И причём здесь шоколад?

— Мне больше нравится молочный, — вредничал Антон, лёжа на клетчатом пледе и смотря в лазурную высь. День был прекрасным, не слишком жарким, чтобы прятаться в комнате за тёмными занавесками, но не слишком холодным, чтобы покрываться мурашками и мечтать о ветровке, оставленной дома. Погода будто специально настроилась на умеренную прохладу, чтобы Антон вытащил Рому из дома и уговорил на пикник. Петров уже знал куда они пойдут, а Рома особо не сопротивлялся(хоть на край света, главное — с Антоном). Вот и получилось, что они пришли на поле рядом с лесом, где разложили плед около какой-то берёзы и теперь болтали ни о чём. — Ну не знаю, я всё-таки считаю, что тёмный куда лучше, — отвечал ему брюнет. — Тёмный шоколад - горький шоколад, фи, — наигранно искривился Антон, на что Рома цокнул языком и развернулся к недовольной тушке. — Спорим, я изменю твое мнение о тёмном шоколаде за пару минут? — окончательно перевернувшись на левый бок и облокотившись на предплечье промурчал Пятифан. Изящно изогнув бровь, Антон впился взглядом в карие радужки и хитро улыбнувшись, принял игру: — Ну давай, попробуй. Рому два раза просить не надо. Дотянувшись до корзинки с продовольствием для пикника, он откинул крышку и немного покопавшись, достал плитку горькой сладости. Избавившись от ненужной обёртки и отломав кусочек, Рома проделал тоже самое с молочным шоколадом. — А теперь сделай вот так, — положив себе на язык кусочек молочного шоколада, брюнет протянул кусок горького Петрову. Взгляд Антона говорил, что он обо всём этом думает, но всё же повторил. — Тепферь сакрой гласа, — стараясь не задевать шоколад губами, попросил Пятифан. Хоть Антону не льстила такая "игра", да и шоколад горчил, он послушно выполнял просьбы, просто потому что внутренне любопытство давило сильнее. Но все вопросы моментально отпали, когда Антон почувствовал пропажу очков и лёгкий поцелуй. Поняв идею Ромы, блондин приоткрыл рот, позволяя чужому языку протолкнуть любимый шоколад. Под напором, шоколад расплавился достаточно быстро, но парням было уже всё равно. Антон закинул руки на брюнета и повалил на себя. Нежные и аккуратные поцелуи переросли в страстные и жадные. Забравшись рукой под футболку, Рома провёл по плоскому животу и нащупав горошину соска, легонько надавил и оттянул. После, спустившись на шею, оставил пару отметин. Получив одобрительный мычащий стон, Рома начал стягивать с блондина мешающую футболку. — Н-ничего, что м-мы на улице? — с трудом выдохнул Антон подставляясь под ласки. — Плевать, — прошипел брюнет. Избавившись от нижней части одежды блондина, Рома решил немного изменить позу, облокотившись на берёзу и усадив уже абсолютно голого Петрова к себе на бёдра. Несмотря на видимое возбуждение, язвительность Антона никуда не собиралась улетучиваться: — А если я замёрзну? — Не волнуйся, сейчас согреешься, — полностью игнорируя выпендрёж партнёра, Рома стянул с себя шорты, а затем и остальное бельё, прижавшись к эрекции Петрова. — Да куда т-ты так…мммф.. торопишься… — Терпение закончилось, — рыкнул Пятифан прикусывая тонкую кожу где-то под ключицей. На такое Антон только хищно улыбнулся и немного отстранившись дотянулся до корзинки достав на ощупь заветный тюбик вазелина. — Так ты ещё и планировал подобное, но молчал? — получив какой-то мурчащий звук вместо ответа, Рома за пару секунд открутил злосчастный колпачок и выдавив достаточно жидкости, толкнулся сразу двумя пальцами. Они занимались любовью не так давно, поэтому пальцы не встретили сопротивления, а наоборот, Антон стал сам активно насаживаться на них. — Ну и кто из нас торопится? — Ммммм…помол-лчи… Ах! Когда три пальца свободно расходились в разные стороны, Рома вынул их под недовольный стон в губы и смазал уже себя. Направив головку ко входу, он медленно опустил Антона, но после первого толчка остановился, чтобы они оба могли привыкнуть. Для Ромы Антон всегда был слишком… слишком идеальным. Бледная кожа, на которой оставлять засосы не составляло труда и которая всегда выдавала Антона с головой, если тот смущался. Ресницы, губы, глаза, кисти, его характер, список был бесконечен. Всё это растапливало иногда леденеющее сердце брюнета. Ну, а если этот заяц начинал его провоцировать, тогда Петрова хотелось на любой поверхности, неважно, будь это стол или стенка и Антон этим с удовольствием пользовался. Петров уже висел на Роме двигаясь с таким жадным рвением, что член брюнета задевал все нужные точки, выбивая из блондина полу-крики полу-стоны. Огненный комок внизу живота нагревался, отдаваясь пульсирующими волнами в мозг. Языки влюблённых переплелись в диком танце, оставляя во рту еле заметный привкус недавно съеденного шоколада. Как бы не хотелось Антону двигаться быстрее, ноги предательски разъезжались не позволяя нормально насаживаться. — Мммм…Ааах…Рома-а-а… Ещё одной слабостью Пятифана было то, как возбуждающе и сексуально Антон выстанывал его имя. Каждый раз это срывало все рычаги и ограничители. Оттолкнувшись от берёзы, Рома подмял под себя Петрова и впившись голодным поцелуем стал вдалбливать блондина в клетчатый плед. Обхватив ногами Рому Антон смотрел на брюнета с такой нескрываемой похотью, что возбуждение росло в геометрической прогрессии. Рома не знал куда выплеснуть накатившее море эмоций. Он чуть ли не вылизывал шею Антона, сминал уже итак побагровевшие губы, шептал охрипшим от возбуждения голосом о том, какой Антон прекрасный и как он его любит. Блондин на это только выгибался и сильнее давил ногами на поясницу для большего проникновения. — Блядь... —Рома просто с ума сходил от того, с каким желанием его принимал Антон. Внутри него было всегда слишком хорошо, слишком горячо и… слишком-слишком. Громкие стоны, прерывающиеся на страстные поцелуи, лились непрерывным ручьём. В один момент Пятифан выпрямился, подхватил Антона под бёдра сжимая их до синяков и ускорил темп вгоняя член по самое основание. — Да-да-да-да-а-а… — бессвязный шёпот Антона выходящий за рамки адекватности только подначивал. Вокруг уже всё давно сдвинулось с места и поплыло, проваливаясь под текстуры этого мира. — Ещё чуть-чуууууть… п-пожалуйста-а-а… — скулил блондин сминая плед. Раскалённый комок возбуждения разросся донельзя и царапнув по внутренностям, лопнул растекаясь огненной лавой. Антона передёрнуло и с громким стоном он кончил, испачкав живот в горячей сперме. После нескольких быстрых фрикций, оглушительный оргазм накрыл и Рому. С хриплым стоном Пятифан излился в сжимающее его нутро и выйдя свалился на плед. После нескольких минут молчания, Антон повернул голову к рядом лежащему: — И причём здесь шоколад? На что довольный Рома сгрёб его в объятия и пожал плечами: — Без понятия.