Я исчезну навсегда.

ноябрьский ветер напористо бьëт в лицо стоящей с сигаретой в руке у подъезда девушки. она убирает тëмные волосы назад, прекрасно понимая, что они вернутся обратно на лицо, делая тяжку и стряхивая пепел на асфальтированную дорожку. остался лишь окурок, который та тушит о клумбу одной из жильцов и выбрасывает в металлическую грязную урну, полную таких же бычков. прошëл всего месяц со дня аварии на том треклятом байке со скрученными тормозами. Ника из неë вышла живой, невредимой практически. но какой, блять, ценой ей это далось? и вот она даже забила на электронки, перейдя на очень крепкие сигары. стресс. все уже забыли об этом инциденте, но как об этом забыть той, что даже в кошмарах слышит голос своего спасителя? а этот спаситель теперь ей, мягко говоря, досаждает. Ника попросила Катю завесить все зеркала в их квартирке, закупить на сайте побольше благовоний, которые нужны для отпугивания нечисти. та охотно согласилась, так как больше не в силах наблюдать за истериками подруги. Нике не нравится видеть в зеркале чудовище, что притворяется отражением молодой студентки. не нравится наблюдать за растущей на этом фарфоровом личике ухмылкой, за чернеющими раз за разом глазницами и радужкой. не нравится живо слышать этот голос, который отдаëтся в барабанные перепонки в ушах, проникая в мозг и въедаясь в память. у неë паяльником с внутренней стороны черепной коробки выжигается каждый раз слово: «ПРЕДАТЕЛЬ». это слово выжигают еë внутренние демоны. студентка в большой чёрной толстовке и широких джинсах плетётся в сторону универа без своего повседневного макияжа и с бардаком на голове. и в голове тоже. до первой пары минут 20, поэтому Ника решает заскочить в курилку, чтобы поджечь очередную сигарету. однако там, на её же удивление, скопилась кучка второкурсников. они прямо на лавочке со смешками высыпают гранулы из маленьких пакетиков и формируют из кристаллического порошка дорожки на всю компанию. стало противно. Ника понимала, что люди употребляют не от хорошей жизни. однако тех наркоманов, которые считают это всё чем-то крутым, она не уважала и не могла уважать. теперь от сигарет начинает подташнивать. — Эй, — обращаются к ней, — хочешь? предлагают тоже занюхнуть. девушка собирается согласится, но всё же отказывается, перебарывая себя. ну не настолько же у неё всё плохо блять. и только сейчас Ника примечает кое-что: эти ребята и объёбаны, и нажраты. ебанутое комбо. а значит, надо сматываться. она второпях тушит и выкидывает окурок, разворачивается и собирается выйти, как вдруг на неё сзади накидывается какой-то дрыщ, разворачивает к себе и бьёт неумело и пьяно кулаком в лицо. Ника падает, больно ударясь копчиком и шипя от боли. удар приходится по носу. из него начинает течь кровь. остаётся надеяться на то, что не сломан. губа тоже подбита. ранка начинает набухать, формируя капельку красноватой жидкости. — Распиздишь кому-то — прикончим. Я тебя запомнил, — рычит и, для большей грозности, пинает её в ногу. затем отходит. на ладошку капает кровь. внезапно Нику начинает вести, а давящая боль сражает голову. именно при виде крови. теперь на черепе выжигается слово «ЖЕСТОКАЯ», а из ниоткуда взявшаяся как будто злость в её теле начинает стремительно закипать, заставляя сжать кулаки до боли в ладонях от ногтей. Ника не терпила, блять. это несправедливо, сволочи. она подрывается и начинает крыть этих уёбков всеми матами и оскорблениями, которые приходят ей на ум. она свирепо орёт, шатается, но орёт, почти что рычит по звериному. даже уже начинает надвигаться на того парня, чтобы ударить, хотя в мыслях уже рисовались образы изрезанного тела с разорванной глоткой. в глазах напротив рисуется страх. судьба играет злую шутку, потому что на крики прибежала парочка преподов, которые тут же остановили начинающийся бедлам. Ника развернулась и молча ушла. ей не хотелось даже и думать о том, что будет за наркотики этим второкурсникам. тупо плевать. ей не дали загрызть свою жертву.

***

только с началом пары Ника приходит в норму, если это можно так назвать. ярость полностью покинула её. пришло время вселенской печали. эта тварь её по-прежнему кошмарит, порождая один лишь негатив и ужасающие желания. ей даже начинает казаться, что эта резко наступившая чёрная полоса в её жизни превратится в верёвку и задушит её. она часто мысленно общается с этим нечто, поселившимся внутри её сознания, но диалоги выходят очень мутными, странными, ведь та лишь говорит загадками, в то время как Ника предпочитает задавать прямые вопросы и говорить прямые ответы. — Почему вид крови вызвал во мне такое отторжение? Мне казалось, что у меня голова лопнет! — Раньше ты проливала чужую кровь. Сегодня пролили твою. Сегодня ты можешь быть знаменитостью, а завтра потерять всё. — Что ты имеешь в виду? ответа нет. одногруппница, да хранит её кто-то там, заботливо обработала боевые ранения девушки, которые из-за щиплящей боли она прокляла уже сто или больше раз. Ника благодарно потрепала её короткие кудрявые волосы, а та лишь пожмурилась от этого и отошла к своему месту в аудитории. а сейчас же студентка совершенно не вслушивается в лекцию, лишь крутит задумчиво ручку меж пальцев. в голове, словно набатом: Взгляни на меня! Я говорю: «Ты красивая» и кормлю тебя отравой. Взгляни на меня! Я говорю: «Я люблю тебя» и учу себя ненавидеть. Взгляни на меня! Я говорю: «Мне не всë равно», пока ты умираешь от голода и жажды. Это всё вернётся к тебе вдвойне. Это грязное лицемерие перекроет тебе кислород.

***

Кати нет дома. наверное, она ушла в магазин за дошиками и всякой там отравой, потому что всё закончилось, а Ника последний месяц жрёт только это. девушка проходит в свою комнату и сваливает сумку на пол, после чего заваливается на кровать. Ника бесцельно смотрит в потолок, пока не поворачивает голову в сторону завешанного белой простынёй большого зеркала. злостного зеркала. Ника осторожно встаёт и с опаской подходит к причине её истерик. срывает ткань. отражение… в норме? девушка тупо стоит и пялится в зеркальный мир, как будто это действительно поможет ей успокоиться и убедиться в том, что ей не придётся смотреть не на себя, видеть этот ужас. но надежда рассыпается на мелкие осколки, впиваясь в сердце, когда глаза вновь чернеют, а губы складываются в линию, именуемую улыбкой. но эта улыбка была слишком гадкой и вызывающей отвращение у Ники. мерзость. — Уже успела соскучиться по такой себе? — режет без ножа. — Ты мой личный нейротоксин. Будь моя воля, я бы убрала тебя из своей башки, чтобы ты, конченная мразь, не продолжала травить меня собой. — Ну почему же? У тебя есть выбор, однако ты знаешь, что будет, если ты это сделаешь. Ника до скрипящей боли сжимает челюсть от раздражения. жаль, что нельзя ударить то, что нематериально. — Ты что-то со мной делаешь. Ты травишь меня своим присутствием! Травишь, блять! — девушка на взводе, пока чудовище продолжает спокойно стоять и улыбаться. — Я сделаю так, что твоя душа не найдёт нигде обители. Ни в следующей твоей жизни, ни в последующих, блять. В голову будто вдалбливают гвозди. — Вероничка, — Нику блевать тянет от столь ебанутой формы своего полного имени, хочется сделать так, чтобы эта тварь заткнулась нахер, — поезжай на старую дачу к озерцу, на котором ты в детстве так любила играть. Ты многое поймёшь, я уверена. — И что же я пойму? — насмехаясь над советом и ситуацией в целом. — Ну вот поедешь и узнаешь, что поймёшь, — произносит с издёвкой и хихиканьем. девушка хватается за зеркало. сколько раз она задавала этот вопрос, сколько раз она получала несвязный ответ. — Кого я предала? — Себя в первую очередь. Свою потенциальную свободу ты предпочла променять на секундную славу и бабки. Как пример. — Этих примеров я слышала большое количество! — сжимает раму до побеления костяшек. — Я же сказала, я разъебу твою жизнь. повисло щемящее душу молчание. лишь слышно, как на кухне тикает секундная стрелка настенных часов. — Дальше уже некуда, — смешок, после которого следует зловещий оскал. — Нравится быть жалкой? и Ника срывается: замахивается и ударяет кулаком по зеркалу, разбивая то вдребезги. ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА девушка наступает ногами в носках на осколки, носится по комнате, хватаясь за голову, пребывая словно в припадочном состоянии. в ушах звон, а в голове противный смех, перебивающий и не дающий расслышать мысли. она катается по этому полу, изрезая руки и ноги до крови, глотая нещадно воздух. четырёхкамерное с бешеной скоростью бьётся где-то в груди. если оно ещё не отсохло у неё. ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА ХАХАХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХААХХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА она сходит с ума? — ЗАТКНИСЬ, БЛЯТЬ, УЖЕ, ПРЕКРАТИ! — орёт, повреждая голосовые связки так, как будто их сейчас же разорвёт, либо их кто-то вырвет. а может, Нику просто стошнит ими вместе с кровью. и в голове тишина. Катя находит Вероничку на подоконнике на кухне с сигаретой в руке и стекающими по щекам горькими слезами, что по ощущениям напоминают кислоту. костяшки сбиты, а на конечностях многочисленные порезы. и обнимает несчастную подружку, одаривая сочувствующим взглядом. теперь выжигается слово «ЖАЛОСТЬ». она жалкая. Ника боится до жути молний с громом и быстрой езды, от вида крови ей становится дурно, а пьёт она сильно сладкий кофе, закидываясь потом пивом или энергетиком. неужели мир закрывает все пути ей в её счастливую молодость? лишь пепельница и полупустая бутылка ликёра в руках. её израненную душу разъедает изнутри яд. и она выпьет этот яд вновь, когда поедет на озеро, которое ей покажется бескрайней пустошью её рассудка.