***
Спокойное времяпрепровождение Хазина перед вечерними съёмками прерывает радостный голос режиссёра и смех какого-то парня. – Петь, знакомься, это Игорь Гром. Он твой партнёр на сегодня, – Хазин поворачивается лицом к двери и готовится протянуть руку в знак приветствия, но тут же её отдёргивает. Петя смотрит на Игоря, Игорь смотрит на Петю. Никакой искры, никакой бури и никакого безумия – оба просто в ахуе. – Ты?.. Какого х… – И тебе привет, сладкий, – мурлычет Игорь. – Я тоже очень рад тебя видеть. Петя стискивает зубы и уничтожающе смотрит на мужчину напротив. Блять, ну нет. Такое невозможно. Такого просто, сука, не может быть. Ситуация вкус: перед ним стоит его бывший парень, с которым они громко расстались около года назад и которого Петя крыл хуями каждый раз как вспоминал. Причина достаточно прозаична – они банально не сошлись характерами и их отношения были больше похожи на череду истерик, потасовок и скандалов, чем на что-то адекватное и здоровое; Пете нравится думать, что это всё из-за того, что он скорпион, а Игорь – мудак конченый. Единственное хорошее воспоминание об этих отношениях – секс: долгий, страстный, животный. Такой, какой любит Петя. За свою порно-карьеру Хазин трахался с немалым количеством парней, но только с Игорем испытывал фееричные оргазмы и – самое главное – моральное удовлетворение. Однако, он никогда никому в этом не признается. Даже самому себе. Гордость – превыше всего. – Я с этим трахаться не буду, – Петя брезгливо показывает пальцем на Игоря. Тот только заливисто смеётся. Павел Аркадьевич вспоминает адрес ближайшей аптеки, чтобы отправить туда ассистентку за упаковкой Новопассита. Брать грех на душу всё-таки не хочется. – И пяти минут не прошло, а тебя уже что-то не устраивает, – режиссёр устало трёт переносицу указательным и большим пальцем. – Ты уво… – Да он, блять, мой бывший, Паша! Ты как себе это представляешь вообще? Павел Аркадьевич на секунду задумывается. – Со всеми подробностями, – с энтузиазмом отвечает он. – А какая тебе разница? Он тебя просто трахнет для видео и всё. К тому же, если вы уже встречались, то он точно знает, как удовлетворить тебя. Одни, блять, плюсы. Петя хочет возмутиться, но в разговор тут же включается Игорь: – Ха, так он такой недовольный только потому, что его давно хорошо не трахали? – у мужчины ехидная улыбка на всё лицо. – К концу дня это будет наидобрейший человек, вот увидите, – Игорь подмигивает Пете, от чего тот закатывает глаза и шагает в сторону двери. Невыносимо. – Я разрешу ему к себе прикоснуться только за тройной гонорар! – рявкает Хазин. – А ты, – обращается он к стоящему в дверном проёме Игорю, – пошёл нахуй, – и выходит из гримёрки, специально врезаясь в плечо второго актёра. – Ещё посмотрим, кто из нас на хуй пойдёт, – издевательски выкрикивает Игорь Пете вслед. Павел Аркадьевич тяжело вздыхает. Да где же эта чёртова ассистентка?..***
Съёмки начинаются ближе к семи вечера. Петя и Игорь сидят в съёмочном павильоне, имитирующем кабинет, пока ассистентка прячет всё необходимое – смазку и презервативы – в ящик письменного стола, а костюмерша приносит наряды для видео и кладёт их на кожаный диван напротив. Через несколько минут девушки заканчивают все приготовления и покидают помещение, оставляя мужчин наедине. Петя нарочито громко цокает. – До сих пор не понимаю, под чем был, когда встречался с тобой, – произносит он, специально привлекая внимание Игоря. – Чё? – мужчина отрывает взгляд от своего смартфона и недоумённо смотрит на Хазина. – А ничё, – Петя делает затяжку и выпускает пар в потолок. – Пошёл нахуй. Дверь открывается. – В ваших отношениях явно наблюдается стагнация, это уже второе «пошёл нахуй» за сегодня, – смеётся Павел Аркадьевич, но тут же меняется в лице. – А теперь заткнулись и послушали дядю Пашу, у меня для вас весьма интересный сценарий… Далее Паша воодушевлённо рассказывает сюжет предстоящего видеоролика: Петя – продажный налоговый инспектор, а Игорь – майор под прикрытием, которому нужно поймать Хазина с поличным.* – Ты, – он указывает пальцем на Грома, – предлагаешь ему взятку, а Петя недолго думая берёт её. Потом ты имитируешь задержание, а Хазин, осознав, что его сейчас посадят, предлагает тебе «договориться», ну, ты понял, – подмигивает Павел Аркадьевич. – И дальше, собственно, ваш секс. Хазин хлопает глазами и произносит тихое «ёб твою мать». – А у нас будет какой-нибудь там текст? – с надеждой спрашивает Гром. – Ах, да, конечно. Но в некоторых моментах всё равно придётся импровизировать, чтобы всё выглядело натуральнее, – Павел протягивает каждому по листку с репликами. – И, пожалуйста, хотя бы на время видео забудьте о своей ненависти друг к другу. А то я вам яйца оторву, если вы мне испортите такую идею. Актёры недовольно вздыхают, но всё же одобрительно кивают Павлу Аркадьевичу. Несколько капель Новопассита в чай и деньги всё-таки творят чудеса. – Охуеть, – произносит Петя, дойдя до последней строчки сценария. – Нас ждут великие тарантиновские диалоги. Когда Павел Аркадьевич видит, что актёры переоделись в заранее приготовленную одежду и забрали все необходимые реквизиты, он садится на своё кресло и, взяв рупор в руку, кричит: «Свет, камера, мотор!». Мужчины следуют команде. Оператор наводит камеру на дверь, и Игорь стучит в неё, а затем, услышав громкое «Войдите!», переступает порог кабинета. – Добрый день, – Гром подходит к письменному столу, за которым Петя усердно изображает какую-то деятельность. – Я к вам по одному вопросу. – По какому? – Хазин отрывает глаза от монитора и переводит взгляд на стоящего напротив мужчину. Игорь присаживается на стул. – У меня образовалась большая налоговая задолженность и я бы очень хотел в этом разобраться… – ИНН ваш назовите, – перебивает его Хазин. Гром на ходу выдумывает какой-то набор цифр, потому что тот, что был в сценарии, он не запомнил. Петя несколько раз щёлкает компьютерной мышкой по рабочему столу, а затем смотрит то на экран, то на Игоря. – Вы знаете, да. У вас действительно есть задолженность. Вы не платили налоги десять лет. – Там, наверное, какая-то ошибка, – Игорь достаёт стопку бумаг из прозрачной папки. – У меня все документики с собой, вот, пожалуйста, – и бросает её на стол «налогового инспектора». Петя берёт бумаги, несколько секунд листает, как бы изучая их, и что-то печатает на ноутбуке. – У вас нет справки об уплате налога за перерасчётный период с пятнадцатого по тридцатое первое марта, поэтому… – Так вот же, – Игорь протягивает ему ещё один лист. «Молодцы! Как хорошо играют!», – довольно шепчет Павел Аркадьевич, стараясь не испортить звук записи. Петя шумно выдыхает и цокает. – Что-то я не вижу квитанции об уплате… потребления общего воздуха, – Хазин давится смехом, но ему всё же удаётся сохранить серьёзное выражение лица. «Чего? Потребление общего воздуха? Хазин, ёб твою мать, такого не было в сценарии!», – гордость Паши меняется на гнев, но он только крепче сжимает ручку рупора, чтобы не прервать съёмки. – И это тоже у меня есть, – очередной «документ» ложится на письменный стол. Петя хмурится, вновь просматривает стопку бумаг, и ещё несколько раз кликает мышкой. – Угу-у, – задумчиво тянет он. – Я смотрю, вы НДС не платили. По ставке восемнадцать процентов оплачено, а по двадцать процентов - нет. Всё, забирайте вот это всё и уходите, – Петя отодвигает «документы» на край стола. Игорь незаметно достаёт пачку сувенирных денег и кладёт несколько пятитысячных купюр перед «инспектором». – Это что? Уберите! – Это за прошлый отчётный период, – отвечает Гром, продолжая доставать «деньги». Когда на столе лежит приблизительно двадцать тысяч рублей, Петя улыбается и начинает что-то громко печатать. – Сейчас по базе проверю, – он смотрит в экран буквально секунду, а затем снова переводит взгляд на мужчину напротив. – Нет, всё ещё не оплачено. – Странно, – к предыдущей сумме Игорь добавляет ещё пятнадцать тысяч. – А так? – на вопрос актёра Хазин отрицательно машет головой. На столе оказывается ещё десяток банкнот, Петя берёт их в руки, аккуратно складывая, и отвечает: – У вас тут только за два года оплачено, а ещё восемь лет? – А ещё восемь лет будете сидеть вы, – Игорь достаёт «удостоверение» и наручники из заднего кармана и, обойдя стол, машет ими перед лицом Хазина, от чего тот выпучивает глаза. – Майор Гром. Вы задержаны за получение взятки. Оператор переводит фокус на лицо Пети; он чересчур наигранно изображает удивление и хватается за голову, качая ею, от чего второму актёру хочется рассмеяться вслух. Время видеоролика весьма ограничено, поэтому всего спустя минуту Петя, включив всё своё обаяние, меняет испуганный взгляд на игривый и вплотную придвигается к Игорю, чтобы поскорее приступить к сути. – Может, мы можем как-нибудь договориться? – правой рукой Хазин проводит по ширинке Игоря, слегка задевая молнию, и соблазнительно закусывает губу. – М-м, – Гром слегка наклоняется вперед, – думаю, можно попробовать, – и, притянув Петю к себе за подбородок, бесцеремонно впивается в его губы. По сценарию поцелуй должен длиться не дольше минуты, но Игорь решает, что ничего страшного не произойдёт, если они уделят ему немного больше времени, даже несмотря на некоторые неудобства позы. В движениях губ Игоря нет терпения – они настойчивые и ненасытные; Гром умело играет с языком Пети, кусает и оттягивает его нижнюю губу, громко причмокивая. Всё так жадно, и Хазина от этого странные ощущения – неприязнь плавно меняется на нарастающее возбуждение, от которого гулко бьётся сердце и потеют ладони. Чёрт, а он уже и забыл, что Игорь такой. Напористый и горячий. В следующее мгновение оператор выключает камеру по просьбе Павла Аркадьевича, и режиссёр приказывает мужчинам раздеться и переместиться на стоящий у окна диван, не забыв прихватить смазку и презервативы из ящика письменного стола. – Свет, камера, мотор! Живее, имитируйте страсть! – кричит Павел, когда видит, что все его указания выполнены. У обоих актёров на долю секунды в голове проскальзывает мысль, что, кажется, ничего даже изображать не придётся. Игорь хлопает по своим бёдрам, призывая Петю сесть сверху, и тот незамедлительно делает это. Гром водит пальцами по груди Хазина, сжимая соски, целует под челюстью, оттягивает мочку уха зубами. У Хазина розовые щёки от притока крови, судорожное дыхание и сильное возбуждение, приятно щекочущее под кожей. Петя едва ли не скулит, ёрзает на месте и инстинктивно запрокидывает голову назад, чтобы дать простор, и Игорь, прекрасно зная все эрогенные зоны актёра, повторяет те же действия ещё раз, но на этот раз с силой сжимает ягодицы мужчины, а затем звонко шлёпает, вызывая у Хазина стон. Пете настолько хорошо, что он напрочь забывает, что находится на съёмках, и непонимающе смотрит на Игоря, когда тот отстраняется от него и шепчет: – Вы, кажется, предлагали договориться… – после этой реплики мужчина проводит ладонью по затылку Хазина и слегка надавливает. – Что ж, приступайте. Петя послушно опускается на колени, оглаживает сильные бёдра Игоря, целует внутреннюю сторону и медленно, едва ли касаясь поднимается губами к паху мужчины. Быстрым движением рук он стягивает нижнее бельё до щиколоток, но никуда не торопится – дразнит касаниями и любуется налившимся членом, твёрдым, изогнутым, с тёмно-красной головкой. Его непременно хочется ощутить в себе. Петя продолжает играться, несколько раз широко проводит влажным языком по чувствительной мошонке, от чего Игорь содрогается всем телом и громко охает. С губ Грома срывается стон удовольствия, когда Петя ведёт кончиком от яиц до уздечки, а затем полностью берёт головку в рот; мужчина, не сдержавшись, вцепляется пальцами в затылок Хазина. Петя расслабляет горло и двигает головой вверх-вниз, надавливает языком на рельефные венки, свободной рукой слегка сжимает яйца. Тёплый, влажный рот вызывает у Игоря животное желание и он, окончательно сойдя с ума от этих ощущений, зажимает Пете нос указательным и средним пальцем левой руки, а правой всё так же продолжает удерживать его за волосы, не давая возможности отодвинуться ни на миллиметр. Петя поднимает взгляд на Игоря и тот, увидев, что в уголках его глаз собираются слёзы, начинает активно двигать бёдрами. В какой-то момент Петя осознаёт, что вот-вот задохнётся от этих действий, и хлопает мужчину по коленке, но Гром отстраняет его от себя только тогда, когда чувствует приближающийся оргазм, а после – отвешивает звонкую пощёчину. Петя громко кашляет и жадно глотает воздух, его лицо перемазано слюной вперемешку с предэякулятом, а щека полыхает от сильного удара, но ему очень, очень хорошо – до пляшущих перед глазами чёртиков и ощутимой боли в яйцах. Это именно то, чего ему так не хватало. Всё это время внутри Пети была анальная пробка, которая значительно упростила дальнейший порядок действий актёров. Игорь жестом указывает ему ложиться животом на диван, а сам в это время надевает презерватив и выдавливает необходимое количество лубриканта на член. Упёршись коленом в спинку дивана, Гром цепляет пальцами круглый синий кристаллик и аккуратно вытаскивает его наружу; серебристая пробка плавно выскальзывает из влажного отверстия, а капля смазки с узкого кончика падает прямо на кожу Пети. Мужчина едва ли не давится слюной от этого зрелища. Хазин весь дрожит от предвкушения. Игорь раздвигает ягодицы ладонями, большим пальцем проводит по раскрасневшемуся сфинктеру, вызывая у Пети бесстыдный стон, а затем медленно входит практически наполовину, но тут же останавливается, когда слышит шипение снизу. Выждав энное количество времени, Игорь продолжает двигаться, но уже совершенно не церемонясь – его темп слишком быстрый, самозабвенный, почти животный, но от этого обоим становится только приятнее. Стёкла в студии запотевают, а помещение заполняется характерными звуками шлепков кожи о кожу и стонами актёров. Игорь наваливается на Петю почти всем телом, слегка меняя угол проникновения на наиболее приятный для актёра снизу, и вдавливает его голову в диван, когда чувствует, как сжимается сфинктер вокруг члена. – Пожалуйста… Ох… – Хазин захлёбывается собственными стонами каждый раз, когда Игорь попадает аккурат по простате. – Быстрее… Прошу, ускорься… Но вместо этого Гром сводит темп практически на «нет»; это – пытка и одновременно наслаждение для обоих. Господи. – Бля-ять, какой же ты мудак, – эти слова вызывают у Игоря лишь самодовольную усмешку и желание не двигаться как можно дольше, но быстро понимает, что тем самым сделает хуже только самому себе. Несколько мгновений спустя Игорь всё же плавно возвращается к исходному темпу, и Петя под ним блаженно стонет, кусая себя за ребро ладони, – его буквально выворачивает наизнанку от ощущений подступающего оргазма. Секунда – и горячая волна накрывает его с головой; Хазин содрогается всем телом, явно задыхаясь, и кончает куда-то на обивку дивана совершенно без дополнительных стимуляций. Игорь, находящийся на пределе, выходит из Пети, хватает его за волосы и ставит перед собой на колени, даже не давая отойти от оргазма. Стянув презерватив и отбросив его куда-то в сторону, Гром сжимает пальцы вокруг собственного члена и рвано двигает ими вверх-вниз, через несколько секунд изливаясь прямо на лицо Хазина. – Снято! – после этих слов Павла Аркадьевича оператор выключает камеру. – Теперь идите приводить себя в порядок. Всем спасибо, это было шикарно!***
Петя приходит в себя только спустя пять минут пребывания в гримёрке, когда умывается, делает несколько затяжек и выпивает стаканчик карамельного латте. Игорь всё-таки не соврал – после отснятой сцены Петя наконец-то чувствует себя морально удовлетворённым и глубоко счастливым, что в первую очередь несомненно радует Павла Аркадьевича. – Слушай, – начинает Игорь, присаживаясь на кресло напротив, – а ты… Ты не против сходить в ресторан завтра? Может, попробуем начать сначала? От хорошего настроения Пети не остаётся и следа, и он даже давится паром от внезапного вопроса Грома. – Дядь, ты чё? Это была одноразовая акция, – прокашлявшись, отвечает он и жестом указывает на дверь. – Гуляй. В комнату, как всегда вовремя, заходит Павел Аркадьевич. – Вообще-то, не одноразовая. Вы так хорошо смотритесь вместе, поэтому, – режиссёр трясёт папкой с бумагами перед их лицами, – у меня для вас есть ещё кое-что… Плачу пятикратный гонорар!