Дожить до рассвета.

Аттракционы безумно выматывают. Прохладный, вечерний ветерок весной трепал волосы, но создавал прекрасную атмосферу отдыха. Вернулись они лишь под вечер, и уставший Лукас с парочкой игрушек, которые выиграли ему Джон и Линч, сразу идёт спать, не забыв сказать всем спокойной ночи. В голове у Егора все мысли не могут собраться в кучу. Ему стыдно и мерзко от самого себя. Джон почти не говорил с ним, и чувствовать себя спокойно было нереально. И сейчас тоже. Не слова не сказав он уходит в комнату, пока журналист опустив голову проходит к себе, и включает лампу на тумбочке. Просторную комнату сразу же окутывает тёплый, приятный свет который будто на мозги капает охотнику. Он бесцельно садится на кровать и смотрит на свои руки, исцарапанные чем только можно. В горле пересохло, а глаза неприятно щипят. «А если Джон захочет прекратить общение? А если ему мерзко смотреть мне в глаза? Что вообще он думает обо мне?"-эти мысли занимают весь разум Егора, и тот стягивает с себя лишь синюю, клетчатую рубашку, оставшись в белой футболке. Он закрывает руками лицо и молчит, пытаясь собраться в кучу. Он не может потерять единственного друга так глупо. Нужно что-то делать. Оставить на самотёк-возможно навсегда лишиться писателя. А поговорить страшно, будто он идёт на собеседование. Страх потери все-таки берет вверх, и он пытаясь не заплакать от своих же мыслей, которые стали будто петлей в его голове, в которую он однажды по глупости чуть не залез, медленно бредет к комнате Джона, а когда подходит смотрит на дверь. Он осторожно стучится, и получив «Я занят» уже собирался уходить. Сдаться сейчас — обрести себя на отвратительную ночь и страшные мысли которые заставят наложить на себя руки, что он не может сделать когда рядом его друг. Он на удивление сам, медленно открывает дверь, и брюнет резко вскакивает на кровати, отворачиваясь, что не видно его лица. -Егор. Я же сказал, я занят! -Пожалуйста, Джон. Мне нужно с тобой кое-что обсудить. Прошу, я не займу много времени. Пожалуйста, приятель. — полушепотом просит журналист, опуская голову и пытаясь держать себя в руках. -Я. Эм. Ладно. — писатель еле заметно шмыгает носом, и усаживается на кровати удобнее, пока Егор так и стоит у двери, в полутьме, держа руки в карманах и с опущеной, безумно тяжёлой головой. -Прости меня. Я. Я не знаю зачем я это сделал. -О чем ты? -…поцелуй, Джон. Я правда. Мне так противно с себя. Я чудовище. Я правда не хотел, я не мог сделать это с Лэмптоном, и понадеялся на то, что ты меня поймешь. Пожалуйста, извини. — голос дрожит на последних фразах, и высокий журналист теперь похож на загнанного в угол котенка. Он чувствует соленую слезу на щеке, и молится чтоб ее не увидел друг. — не бросай меня. Пожалуйста. Я не справлюсь. — тихо дополняет парень, когда все-таки противные слезы капают на пол. -Линч.я.-Джон молчит. Он видит, что чувствует Егор, как ему больно и страшно, как ему противно и какую ненависть он питает к себе изо дня в день. Оставить его сейчас таким. Стать убийцей. Он прав. Он не сможет. Не вывезет. Не сможет держать в душе все то, что держит изо дня в день, и каждый день похож на моральное испытание. -Прости меня. Пожалуйста прости. Я никогда так не сделаю больше.Джон, я не хотел. — выдавливает из себя парень, сжимая руки в кулаки, будто режет кожу, будто сжимает свое сердце которое вот вот разорвется. Лучше бы он так и теплил в душе то самое чувство, которое противно играло с ним несколько лет, которое однажды вылилось наружу, и теперь он извиняется за него. Вроде бы они дружат давно, и Егор мог молча терпеть или разлюбить из-за того что не получал ответной реакции. Но столько всего заставляло влюбляться в брюнета все больше. Те шутки за камерой, которые стали основой их дружбы, фотографии на телефоне, которые никогда не будут выложены из-за того что они получились там странно, волнения за друг друга на работе. Все стало таким родным, что просто взять и принять то, что он никогда не полюбит журналиста стало невозможно. -Линч. Все нормально, правда. Мне нужно было просто подумать. Это не повод. Мм. Тебе волноваться. — писатель медленно встаёт с кровати и подходит к все ещё стоящему у двери парню, слезы которого скатываются по щекам от стыда и ненависти. Джон мягко касается его плеча, и чувствует как тот поежился, будто от холода. — Я никогда не брошу тебя. Мы же друзья?.. Боль в душе нудит, заставляя сказать другое слово. Но вдруг он и вправду не специально тогда поцеловал его? Что он подумает сейчас? «Друзья». -Д.да, приятель. Друзья. Мы друзья. Прости. Отдыхай, я больше не зайду сегодня. Извини меня ещё раз. — темноволосый быстро вытерает щеки руками, а потом разворачивается собираясь уйти, как чувствует что за спину его нежно обнял друг. -Линч. Пожалуйста. Останься со мной. Мне тяжело принимать то, что мы стали отдаляться. -Отдаляться?.. — тихо спрашивает Линч, и поворачивается к парню, который неподвижно стоит и смотрит ему в глаза. -Именно. Наше общение основывается только на работе. Или натянутое, как сейчас. Я же вижу что тебе плохо. Давай поговорим? -Поговорить?.. — Егор смотрит в пол, не зная что ответить. Поговорить о чём? О том что он безумно влюблен в писателя и не видит без него будущего и жизни? Или о том как он ненавидит себя за свои чувства и молится чтоб наконец-то они прошли, пытаясь найти в Джоне что-то такое, что его бы заставило разлюбить? Или может о том, как однажды он чуть в петлю не полез, подумав что Джон мёртв? -Мне плохо. Но это просто. Мм. Морально. Я просто устал, у меня нет того, что я могу от тебя скрывать. — журналист проходит вглубь комнаты и медленно садится на край кровати, подняв голову на друга, пока тот смотрит на него внимательно, изучающе. -Ты уверен? -Полностью, приятель. Между нами не бывает. Лжи. Я все тебе рассказываю. -Даже то, что однажды ревел обнявшись с моим свитером? -Что?.. — медленно выговаривает Линч, подняв голову. «Откуда он. «. -Я видел, Линч. Я видел. Я ничего тебе не сказал, я не хотел. Мм. Тебя задеть что-ли. Что между нами происходит? -Между нами?.. Джон. «Нами» не существует. Есть только я и ты. Мы же друзья, да?.. — отвечает тот, стыдливо отводя взгляд. Видел. Он видел тот момент, когда ему было безумно плохо, но показать свою слабость при брюнете он просто не мог. Не мог придти и попросить помощи, не мог сказать чтоб его выслушали. Привыкший держать в себе все лишь изредко срывается до тряски, когда горло пересыхает, а голова ходит ходуном. -Друзья. — брюнет кивает, касаясь волос друга. Они друзья. Его глаза кажутся такими глубокими и красивыми, каждый миллиметр тела — идеальным, аккуратный нос — самым лучшим, а волосы — самыми мягкими. -Джон. Ты можешь молча выслушать меня?.. Пожалуйста. -Да, я всегда так делаю. -Джон, я. Писатель сжимает руки в кулаки, внимательно слушая, пока тот опускает голову. -Я люблю тебя, Джон. -Что ты сказал?.. Егор теряется. Писатель молчит, будто ждёт что он повторит то, что сказал сейчас. Это выглядит так, будто он заставляет себя услышать другую фразу, будто ему кажется. Линч вновь боится что его отвергнут, и он прикусывает губу, повторяя, но чуть громче. -Я люблю тебя, Джон. И мне безумно сложно и больно это осознавать. Я чудовище, я мерзкий. Я понимаю тебя, я не хочу чтоб ты принимал в этом участие. Я просто не могу молчать. Твои глаза. Ты. Руки, улыбка, смех. Я не знаю, что-то внутри заставляет меня трястись от удовольствия. Ты самый лучший. И я не хочу терять нашу дружбу. Но и не хочу молчать, знать то, что между нами есть недомолвки. Не жалей меня, скажи честно, от всего сердца. Я нужен тебе таким? Таким, каким ты сейчас видишь меня?.. — шёпотом отвечает парень, пытаясь держать поток слез и боли седевшей в груди. — пожалуйста. Джон молчит, глупо смотря на то как его лучший друг опустив голову молча плачет, сжимая руки. Секунды становятся минутами, а минуты часами. Что ему ответить? -Егор.- мычит писатель, но не получает ответа. Ноги ватные, а руки не слушаются. Джон осторожно садится рядом, и смотрит на свои ладони, изредка слушая всхлипы и даже не зная что ему ответить. Он любит его точно так же, но сказать об этом стало так сложно. Даже когда он получил ответную реакцию. — Я никогда не оставлю тебя. И ты не плохой. Ты самый лучший человек в моей жизни. Я не могу слушать как ты плачешь, Линч. Зачем ты признался? Монотонный голос Джона пугает, и охотник собирается с мыслями, чтоб ответить. -Я не могу молчать… Не могу смотреть на тебя не чувствая ничего. Каждый день становится испытанием, а если я не успею?.. Я просто хочу услышать. Мы сможем общаться как раньше?.. -Не сможем. -Н. Не сможем?.. — сердце резко прыгает в груди, а потом. Рука писателя на его щеке, а вторая упирается в кровать. Мягкие губы целуют его, с опаской и очень осторожно, будто боится, что что-то пойдёт не так. Джон отрывается только тогда, когда кислород напоминает о себе, и тот отводит взгляд. -Не сможем как раньше.я не смогу забыть тот. И этот поцелуй, Линч. — в животе приятно летают бабочки, заставляя кричать от счастья, и заплаканные глаза Егора смотрят на писателя. Он получил ответ. Он получил то, что хотел много лет, о чем мечтал просто смотря на брюнета, а сейчас он перед ним, и твёрдо, будто ничего не было говорит о том, что только что сделал. Журналист медленно встаёт, и смотрит на лицо друга сверху, а потом ласково убирает ему волосы. -Джон. Ты пожалел меня? -Нет, Линч. Я пожалел себя, что не буду больше молча смотреть на тебя изо дня в день.