Послушная девочка

17 октября 1998 года, 15:30, Хогсмид, кафе мадам Паддифут.       Он сидит напротив и с ужасом осознает, что свидание идёт совсем не так, как запланировано. Удалённый от шумного зала кафе уголок с маленьким столиком не даёт нужной близости. Она слишком далеко. Драко хочет усадить её к себе на колени и делить дыхание на двоих, хочет прижать к себе и провести языком по голой шее.       Он думает о ней постоянно, она поселилась в голове и захватила все мысли. Каждый раз, когда он закрывает веки и пытается отвлечься, он видит, как она выгибается, как сияют глаза. Жаркие вздохи и всхлипы наполняют сознание. Он хочет её. Хочет так, что в глазах темнеет.       Кулаки сжимаются, останавливая пальцы, которые тянутся к ней. Во рту сушит. Хочется зарыться в локоны и вдохнуть аромат. Снова почувствовать вкус, ощутить, как она сжимается и распадается под ним.       Драко теряется в ощущениях, тонет в водовороте эмоций и страхов.       Их единственный нормальный разговор прошёл хорошо. По крайней мере, все остались живы. Грейнджер стояла как статуя и смотрела на него огромными глазами, блестящими от непролитых слёз. Он понимал, что та ночь казалась ей преступной ошибкой, и она не планировала продолжения. Но он планировал, он в первый раз в своей жизни понял, что не хочет отступать. Не хочет забывать.       Драко не строил планов на вечную любовь и "жили долго и счастливо". Он хотел быть вместе с ней столько, сколько она ему позволит. Пусть их союз и казался абсурдом. Ему было наплевать. Он хотел быть с чёртовой золотой девочкой и лауреатом ордена "Мерлина", спасительницей магической Британии и лучшей частью "золотого трио".        А потом она просто согласилась на свидание, позволила взять за руку и проводить до гриффиндорского стола, и улыбалась ему. Улыбалась так, что у него кружилась голова, и в животе ворочались камни или бабочки. Он ещё не решил.       Но что если, он себе это придумал? Что если желание не взаимно? Что если она уже передумала и не верит ему? Что если он разочаровал и только страх разоблачения был причиной согласиться на свидание?        Может она считает минуты до конца встречи, вдруг его настойчивость выглядит назойливостью? Им было хорошо вместе, но вдруг этого недостаточно? Что если ожидания не оправдались?       Их прошлое не перечеркнуть одной ночью и обещаниями. Конечно, она не верит ему.       Он улетает в своих сомнениях всё дальше и дальше.       Как сказать, что он был так уверен в себе, что снял номер в отеле. Что надеялся, она согласится остаться с ним вдвоём и он сможет показать, как хочет её, рассказать, как она восхитительна. В ту ночь он не мог этого сказать, но хочет сейчас. Так хочет, что сегодня в ожидании встречи уже дважды принимал душ. А когда помогал снять пальто, в брюках моментально стало тесно. Выбившийся из тугого хвоста пушистый локон на затылке заставил сжать челюсти, чтобы не застонать. Его штормило от вида маленьких розовеющих ушей и голой шеи.       На столе остывает чай, и остывает решимость Драко. Она медленно помешивает сливки, а он хочет оказаться на месте пирожного, от которого она откусывает кусочек. Он бы прижал её к столу и заставил стонать его имя. Драко хмыкает, смущённый своей одержимостью, и решает, что нейтральная тема поможет справиться с теснотой брюк и жаром мыслей. — Ты уже закончила писать эссе для Слизнорта? — Эссе? — О, Грейнджер, ты не сделала домашнее задание? — Я не помню про это задание, — она хмурит брови. — Понимаю твою занятость в последние дни, — откидывается на спинку стула, лукавая улыбка прорывается наружу, — если хочешь, я могу дать тебе списать. — Ты дашь мне списать? — глаза округляются от дерзости предложения.       Он мягко смеётся и поднимает раскрытые ладони в примиряющем жесте, и видит как выражение карих глаз меняется в понимании. — Если хочешь, чтобы я проверила твое эссе на неточности, — она возвращает ему улыбку, — то я всегда рада помочь отстающим, Драко.       Гермиона отводит глаза в окно за его спиной, а он не может оторвать взгляда от её губ. То, как она произносит его имя выглядит прелюдией даже в диалоге о скучнейшем эссе. Розовым кончиком языка она проходит по нижней губе, слизывая остатки сахарной пудры от миндального пирожного. Драко чувствует бешеный пульс в ушах и хватает остывший чай, чтобы смочить пересохшее горло.       Молчание затягивается.        Мысли бьются в сознании, трусливо разжигают угли слабости. Нужно брать себя в руки, у него есть один шанс. Малфои всегда получают желаемое.       Костяной фарфор кружки звякает о блюдце, она вздрагивает и переводит взгляд, оказываясь в темнице уверенного взгляда. — Я хочу распустить твои волосы и раздеть тебя с момента, как увидел, — низкий голос разрушает неловкость молчания.       Глаза распахиваются шире, янтарные искры танцуют в шоколадных радужках. Она склоняется над столиком, сокращая дистанцию. И, не отводя взгляд, шепчет: «Я волновалась, что мы хотим разного, Драко. Чего ты ждешь?»       Зрачки расширены, румянец алым предателем ползет по щекам. Драко замечает в темнеющих глазах отражение своего желания. Честность и прямолинейность ответа расслабляет напряжённые мышцы.       Галеоны звенят о тарелки с остатками десертов, раскатываясь золотыми искрами по столу.       Одним плавным движением он встает и подает руку в приглашающем жесте. Она выглядит настороженной, вглядывается в его лицо, но через мгновение вкладывает ладошку. Он сжимает хрупкую кисть с трепетом, её доверие обезоруживает сомнения.       Их крутит в вихре аппарации, и через мгновение они стоят в полутёмной прихожей номера напротив огромного зеркала в золочёной раме. Драко возвышается за хрупкой спиной тёмной тенью, окутывая своим теплом. — Где мы? — Гермиона вертит головой, осматриваясь, и волосами щекочет его подбородок. — В «Савое». Я снял номер, хотя уже подумал, что это самонадеянно с моей стороны, — приподнимает вопросительно бровь и ловит карий взгляд в отражении. >Дерзость в глазах заставляет кровь отливать от мозга. Не разрывая контакт, он поднимает руку и, обхватив основание высокого каштанового хвоста, медленно стягивает резинку, выпуская густой водопад локонов на волю.       Зарываясь носом в ноты цветущей фрезии и груши, Драко глубоко и часто дышит. Наполняется ароматом, пытаясь забить легкие. Оставить в себе её следы. — Ты будешь хорошей девочкой для меня, Гермиона? — дыхание проходится по шее мурашками. Пальцы путаются в густых прядях, мягко массируют кожу головы.        Гермиона мурлычет в ответ на ласку, прижимаясь спиной к твёрдой груди. — Я хочу быть плохой, Драко. Плохой, но очень послушной. — Она смотрит сквозь опущенные ресницы и гладит ткань брюк, сжимает бедро тонкими пальцами.       Его возбуждение не скрыть. Он низко стонет, отпуская на волю жадность обладания, разрешая себе показать, как глубоко она сидит в нём, как он хочет её.       Сильные пальцы обнимают изгиб талии и сжимают рёбра под тонким шелком блузы. Он перекидывает благоухающую летним полднем копну волос на одно плечо, оголяя шею, и прикусывает розовеющую мочку. — Ты сводишь меня с ума, — признание так естественно слетает с губ, что он на мгновение пугается своей откровенности.       Гермиона откидывает голову на твёрдое плечо, оголяя ещё больше шеи, вжимаясь ещё ближе. Драко обхватывает шею рукой и чувствует, как трепетно бьётся пульс. Палец путешествует вниз по гладкой шее, легко и нежно обводит ключицу. Быстрые поцелуи повторяют маршрут. Он языком ласкает выемку ключицы, слегка прикусывает и посасывает кожу. Она сжимает руку на бедре, уколы ногтей сквозь тонкую ткань заставляют его стать еще твёрже, и она восхитительно стонет в ответ. Отклик возбуждения растворяет остатки выдержки.       Драко резко разворачивает её лицом и гладит ладонями щёки, поднимая к себе, обрисовывает большим пальцем контур губ. Впивается в пухлые губы, раскрывая их, сталкиваясь языками, и вторгается в рот. Поцелуй обжигает и становится глубже. Она открывает рот шире, тонкие пальцы зарываются в белые пряди, выводят щекочущие узоры на затылке.       Она ощущается как сон, как мечта, как убежище.       Он изучает, раскрывает и поглощает. Драко не хватает воздуха, он не может остановиться, он согласен умереть в асфиксии поцелуя Гермионы Грейнджер.       Он гладит плечи и спину, спускается ниже и, схватив за ягодицы, приподнимает, притягивает, медленно с жаром продолжая пожирать её рот. Покусывает нижнюю губу, припухшую и мягкую, втягивает в рот, успокаивая языком место укуса.       Она обвивает его талию ногами и стонет ему в рот отзывчиво и жадно отвечая. Мир плавится и замедляется, воздух тяжелеет и накаляется.       Драко присаживает её на столик у зеркала и забирается руками под блузку, поднимаясь выше, пальцами поглаживая нежную кожу груди, приподнимая косточки лифа, вызывает ответную дрожь. Она впивается пальцами в плечи и отрывается от его неумолимого рта. Глаза лихорадочно блестят, губы распухли и покраснели от поцелуев, свет настенных светильников подсвечивает растрепанные локоны, окружая сиянием. Она богиня, и он главный адепт культа. Он готов поклоняться этому телу и приносить любые жертвы. Вечно.       Он хочет быть ближе, хочет почувствовать её руки на коже и стягивает через голову джемпер. — Драко, — выдыхает она, — я хочу тебя сейчас, — легко касается груди и спускается вниз, заставляет каменеть мышцы пресса под тонкими тёплыми пальцами. — Тшш, Грейнджер, раздевайся, хочу посмотреть на тебя. — Драко опускает руки и мягко гладит острые коленки через плотные чулки.       Она алеет под пристальным взглядом и, закусив губу, медленно расстёгивает рубашку. Пуговицы не слушаются дрожащих пальцев, он хватает её ладони и успокаивает волнение, прижимаясь к запястьям поцелуями.       Перехватывает инициативу, раскрывает полы рубашки, оголяет больше золотистой кожи. Соски темнеют под белым кружевом, он прикусывает торчащий сосок, она выгибается и распахивает бедра еще шире. Теплые руки гладят его грудь, сжимают плечи, ногти оставляют розовеющие полосы на бледной коже. Он ловкими пальцами расстёгивает лиф и спускает бретели по хрупким плечам. Влажная кожа мерцает в полумраке. — Твоя грудь — произведение искусства, — стонет он.       Обхватывает пальцами полушария груди и сжимает в ладонях. Продолжает покусывать и зализывать соски. Она откидывает голову и всхлипывает. Руки опускаются на её колени и скользят вверх, приподнимают юбку. Обжигают бархат кожи над чулками и касаются хлопка белья, надавливая костяшками пальцев. Его взгляд прикован к влажной ткани, круговыми движениями он разносит желание и видит, как мышцы бёдер подрагивают в ответ на касания.       Он возвращается к карим глазам, приподнимает лицо и проводит линию вдоль скул, затем скользит пальцами по шее, замирая на сонной артерии. Драко тонет в сиянии зрачков, не прекращая ласки.       Она притягивает его лицо и касается щеки губами. В сладком шёпоте прикосновения звучит обещание. Её губы сладко порхают, делясь горячим дыханием. — Драко, — протяжно выдыхает она, прижимаясь к пальцам. — Хочу в тебя, — бормочет хрипло в ответ, покрывая алеющие скулы влажными быстрыми поцелуями. — Я так хочу тебя, — выдыхает он в рот.       Стягивает её со столика и разворачивает к себе спиной. В отражении она прикусывает губу и, закрыв глаза, раскрывается под движением горячей ладони. — Пожалуйста. — Открой глаза, Гермиона, — шепот греет шею, — посмотри какая ты красивая.       Драко видит в отражении огромные распахнутые глаза и распухшие губы, следит как быстро поднимается грудь в трепете дыхания. Ладони обхватывают мягкие полушария, пропуская соски между пальцами.       Он вжимается в неё. Оглаживает тонкие ребра, талию и задирает юбку, обнажая ягодицы. Драко протяжно стонет над открывшимся видом. Пальцы дрожат, подхватывают тонкий хлопок белья и спускают вниз. Он кусает губу в нетерпении. Она наблюдает за ним в отражении, приоткрывает губы и подаётся к нему, прижимаясь к эрекции. — Прогнись, — хрипит, надавливая рукой на поясницу, и она подчиняется.       Молния брюк расстёгнута. Он входит медленным движением, скользит и растягивает. Драко поглощён её желанием, жар и теснота покоряют. Гермиона ахает, но не отводит взгляд. Он готов рассыпаться на миллион частиц, так потрясающе она принимает его.       Так сносит голову от отзывчивости. Ускоряет темп, и внимательно следит за реакцией. Ловит каждый вздох и всхлип.       Обхватывает тонкую шею, чуть сдавливая, и зарывается носом в любимый аромат локонов. Прижимает к себе. Облизывает ухо и углубляет движения. В ответ она закрывает глаза и поднимает руки, впивается ногтями в переливы мышц плеч.       Он хочет слиться с ней, стать одним целым: гладкость и нежность, изгибы и округлости, жар и влага завораживают. Она выгибается под настойчивыми пальцами, и он чувствует близость освобождения, она дрожит под его руками и кончает с его именем на губах. Восхитительно сжимает его. Выдержки хватает ещё на три глубоких толчка, и Драко распадается.       Не давая ей прийти в себя, подхватывает на руки и осторожно прижимает к груди, покрывает лёгкими поцелуями каждый сантиметр кожи и шепчет обещания, признания, комплименты.       Растворяет себя в наслаждении. Он хочет её себе. Всегда.