Здесь первые на последних похожи

Роджер Уотерс — государственный музыкант и хэдлайнер практически всех лондонских концертов, будь то фестиваль или праздник. Иногда он выступал и в провинциальных городах, на Днях Города. Роджер был доволен своим положением в Океании. Он чувствовал, как его музыка необходима для поддержания духа и преданности народа Большому Брату. Он старался писать песни, которые вдохновляли людей на единство и силу, и которые прославляли достижения правительства. К слову, его музыка, как всегда писали в газете «Правда», отличалась энергичностью, а стихи сильными образами. Поэтому его творчество так сильно влияло на настрой людей — оно вызывало у народа отклик. Каждый раз, когда Роджер выходил на сцену, он чувствовал, что становится частью большого и могучего механизма. Механизма, который двигал Океанию к процветанию и могуществу. Когда он исполнял свою наиболее известную песню «Waiting for Big Brother», он видел, как люди поднимают руки в знак поддержки. Глядя на топлу, что машет руками в унисон, на эту слаженную машину, Роджер был по настоящему счастлив. Однажды он должен был выступать на фестивале в честь Недели Ненависти — большого государственного праздника. Роджер готовился к выступлению много недель, и тщательно согласовывал программу с руководством. Играть нужно было на сцене, на большой площади. Толпа собралась просто огромная — море восторженных лиц, ждущих шоу. Взрослые и дети, подростки, партийцы и пролы — все пришли на праздник, чтобы показать свою преданность государству. Над площадью тем временем по все стороны возвышались столбы с Телекранами — устройствами слежения для контроля явки. Наконец ведущий на сцене объявил выход Роджера Уотерса, и в тот же момент раздался рёв синтетических гитар — вступление песни «In the flesh». Зрители стали встречать музыканта радостными выкриками. Роджер с гордо поднятой головой прошёлся мимо первых рядов. На нем были темные очки, и костюм, чем-то напоминающий форму сотрудника Полиции Мысли. Единственное что выдавало в нем артиста — отсутствие специального шеврона, как у настоящего полицейского. Впрочем, если не знать, можно было бы здорово испугаться…. Но бояться ведь нечего? Здесь, в этой толпе, все до единого преданны государству, и нет никаких предателей? Прежде чем подняться по ступенькам, Уотерс вдруг остановился мимо Зоны «А» — здесь были лучшие места с видом на сцену, и предназначены они были для семей военных. Внимание Роджера привлёк двухлетний мальчик с гербом Океании на груди. Тот сидел у своей матери на руках и смотрел на государственного певца яркими глазами, будто бы прекрасно понимая, кто перед ним стоит. Уотерс подошел ближе и, улыбнувшись, слегка приподнял маленького патриота, а затем отпустил и пошел дальше. Это действие тем временем транслировали на экранах, для тех, кто не мог хорошо разглядеть, что твориться на сцене и возле нее. Роджер встал у микрофонной стойки и заговорил, глядя прямо на притихших зрителей: «Что ж, значит, подумал ты спектакль посетить? И решил смятенья жаркий трепет в себе ощутить? Что же опомрачает настроение твоё? Неужто это не то, что ожидал здесь найти? Как бы хотел я знать, что таят твои ледяные глаза. Значит придется мне маску сорвать с тебя!» Его голос звучал насмешливо, вот так сильно Уотерс вжился в роль. Зрители стояли в немом восхищении перформансом. И вновь заревели гитары. Роджер отошёл от микрофона и стал с важным видом ходить по сцене из стороны в сторону. А затем он вернулся к своему прежнему месту и продолжил говорить. На сей раз сурово, и громко, взявшись за микрофонную стойку рукой: «Есть ли МЫСЛЕПРЕСТУПНИКИ в зале?! Всех к стене! Вот этот в свете прожекторов не нравится мне — к стене его! Этот черномазый! А вот тот похож на жида! Кто запустил эту сволочь сюда?» В голосе Уотерса было столько неподдельной злости и ненависти, он чуть ли не плевался в толпу. А люди, поглощённые атмосферой шоу, смотрели на него и тоже, глубоко в душе, переполнялись злобой к подлым мыслепреступникам. Подобные демонстрации и вправду вдохновляли. По статистике именно после Недели Ненависти возрастало количество доносов на граждан. Когда «In the flesh» была отыграна, началась следующая патриотическая песня — «Run!» Эту песни почему-то особенно любила молодежь. Подростки и пионеры в ярких красных галстуках зашевелились в толпе. «…прочь грязные мысли, что таятся в твоей голове Оставайся чистым сердцем, преданным делу И партии верь Иначе молотки застучат к тебе В дверь. Беги беги беги…» Юные зрители махали руками у себя над головой, яростно подхватывая его слова, как манифест своей верности Большому Брату. Некоторые взрослые тоже не оставались в стороне и подтанцовывали. Роджер чувствовал, что он достиг максимума своей мощи, управляя толпой и направляя ее чувства. Он был уверен, что его песни и выступления играли ключевую роль в формировании общественного мнения, а также в патриотическом воспитании. Кульминацией шоу стала мини-постановка «Суд над мыслепреступником», которая исполнялась сегодня впервые. В роли мыслепреступника была тряпичная кукла с нарисованным лицом, которую подвешивали как марионетку. Остальные персонажи были живыми актерами. Сначала к мыслепреступнику подошел его школьный учитель и бил его указкой, приговаривая «ты был всегда несносным, тебя даже в пионеры не взяли, была б моя воля, я бы ещё у школьной скамьи забил тебя до смерти!» Затем появилась жена мыслепреступника и проговорила, что он, вместо того чтоб быть верным антиполовому союзу и партии, занимается сексом ради удовлетворения и ходит к проституткам, и что от этого у него скоро будет сифилис. Затем появилась мать мыслепреступника, назвала его своим главным разочарованием, и сказала, что по нему плачет тюрьма. По мере того как появлялись персонажи, марионетке обрезали веревки, делая ее более безвольной. В конце концов на экране проектора появился Большой Брат и вынес мыслепреступнику приговор. Тогда куклу стали сжигать на глазах у зрителей и запускать салюты. Толпа ликовала и радовалась. Роджер очень гордился этой постановкой и считал своим шедевром. В конце шоу Уотерса обступили пионеры — те кто смог протиснуться, — они стали обсыпать словами благодарности и подсовывать ему самодельные сувениры: сделанные из дерева или бумаги маленькие гербы Океании, значки или даже рисунки. От образа сурового ловца мыслепреступников Уотерса, казалось, не осталось следа. Перед детьми теперь был просто партийный певец, их образец для подражания. Роджер с неподдельным дружелюбием уделил внимание тем, кому смог, и ушёл. Он спешил на «церемонию сожжения буржуазной литературы» — следующее обязательное мероприятие на Неделе Ненависти, когда демонстративно сжигают конфискованную запрещённую литературу.