следующего утра, но сразу передумал, заметив в ее руке ключи от машины. Своей машины. — Мы возили Стива в больницу! — она решила, что безопаснее будет употреблять множественное число. — Он хотел поехать сразу в полицейский участок, но... — Что «но», Макс? Но мне повезло? — голос Билли чуть хрипел. — Это тебе повезло, что я все еще не чувствую половину правой руки! Он вышел из дома, полностью игнорируя предложение хоть немного там прибраться. Вернее, подождать на диване, пока приберется Макс. Билли пошли бы на пользу еще несколько минут без резких движений, но находиться в этой поганой хижине больше было невыносимо. Свежий воздух наполнял легкие. У Билли было чувство, будто он прыгнул в холодную воду. Он просто стоял и не мог надышаться, пока Макс по-хозяйски пошла в сторону водительской двери. — Совсем страх потеряла? Она затормозила и, опомнившись, закатила глаза. Ключи полетели прямо Билли в руки. — Если Харрингтон испачкал сиденья кровью, я заставлю мыть их твоей футболкой... Мотор зарычал. Билли придирчиво прошёлся взглядом по салону, будто искал инородные следы, которые могла оставить Макс и ее кучка задротов. Ничего такого не оказалось. Возможно, только налет пижонского одеколона в сочетании с уже давно привычными духами Макс, которые та втихаря брала у матери. Педаль газа вдавилась до упора. Билли наслаждался тем, как пресловутый дом все отдалялся в зеркале заднего вида, почему-то моргая на прощанье светом в окнах, и вскоре исчез. Он потер переносицу: в глазах все ещё немного двоилось. Плевать. Сейчас ему уже ничего не помешает наконец доставить эту малявку в пункт назначения. По радио передавали о каких-то раскопках посреди тыквенного поля и грядущей голодной зиме, напрочь лишенной тыквенных пирогов на Рождество. Какая потеря. Макс молчала. Можно подумать, она внимательно слушала эту болтовню, уткнувшись взглядом в лобовое стекло. Билли убавил громкость. — Так какого черта ты делала с Харрингтоном и тем черным пацаном? Макс закатила глаза. В доме было полно народу, но почему-то Билли по инерции точил зуб лишь на этих двоих. — Стив зашел к Джонатану, — сымпровизировала она, — уж не знаю зачем, он часто там ошивается. А Лукас... Мы делали проект по биологии. Вчетвером, между прочим. Открыли новый вид... Билли уже не слушал, что она там несет. Пальцы с силой впивались в руль. Может, он знал и не все слухи этого городка, но легенды о бойне с полудохлым фотографом, в которой Стив ожидаемо потерпел позорнейшее поражение, а Джонатан получил приз в виде Уилер, успели дойти и до него. В частности, благодаря Томми — бывшей особе, приближенной к императору. А до Макс, видимо, не успели. Бредни о подготовке проекта в доме Уилла Байерса без самого Уилла Байерса, даже слушать не хотелось. — Почему Харрингтон врал, что тебя там нет? — перебил Билли. — Я попросила. Вот в это он мог поверить. Камаро преодолела захудалый район и теперь пробиралась сквозь лес. — Извиниться не хочешь? — спросил Билли. Его голос сочился мнимым спокойствием, в то время как колено слегка подпрыгивало от напряжения. — За что, интересно? — За то, что чуть не оставила меня долбанным паралитиком, к примеру. Макс уставилась на стиснутые челюсти, раз за разом набирая через рот побольше воздуха для ответа, но так и не находя в нем подходящих слов. — Это было седативное! О злой сестричке будешь рассказывать своим шлюхам, — пробурчала она, скрестив руки на груди. — Может, сжалятся. Билли резко вывернул руль в сторону, так что Макс с размаха приложилась затылком о стекло. — Ты чего творишь? — крикнула она. Макс провела пальцами по ушибу, и, убедившись, что крови нет, быстро потянулась к ремню безопасности. Билли проследил за этим, прикидывая хватит ли длины ремня на пару оборотов вокруг шеи. Кажется, хватит. — Не смей разболтать, поняла? — прорычал он. — Не забывай, дома у тебя не будет биты с наркотой. — С чего ты взял? Билли прыснул со смеху, вновь прибавляя радио на полную громкость. Воздух лишился приятной прохлады. Из окна дуло так, что в ушах свистело, а шея покрылась мурашками. Лес стоял непрерывной черной стеной. Даже фонари отказывались освещать эту глушь. Дорога петляла, как те странные узоры на рисунках Байерсов. Что это все-таки была за херня? Билли бы нисколько не удивился, будь они частью какой-то ботанской игры, вроде карты сокровищ или шифра, и этого точно можно было ожидать от той шайки задротов, в которую вступила Макс. Вот, что было удивительно. В новой местности намного проще измениться, найти компанию получше, заработать ту репутацию, какую только сам выберешь. Это же гребаный переезд. Жизнь с чистого листа, как обычно пишут в туристических брошюрах. Главное ухитриться произвести впечатление, и если в тебе хоть немного заложены актерские навыки — та-дам! Из груши для битья ты превращаешься в боксера. Но Макс выбрала кучку шепелявых засранцев, чье единственное достояние — погнутые велики и скобы на зубах. Ну, в любом случае, рисунки точно не были проектом по биологии. Скорость убавлялась. Деревья перестали быть единой смазанной линией, а рев мотора становился все тише. — Неужели ты передумал разбиваться в хламину? — вскинула руками Макс. Билли молчал. Он сосредоточенно передвинул рычаг в коробке передач и вновь вернул на прежнее место. Это ничего не изменило. Камаро встала, издав при этом придушенный стон, как у утопленника. Билли пару раз повернул ключ под характерное бульканье. На панели замигала красная лампочка. — Довольна? — заорал он, зарядив по рулю кулаком со всей дури. — Бензин, блять, кончился! Машина наотрез отказывалась ехать. Она, наверно, была единственной во вселенной, кому было совершенно похер на удары Билли Харгроува. — Причем тут я? Билли завис. По затылку будто пробежало электричество, пробираясь все дальше по плечам. Вот она. Старая-добрая злость. Он сжал руль с такой силой, что тот, казалось, должен треснуть. — Причем тут ты? Мне не послышалось? Макс инстинктивно отодвинулась к двери, но Билли словно пригвоздил ее взглядом к креслу, не давая открыть дверь. — Сначала я потратил весь свой вечер на изучение улиц этого чертового города, — начал он. — Проехал все переулки, подворотни, и те хижины, которые здешние деревенщины называют коттеджами. И знаешь что? Тебя нигде не было, — он театрально покачал головой и вскинул руками, отражаясь в округленных глазах Макс. — Думал, уже придется заглядывать в мусорные баки, но ты, наконец, нашлась. И вместо того, чтобы отблагодарить за услуги гребанного личного таксиста, ты решила угнать машину — мою, сука, машину — ради трехчасовой поездки с мелкими уродцами... Ну так кто виноват, Макс? Тишина оглушала. Макс старалась не смотреть на Билли. Она и так знала, что тот пялится. Нихера не видит в темноте, но все равно упорно пожирает ее глазами. Она чувствовала это. Будто с каждой секундой кожу разъедала кислота, стекая по костям и обжигая внутренности. И эта пытка могла продолжаться хоть целую вечность, до тех пор, пока ты не дашь правильный ответ. Единственно верный. — Скажи, кто виноват, Макс. Она облизала губы, замечая, как Билли проследил за этим движением. Они оба устали, у обоих был тяжёлый день, но Билли просто не мог пропустить дерзость мимо ушей. Макс казалось, что он способен даже из гроба встать, услышав неосторожное слово, и уложить вместо себя. Сейчас ей не хотелось спорить. Хотелось спать, желательно вдали от Билли и всей той потусторонней нечисти, что она сегодня видела. Но правда вырвалась сама собой, полностью игнорируя отчаянный сигнал тревоги где-то в мозгах. — Ты виноват! Если бы ты не вел себя, как последняя тварь, мне бы... — Предпоследняя, — поправил ее Билли. Его разрушающий взгляд быстро смягчился, уголок губ дрогнул в ухмылке. Он выглядел так, будто Макс проговорилась и выдала себя с потрохами. — Ты же постоянно твердишь, что я неуравновешенная мудила, псих, или кто там ещё... — протянул Билли. — Что никогда не будешь такой, как я. Не хочешь быть такой. Ты ведь и сейчас собиралась сказать тоже самое, верно? В лунном свете блеснула зажигалка. Теперь не останется никакой едкой вони духов и одеколона. Только дым, заполняющий легкие приятной отравой. Билли указал на Макс незажженной сигаретой. — Мы похожи гораздо сильнее, чем ты думаешь. И ты, дорогая сестричка, сегодня это доказала. Макс наблюдала, как Билли прикуривает сигарету, защищая ее ладонью от ветра, стряхивает пепел в окно и окончательно расслабляется. Так быстро. Ее всегда поражало это. Никакого самоконтроля, рамок вежливости и прочей важной херни. Только импульс, способный за секунду уничтожить все на свете до состояния пепла, а потом так же легко исчезнуть, будто ничего не было. Более того, смениться на эту противную победную улыбку. Макс открыла дверь и вышла из машины. — Далеко собралась? В ее взгляде снова мелькнула щепотка огня. Но Макс не ответила. Она пробежалась глазами по окрестностям, изо всех сил избегая дымящейся оранжевой точки, торчащей в зубах Билли. Лес. Гребаный лес возвышался со всех сторон. Белоснежный след разметки исчезал где-то у горизонта, утопая в темноте. — Пошли уже! — крикнула Макс. Билли машинально оторвался от спинки сиденья, но замер. Он представил, как благополучно возвращается домой с Макс под ручку и на пороге их встречает отец. Рыжая спокойно идет спать, а ему все-таки проламывают череп кухонной доской. Потом Нил, наконец, замечает отсутствие Камаро и добивает Билли размашистым, как строевой шаг, пинком в ребра. Ведь это он раскошелился и выложил половину суммы на машину из собственного кармана. Вторую половину Билли собрал из своих сбережений, чиня чужие двигатели и электроприборы, играя на спор в баскетбол или делая на него ставки. Но Нил считал, что все имущество принадлежало только ему, и не должно оставаться без присмотра. Нет. Вариант «без тачки, но зато с Макс» не прокатит. — Торопишься домой в кроватку? Счастливого пути. Я переночую здесь. «Все равно на меня ему похер. Если, конечно, я не отношусь к имуществу», — добавил Билли про себя. Макс уставилась на него не верящим взглядом. — Что? — усмехнулся Билли, выкинув остаток сигареты в окно. — Идти километра два. Постоять за себя ты можешь, так что стаю бешеных белок точно отпугнешь. — Белок. Ты сейчас, блять, серьезно? Билли проигнорировал ее. Он демонстративно развалился на кресле, закрыв глаза. Почти слышал, как Макс перебирает ногами и пыхтит от негодования. А еще наверняка показывает ему средний палец. Асфальт зашуршал от частых шагов. — Я лягу на заднем сидении, — пробурчала она, кидая рюкзак Билли на колени. — И закрой окно, холодно. Он отшвырнул от себя рюкзак на теперь пустующее сиденье рядом и нехотя поднял стекло. Макс ворочалась слишком долго и раздражающе. Билли запустил ей в лицо своей кожаной курткой, угодив пряжкой в глаз. — Одеяло, — пожал он плечами. Небо темнело все больше, превращаясь в огромное чернильное пятно. Звезд не было видно за тучами, зато луна светила в глаза, как чертов прожектор. Билли откинул голову. Сегодня явно был не его день. Тело и так ужасно ныло от трехчасового лежания, а теперь еще предстоял сон в тесном кресле. Если утром ноги со спиной не пошлют его нахер и не откажутся донести до дома — считай, повезло. Билли что-нибудь придумает завтра. Можно будет сказать отцу, что он нашел Макс только на рассвете, потому что та была уже на выезде из города, или что его сбила машина, а Макс почему-то не было на это насрать и она всю ночь провела с ним в больнице — глядя на его разбитую губу и ссадины в это вполне можно было поверить. Одним словом, нужно свалить все на Макс, и чем тупее будет рассказ, тем лучше. Тупость всегда больше похожа на правду, чем все хитровыкрученные планы вместе взятые. Нужно будет только занять у Томми пару баксов на эвакуатор до заправки. Сон не шел. Вокруг трещали сверчки, и если остальным это помогало заснуть, то Билли хотел пристрелить из ружья каждого. Он открыл глаза. На панели яркими красными цифрами светилось «01:43». Макс больше не ворочалась, только сопела, как недовольный сурок. Видимо, заснула. Каждый день посылать нахер человека, а потом все равно мирно спать рядом посреди темной глуши, будто в полной безопасности — вот, что действительно было тупостью. Билли ведь может сказать, что вообще не нашел ее. В теории. Он хрипло усмехнулся. «Без этой суки будет не так весело. Тем более теперь». Что там нужно считать, чтобы уснуть? Овец? Билли подумал, что с не меньшим успехом можно считать девчонок из старшей школы. Кстати, нужно будет извиниться завтра перед Крисси, Кэнди, или как там ее звали... Короче, перед той, кого отец сегодня назвал потаскухой, и кому Билли так и не позвонил. А ещё узнать телефон миссис Уилер. Так, на всякий случай. Глухой звук позади заставил обернуться. Куртка. Она свалилась с Макс на пол, куда-то под сиденье. Билли потянулся за ней, скривив губы, с намерением отряхнуть и забрать себе, раз засранка даже во сне не умеет ценить заботу, но рука остановилась на полпути. Макс развернулась к нему лицом, бормоча под нос что-то невнятное. Край толстовки задрался чуть ли не до середины ребер, а воротник немного сполз у плеча. Билли скользнул взглядом по тонкой линии талии, плавно перетекающей в бедра. И без того бледная кожа казалась почти белоснежной в лунном свете. А ещё очень гладкой и, наверняка, горячей. Билли тоже стало жарко. Его взгляд пробежал выше. Веснушки были темнее, чем обычно, рыжие пряди спадали на лицо и трепетали от размеренного дыхания. Билли захотелось убрать их, чтобы не мешали. Чтобы не заслоняли обзор, даже крохотную ее часть, хотя он видел Макс ежедневно на протяжении вот уже пяти лет. Будто ему необходима была доза наркоты, которую Макс наивно называла седативным, чтобы разглядеть в ней что-то новое. А в себе — что-то неправильное. Нездоровое. Билли никогда не был образцом морали и никогда не собирался им быть, но иногда собственные мысли его пугали. А они цеплялись за этот страх. Развивались, как дефект, заполняющий всю голову, и вскоре перерастали в желания, от которых кожа начинала гореть. А после — в действия. Ее обветренные губы слегка приоткрылись, а ресницы подрагивали от сновидений. Макс выглядела как чертова статуэтка, хотя хрупкой точно не была. Билли резко отвернулся и уселся обратно, совершенно забыв про куртку. Он мог пожертвовать еще тысячу таких, лишь бы никогда больше не видеть Макс такой. Не видеть, как дико прекрасно она выглядит, когда замахивается на него битой. Или орет на всю машину, на всю долбанную глушь, с тем яростным огоньком в глазах. Или вот так лежит на его заднем сидении, что он спокойно не может сидеть на своем. К паху снова пробиралось тепло, а шею так и ломило повернуться назад. Но Билли не станет этого делать. Ни поворачиваться, ни дрочить, и тем более ни глазеть на нее в темноте, как маньяк. Конечно, это было из-за той дряни в шприце. Мозги размягчились, а член затвердел — долбанный побочный эффект, даже сомневаться нечего. Может, Макс нашла это дерьмо в тайнике Джонатана. Тот, со своими темными мешками под глазами и вечно потрепанным видом, точно смахивает на любителя поторчать, а Билли просто не повезло с дозой. В крайнем случае, это могла быть реакция на то, что он вспомнил Крисси. Она ведь и правда была хорошенькой, в черлидерши других не берут. Высокий рост, большие глаза, неплохие ноги, а волосы... русые. С рыжеватым, мать его, оттенком. Он должен был трахать ее сегодня, а не тесниться в машине со стояком, неприятно упирающим в руль. Даже предположение о том, что у него мог стоять на чужую мамашу, а не на собственную сводную сестру, немного давало облегчение. Но все же было ложью. «Почему тебя тянет то на теток, то на малолеток, Харгроув? По математике, конечно, неуд, но сравнивать числа в чужих паспортах с собственным возрастом ты вроде способен...» Билли потянулся рукой к зеркалу заднего вида и слегка повернул его. Теперь в нем отражалась Макс. Толстовка все так же вздернута, может даже чуть повыше. Голова уже откинута на затылок, чтобы волосы не лезли и не щекотали нос, так что теперь была видна длинная шея с частью ключицы. Будто почувствовав, что на нее смотрят, Макс поморщилась и облизнула губы. — Да ты, блять, издеваешься, — едва слышно проворчал Билли. Расстегнуть натянувшуюся ширинку бесшумно было задачей из разряда невыполнимых. Пришлось прикрывать замок рукой и действовать медленно, смакуя каждую секунду, приближающую его к пробитию дна аморальности. Билли приспустил джинсы вместе с бельем. Дрочить на спящую Макс это ведь даже не скелет в шкафу, а так... косточка. Он обхватил член рукой и медленно провел вдоль. Ничего. В Камаро не угодила молния, в них не врезался камаз на полной скорости, даже с небес никто не пригрозил сослать Билли в ад за все грехи. Член ощутимо пульсировал в ладони, сочась смазкой. Все было, как всегда. Как он делал это уже сотни раз на собственной кровати, в душевой кабине, да даже в школьном туалете. Подумаешь, это же чертова мастурбация. Ничего нового, если не считать того, что Билли никогда не дрочил в машине. Только пару раз трахался на заднем сидении, где сейчас спала Макс. Билли вновь посмотрел на узкую полоску зеркала. Что будет, если она вдруг проснется? Билли не сомневался — брезгливо скривится, выбежит из машины, спотыкаясь спросонья, и все-таки пойдет домой пешком. Не расскажет Сьюзан, нет. Просто станет настырно вставать в пять утра, чтобы успеть доехать до школы на скейте, и избегать Билли всеми возможными способами, как больного чумой. «С другой стороны, одни плюсы...» — усмехнулся он про себя. Но в самом факте того, чтобы быть застуканным за дрочкой, как сопливый тринадцатилетний пацан, плюсов точно не было. Билли вновь скользнул по головке члена. Он слегка надавил пальцами, собирая капли предсемени и протянул теплую жидкость по коже. Обычно Макс спала крепко. Неделю назад ночью была гроза, от которой Билли глаз не сомкнул, а утром с трудом удержался от желания надеть миску хлопьев Макс на голову, когда та удивилась метровым лужам и так и не высохшему белью на веранде. От этого воспоминания тревога, наконец, начала постепенно рассасываться. Ее остатки перетекли от мозгов к паху, придавая возбуждению пылкую щепотку азарта. Билли следил за Макс. Не отводил взгляда от зеркала ни на секунду, продолжая плавные движения вверх-вниз. Он впервые смотрел в зеркало не на себя, хотя тоже отражался там. Вернее, отражались глаза. Хищные, с чересчур расширенными зрачками, лишний раз подтверждающие его нетрезвость. Наркота всегда ведь так действует? А непреодолимое желание трахнуть сводную сестренку, видимо, в этот раз шло бонусом. Он даже кресло не мог отодвинуть, потому что оно непременно, блять, заскрипит. Билли неимоверно хотелось покончить с этим позорищем побыстрее. Сделать дело и забыть о нем. Ведь если не знает никто, кроме тебя, то проблема существует только в твоей голове, а с собственной башкой Билли уж точно в состоянии справиться. Если не один, то с бутылкой виски на субботней вечеринке у Томми. Это объективно пиздец. Билли бы впервые обрадовался, если бы кончил за пару минут, серьезно. Но чересчур энергичные движения могли оказаться слишком шумными. К черту все. В конце концов, это ведь первый и последний раз, так? Лоб покрылся испариной. Душно. Левая рука Билли зависла у стеклоподъемника, но тут же обратно вцепилась в сиденье. Он чувствовал себя, как в сауне при здешнем тренажерном зале, но от холодного ветерка Макс могла проснуться. Или, что еще хуже, одеться. Обнаружить пропажу кожаной куртки и закутаться в свою толстовку с ног до головы. Ну уж нет. Он потерпит. Билли сейчас чрезвычайно нужны были эти изгибы, веснушчатая кожа, плоский живот... Чрезвычайно нужна она. Целиком. И желательно без горы тряпок поверх. Он представил, каково это. Медленно провести пальцами линию по гладкой коже, очерчивая каждую веснушку и посылая по ней тысячи мурашек. Добраться до груди и ущипнуть за сосок так, чтобы Макс зашипела от гнева и удовольствия, а другой рукой сжать волосы, эти долбанные рыжие волосы, в кулаке. Макс смелая девочка, с ней можно было бы не церемониться. Провести головкой по ее обветренным губам, увлажняя их своей смазкой и открывая пошире... Билли едва удержался от стона. Вместо него получился какой-то странный гортанный звук, на секунду показавшийся слишком громким. Но Макс все еще что-то наивно бормотала во сне и изредка вращала глазами под веками. Билли продолжил движения в более быстром темпе. «Что тебе снится, Макс?» Может, в ней тоже есть что-то неправильное. Извращенное. Что, если она вообще притворяется? Зажмуривает глаза, а сама запоминает каждый шорох и вздох, чтобы воспроизводить в памяти в своей кровати по ночам. Они ведь, блять, так похожи. Почти родственники, как-никак. Макс поерзала. Она подогнула одну ногу, заставив джинсовую ткань обтянуть задницу. — Сука, — промычал Билли куда-то себе в запястье. Он был почти на пределе. Пальцы снова будто онемели, когда он сжал их, с особенной силой проводя вдоль ствола. Еще немного. Дыхание стало тяжелым. Сердце колотилось, как отбойный молоток. Казалось, если Макс проснется прямо сейчас, Билли будет глубоко на это насрать. Это ощущалось слишком охренительно, чтобы быть чем-то плохим. Собственные глаза в зеркале казались чужими. И та девчонка, удобно расположившаяся позади, тоже. Это ведь она поселила весь этот сладкий бред в его голове. С того самого момента, как он переступил порог Байерсов все пошло по сумасшедшему сценарию. Точнее, по сценарию сумасшедшей. И все это должно было кончиться. Сейчас. Билли прикусил кисть чуть ли не до крови, толкаясь в кулак в последний раз. Он смотрел на Макс почти не моргая, пока по руке все больше растекалась теплая жидкость. Мышцы напряглись от разрядов приятных судорог и, наконец, обмякли. Билли откинул голову на подголовник и прикрыл глаза, хватая воздух ртом. Чтобы прийти в себя, насколько это возможно, потребовалось около минуты. Когда дыхание выровнялось, Билли открыл глаза, последний раз глянул на зеркало, и полез в бардачок за влажными салфетками. Годы тренировок не прошли зря, одежду он не запачкал. Билли поочередно вытер липкие пальцы и поднес их к носу — никакого запаха спермы, только приторное «Алоэ вера». — Теперь просыпайся сколько влезет, — довольно пробормотал Билли. Он открыл окно, чувствуя долгожданный холодок на коже, и выкинул салфетки в окно. — Горгон... Макс... Холодильн... Билли вздрогнул, едва не прищемив себя молнией. Снова и снова раздавались разномастные голоса. Они прерывались шуршанием, будто кто-то говорил с набитым ртом, сминая фантик под ухом. — Код крас... Отве.. Звук доносился из рюкзака Макс. Билли схватил его и выскочил из машины. Он отошел метров на десять, через каждый шаг оглядываясь назад. Никакого движения рыжих волос в Камаро по-прежнему не было, насколько он мог рассмотреть в темноте. «Устала, видимо. Конечно, быть угонщицей — тяжелый труд». Рация нашлась не сразу. Внутри рюкзака валялась куча хлама, от школьных тетрадок до перочинного ножа, который Билли сразу же конфисковал, засунув в карман джинсов. — Прием... Холодильник... Демопес... Сигнал ловил уже лучше. Билли бросил рюкзак на асфальт и вытянул антенну. — Вы кого там псом назвали? Голоса затихли. Их не было больше минуты, и Билли уже подумывал запустить это нехитрое устройство куда-нибудь в кусты, но радиомолчание прервалось: — Харгроув? Брови Билли взлетели вверх. Он уже успел забыть о любимом парламентере этой шайки. — Харрингтон, — сказал он с деланной радостью. — Где Макс? Помехи не смогли скрыть излишнюю обеспокоенность в голосе Харрингтона, заставляя Билли невольно стиснуть рацию. Сначала этот патлатый прячет Макс в доме, а теперь так живо и нахально интересуется ей. Слегка гнусит из-за сломанного носа, но все же продолжает орать на весь лес. Вот уж кого жизнь ничему не учит. Билли ответил не сразу. На языке вертелось что-то вроде «Иди в жопу» или «Лучше спроси в каких местах будут твои новые побои», но все это осталось несказанным. Впрочем, было даже интересно, что Харрингтон дальше будет делать с этой информацией. — Спит. «Наверно». — Вы уехали из дома Байерсов? Этого вопроса Билли не ожидал. Он перенес центр тяжести с одной ноги на другую и скользнул взглядом по отпечатку собственных зубов на тыльной стороне кисти прежде, чем ответить: — Где-то час назад. — Хорошо. Пока это был один из их самых долгих разговоров, особенно примечательный тем, что с последней драки прошло несколько часов. И тем, что Стив вообще был в состоянии разговаривать. Билли закатил глаза. — Я ей ничего не сделал, ясно? — Хорошо. Повисла пауза. Разговаривать Харрингтон мог, а вот соображать — не очень. — Что-то еще? — не выдержал Билли. — Передай ей, чтобы утром позвонила кому-нибудь из ребят... — замялся Стив. — Хотя, они сами позвонят, забей... У Билли еще никогда не возникало такого резкого желания перерезать все провода в доме. Он обернулся, глядя на Камаро, тонущую в густой темноте. — Эй, Харрингтон, — Билли прервал его мямленье. — Что Макс вколола мне? Снова пауза. Билли без труда мог представить, как Стив истерично совещается со своими мелкими друзьями. — Снотворное для лосей. — Чего? Смех Харгроува смешался с гневом и шорохом помех. — Транквилизаторы, или что-то такое, — продолжал Стив. — Мистер Байерс любил охоту... — Почему тогда меня парализовало? — Ты видел лося хоть раз? В последних словах послышалась усмешка, что обещало Харрингтону пару колкостей по поводу фингалов завтра в школе. — И больше никакой побочки? — решил уточнить Билли. — Нет. А что, что-то не так? «Это, блять, мягко сказано». — Конец связи, — рявкнул Билли. Он отключил рацию под чье-то бормотание и запихнул обратно в рюкзак. — Снотворное, значит... — протянул он себе под нос. — Дно пробито, Харгроув. И, между прочим, на трезвую. Отлично. Билли нерешительно поплелся обратно к машине, будто там его ждало чудовище, кинул рюкзак на пассажирское сиденье и плюхнулся на свое место. — Какого хера, Билли? Он быстро повернул голову. Макс. Потрепанные волосы, заспанные глаза, прожигающие в его собственных глубокие дыры. Она сидела, слегка покачиваясь то ли спросонья, то ли от злости. «Как ты там говорил? Проблема будет существовать только в твоей голове? Ты, блять, снова недооценил Макс». Не выскочила, не пошла домой пешком, даже не показала, что проснулась. Вместо этого она впивалась ногтями в обивку с неприкрытым желанием задушить братца шнурками от кед. Более того, хотела обо всем этом поговорить. — В смысле? — Билли решил напоследок сыграть в дурачка. — Какого хера ты делал с моей рацией? Он прикрыл глаза. Почувствовал, как что-то невыносимо саднящее в мозгах быстро рассеялось. Мудакам иногда тоже везет. Билли собрал все свои актерские способности, чтобы выдать вздох облегчения за раздражение. — Она пищала. Твои дружки решили, что будет очень прикольно трезвонить посреди ночи. Я ее выключил. Макс начала затирать о том, что рация выключается за секунду, и ради этого совершенно необязательно выходить из машины и стоять с ней два часа на расстоянии километра, на что Билли показушно зевнул. — Они что-то хотели передать? — наконец собралась с мыслями Макс. — Харрингтон орал про каких-то псов и холодильники, — развел руками Билли, — спрашивал, где мы... Он понятия не имел какого хера докладывает ей все это. Но почему-то огрызаться и провоцировать Макс на скандал не хотелось. Будто он уступает ей. Будто он в чем-то перед ней виноват. Гнев в глазах Макс сменялся на сосредоточенность. Ей о чем-то говорил весь этот бред, но добиваться расшифровки Билли не собирался, так что, когда Макс тоже решила сыграть в дурочку, он не был против. — Видимо, ты слишком сильно врезал Стиву, — наигранно усмехнулась она, пожимая плечами, но тут же посерьезнела: — Ты хоть попросил у него трос? Блять. Билли с мученическим стоном отвернулся и опрокинул голову на подголовник. Можно было заставить Харрингтона приехать и взять Камаро на буксир. Билли бы спокойно доехал до дома и не получил от отца ничего, кроме выговора. Сходил бы в душ, завалился в мягкую постель, и представил, что сегодняшнего дня никогда не существовало. Конечно, Харрингтон поупрямился бы немного, но все равно примчался спасать драгоценную Макс и прокаженного Билли от лесных широт. В конце концов, можно было пригрозить поджиганием его шикарной прически зажигалкой... Но вместо этого они любезно поболтали о транквилизаторах. — Нет, не попросил, — отозвался Билли. — И я не стал бы унижаться и вымаливать помощь у этого рыцаря в кровавых доспехах. Спи уже. — Холодно. Закрой ок... — Ну уж нет! Макс цокнула языком, но все же улеглась обратно. Билли набрал побольше воздуха, выдыхая из себя всю тяжесть этого долбанного дня. Чертовски долгого. Небо, кажется, начало постепенно светлеть, превращая смоль в темно-синий оттенок. Ночная смена сверчков кончилась, и на их место заступила какая-то горластая птица. Билли вытянул два пальца вперед, и шмальнул в нее из воображаемого пистолета прежде, чем, наконец, закрыть глаза. В мозгах больше не было роя мыслей. Только тишина, обволакивающая прохладой голову изнутри. Он знал, что это продлится недолго, только до утра, и Билли хотелось выжать из этого спокойствия как можно больше сил. Завтра они ему пригодятся. Кусты громко зашуршали. Раздался треск прутьев, будто по лесу пробиралось что-то размером со здорового волка. Билли открыл глаза, но ничего не заметил. «Наверное, все-таки стая бешеных белок...»