Может, я в вашу квартиру жить пойду?

      – Зачем мне физика, если я, во-первых, специалист, а во-вторых, живу в мире с магическими существами?              – Зачем мне заполнять отчёты, если моя работа – учить подростков выживать?              Скай, выпустив удручённый стон, падает на кровать, устраивая голову на чужих коленях. Читать и учить законы термодинамики лёжа ещё хуже, особенно когда мягкий матрас так и манит улечься спать, но он уж точно больше не может сидеть за столом. И твёрдый стул, и дурацкий свет, и слова в сто слогов – буквально всё его нервирует и выводит из себя. Он уже должен быть под одеялом, но предложения никак не могут улечься в его голове.              – Неужели этот мистер Робертс не в курсе, что у нас и сегодня, и завтра, и послезавтра тренировки? Мы вообще можем поспать хотя бы часок? – Через минуту вновь начатой зубрёжки он снова задаёт вопрос. Да, возможно, будет быстрее, если он наконец выучит этот третий закон, но почему он вообще должен его учить?              – Этот мистер Робертс слишком занудный и высокомерный, чтобы думать о чём-то, кроме своего предмета. – Голос такой же уставший, как и голос самого Ская.              – Ну так зачем нам вообще его предмет? – И если он звучит, словно пятилетка, его это не особо волнует: ему уже надоели все эти формулы и правила. Учебник выпадает из его измученных пальцев и несильно ударяет его прямо по лицу. Сил хватает только на очередной стон.              – Для расширения кругозора. – Сразу следует заученный ответ.              – Хватит говорить словами тёти Фары! – Канючит он приглушённым, но эмоциональным голосом.              В следующее мгновение раздаётся шелест укладываемых на другую половину кровати бумаг, и учебник по физике исчезает из его поля зрения. Свет кажется слишком резким после минуты, проведённой в темноте, потому веки закрываются сами собой, когда взъерошенных волос касаются мозолистые пальцы.              – Если я буду говорить не её словами, а своими, это дискредитирует её, как директрису. – Тихо произносит отец, позволяя шутливым ноткам выскользнуть вместе с саркастичной фразой. – А если это произойдёт… Неужели ты не боишься за мою жизнь?              Смешок вырывается из его груди, когда губы расплываются в улыбке:              – Не настолько она и пугающая.              – Мы про одну женщину говорим? – Театральным шёпотом интересуется Сол.              – Она любит тебя больше, чем дорожит своей репутацией. – Скай, всё ещё улыбаясь, подвигает голову выше, ближе к ласкающей его волосы руке.              – Это ей не помешает испепелить меня на глазах у всей школы.              Спорить с этим заключением нет никакого смысла: мисс Даулинг в гневе пострашнее любых настоящих монстров. Студенты это понимают уже на первом курсе, а он вместе с детьми Харви знают об этом ещё с детства.              Принятие безвыходности ситуации не успокаивает его ни на сколько, наоборот, он тянется за учебником с ещё большей печалью, чем до этого. Скай просто хочет банально поспать, что в этом плохого?              Борясь с расслабленностью, которую нагоняют на него так приятно расчёсывающие его волосы пальцы, и давя страдальческий вой, он подхватывает книгу, чтобы… Чтобы её тут же выхватили из его ладони. Он хмурит брови и с трудом разлепляет глаза, пытаясь сориентироваться.              – Думаю, хватит с тебя физики сегодня…              – Нельзя! – Сон быстро отпускает его из своих объятий, когда Скай вскакивает в сидячее положение. – Мне завтра зачёт сдавать!..              – И что? Ты уже засыпаешь на ходу, давай…              – Я должен выучить!..              – Скай, зубрёжка с полуоткрытыми глазами тебе ничем не поможет. – Сол медленно встаёт с кровати, забирая и собственные документы, и учебник. – В голове будет каша, сделаешь только хуже. Завтра уйдёшь с тренировки пораньше, подготовишься…              – А если я не успею доучить?.. – Он рвётся тоже подняться на ноги, выхватить книжку, но отец опережает его: положив всё на стол, Сильва поворачивается к мальчику и встаёт перед ним, закрывая путь к «желаемому».              – Значит, не успеешь доучить. Либо попросишь пересдачу, либо вообще перекроешь оценкой за что-нибудь другое, не переживай.              Последние слова слишком сильно «бьют» по нему, они слишком нужные. Во всём бешеном круговороте тестов, зачётов, контрольных работ и экзаменов ему иногда кажется, что он теряется где-то по пути, пытается отдышаться, но уже не успевает догнать. Он просыпается каждое утро с мыслями о предстоящих занятиях и идёт на тренировку с ними же. Сейчас даже не конец семестра и не срезы, просто дурацкие разовые проверки и всё, но Скай почему-то из-за них начинает пропускать приёмы пищи.              – Да, ладно, ты прав… – Бормочет он, поднимаясь теперь не за законами термодинамики, а за пижамой в шкафу.              Найти футболку и мягкие штаны не составляет особого труда. Его снова начинает клонить в сон, атмосфера спокойствия и тихий шум, который издаёт его отец, пока убирает всё со стола, расслабляет и укачивает.              – Пойдём по-быстрому капли примем…              Какой к чёрту сон?! Тут бы себя спасти!              Застыв с едва ли натянутыми на бёдра штанами посреди комнаты, Скай старается принять образ лиственницы, тихой и неподвижной. Эффективней было бы, конечно, если бы он не встречался с Солом взглядами, но уже слишком поздно: его паникующее лицо уже поймано с поличным.              – Это просто витаминные капли для глаз… – Стараясь скрыть, видимо, удивление от столь испуганного вида, Сильва говорит медленно, поднимая повыше маленький бутылёк. – Ты же знаешь, их можно всем.              – А ты думаешь, я боюсь, что ты собираешься меня отравить? – Так же медленно произносит он.              Отец молчит несколько секунд, рассматривая отошедшего от сонливости подростка, а потом снова пытается убедить:              – Они даже не особо сильные. Бен сделал их чисто для профилактики…              – Почему для профилактики нельзя сделать таблетки? – Спрашивает Скай, обращаясь скорее к высшим силам, чем к мужчине напротив.              – Пойдём. – Спокойно, но твёрдо зовёт Сильва, уже направляясь в ванную вместе с табуреткой в руке.              Не то, чтобы ему страшно. Вовсе нет. Он же не малыш какой-нибудь, он специалист, почти настоящий солдат, и обыкновенные капли его совсем не пугают. Просто сама мысль о том, что ему будут что-то вливать в глаза…              – Сол, может, завтра как-нибудь. – Отправляясь вслед за отцом, но продолжая упрашивать, он доходит до дверного проёма.              – Садись давай. – Сильва кивает на поставленную рядом с раковиной табуретку.              – Ну пап…              – Хорошо, завтра вместе со всеми пойдёшь в медпункт к миссис Одли…              – Ты можешь хотя бы немного меня пожалеть! – Эмоционально усаживаясь на сидение, скрещивая руки на груди, Скай обиженно надувает губы и устремляет взгляд в потолок. – Что я такого сделал?              Есть тётя Фара, которая в гневе способна стрелять лазерами из глаз и мысленно взрывать мозги прямо внутри твоего черепа, а есть миссис Одли (имя которой вообще никто не знает), пожилая женщина, которая либо всегда на кого-то злиться, либо это просто её такое обычное состояние: как бы вежливо ты к ней не подходил, на тебя всё равно посмотрят так, словно до этого ты набедокурил прямо посреди её драгоценного медпункта. Нет, на самом деле никто её не ненавидел, её все в какой-то степени даже любили, но её пугающе насупленные брови и шипящий голос нагонял ужас на добрую половину школы.              – Я вообще-то именно это и делаю. – Аккуратно надавливая на его лоб ладонью и наклоняя его голову, Сол улыбается и начинает наклонять бутылёк.              – Стой!              Неожиданный вскрик вообще никак не впечатляет отца, не заставляя его руку даже чуть-чуть дрогнуть. Мужчина терпеливо приостанавливает процедуру и смотрит сыну в глаза.              – Пообещай, что ты и Ривену закапаешь.              – Если он вернётся до того, как я уйду к себе, то хорошо, обещаю. – Сол кивает, подкрепляя свои слова выразительным взглядом.              Снова бутылёк принимает наклонное положение, но процесс снова прерывается неожиданным голосом уже из спальни.              – Сейчас, секунду, я найду…              Сильва теперь не очень терпеливо закатывает глаза, удручённо вздыхая, и открывает рот, чтобы, видимо, попросить Ривена быть по тише, но Скай молниеносно хватает его за ткань свитера, призывая остановиться. Да, ему хочется послушать, с кем и о чём его лучший друг разговаривает в такой час, и что в этом такого? Отца удаётся убедить помолчать спустя несколько активных мотаний головой.              А помолчать в такой приятный вечер действительно лучше, чем громко шутить и смеяться. Иногда такое бывает: даже самым весёлым заводилам хочется побыть в тишине и насладиться мирной погодой и размеренным стрекотанием ночных насекомых. Когда приятный вечер плавно перетекает в такую же спокойную ночь, разум и вовсе становится каким-то слишком мягким и туманным. Ты немного теряешься, забывая о заботах и целях следующего дня, и просто отдаёшься расслабленности.              Когда в такое время ты находишься в компании, которая сама собой приносит тебе море умиротворённости, все эти «эффекты» удваиваются и действуют на тебя с ещё большей силой.              Ривену нравится тренироваться с Музой, нравится быть с ней учтивым и поддерживающим. Тренировки с ней кардинально отличаются от тех дней, когда он «занимался» с Дейном. Тогда ему просто хотелось показать свою силу, показать, что он не просто кусок дерьма и неудачник-второкурсник, а настоящий специалист, мощный и жёсткий. Дейн слишком взрывной, слишком непостоянный парень, с ним Ривен всегда пребывал в какой-то суете и абсолютно ненужном движении. То есть, конечно, движение – это не плохо, но лишь тогда, когда темп, в котором ты движешься, тебе нравится.              И тот темп, в котором развиваются их с Музой отношения, как раз ему по душе. Наверное, до дружбы с ней только отношения со Скаем у него начались без происшествий и ссор: они стали жить вместе и постепенно узнавать друг друга, потом они научились доверять. Вот так просто, без манипуляций, они пришли к тому, что Ривен не за что не отдал бы никому на свете, и теперь с Музой у него происходит нечто похожее. Нечто трепетное и хрупкое, но такое же приятное, как и вечера, по которым они тренируются.              Сегодня всё происходит довольно спонтанно: Муза приходит на поле ещё до окончания тренировки специалистов и ждёт, пока Ривен освободится, а потом они начинают спарринг, хотя до этого днём они об этом не договаривались. Сейчас он даже не может вспомнить, о чём они говорили всё это время, какие шутки он рассказывал и как она на них реагировала. Всё происходит так естественно и нормально, что он даже не следит за своим языком.              И предложение дать ей своё снаряжение (типа налокотников, наколенников и прочего) тоже кажется вполне естественным: оно ему теперь не нужно, а ей просто необходимо, если она собирается углубляться в подготовку специалистов. И что, что его можно взять на складе? Зачем, если оно есть у него?              Они вдвоём доходят до их со Скаем комнаты быстро, почти не разговаривая. Тишина очень даже уютная, поэтому он позволяет себе вспомнить, куда он дел все те вещи.              Но не вспомнить, что он, вообще-то, в их со Скаем комнате живёт вместе со Скаем.              – О! Вот! Тебе, наверное, лучше войти и померить, может, вообще не подойдут. – Ривен вынимает из ящика один из налокотников и приглашающе улыбается застывшей в дверях Музе. Она немного мнётся, но в следующее мгновение уже переступает порог. – Они все безразмерные, на самом деле, но кто знает, может, разносились или ещё что…              – Да я, вроде, вижу, что они подойдут. – Почти уверенно говорит девушка.              – Ну вот это «вроде» нам и надо исключить. – Он подходит ближе к ней, наклоняясь, чтобы закрепить снаряжение на её руке, но вдруг что-то меняется.              Из ванной доносится скрип, обычное дело, но Муза вдруг меняется в лице, а щёки почему-то заливаются бледно-розовым оттенком. Он видит, как она начинает нервничать, и спешит успокоить, но девушка его опережает:              – Да нет, я полностью уверена, что они подойдут. Протестируем их завтра, договорились? – Быстро выпаливает она, косясь куда-то за него.              Ривен лихорадочно пытается понять, что он сделал не так, чем именно смутил её. Не успевая подумать, спрашивает:              – Давай быстро наденем и всё…              – Мне уже ложиться пора…              – Да тут всего пара мин…              – Ривен, отпусти бедную девушку к себе в общежитие, я тебя умоляю.              Ему хватает мгновения, чтобы узнать прозвучавший из ванной комнаты голос.              Как он мог забыть, что Скай, который пережил обиду и гнев на Сильву, теперь всеми силами пытается наверстать упущенное время? Как он мог забыть, что Сильва, обычно не показывающий своих чувств снаружи, теперь не упускает любой возможности показать сыну всю свою поддержку? Как он мог, чёрт возьми, забыть, что эти двое теперь просто обожают тусоваться вместе либо в апартаментах директора специалистов, либо здесь?              Он так смущён своей рассеянностью, так раздражён вездесущим вниманием этой парочки к его личной жизни, что его перестаёт волновать субординация.              – Слушайте, может, я в вашу квартиру жить пойду? – Угрожающим (а именно этого он и хочет, донести угрозу) тоном Ривен медленно спрашивает, поворачиваясь лицом ко входу в ванную. Конечно, он естественно видит всезнающее лицо Сильвы и едва сдерживающего смех его сына, сидящего на табуретке и схватившего мужчину за свитер.              – Ключи вон на том столе. – Безмятежно отвечает директор на его саркастичный выпад, будто совсем не замечая идущего из ушей Ривена пара. Боже, естественно он его замечает, каков подлец!              –Знаете, я, наверное, пойду. Спокойной ночи. – Муза вклинивается в их недоперепалку и обращается прямо к Сильве.              Ривен быстро оборачивается к ней, но девушка уже пропадает за закрывшейся дверью. Ему хочется упасть лбом прямо на пол.              – Не волнуйся, она сама себя проводит, герой-любовник. – Как ни в чём не бывало директор весело говорит из ванной.              – У тебя прямо глаза-сердечки, ты видел? – Когда Ривен с самым злым на свете лицом снова поворачивается в другую сторону, Скай выпаливает, смеясь и уже укладываясь под своё одеяло. Ему бы действительно разозлиться на друга, но почему-то не получается.              Переводя взгляд на третьего человека в их небольшой комнате мужского общежития, парень давит в себе мальчишечье желание топнуть ногой. Сильва в ванной опирается ладонью на раковину, а другой рукой «приветливо» указывает на табуретку:              – Следующий.