Ограничения в образе девушки

      Это случилось по дороге домой во время школьных каникул, когда я вышел в город за покупками. Был полдень. Я неспешно шел по жилому району, когда ко мне внезапно подошли сзади.       — Простите, вы можете уделить мне минутку внимания?       Я был единственным человеком на улице, а потому сомнений в том, к кому обращаются, не было.       Я обернулся и увидел красивую девушку в незнакомой мне школьной форме.       —… Да, я чем-то могу вам помочь? — ответил я, чувствуя себя неловко от того, что рядом со мной находилась столь красивая девушка. Сегодня был выходной, но почему-то она всё равно была одета в школьную форму. Даже если она возвращалась домой после клубной деятельности, все равно было странно встретить её в черте жилого района прямо в середине дня.       А затем девушка передо мной сказала кое-что еще более неожиданное, чем само её появление тут:       — Я понимаю, что это неожиданно, но вам нравиться, когда вас ограничивают?       Я остолбенел от столь странного вопроса, пытаясь его осознать. Не понимая смысла, я очень настороженно посмотрел на нее, а слова сами вырвались изо рта в не очень-то и вежливой форме:       — В каком еще смысле?       — Тебе нравится, когда тебя сдерживают?       Девушка как-то легко перешла на «ты» и еще раз повторила мне вопрос со всё той же красивой улыбкой, что не сходила с ее губ, прямо-таки вынуждая меня вступить с ней в диалог:       — Ты имеешь в виду ограничение по времени? Или в психологическом смысле? — я все еще не мог понять смысла сказанного, а потому попытался получить от нее больше пояснений.       — Нет, я имею в виду физическое ограничение. Например, связывание веревкой или сковывание наручниками.       Сначала я подумал, что не так ее понял, но она имела в виду буквально то, что говорила…       Я против воли тут же задался вопросом, не является ли она извращенкой, несмотря на ее внешний ангельский вид. На первый взгляд она казалась обычной, хоть и очень красивой девушкой. Но вот такие вопросы задавать на улице, пускай вокруг больше никого и не было… У меня появилось ощущение, что сейчас происходит что-то, во что я бы не хотел влезать.       Да и не было у меня таких предпочтений, чтобы испытывать возбуждение от связывания.       — Нет, мне такое не нравится… Так это все? — я поспешил завершить разговор и поскорей уйти отсюда. Именно так и собирался поступить, когда от девушки последовала неожиданная реакция:       — Это правда?! Слава богу, я и не думала, что кто-то может быть таким идеальным.       — Эм… что? — тупо переспросил я, смотря на ее от чего-то счастливое лицо. И пока я таращился на нее, девушка вдруг протянула руку и схватила мою.       — Хорошо. Пойдем!       Услышав ее слова, я ощутил, как будто моё зрение поплыло, а голова закружилась.

***

      Мне казалось, что я потерял чувство равновесия и просто оступился. Но как только я это осознал — размытое пространство передо мной вновь обрело четкость. И оно разительно отличалось от того, что было минутой ранее. Ведь я только что был на улице посредине жилого района, но теперь я находился в чьей-то комнате.       Я медленно заскользил взглядом по убранству комнаты, еще не понимая, как тут оказался. Это была небольшая комната с письменным столом у окна, кроватью около него в углу и так далее. В общем, это была съемная квартира-комната, которые часто снимают родители для своих детей, когда те решают пожить самостоятельно. Обставлена же она была как комната обычной девочки-старшеклассницы, что умеет за собой следить и следует моде.       По крайней мере, это касалось того, что мне удалось рассмотреть: занавески на окнах были зашторены, и потому свет в помещении был слабым.       Ладно, я был сильно удивлен вдруг обнаружить себя в другом месте. Тем более в чужой комнате. И наверняка в таком же чужом доме. Я механически нагнулся, чтобы снять обувь, и вдруг замер, осознавая, что на мне нет не то что обуви, а даже нижнего белья. Я был абсолютно обнажен.       — Э-м…       Когда я осознал свое положение, я поспешно прикрыл причинное место ладошками.       Позади раздался смешок. Резко обернувшись, я увидел ту самую девушку.       — Тебе не обязательно так реагировать. Я просто пригласила тебя к себе, не так ли?       Ее ранее вежливый тон пропал, став ехидным и предвкушающим.       — … Что, черт возьми, ты со мной сделала?!       Хоть я и кричал изо всех сил, но смелости во мне сейчас не было ни на йоту.       — Я ничего не делала, ясно? Ты сам прошел весь путь до моего дома, а после сам же снял с себя одежду. Возможны, ты этого просто не помнишь.       Этого не могло быть. Я не мог поверить, что сделаю нечто подобное по собственной воле. Но дело в том, что такая стройная школьница, как она, никак не могла бы принудить более старшего студента колледжа следовать за ней силой.       Но тогда получается, что я действительно сам пришел сюда?..       Нет, я не мог ничего вспомнить с того самого момента, как девушка схватила меня за руку, и это вызывало у меня сильный дискомфорт.       Но была одна вещь, которую я точно знаю: неясно, что здесь происходит, но я точно уверен, что эта девушка опасна.       Подумав так, я проскользнул мимо девушки, прикрывая свой пах рукой, и схватился за ручку входной дверь.       Но дверь не открывалась. Сколько бы ни дергал ручку, как бы я ни пытался открыть дверь, она только глухо колотилась о косяк в своем пазе.       — Она заперта снаружи с помощью замка с таймером, так что ты не сможешь выбраться отсюда. К тому же я выбросила в мусорку всю одежду, что была на тебе. А еще мы на пятом этаже, потому сомневаюсь, что ты попробуешь выйти в окно, не правда ли?       Выходило, что пока она вела меня сюда, то провела немало приготовлений по дороге.       — Ч-что ты хочешь? — спросил девушку я дрожащим голосом, не сводя взгляда с дверей, с запертого пути к свободе.       — Чего я хочу?.. Ну, думаю, можно сказать, что это удовлетворение моих потребностей. Ты сказал, что не любишь, когда тебя связывают, верно? Если это так, то, если тебя связать, ты будешь ненавидеть свое положение и сопротивляться. Я же люблю связывание, оно же бондаж, очень сильно. Мне нравится наблюдать, как жертва в тугом бондаже в страхе извивается, борется, тратя все силы на сопротивление путам, в слепой надежде избавиться от своих оков.       Она говорила это все с ухмылкой на лице. То есть она похитила меня, чтобы связать?       — Это еще не все. Я также сама обожаю быть связанной. А потому мне нужен кто-то вроде тебя, чтобы удовлетворить обе мои потребности одновременно.       Я не мог понять, что именно она имела в виду под этими словами.       Она имеет в виду, что мы должны быть связаны вместе? Но разве это можно проделать сразу с двумя людьми без посторонней помощи?       Пока я непонимающе и с опаской смотрел на девушку, она медленно шагнула ко мне. Я напрягся, думая, что она собирается что-то сделать со мной, но то, что стало происходить с ней самой дальше, повергло меня в шок.       Школьная форма на девушке, к которой она даже не притронулась, вдруг начала постепенно, очень плавно разваливаться. Сначала на одежде проступили контуры всех швов, потом они будто углубились, а потом части одежды, разъединившись на отдельные ленты-лоскуты, разошлись в стороны, как будто из них вдруг вынули нити.       Обнаженная кожа девушки теперь легко проглядывалась сквозь растрепанные лоскуты странной материи, в которую превратилась ее одежда. Вскоре можно было сказать, что то, что осталось от школьной формы, и вовсе перестало хоть как-то скрывать тело девушки.       Только теперь я смог увидеть, что каждый лоскут по краю имел тонкие, гибкие, плотно прилегающие друг к другу жгутики телесного цвета, которые медленно, но беспрерывно извивались. С внутренней же стороны одежда была плотно усеяна мясистыми ворсинками разной длины и диаметра со скругленными, чуть утолщенными кончиками все того же телесного цвета. Эта внутренняя поверхность, подобно слизистой оболочке живого существа, блестела на слабом свету из окна, и благодаря ему же можно было увидеть тянущиеся подобно слюне тонкие прозрачные нити липкой, вязкой субстанции.       Тем временем каждая отдельная складка юбки также разделилась, демонстрируя, что и ее внутренняя часть имела такой же вид. За ней проглядывались стройные ножки девушки, затянутые в градиентными черными колготками, что кверху медленно выцветали до белесого оттенка ее собственной кожи. Развалившаяся одежда держалась теперь на талии и плечах девушки и при этом медленно колыхалась, будто в помещении был ветер.       Движения развалившейся одежды были ненормальными, они были волнообразными, как будто она была живым существом, подобным медузе. Зрелище было настолько шокирующим, что я потерял дар речи.       Я неожиданно задался вопросом, о каком именно виде связывания она говорила.       И пока я думал об этом, вслед за одеждой настала очередь тела девушки начать разделяться.       Гладкая кожа девичьего тела вдруг стала повсюду трескаться, будто кто-то начертил на ней невидимые до этого линии стыка. А потом ее тело по этим самым линиям стыка начало открываться. Я дернулся, ожидая, что оттуда хлынет кровь, но ее не было.       Девушка же улыбнулась, как будто ей было все равно, что ее собственное тело только что разорвало на части. А затем ее верхняя часть тела полностью открылась.       Внутри не было ни костей, ни внутренних органов, как по природе положено… Нет — внутри оно было в основном полым, только со жгутиками вдоль разрывов и ворсинками внутри, как и на школьной форме.       Зрелище было настолько ужасающим, что я не мог ни закричать, ни даже пошевелиться. Лишь неотрывно смотреть на это в шоковом состоянии.       Руками она подняла своё лицо, что сейчас свесилось под собственным весом вперед. Сзади, также изогнувшись под собственным весом, была обратная часть ее головы с волосами и ушами. Могло показаться, что в руках она держит маску с собственным лицом. А потом она в таком виде заговорила со мной:       — Как видишь, я «немного» отличаюсь от других людей. Такие вот дела. Но ты первый человек, который увидел мою «изнанку»… Итак, теперь, когда я тебе так много показала, ты, наверное, можешь догадаться, что именно я собираюсь с тобой сделать.       К тому времени, когда я понял значение ее слов, было уже слишком поздно. Шок схлынул, уступая место страху, и я в панике схватился за дверную ручку в слепой попытке ее открыть.       Но бежать было некуда.       Она мгновенно оказалась впритык ко мне. Ее руки подобно лентам, на которые они и распались сейчас, быстро обвились вокруг моих собственных, тем самым лишая меня возможности двигаться. А еще через пару мгновений одна ее рука подобно перчатке покрывала мою до локтя.       Но это было только начало: в одно движение передняя часть девушки с частью школьной формы оказалась передо мной, позволяя увидеть все ее «нутро» сразу, а задняя часть одновременно с этим прилипла к моей спине.       — Ох!..       Бугристые наросты внутри девушки прижимались прямо к моей обнаженной голой коже. По телу прошла мощная волна дрожи. Я чувствовал, как мягкие, влажные, слизистые округлые кончики ворсинок плоти ласкают мою кожу. На меня навалился вес, как если бы девушка сидела у меня на спине. Из-за отсутствия внутреннего содержимого тела она ощущалась намного легче обычного человека, но и того, что было, хватало, чтобы замедлить мои движения.       — У-в-а-а-а!       В попытке отлепить девушку, которая все больше и больше прилипала ко мне своей внутренней частью, я схватился за передний край плоской и полой девушки рукой, которая еще не была обернута в плоть «перчатки». Соединение передней и задней части девушки остановилось, а ее «руки», наоборот, ускорили свое движение, все больше и больше втягивая в себя теперь уже обе мои руки. Одновременно она вдруг усилила сжатие на моих запястьях, от чего пальцы почти онемели и край ее передней части выскользнул из ослабших пальцев. Вскоре мои руки на всю были окутаны ею, и я не мог пошевелить ими, как бы ни старался. Казалось, будто несколько человек схватили их и, навалившись, держат опущенными вниз.       Медленно щупальца-жгутики на краях разрывов ее частей переплетались друг с другом, от чего щели постепенно как бы «стирались», окончательно сливаясь воедино, и пропадал даже намек на то, что это были раздельные элементы.       — К-как?!       У девушки не было ни костей, ни мускулов, а я сам был только закутан в то, что выглядело как обычная, если это слово применимо в этой ситуации, кожа. Но тем не менее чем больше мое тело скрывалось под её частями, тем всё больше я терял способность двигаться, как будто я был действительно связан.       Тем временем мое тело продолжало покрываться ее плотью. Ее ноги, разошедшиеся сзади посредине, будто стрелки на дорогих чулках, теперь облегали мои собственные и уже начали вновь соединяться воедино, захватив свою жертву. В то же время упругая округлая попка девушки в сочетании с ее юбкой накрыла мою собственную.       — Уа-а-а!       Я потерял равновесие и начал падать вперед. Передняя половина тела девушки быстро расправилась передо мной, тем самым ловя мое тело и в конечном результате вынуждая меня лечь лицом вниз прямо на полу.       — Не-е-ет!       Когда передняя половина моего тела коснулась внутренней части школьницы, чувствительные части моего тела были покрыты ворсинками ее плоти. Кожа девушки, пробравшись между моих ног, закрыла мой пах и обернулась вокруг моего члена. Это не было больно. Я оказался окутан чем-то, чему невозможно найти сравнение, но в то же время оно вызывало приятные ощущения.       Жгутики-щупальца обвили и проникли под крайнюю плоть моего члена, а после и в уретру, одновременно с этим располагая его под кожей девушки в нечто похожее на твердую, но с мягкими стенками трубку. Мой член пульсировал от удовольствия, но внутренняя часть трубки оказалась короткой и подвижной, как бы постоянно надрачивая моего дружка. Из-за длины мой член вдавило в мой собственный пах, вызывая несколько болезненные ощущения, смешанные с острым возбуждением. А еще были щупальца, что не прекращали двигаться ни на мгновение, оглаживая моего дружка. Тело испытывало сильнейшее возбуждение. Я чувствовал, что вот-вот еще чуть — и я кончу. Но на самом деле у меня не было и шанса — в настолько ужасных тисках был мой член.       Мягкие груди девушки изнутри были полыми. Но от этого было не легче, так как вся их внутренняя часть была занята более толстыми ворсинками, больше похожими уже на жгутики или даже щупальца. В области сосков были уже полноценные тонкие щупальца с твердыми наростами, которые, казалось, существовали только для того, чтобы играть с тем, что там содержится. С того момента, как они коснулись моих сосков, щупальца с силой их обвили, заключив в настоящие зажимы, и стали извиваться остальной частью, неустанно оглаживая ареолы. Конечно, окружающая кожа тоже стимулируется жгутиками, часть из которых прилипла к моей грудной клетке и тянула на себя, будто пытаясь придать моей груди форму груди девушки, в которой я оказался пленен.       Испытывая это пугающее, ужасающее в своей жестокости наслаждение, я вдруг заметил, что справа от меня находится большое зеркало.       Руки девушки, что были «перчатками» на моих, вдруг сжались, и мои собственные руки стали столь же стройными, как у самой девушки.       Нижняя часть моего тела уже была упакована в девичью плоть и постепенно со срастанием «швов» принимала ее формы, делая мои бедра более широкими, а попку — упругой и округлой.       Ниже талии был уже не я, а она.       Жгутики на передней половине ее тела потянулись ко мне за спину, постепенно уменьшая количество незакрытых «швов». Я прогнулся в спине, опираясь на руках, в слепой надежде хоть сколько-то отсрочить это событие. В ответ мою грудь начали ласкать с удвоенной силой, вызывая предательскую дрожь во всем теле. Это был только вопрос времени, когда ее кожа на спине и кожа спереди сомкнутся воедино.       С ее кожи и краев школьной формы капала жидкость. Прозрачная слизь, пропитывающая мое тело и пол, на котором я лежал.       Нереалистичный образ завернутого в тело девушки парня был виден в зеркале в полный рост, и я испытал накатывающее по новой огромное чувство паники и беспокойства. Я должен был как-то выбраться. Хоть как-нибудь.       — Уа-а-а!       Хоть я и хотел дать отпор, но мог только двигать головой и слегка моими руками и ногами. Но все, что я мог сделать, это слегка дергаться в неподвижных тисках, лежа на животе на полу и прогнувшись в спине назад. Сколько бы усилий я ни прилагал, я не мог освободить ни одну часть, что уже была в плену кожи девушки.       Было уже слишком поздно.       Возможно, раньше у меня и был шанс, но не теперь. Возможно, было слишком поздно уже с того момента, как я ответил «нет» на вопрос девушки. Когда я подумал об этом, у меня на глаза навернулись слезы.       — У-у, у-а-а.       Однако, показывая, что ей все равно на мое состояние, девушка не замедлилась ни на йоту.       — Ах… Ох!       Щупальца обвили и с силой сжали мои ягодицы, разводя их в стороны и открывая больший доступ к моему анусу. А потом к его колечку прижались свившиеся воедино, подобно нитям в канате, щупальца, образовавшие таким образом фаллос. Я сопротивлялся этому чужому, пугающему ощущению чего-то более толстого, чем то, что из меня когда-либо выходило, давящему на колечко. А сейчас в мою попку насильно вгоняли и вовсе нечто чужеродное. Я пытался извиваться и ерзать, но кожа девушки удерживала меня в нужном ей положении.       Крайние щупальца, образующие фаллос и покрытые слизью, расплелись и поодиночке ввинтились в мой задний проход, а потом, как распорки, растянули его на всю ширь. Щупальце, уперевшись раздутым, больше похожим на головку гриба концом в мой анус, немного поелозило, а после медленно погрузилось в отверстие, несмотря на все попытки его если не вытолкнуть, то хоть как-то задержать.       Казалось невозможным избавиться от него внутри себя, что бы я ни делал. Юбка теперь ползала вокруг моей задницы и то и дело сжималась, заставляя чувствовать, будто мои ягодицы оглаживают огромные мягкие, но сильные руки.       Простые поглаживания и сжатия моей попки доставляли море странного, извращенного удовольствия, которого до этого мне испытывать никогда не доводилось.       Пока моя шея все еще была свободна, я попытался извернуться, чтобы осмотреться и найти хоть как-то способ прекратить ее проникновение в мою попку.       Но в результате я увидел лишь затылок девушки с длинными шелковистыми волосами, который был единой частью с ее спиной. Разумеется, внутри он был так же покрыт щупальцами. Глянул вниз — передняя половина ее головы… внутренняя часть ее лица становилась все ближе. Она собиралась обернуть теперь и мою голову.       На внутренней части, которая соответствовала рту, находилось что-то похожее на очень длинный язык.       Основание имело замысловатую форму с утолщением, и было очевидно, что окажись это в моем рту — мне придется постоянно его сосать.       Глаза и нос тоже были сформированы, как будто они были предназначены для того, чтобы принять в себя человека внутрь без малейшего намека на зазор между внутренней частью и кожей.       Нет, я был уверен, что так оно и было на самом деле. Тело девушки было однозначно предназначено для пленения человека внутри себя. Я стал её жертвой.       — Нет… нет.....       Я тряс своей головой и умолял ее, хотя и знал, что это ничего не изменит.       Тонкие щупальца вытянулись из ушей девушки, когда задняя часть её головы легла на мою голову подобно капюшону. Не в силах сопротивляться этому, я просто с обречением ощутил, как в мои слуховые каналы проникают щупальца и намертво их блокируют.       Со звуком хлопка щупальца, покрытые слизью, заполнили собой все внутреннее пространство, тем самым временно лишая меня возможности слышать внешние звуки. Через несколько секунд дикого извивания щупалец в моих слуховых каналах, я вновь начал слышать.       К тому времени задняя часть головы школьницы уже прилипла к затылку.       Единственное, что пока не было закрыто, — это мое лицо. Вся остальная поверхность тела ниже шеи была «упакована». Я больше не мог пошевелить даже моим пальцем.       Лицо девушки приблизилось к последней открытой части моего тела.       — … !       Я закрыл рот и дал последний бой. Как бы издеваясь над таким жалким сопротивлением, лицо девушки медленно и неустанно приближалось все ближе и ближе.       Вскоре стало темно от близости ее плоти.       Внутренний язык девушки коснулся моих губ. Вопреки тому, чего я ожидал, она не заставила мой рот просто открыться. Однако из области чуть выше ее рта-языка вытянулись щупальца прямо из ее ноздрей и прижались уже к моим, тем самым перекрывая единственный способ дыхания, доступный мне сейчас.       Я не мог дышать. Когда все мое лицо уже было покрыто чем-то теплым и скользким, я не мог нормально вдохнуть. Разве что если бы только приоткрыл края рта немного.       Не видя иного выхода, я чуть-чуть приоткрыл рот. Просто сделал тоненькую линию, чтобы сделать вдох.       И девушка не упустила этот шанс. Язык, давящий между моих губ, скользнул в рот.       — Н-н! Фу-у, му-гу!       Мой язык был с силой прижат к нижней челюсти, а «язык» девушки раздулся, помещая внутри моей ротовой полости аналогичную полость девушки. Но на этом она не остановилась: ее «язык» был очень длинным, и он скользнул глубоко в горло, блокируя мои голосовые связки. Щупальца, что до этого блокировали мои ноздри, скользнули вглубь моей носоглотки и также там раздулись, становясь наподобие полых трубок.       Ее «язык» начал выделять по ощущениям другой вид слизи, которая быстро заполнила мой рот. За пару мгновений ее «язык» и моя ротовая полость склеились воедино. Мой рот был превращен в рот девушки.       Судорожно вдохнув, я ощутил, как до этого прохладный воздух, теперь проходя через плоть девушки, был теплым и душным.       Я открыл глаза на вдохе, и, как будто она этого ждала, на них прилипла прозрачная, слегка мутноватая пленка. Даже когда я попытался рефлекторно закрыть глаза, чтобы предотвратить это, она уже прочно прилипла ко мне под веками, и я теперь не мог пошевелить даже глазами.       Стоило пленке прилипнуть, как зрение стало таким же, как и раньше.       Все на некоторое время замерло.       Единственным звуком в моих ушах был шорох щупалец по моему телу и внутри оного, а также мое хриплое дыхание.       Я понял, что теперь полностью заперт внутри нее, так как все мое тело сжимало что-то горячее и слизистое. Я испуганно посмотрел на себя в зеркале.       Хоть я и так был невысокого роста, но все же отличался размерами и пропорциями от девушки.       Однако кожа девушки сильно меня сжала, и теперь в зеркале я видел не себя. Я видел просто красивую девушку с выражением страха на лице.       Но это было только на мгновение. Выражение лица резко поменялось по желанию моей пленительницы. В зеркале выражение лица девушки сменилось на довольное и улыбающееся.       — Добро пожаловать в меня. Каково это? Приятно, не так ли?       Девушка шевелила ртом и говорила, установив зрительный контакт через зеркало со мной. Но все же голос девушки исходил из моих собственных уст. Мой рот двинулся вместе с ней. При этом я ощущал, как ее щупальца имеют мой рот и горло подобно члену.       Мое тело было полностью под контролем другого существа. Как доказательство этого, как бы я ни старался изо всех сил вырвать свое тело из ее плена, девичья кожа удерживала меня на месте в неподвижности, и я не мог пошевелить кончиком пальца по своей воле.       — Мои «внутренности» — это мои эрогенные зоны. Итак, я вижу, что ты пытаешься двигаться внутри. Можешь быть еще более грубым, пожалуйста? Это доставило бы мне еще больше удовольствия… Но это еще не конец. Помнишь, что я сказала тебе в самом начале? Мне нравится быть связанной, и мне нравится связывать других.       Взгляд девушки переместился на собственное тело в отражении.       Части школьной формы еще не полностью собрались, и из-за швов выглядывали жгутики. Это как бы намекало, что она нарочно оставила их в таком положении, несмотря на то что пленила меня в себе.       Из тела девушки из ниоткуда выросли несколько толстых лент-ремней. Конечно же, их внутренние поверхности были покрыты щупальцами. Словно живые, ремни обернулись вокруг тела, что все так же было неподвижно в положении лежа на животе с изогнутой назад спиной и, соответственно, выпяченной вперед грудью. Неспособный двинуться, я мог только тупо наблюдать за происходящим изнутри девушки.       Каждая нога была согнута в колене, а после обвита ремнем, не давая ее выпрямить. После этого обе ноги были соединены очередным ремнем крест-накрест в лодыжках, делая невозможной даже попытку нормально ползти, упираясь коленями в пол.       Дальше вдоль спины протянулся пояс, а от него в свою очередь выстрелили еще ремни, обхватывая тело девушки поверх школьной формы над и под грудью, а также поперек живота.       Руки также были связаны ремнями как в предплечьях, прижимая их к туловищу, так и в запястьях, которые оказались вывернутыми за спину и скрещеными между лопаток, что полностью лишило руки подвижности.       Одновременно с этим щупальца внутри девушки продолжали оглаживать и ласкать все мое тело. И чем жестче были ограничения, тем сильнее прижимались к моему телу все эти щупальца и тем интенсивней они меня ласкали.       Но это были еще не все элементы бондажа.       Ремень, что подобно змее обернулся, а после туго сжался вокруг шеи, принял форму полноценного высокого и жесткого ошейника. В то же время ряд более узких ремней вырос из ее затылка. У одного из них посередине было что-то похожее на шар телесного цвета с множеством отверстий.       — Теперь давай заканчивать. Убедись, что ты хорошенько запомнил, как ты и я связаны. Как только я вставлю в тебя с этот кляп, то верну тебе контроль над телом. Если ты, к моему удовольствию, сможешь освободить связанную меня из этого бондажа, то я, в свою очередь, освобожу тебя уже от своего тела… Так что тебе придется сделать все, что в твоих силах. Хорошо?       С последними словами девушки ремень обернулся вокруг головы, после чего очень туго стянулся, из-за чего в открытый рот девушки шар кляпа просто-таки вдавило с силой, полностью его заполняя. Я ощутил тугую упругость, что держала мой рот широко раскрытым. С ремня, на котором был закреплен кляп, появились еще четыре ленты в районе щек. Две нырнули вниз, под челюсть, где, пройдя накрест, выскользнули с противоположных сторон и зашли сзади, соединяясь воедино. После чего натянулись, от чего в нижнюю челюсть с силой вдавило шар кляпа, тем самым прижимая язык уже девушки к челюсти. А еще две поднялись вверх, соединяясь над переносицей в одну ленту, что уже пошла через затылок, где и соединилась с остальными ремнями, тем самым формируя надежную сбрую кляпа на моей голове и вынуждая впить свои зубы в эластичную поверхность шарика без шанса хоть чуточку их развести.       А потом в отражении я увидел, как между скрещенными лодыжками и сбруей на затылке формируется еще один ремень. А соединившись — также начал натягиваться, заставляя меня выгнуться еще сильней дугой назад. В тот же миг между скрещенными ремнями на подбородке и ремнем над грудью тоже «проросла» лента ремня, соединяя их и натягиваясь. Теперь наклоны назад или вперед головой были невозможны в принципе.       Последним аккордом стал повисший на ошейнике в месте, что изображало пряжку, небольшой навесной замок. В отличие от внутренней стороны живой плоти школьной формы, ошейник, замок и ремни казались вполне настоящими путами.       Ошейник сжался еще чуточку туже, на миг перехватив дыхание.       Все замерло в шаткой неподвижности.       Когда оказалось, что со связывание теперь окончательно закончено, я вдруг ощутил, что вновь могу контролировать тело.       — ......!       Однако результатом этого было лишь то, что я все также не мог пошевелиться. Отличалась лишь причина.       Раньше я не мог даже пошевелить пальцами, а теперь могу. Это, наверно, единственное, что было теперь мне доступно. Попытка пошевелить руками мало что дала: вывернутые в таком болезненно неудобном положении и стянутые ремнями в запястьях, мои руки мало что могли сделать. К тому же прижатые к туловищу с помощью ремней на предплечьях не давали возможности хоть как-то извернуть руки. То же самое было и с моими согнутыми в коленях ножками, чьи лодыжки были стянуты накрест. Все, что я мог, это слегка дергаться, изгибаясь и извиваясь в скользкой слизи, что натекла на пол, пока девушка «надевалась» на меня. Каждое мое движение сопровождалось хлюпающим звуком.       — Н-н-х!       А стоило мне попытаться более интенсивно дернуть ногами, как ремень, тянущийся от лодыжек до затылка, с силой потянул мою голову назад, а за ней и все тело, заставляя меня принять более болезненное положение, при этом сильно выпятив девичью грудь. Я пытался позвать на помощь, но мячик во рту мешал мне не то что говорить, но даже издавать сколь-либо громкие звуки. Все, что я мог, это стонать красивым девичьим голосом и мычать в кляп.       Но что более важно, кого вообще я мог попросить о помощи в месте, где рядом никого нет?       … Если быть точным, то не совсем никого.       Тут была красивая девушка-школьница, что сейчас покрывала все мое тело. Однако после моего «освобождения» от ее контроля она не подала ни звука.       Так что даже если бы я мог поговорить с ней, она бы не смогла общаться со мной, так как она была в том же положении, что и я. Это означало, что мне придется полностью избавиться от этого бондажа самостоятельно, прежде чем пытаться наладить с ней диалог.       Мое сердце колотилось как бешеное. Теперь, чтобы освободиться от тела этой девушки, мне сначала придется освободиться от бондажа.       Молодая девушка, лежащая посредине комнаты, которая, казалось, была здесь одна, посмотрела в зеркало на свое тело в жестких и надежных путах с выражением сильного отчаяния на лице.       В отражении из ее широко раскрытого из-за кляпа рта по подбородку на пол медленно стекала прозрачная струйка слюны.       Я на несколько минут залип на это действо.       Мне казалось, что у меня есть достаточно времени, чтобы спокойно обдумать поиск выхода из данной ситуации. Но тут щупальца, что и до этого продолжали мучить все мое тело ласками, вдруг стали делать это излишне активно.       — Фу-у-у-у?!       Мое тело дернулось от столь сильной стимуляции, которая была на порядок выше, чем до этого.       Рефлекторно я попытался избавиться от раздражителя. Руки дернулись в слепой попытке сдернуть с себя ее кожу. Но на самом деле я лишь слабо дернулся, продолжая ощущать всю глубину и настойчивость ласк щупалец — наши тела были надеты друг на друга слишком туго, чтобы был хоть малейший зазор.       Я был связан и мог только слабо извиваться в бондаже.       Как бы я ни пытался натянуть ее кожу и получить зазор между нашей плотью — его просто не было. Будто надел толстую резиновую перчатку на несколько размеров меньше.       Щупальца были все более настойчивыми и не пропускали ни единого квадратного сантиметра кожи. А сверху еще и подвижная школьная форма, что то и дело действовала по ощущениям как чьи-то большие мягкие, но сильные руки, тиская мое тело в самых чувствительных местах.       Ну и в завершение к щупальцам было постоянное ощущение, что всего меня облизывают, как бы купая в тонкой прослойке слизи, которая, видимо, еще и дополнительно склеивала наши тела воедино.       Казалось, ласки, щупальца и ремни — все это происходит непосредственно с моим мозгом, настолько все остро ощущалось.       Я был связан тугим бондажом, из которого не освободиться, затянут в одежду из щупалец, что ласкает все мое тело, и в завершение я выглядел как невероятно красивая девушка-школьница. И я уже просто переставал осознавать происходящее, подвергаясь наслаждению внутри очень тугого тройного и беспощадного к своей жертве бондажа.       — Н-н-н!       Захватывающее всё естество удовольствие чуть не заставило меня кончить в мгновение ока…       Но и этого мне не позволили. Мой член оказался ужасно туго сжат, лишая возможности эакулировать.       Вместо этого щупальце, что сформировали член в моем анусе, терлось о мои внутренности. Меня затопило удовольствие, которого я никогда раньше не испытывал. Оно вспыхнуло жаркой звездой внутри нижней части моего живота.       Это не было прямой стимуляцией, как облизывание поверхности всего моего тела, а скорее походило на ощущение жара и мягкости, что медленно распространялось от нижней части живота через позвоночник ко всему моему телу.       Я вскрикнул и попытался вытянуться, чтобы избежать все продолжающей накатывать волне сильнейшего удовольствия, но путы лишь скрипели, как настоящая выделанная кожа, и немилосердно сдавливали моё тело. Каждый раз, когда я двигался, ремни практически впивались в мою/ее очень нежную и чувствительную кожу, чем подчеркивали свою тугость и непреодолимость этого бондажа.       Удовольствие все накапливалось в моем теле, и от него не было никакой возможности убежать.       Тем временем пытка всего моего тела лаской и беспомощностью все продолжалась. Я впервые достиг оргазма, чувствуя себя так, как будто меня полностью погрузили в жидкое удовольствие.       — У! Фу......!       Моя эякуляция все еще была заблокирована обвивающими член жгутами и жесткой хваткой трубки. Но я определенно достиг оргазма.       Кульминация была намного глубже и продолжительнее, чем когда-либо прежде.       Слюна вытекала из уголков ее рта, который я всё также не мог закрыть из-за кляпа. Не знаю, была ли это ее слюна или моя собственная.       Я снова посмотрел на зеркало, в очередной раз прикипев взглядом к пухлым, нежно-розового цвета губкам, обрамляющим алый шар кляпа.       Моё беспомощное девичье тело медленно дергалось и мелко извивалось в своем тугом бондаже, не обращая внимания на вялые команды разума. Оргазм был настолько сильным, что я не мог даже стонать сквозь кляп.       Но это не остановило пытку.       Щупальца все также извивались по телу, как и раньше. Видимо, девушку не заботил мой оргазм. Щупальце, что проникло в мою попку, уж точно нацелилось найти все мои внутренние чувствительные зоны.       Моё тело стало еще более чувствительным из-за того, что я кончил без эякуляции, и я сейчас испытывал самую настоящую пытку удовольствием, все еще оставаясь возбужденным.       Мучающие меня щупальца крепко вжимало в мое тело тугим бондажом.       Бондаж сделал мое тело слишком напряженным, чтобы избежать шанса пропустить очередной оргазм, а после ждать последующего.       Удовольствие, принудительно достовляемое раз за разом, было пугающим. На самом деле удовольствие было настолько приятным, что более пугающим стал факт, что моё тело все еще не смогло привыкнуть к нему.       — Н-н! Э-э-э, н-м-у!       Серьезно, эта девушка превратила себя в машину удовольствия, сбежать от которой было просто невозможно из-за тугого бондажа!       В конечном счете мне все же удалось пошевелить онемевшим от удовольствия телом в попытке порвать путы.       Я приложил все свои силы к тому, чтобы разорвать ремень, удерживавший мою голову и ноги вместе. Я услышал звук гула от натянутого ремня. Груди девушки под моим весом вдавило в пол, тем самым вжимая уже в мои соски щупальца с внутренней стороны её грудей. От неожиданно накатившего удовольствия я просто обмяк в своем бондаже, судорожно дыша.       Чуть переведя дух, я взялся за следующую попытку. Слегка подергавшись, я попытался вытащить запястье из охватывающего его на манер браслета ремня. Было слышно, как скрипит толстая кожа наруча, при этом впиваясь в нежную девичью кожу.       Покрытая щупальцами юбка настойчиво терлась и оглаживала мою промежность, и я на миг почувствовал приятное ощущение в моем паху, как будто действительно стал девушкой.       Каждое встряхивание головы, каждый поворот тела, каждая попытка освобождения от бондажа — всё это только усиливало нарастающее удовольствие.       Ограничения, созданные школьницей, надежно связывали моё тело в невероятно тугом и абсолютно беспомощном бондаже, даже когда я был полон сил после первого оргазма. Но будто насмехаясь над моей отчаянной попыткой вырваться из оков, девушка решила еще больше увеличить мою беспомощность.       Вдруг с влажным звуком извивающиеся щупальца выстрелили из некоторых ремней, что опутывали меня. Кончики этих щупалец устремились вверх, исчезая в отражении за краем зеркала.       У меня не было времени осознать смысл произошедшего, так как качался на лонах очередного приближающегося оргазма и просто не мог сейчас трезво мыслить. Но вскоре смысл дошел до меня через ощущения тела.       — Фу-у-у-у?!       Внезапное ощущение рывка с последующей невесомостью. Вместе с этим путы, стягивающие каждую часть моего тела, сжались, став еще туже. Звук скрипа кожи эхом разнесся по комнате. Давление пола на грудь третьего размера исчезло, но вместе с этим ремни сильнее впились в нежную кожу.       Вес всего тела, что до этого был распределен равномерно по полу, теперь оказался сосредоточен на только на охватывающих туловище ремнях. Естественно, кожа девушки также усиливала ощущения в местах повышенного давления. Я кончил от неожиданного изменения точек давления на связанное тело. Мое тело дернулось и затряслось в оргазме.       Пол, что до этого снимал немалую долю напряжения с моего связанного тела — его больше не было. Теперь все мое тело парило в воздухе, подвешенное к потолку кучей ремней-щупалец.       Медленно покачиваясь в путах от малейшего движения, я со страхом смотрел вниз. Казалось, расстояние до пола не столь и большое, но ощущалось как бездонная пропасть.       «Я парю… Нет, меня подвесили.»       Вися подвешенным на щупальцах, я собственным телом давил на ремни, что меня связывали, от чего те сильней впивались в мою плоть, становясь еще жестче.       В дополнение к бондажу, подвешивание вывело мою беспомощность на новый уровень, еще сильней уменьшая мой гипотетический шанс на побег.       Как подтверждение этого факта, любое мое движение приводило лишь к раскачиванию. Я был мухой в паутине, неспособной дотянуться даже до тех ремней, до которых раньше, хоть и с трудом, мог достать. Теперь к раскачиванию при сильных рывках добавилось еще и то, что ремни начинали все туже затягиваться, впиваясь в мое связанное тело, превращая его в монолит из пут.       И как вишенка на торте — лежа на полу, я вынужден был прогнуться в спине назад. А сейчас и вовсе ощущение того, что вот-вот сломаюсь пополам в пояснице, меня не покидало. И впивающийся в тонкую девичью талию наподобие корсета широкий ремень мало что мог сделать с этим чувством.       Множество щупалец, впивающихся в потолок, нужны были лишь для одного: подтолкнуть меня к грани между удовольствием и болью. Я не хотел этого ни в малейшей степени.       Но вскоре я с протяжным стоном, звучащим тонким девичьим голоском, кончил от острого болезненного напряжения во всем связанном и подвешенном теле, при этом мелко содрогаясь, чем только усугублял свое состояние. Очередной оргазм, что, как мне казалось, был за пределами того, что может принести удовольствие.       Из моей промежности и изо рта на пол медленно капало то, что можно назвать «любовными соками». Когда я попытался этому сопротивляться, ремни просто еще сильней сжали мое тело.       Ее/моя грудь, что раньше была прижатая к полу, сейчас была выпячена из-за изогнутой позы и дополнительно подчеркнута ремнями, что охватывали наш бюст сверху и снизу. Груди плавно покачивались в воздухе, как будто нарочито выделяя свои вес и форму, почти прося, чтобы их взяли в руки, огладили, потискали и с силой сжали.       Пока мы качались, ее соски терлись о щупальца внутри школьной формы, вызывая приятные ощущения, которые стимулировали уже мои соски внутри ее «изнанки».       — Гуу.....! Н-н, н-н-н!       Борьба не помогла мне сбежать, она просто заставила мое тело тереться внутри покрытой щупальцами кожи девушки. Единственное, что я мог видеть, это медленное движение пола и стены передо мной, когда раскачивался либо вперед-назад, либо из стороны в сторону.       Попытки извиваться в бондаже привели к тому, что оргазмы стали чаще и жестче без малейшего шанса их избежать.       Количество путей к побегу катастрофически сокращалось. Чем больше я пытался вырваться из оков, тем более туго мое тело оказывалось стянуто ремнями.       Период от оргазма до оргазма становился все короче и короче, а продолжительность возрастала с каждым разом. Я был в отчаянии.       Я даже не знал, пытаюсь ли я освободиться от бондажа, разорвать ли щупальца, что держали меня в подвешенном положении, или же и вовсе стащить кожу девушки-школьницы с себя. Я был в отчаянии.       В этот момент я посмотрел в зеркало перед своим покачивающимся телом, и мои глаза встретились с моими же, но на лице девушки. На ее лице отразились эмоции отчаяния и страха, что смешались с предательским румянцем удовольствия, торчащими в возбуждении даже через одежду сосками и затянутыми поволокой уплывающего сознания глазами.       — …!       Хотя мое сердце говорило мне, что сейчас не время, но мое тело отреагировало и возбудилось от ситуации, в которой находилась прекрасная девушка и которую я никогда не смог бы увидеть в обычных условиях. Мое тело, которое отчаянно до этого пыталось пережить несколько последних кульминаций, мгновенно обмякло в путах и приняло всем естеством новый, болезненно острый и в то же время затапливающий сознание ватой оргазм.       — Фн-н-н!       Самый сильный оргазм, который я когда-либо чувствовал, пронзил все мое тело. Бондаж, что стягивал мое тело, прямо-таки впился в меня, сжимая в поистине ужасающих тисках хрупкое девичье тело, забившееся в припадке удовольствия.       Одновременно с этим щупальца на моем члене ослабили хватку, как и трубка, что его сжимала, позволяя излиться толчками накопленной спермой, все продлевая и продлевая мой оргазм.       — У.....у-у-у…!!!       Кульминация не закончилась. Это все еще не было концом сладостной пытки всего моего тела.       Член, что все это время медленно исследовал мою попку, постепенно продвигаясь все глубже и глубже в меня, пошел волнами, почти распадаясь на тысячи тоненьких щупалец, что бешено начали извиваться во мне. Я завыл на одной ноте, неспособный выдержать ту волну непрекращающегося удовольствия, что меня затопляла.       Но и это не было концом пытки.       Мое тело содрогалось в спазме оргазмов.       Все мое тело, от кончиков пальцев на ногах до макушки моей головы ощущало продолжающиеся без перерыва интенсивные ласки. Мои пальцы рук судорожно сжались, стопы вытянулись, будто обуты в туфельки с самыми высокими каблучками, грудь, сжатая ремнями, налилась тяжестью, а соски пылали — их с силой, подобно зажимам, сжали жгутики, мой рот безостановочно сосал кляп, мои бедра судорожно пытались сжаться, а живот дергался от извивающегося внутри вновь ставшего единым щупальца-члена.       Красивая и абсолютно беспомощная девушка в зеркале, подвешенная под потолком, судорожно извивалась в своем бондаже, пуская слюни из распертого кляпом рта, плакала, пылая румянцем удовольствия, и обнажала свое прекрасное тело, что было обильно покрыто прозрачными жидкостями. Я не мог сказать, были ли это мои выделения, или же их источником являлось тело девушки.       Когда я заново осознал, что эта девушка — это я, нить моего и без того наряженного сознания оборвалась.       Пока мое сознание было затуманено, девушка снова перехватила контроль надо ртом и, избавившись от кляпа, заговорила:       — Кажется, мы с тобой лучше всего подходим друг другу. Вид того, как меня связали и я изо всех сил пыталась сбежать, а мое тело при этом переполняло удовольствие… До сих пор все мои самостоятельные попытки себя связать были лишь притворством, которое никак нельзя сравнить с тем, что я ощутила, когда увидела, как ты оказываешь настоящее сопротивление. Это было действительно нечто очень особенное.       Школьница широко улыбалась и продолжала говорить:       — Ты первый человек, которого я впустила внутрь себя. Я собиралась переключиться на кто-то еще, если у нас с тобой бы не получилось. Но теперь я решила этого не делать. Я хочу, чтобы наше веселье продолжалось вечно.       — Поэтому тебе надо еще долго сопротивляться… Так что предлагаю тебе никогда не терять надежду на побег. Конечно же, я заставлю тебя забыть о всем произошедшем, когда ты начнешь терять волю к спасению, а после мы сможем начать все с начала. А пока я сотру из твоей памяти этот разговор…       Щупальца в моих ушах дернулись. Мое сознание прояснилось.       — Ты не спишь? Как это было? Как тебе понравилось кончать во мне без разрешения эакулировать? То, как ты кончил от проникновения в твою попку и от пыток сосков, было похоже на то, как бы кончала девушка. Будто ты на самом деле стал девушкой.       Когда я окончательно пришел в себя, то у меня все еще кружилась голова. Когда же девушка начала говорить, я вспомнил, что происходило перед тем, как я потерял сознание, и почувствовал жуткий стыд и страх.       — Фу-фу, я смущаю тебя, не так ли?! Ну, мне даже чуточку жаль, что ты не мог освободиться из бондажа. Но не волнуйся, это не последний твой шанс на побег, помнишь?       — Я не отдам тебе контроль над телом, пока буду вести свою обычную жизнь, но позволю тебе двигать моим телом, когда я ложусь спать ночью и когда мы играем со связыванием… Конечно, ты будешь связан в моем теле, когда мы будем ложиться спать. Если в такие моменты ты сможешь сбежать, то так тому и быть, ты будешь свободен. Так что давай жить вместе, не теряя надежды на лучшее, ладно?       Девушка приговорила меня к жизни в отчаянии.       Возможно, прошло уже достаточно много времени с момента, как все следы недавнего бондажа были убраны и скрыты. Также как скрыты все следы с тела и одежды девушки: не было видно ни намека на щупальца.       Тем не менее, я все еще чувствовал, как щупальца извиваются, облизывают как мое тело, так и части ее собственного, прикрытого одеждой, что ласкает свою носительницу в прямом смысле.       Мое же тело было все еще несколько вялым после столь тугого, жесткого и длительного бондажа.       — Кроме того, я позабочусь, чтобы тебе было приятно все время, пока ты внутри меня, так что это не так уж и плохо, не так ли? А поскольку ты будешь жить как «я», пока не сможешь сбежать, то почему бы тебе не попробовать пожить как школьница?       У меня не было выбора, но я все же не желал вновь испытать то ужасное удовольствие, что мне недавно пришлось пережить, а потому больше всего хотел сбежать от этой девушки прямо сейчас.       Однако девушка полностью контролировала мое тело, и я был вынужден двигаться согласно ее воле, а не своей.       Я задавался вопросом, будет ли у меня хоть один шанс сбежать без выполнения ее условий со связыванием, которых, как сказала девушка, впереди еще множество.       Я попытался думать об этом, но не смог долго соображать, потому что каждый раз, когда она двигала нашими телами, щупальца тёрлись друг о друга, доставляя мне дикое удовольствие, что сильно путало мысли.       — Здорово иметь возможность чувствовать тебя в себе, просто занимаясь своими повседневными делами… Ах, верно. Я не против держать тебя внутри себя вечно. Но если ты не поторопишься с побегом, то мои непрерывные ласки рано или поздно превратят всё твое тело в сплошную эрогенную зону, и ты просто будешь неспособен более жить нормальной жизнью. Если это произойдет, ты не сможешь без меня больше жить, а потому сделай все возможное, чтобы сбежать как можно раньше.       Жестокие слова девушки заставили меня почувствовать пугающее нетерпение, но сейчас я ничего не мог поделать со своим положением.       Единственное, что я мог сделать, это позволить красавице-школьнице двигать нашими телами.       Девушка открыла входную дверь, чтобы пойти в школу.       Она возвращалась к своей обычной жизни, при этом тщательно скрывая любые следы существования своей жертвы, запертой в клетке из щупалец и удовольствия внутри ее собственного тела.