В голове у Сатаны сплошная неразбериха. Всего пару дней назад какие-то паршивые ангелы убили его жену. А главное как! Выжгли сердце на глазах у Люцифера! Эти проклятые ангелы, которые наверняка считали себя святыми, убивая мать на глазах у ребёнка.
Уму непостижимо, что же такого они могли сделать Люциферу, что тот почти не говорил после того инцидента. Раньше его было невозможно заставить помолчать хоть пару минут, замок был переполнен детским лепетом и смехом. Больше не слышал расспросов обо всём на свете.
От этого Сатане было ещё хуже. Его сыну плохо, а он ничего не мог с этим сделать. И ведь Люцифер не давал подсказок как ему можно помочь. Лишь молчал и всё время просился на руки. Он сидел на коленях у Сатаны, пока тот пытался заговорить с ним:
— Lux animae meae, может, ты чего-то хочешь? Я могу почитать тебе твою любимую книгу. Только скажи, и я сделаю всё, что захочешь.
Сатана старался настолько нежно и заботливо гладить Люцифера по голове, насколько только мог. Он не до конца понимал, насколько хорошо у него получалось проявлять ласку и не делал ли он неприятно Люциферу.
Привык быть грубым, ведь того требовала его должность. Приходилось быть строгим и держать подчинённых в ежовых рукавицах. В случае с работой с демонами только так можно было добиться самого оптимального исхода. Но то, что касалось работы, так же проецировалось и на личную жизнь. Сатана уже давно перестал замечать, как с близкими становился так же груб, как с подчинёнными. И если Лилит могла сказать, что ей неприятно или даже больно, то Люцифер в такой ситуации — нет.
Ответа на вопрос не последовало. Люцифер лишь сильнее прижался к Сатане.
— Что-то ты хочешь, так? Я могу бесконечно долго перечислять, чего же ты можешь желать, или можно поступить проще. Ты сам скажешь, и я сделаю всё возможное для исполнения твоей прихоти.
— Просто не уходи, — непривычно тихий, вымученный голосок. Ни следа от того жизнерадостного мальчишки с огоньком в глазах, который был совсем недавно.
— Не уйду. — Один едва весомый поцелуй в центр лба Люцифера.
Сатана вновь задумался. Он безмерно хотел помочь Люциферу прийти в себя и вновь стать таким же, как прежде. Но что он мог сделать? Сам ещё не справился с той болью, что пришла после ухода Лилит. Как он собрался помогать Люциферу, если не мог помочь даже самому себе?
Но и смотреть как страдал собственный сын — невыносимо. Так хотелось вновь слышать этот непрекращающийся лепет, который порой раздражал. Пока что Люцифер выглядел мрачнее грозовой тучи и явно не собирался в ближайшее время становиться таким, как прежде.
Сатана вырвался из своих мыслей из-за того, что в дверь кто-то настойчиво стучал, чуть ли не ломился. Услышав это, Люцифер чуть сильнее вжался в Сатану. Боялся.
— Войдите, — в голосе сомнение. Не был уверен готов ли он хоть кого-то видеть.
— Ваше Величество, письмо. — Молодой гонец чуть призадумался, а после робко ответил. — Из Цитадели, — теперь увереннее, — да, из Цитадели.
— Клади на стол и можешь быть свободен.
Сатана даже не взглянул на уже изрядно помятый конверт с посланием, который оказался на столе. Это не ускользнуло от светлых глаз гонца.
— Я обязан вас уведомить, что Цитадель требует немедленной реакции на сообщение.
Сатана тяжело вздохнул. Совершенно не хотелось и не было сил ни в чём разбираться с Цитаделью. Но, к сожалению, долг звал. Не мог так просто откреститься от всех своих дел и обязанностей.
— Передай, что я отвечу в течение нескольких часов. Иди. — Но гонец даже не шелохнулся.
— Мне сказали не возвращаться без вашего ответа, так что я пробуду здесь столько, сколько вам потребуется на написание письма.
Сатана захотел выругаться, но помнил, что у него на коленях Люцифер. «Рано ему ещё о таких высказываниях знать», — и только это остановило его. Сил писать хоть что-то прямо сейчас не было. Возможно, в любой другой ситуации затянул с ответом на час-другой, но в этот раз так сделать не мог.
Гонец-ангел, который просидит здесь до того момента, пока не получит ответ, сильно пугал Люцифера по очевидным причинам. И ведь Люцифер даже уйти отсюда не мог. Страх и беззащитность сковывали его каждый раз, как он терял из поля зрения Сатану. Не хотелось подвергать такому стрессу несчастного ребёнка.
Сатана пододвинул к себе конверт и нервным движением открыл его. Глазами спешно пробежался по строкам, из последних сил стараясь вникнуть в их смысл. Взгляд цеплялся за каждое упоминание имени Лилит, оставляя после себя неприятный осадок. Больно, эта рана слишком свежая. Но нужно продолжать.
«Здравствуй, обойдёмся без прелюдий. Всем уже известно о том, что Лилит убили. Не где-то в тёмной подворотне, а прямо в королевском замке. Явная проблема безопасности. Раз убить могут даже в, казалось бы, одном из самых защищённых мест Ада, то что происходит на остальной территории Ада? Мы не собираемся нянчить тебя и Ад, но остальные демоны не должны повторить судьбу Лилит из-за халатности. Ожидаем скорейшего принятия необходимых мер».
И без того тошно на душе, так ещё и это письмо. Они так нагло и мерзко писали, что становится до безумия отвратно. Желание отвечать хоть что-то помимо «разберусь сам как-нибудь» — не было. Но было нужно написать что-то адекватное. Иначе этот гонец будет через день бегать в Ад с новыми гневными письмами из Цитадели. Может, Сатане и будет плевать на это, а вот для Люцифера ежедневный визит незнакомого ангела будет стрессом.
Достал лист бумаги из ящика стола. Письменное перо небрежно оказалось в чернильнице. Буквы стали складываться в слова, а они — в предложения. Ответ получился крайне малый и скомканный, но в целом пойдёт.
«Всё, что можно сделать для безопасности демонов, будет сделано. Постараюсь в скорейшем времени сделать всё возможное для того, чтобы никто не повторил столь мучительную смерть Лилит. Ожидайте».
На удивление аккуратно написанное письмо отправилось в конверт. Ни подписей, ни печатей Сатана не ставил. Всё равно гонец доставит ответ прямо в руки, точно не перепутает ни с чем.
— Забирай.
Гонец учтиво склонил голову, перед тем как выйти из кабинета с конвертом в руках. Наконец, дверь закрылась и в комнате остались лишь Сатана с Люцифером.
— Lux animae meae, можешь выдыхать. Ты как, нормально? — в ответ лишь тишина. — Понятно всё с тобой. Ты же знаешь, что можешь в любой момент мне всё рассказать? Я люблю тебя и хочу чтобы тебе стало лучше.
Обычно Сатана с трудом говорил про любовь. Предпочитал выражать её действиями. Но в ту минуту слова о чувствах казались единственной правильной вещью.
— Знаю.
Сатана тяжело вздохнул. Тяжело пытаться помочь тому, кто не хотел принимать эту помощь. Особенно, если этот кто-то крайне близок сердцу. Неприятно смотреть на то, как угасал огонёк в глазах любимейшего сына. Теперь Люцифер — единственный лучик света в жизни Сатаны, который мерк не по дням, а по часам.
— Не хочу, чтобы ты грустил из-за меня, — внезапно признался Люцифер. — Мне тогда тоже грустно.
—
Раз ты просишь, то не буду
, — мимолётный поцелуй в макушку.
Они ещё некоторое время просидели, не произнося ни слова. Люцифера сморило, и он понемногу проваливался в сон.
— Устал? — В ответ лишь едва заметный вялый кивок.
Сатана аккуратно, едва весомо взял Люцифера на руки. Неспешно понёс по коридорам. Как вдруг тишину стен замка прервал робкие детский голосок:
— Можно я сегодня буду спать с тобой?
Пожалуйста. Не хочу один.
Сатана был по большей части не против. С одной стороны, он был очень даже не против помочь Люциферу чувствовать себя хоть чуточку лучше и согласен на что угодно.
Но с другой стороны, Сатана знал, что не вынесет целой ночи в его с Лилит спальне. Абсолютно всё в той комнате напоминало о ней: до сих пор не выветрившийся стойкий аромат её парфюма, парный портрет, небрежно оставленная расчёска, на которой ещё остались её волосы. Обычно убегал от этого задерживаясь в кабинете допоздна.
— Давай сделаем так: я буду рядом, в одной комнате, и ни шаг от тебя не отойду. Согласен?
— Да.
Сатана аккуратно занёс Люцифера в детскую, после чего тот незамедлительно оказался в своей кровати. Было видно, что он чудом не заснул ещё по дороге. Стоило его голове коснуться подушки, как почти моментально заснул. Видимо, сильно устал. Один едва весомый поцелуй в лоб.
— Спи спокойно, lux animae meae.
Сатана присел в кресло, которое стояло в углу комнаты. Как он и обещал, не оставит Люцифера одного. Ни за что, ни при каких обстоятельствах. Сатана сделает всё, что в его силах, чтобы защитить этого мальчишку.
