Я была с тобой слишком искренней...

— Вся твоя любовь заключается лишь в физической зависимости от меня! Если я уйду, тебе будет больно не от любви, а от того, что некому прикоснуться к тебе и зализать твои раны! Ты боишься остаться одной. Я устал… Я устал терпеть твои детские выходки, твои глупые рисунки и подарки своими руками, твои глупые признания и твои объятия, раздражающие меня до мозга костей!       Ком в горле. В голове проносится всё: от первой встречи, первого поцелуя до первых посиделок на балконе. В голове проносились слишком умные разговоры, где один воспринимал другого, как друга, а второй от этой дружбы страдал, болел самой ужасной болезнью. — Я была с тобой слишком искренней…       И ни слова больше. Никаких слов больше не нужно было. Последний шаг — и молчание. А она хотела… Нет, она желала всем сердцем, чтобы ее остановили; чтобы ее притянули к себе, поцеловали и всё было как раньше. Она хотела, чтобы этот момент был маленьким пятном в их совместной жизни, ведь она потратила лучшие годы на него, не замечая никого.       Но никто не останавливает ее, даже не прощается. Это был последний миг, когда можно было попрощаться, но она осталась в тишине, наедине с собой, а за ее спиной такая родная дверь стала чужой. Казалось бы, ещё доля секунды, и она упадет от нестерпимой ноющей боли, что по крови разрасталась по всему телу. Но гордость боролась до последнего. Сжимая ручку чемодана со всей силы, Гань Юй не знала, как ей жить дальше, что ей делать и куда идти. Она просто вышла из здания, закурила очередную сигарету и мигом откинула ее, вспомнив, из-за кого стала курить…       Те самые посиделки до кромешной темноты где-то на камнях, его бездонные синие глаза и бледная кожа, его низкий голос, который одновременно настраивал на внимательность и убаюкивал. Те самые посиделки дома, порой даже до следующего утра, где они оба разговаривали о жизни и о себе. Ни с кем она не была настолько открытой, никому не давала узнать травмированную себя… Она верила, что этот человек — новая глава в ее книге, но не может поверить, что этот человек снова открыл старые раны.       На последние деньги с зарплаты она заехала в новую квартиру и расплакалась на пороге, понимая, что сейчас никто не обнимет ее, не поцелует и не обрадуется вместе с ней. Теперь она одна будет расстраиваться, злиться и радоваться. Она одна будет стоять на кухне и готовить вкуснейший ужин. Ее не будет больше целовать в родинку на шее, щеке и ухе. Никто больше не поправит ее волосы за ухо, не прижмет к себе так крепко, что дыхание сбивалось снова и снова. С трудом набирала она номер подруги, потому что ей слишком одиноко и тяжело справляться одной. С трудом открыла дверь и не удивилась реакции Кэ Цин. — Почему он принял такое решение? — Я не знаю, но я не знаю что дальше делать… — Я знаю!       Никогда нельзя доверять этой фразе, особенно, когда ее произносит такой человек, как Кэ Цин.       Кэ Цин ещё с младшей школы показывала себя, как организованный и целеустремленный человек. Она всегда бралась за проекты любой сложности, всегда выполняла все в срок. У нее не было проблем с социумом, но и из друзей была только Гань Юй. Ближе к осознанному возрасту Кэ Цин познакомилась с алкоголем и погрузилась в него с головой. Дабы залечить свои внутренние травмы, она не пропускала ни одного дня и вечера, не выпив одна или с кем-нибудь.       Именно поэтому Гань Юй очень долго ломалась, но все же согласилась. Через полчаса она уже пропускала один шот за другим, не слушая свою подругу, которая сама же и затащила ее сюда. Ещё через полчаса она изливала душу бармену, отталкивая от себя парней. Затем ее настолько выбесили, что она набросилась на одного из липнущих парней и сломала ему нос. Она должна быть благодарна своей подруге за то, что та имела связи. Именно поэтому их не выгнали. Далее все шло хорошо, Гань Юй даже постепенно отпускала его, погружаясь в атмосферу абстракционизма. Изящные движениями она манила, дурманила разум. Она была самой прекрасной девушкой среди всех тех, кто были на танцполе.       Вместе с музыкой менялись и движения. Вместе с движениями усиливалось желание встать и обхватить ее талию своими руками, втянуть в поцелуй и забежать в уборную, стягивая с нее одежду и забираясь в саму душу. Снова.       От раздумий отвлёк её взгляд, такой глубокий и манящий. Это была последняя капля.       Он встал с кресла и направился к ней. — Гань? — рука легла на плечо и повернула к себе. — Это ты? О боже. Кто угодно, но не он. Совершенно любой человек, но не он… Но нет… — Чайльд?.. — Изумлённые глаза переместились на руку на своем плече. — Убери от меня свою руку, пожалуйста… — Что ты здесь делаешь? Ты же не пьёшь. — Тебя ебать не должно, дорогуша. — в защиту Гань Юй выступила только вышедшая из уборной Кэ Цин, с неким пренебрежением поглядывая на рыжие волосы. — Иди куда шёл. Охмури кого угодно, но не её. — Кэ Цин, можно я решу вопрос мирно? Я хочу поговорить с Гань Юй. — Я не думаю, что она этого хочет. — Подруга отдернула руку парня и обозначила позицию: притронешься к ней — я убью тебя на этом же месте. — Я не думаю, что ты можешь за нее решать. — Я не думаю, что она в том состоянии, чтобы что-либо отвечать тебе — А я думаю, что имею право ответить. —       Гань Юй встала поперек ссорящихся людей и произнесла: «Чайльд, я не хочу с тобой больше заводить диалог. Так будет лучше для нас обоих». — Пожалуйста, давай поговорим, это важно. — Слуш…       Кэ Цин уже хотела сказать пару ласковых, но Гань Юй опередила и ошарашила ее ответом: — Хорошо, но что бы ты не сказал — как раньше уже не будет. — Спасибо. — Чайльд взял Гань Юй за руку и увел за собой в уборную, закрыв дверь прямо перед лицом подруги. — Что ты хотел сказать? — Мне жаль. — За чт?..       Её перебил резкий поцелуй. Алкоголь слишком сильно затуманил голову, чтобы оттолкнуть его. Да и хотела ли она?       Нежный поцелуй сменился грубым и глубоким. Притянув к себе девушку как можно ближе, Чайльд ещё больше углубил поцелуй и целовал ее так страстно, как только мог. Параллельно его руки опускались все ниже и ниже и остановились ровно в тот момент, когда кислород закончился у обоих. Отдышка и желание целовать друг друга дальше создавали дилемму, но Чайльд решил не дожидаться чего-то. Рука соскользнула ещё ниже, поглаживая клитор сквозь ткань трусов. Все слишком быстро и приятно, все слишком странно. Почему он?.. — Я не хочу отпускать тебя, пусть даже мы будем ссориться так каждый день… — парень поцеловал девушку и спустился ниже, прямо к клитору и, оттягивая ткань, приблизился ещё ближе. Едва он дотронулся языком до того самого места, Гань Юй сжалась, прячась в собственное плечо. Девушку быстро усадили на раковину и раздвинули ноги, сжимая ляшки. — Я позабыл твою красоту, постоянно обращая внимание только на бытовуху… — Ты позабудешь меня уже к утру, если протрезвеешь. — Гань Юй не верила ни единому слову, но хотела попрощаться именно таким способом, и поэтому направила голову парня прямиком вниз.       Вылизав всё, что только можно, парень вставил палец и, увидев одобрительную реакцию, вставил и второй. Чайльд поцеловал Гань Юй, постепенно начиная двигать пальцами.       Так давно он не слышал ее стонов, таких тихих и желанных. — Войди в меня… — Что? — Войди в меня. — послышался щелчок расстегивания ширинки и спускания штанов. — Я как-то не так прошу? — Не слишком ли быстро? — Ты всегда так говоришь. — произнесла девушка, вводя в себя член. — Мне всегда все надо самой делать?       Медленные толчки продолжались ровно до того момента, как парня не стукнула по спине нога Гань Юй. Резкая смена толчков доставила новые ощущения, особенно когда они были особенно глубокие. Стоило им встретиться взглядами, как оба сливались в жарком поцелуе. Руки то обхватывали талию, то сжимали грудь, не понимая, что нравится больше. Поза сменялась за позой, и им было плевать, если вдруг кто-то зайдет — Кэ Цин явно позаботится об этом.       Примерно за минуту до того как кончить, Чайльд вышел из девушки и эякулировал на спину, прижимаясь к ней и кусая за ухо. — Ты идиот, мы могли бы и дома этим заняться… — Никто не запрещает приехать и заняться этим. — Ненавижу тебя. — А я тебя до сих пор люблю. — промурчал парень, вытирая спину от семени. — поедем? — Поедем.       «Пара» быстро оделась и поочередно вышла из уборной. Гань Юй ожидала увидеть разъяренную Кэ Цин, но увидела лишь то, что она клеилась к какому-то красивому парню явно старше ее. Чайльд заказал такси и они были дома уже через двадцать минут. — Я не хочу находиться здесь… — Может, забудем о том, что случилось утром? — руки обхватили щеки девушки. — Какой смысл жить прошлым, если можно забыть о нем и жить настоящим? — Кто зависим от физической близости? — Мы оба.