Пигмалион

Для Волшебной страны, в которой царило вечное лето, ночь была на удивление прохладной. Я не ощущал этого напрямую, но густой туман, упавший на изумрудные владения, явно говорил о том, что утро будет свежим и крайне мокрым. "На улице в такие дни лучше не появляться" - твердил голос игрушечного разума, - "дешевые гуашевые краски смоются с дубовых лица и тела на раз-два. Не хотелось бы в таком постыдном виде появляться перед Ней..." И снова в мои мысли прокралась Она. Попытка стряхнуть наваждение возвращением к рутине, как и ожидалось, не привела к успеху: прошло уже достаточно много дней с первой нашей встречи. Если её, конечно, можно так называть. Однако, даже несмотря на то, что ту самую, нелепую в своей вычурности, витрину, я обходил всеми возможными дорогами, образ моей фарфоровой зазнобы все чётче проявлялся в бытовых мыслях: чертово местоимение (прекрасная незнакомка, увы, осталась безымянной - на Её картонной подставке не было написано ничего) лезло изо всех щелей. Пытки и казни, которые обычного гражданина Волшебной Страны с большой вероятностью повергли бы в шок и которые я видел до тошного часто, тоже не давали заветного отстранения: ничего не поделать, Повелитель не обладал настолько богатой фантазией, чтобы сделать их хотя бы немного увлекательными. Да и изумрудцы нередко играли в партизан, убивая все веселье и "благородно" выжидая свою кончину. В кабинете становилось безумно тесно от давящих на голову рассуждений. Я перебрался на окно. Туманные улочки Изумрудного города с высоты птичьего полета, бесспорно, выглядели симпатично. По-кукольному, словно любой из них можно было бы прямо сейчас взять в ладошку. Ветер насвистывал известную только ему одному мелодию, луна тусклым фонариком светила где-то очень высоко... Ветви высокого дерева, растущего у окна, качались от дуновения ветра, формируя до боли знакомый силуэт. Я опешил: стройный, фарфоровый стан некстати вновь предстал перед глазами. За ним и цветочный узор льняного платья, чёрные, как смоль, волосы, еле заметная улыбка коралловых губ... Резкий порыв ночного зефира вновь разломал холодный, желанный облик на тысячи осколков. - да что б его, везде Она! - тихо чертыхнулся я, в попытках не разбудить мирно сопящего за письменным столом Урфина. Урфина... Нарисованный взгляд упал на небольшую стеклянную солонку, висящую на поясе правителя. В голове сразу же созрел план: вот он, заветный ключик к финалу моих душевных терзаний! Решение оказалось куда проще, чем ожидалось: я должен её оживить.