lovers in seoul

— я специально пишу тебе с ошибками. — что? чэвон слабо улыбается сакуре и отводит взгляд, пока она продолжает смотреть что-то в ленте очередного приложения для убийства внимания — этого хватило с лишком, чтобы ослабить бдительность. сначала чэвон в шутку начинает каверкать слова и радоваться тому, что это смешно. потом постигает первые азы словообразования и забывает про собственное. и дело тут даже не в дипломах, зачётных книжках и просроченных студенческих, не в выпускных и попытках закончить последний класс на отлично. дело приобретает важное значение приоритетным значком уведомления. чэвон сжимает цепи качели крепче и смотрит на сакуру из-под прикрытых глаз. дело только в ней и ни в ком другом. оценки смахиваются быстрыми свайпами и перекрываются новыми подписками. красивые анимации и покрасневшие глаза — чэвон старается убеждать себя, что просто стоит включить заветную опцию с ночным светом в настройках и всё пройдёт. только с новым уведомлением не проходит ничего. сакура то приближается, то отдаляется. часто мелькает в своих лентах, постит смешные видео и забавно улыбается, чтобы ноги подкашивались. хватается за чужие рукава, когда смеется — и чаще всего смотрит в толпе только на одну чэвон. отправляет смайлики с сердечками и делится сокровенным. только притворяется глупой зачем-то. чэвон уверена в том, что она делает это специально — непонимающе приоткрывает рот и удивлённо кивает. не выпускает телефона из рук и запивает горькой колой без сахара каждое сказанное слово. потому что не может сакура быть такой. такой — это тупой. чэвон расстроенно поджимает губы и не спешит отвечать всё равно. даже сейчас сакура не понимает ничего, отвлекается просмотром видео и не может выкинуть уже допитую банку газировки. не может выкинуть что-то незначительное, но роняет из рук более важные вещи — по скромной версии ким чэвон, её разбитых коленок, скучных школьных влюблённостей и заклеенных дыр в сердце стикерами и постерами. не может выкинуть саму чэвон. а чэвон себя тоже выкинуть не может. потому что тогда ей некуда будет деться, как-то придётся объяснить исчезновение и то, почему вместо неё пустота. почему на месте ким чэвон образовалось второе солнце или новая планета от взрыва от неразделённой любви к сакуре? — так что? — сакура переспрашивает ещё раз, блокируя экран телефона. забавно улыбается и считает чэвон самой красивой. даже если она плачет. даже если она устало слезает с качелей и встаёт перед ней. даже если чэвон маленькая, запутавшаяся и очень нечитаемая из-за закрытых профилей и дурацких постов-загадок. — пишу, что люблю тебя, вот что. у чэвон признание даётся тяжёлым выдохом и подступающими слезами. сначала она каверкает слова в шутку и позволяет сакуре себя обнимать, хватать за рукав и присылать свои виртуальные сердечки. а потом — сама придумывает и активно верит, забывая, что во второй открытой вкладке на экране остаётся реальная жизнь, учёба и, может быть, остатки разума. у сакуры во второй вкладке нет ничего — она считает себя простой и открытой. прямолинейной, если начинать с первой засечки на линейке и со смятого листка в единственной тетради. у неё есть чэвон и последний курс обучения с определённой точкой на стойке регистрации аэропорта. сакура осторожничает и тянет к себе блеклую чэвон, застигнутую врасплох собственным осознанием — она тоже пишет с ошибками и последствиями, которые приходится тащить взрослым грузом ответственности. у неё в кармане паспорт и купленный билет на утро до кагосимы, разбитые колени и влюблённость в девочку помладше с последнего класса. — и я тебе тоже. — ты мне что? — чэвон упирается животом в чужой лоб и гладит тёмные волосы. они пахнут мягкостью и наивным непониманием, а не издевательской ложью. всё равно она уверена, что сакура специально делает вид, что до конца не понимает всего, что происходит. как будто специально игнорирует попытки понравиться, неловкие прикосновения и томные взгляды с приподнятыми бровями. игнорирует каждую звёздочку и сердца, отправленные с пожеланиями для спокойного сна и с самыми банальными вопросами. игнорирует вопрос чэвон — как и она сама. сакура метается с ответом и улыбается из последних сил, хватаясь за куртку чэвон, как за последнее спасение. и всё-таки она до конца делает вид, что не понимает каждое слово, каждое движение — улыбка кривится от запоздалого послевкусия. сакуре почему-то растроганно-жалобно от осознания, что чэвон называет чувства к ней ошибкой. и если влюбиться взаимно, это полетит грязной щебёнкой в сторону билета домой. оно уже полетело, опередив события, заняв обязательно место у окна и с определённым весом ручной клади сожалений. — я тебе тоже, — сакура старается повторить более внятно, а сама в душе просит пощады и чтобы это не давалось так болезненно по незажившей коже. — только пишу без ошибок. чэвон от злости и усталости не слышит важного, каверкает в голове слова и допускает одну и ту же ошибку. сакура смахивает уведомления и перекрывает смешными видео, чтобы было не так плохо наедине с обидой и чэвон.