Между двух огней

      Если кто-то спросит Матвея, ему нравится его работа. Нравится помогать людям и разбираться в новом деле, будто они с Артёмом Александровичем в «Докторе Хаусе» или BBC-шном «Шерлоке», ведь это совершенно не похоже на скучные лекции про сознательное и бессознательное, как в институте. Нравится заниматься тем, чем он сам никогда бы не подумал заниматься, даже если это очередное: «Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что». Да и, что греха таить, нравится жить в офисе как отшельник, просыпаясь от очередного телефонного звонка или брошенной в него вещи и сразу включаться в работу. На самом деле, ему много что нравится и никакой другой жизни он бы не хотел. За исключением таких моментов, как сейчас.       Спор, вспыхнувший из-за просьбы, которую Матвей не хочет выполнять и считает по меньшей мере странной, стараниями Артёма Александровича перерос в открытую конфронтацию.       - Шеф, я считаю это вы должны с ним поговорить, а не перекладывать ответственность на меня. В конце концов, он и так с вами всегда первый мирится, могли бы и уступить разок, не убудет же с вас. - Матвею стоит титанических усилий отстаивать свою точку зрения, но и отступать так легко он не собирается. Не его это дело и тем более не его обязанности. - Я не хочу, чтобы вы меня опять в это втягивали!       - Мотя, я не спрашиваю, что ты думаешь, и тем более не спрашиваю, чего ты хочешь! - Едва сдерживая раздражение, выговаривает Артём Александрович, акцентируя внимание на каждой букве. Трёт лицо и медленно поднимается с кресла, игнорируя попытки Матвея хоть немного прибраться и превратить разобранную кровать в шкаф. Он явно сейчас не в состоянии воспринимать окружающую его действительность трезво. - Я прошу тебя передать Дэну, что я не собираюсь с ним разговаривать до тех пор, пока он не пересмотрит свои приоритеты. И если он не знаком с концепцией ультиматумов, можешь его просветить заодно, тебе полезно будет материал повторить перед сессией. С этим поручением ты в состоянии справиться или как обычно оправдания искать будешь? Ты всё-таки мой секретарь!       Манипуляция кривее некуда, но Матвей решает прикусить язык. В конце концов, собственного шефа он боится гораздо сильнее, чем Дениса Николаевича, а зная его крутой нрав и умение действовать вопреки ожиданиям Артёма Александровича, может, и передавать ничего не придется. Да и, судя по внешним признакам, шеф явно не выспался, мучается от похмелья и терпение его на исходе. Во всяком случае, мятая одежда и пустые бутылки на полу об этом свидетельствуют.       - Ладно, шеф. - Соглашается Матвей и от греха подальше спешит покинуть кабинет начальника и оказаться вне зоны его досягаемости. Раздражение Артёма Александровича после очередного взгляда на звонящий телефон только окрепло.       - Клиентам ответь уже, отмени всех к чертовой матери и в химчистку сходи! Сколько раз просить надо, Моть?! Я свою рубашку месяц не видел! Тут кто-то кроме меня работает вообще?! – От еле-еле наведенного порядка не остается и следа, потому что экологичное проживание эмоций подразумевает их выход, в том числе разбрасывание вещей, особенно только что убранных. А ещё отчитывание подчиненных. Пока Артём Александрович не припомнил что-нибудь еще из дел, накопившихся за то время, что шеф заходил сюда только на сеансы, Матвей ретируется не то, что из кабинета, а вообще из офиса. Предлог более чем подходящий. Да и с аналитическими способностями у него достаточно хорошо, чтобы понять, что в ближайшее время шефа лучше не беспокоить.       Вопреки расхожему мнению, понимать Артёма Александровича очень легко. Особенно когда его взгляд прикован к беспрестанно трезвонящему телефону, любое упоминание Дениса Николаевича воспринимается как личное оскорбление и он внезапно начинает требовать единственную партию одежды, которая не осталась дома у его лучшего друга и ни то любовника, ни то молодого человека по совместительству. Артём Александрович предпочитает слово «партнер», а Денис Николаевич формулировку «ну этот мой, Артём который», однако сути их отношений это не проясняет. Матвей свечку не держал, но сомнений в том, что эту ночь Артём Александрович провел не в новом доме Дениса Николаевича, активно приводящимся им в устраивающее обоих состояние, а в офисе с кучей алкоголя, нет и быть не может. Да и следующая ночь рискует пройти по этому же сценарию, а Матвей сегодня как раз планировал заночевать на работе и предпочел бы для этих целей полноценную кровать, а не раскладушку. Вот только перемен ждать не приходится.       Ситуация как в том меме: его кролики поссорились. Далеко не в первый и далеко не в последний раз. Артём Александрович и Денис Николаевич не могут просто сесть и поговорить. Им обязательно надо сделать из размолвки трагедию вселенского масштаба и проходить с мордами минимум пол дня, активно вовлекая в ссору всех, кто под руку попадется. Последний раз они вообще три дня обменивались записками, которые, в случае Артёма Александровича, доставлял Матвей, а в случае Дениса Николаевича – то секретарша, то курьерская почта. При этом смотрел Денис Николаевич на Матвея так, будто каждое написанное слово – его вина, а Артём Александрович ещё и заставлял Матвея читать послания Дениса Николаевича вслух под предлогом паршивости его почерка и заботы о собственном зрении.       Ещё за несколько недель до этого Матвей с подачи Артёма Александровича провел в приёмной Дениса Николаевича шесть часов, сканируя конспекты шефа по экспериментальной и дифференциальной психологии. Разумеется, стараясь при этом выглядеть благодарным и довольным жизнью, чтобы Денис Николаевич не понял, что единственная цель этого нестерпимо долгого процесса - мозолить ему глаза. Намек если и был понят, то как-то превратно, потому что в качестве ответной меры Денис Николаевич натравил на Артёма Александровича свою новую подопечную с опросником на тему его, как арендатора, удовлетворения качеством офиса, прилегающей территории и потребностями кроме нормального сканера. Девушка, после десяти язвительных ответов и анализа причин её желания понравиться новому боссу сбежала, не дождавшись конца стажировки, а вот Матвею пришлось остаться и объяснить Денису Николаевичу, почему половина листов порвана и что ему снова придётся искать другое украшение коллектива. Как будто Денис Николаевич вообще обращал внимание на что-то, не касающееся шефа. Зато сам Артём Александрович заметил и новую сотрудницу Дениса Николаевича и то, как Матвей на неё смотрел. Объяснить шефу, что в его взгляде было не вожделение, а восхищение легкостью, с которой она высказала обоим все, что думает, возможным не представлялось, поэтому пришлось вернуться к конспектам.       Года учебы на психолога вполне достаточно, чтобы понять, что единственный вариант сохранить собственный рассудок – не позволять себя втягивать, но попробуй скажи это Артёму Александровичу, особенно когда он не пытается скрыть тяжесть своего состояния. Результат этой ночи уже на лицо: угрюмый, капризный, моментально забивший на элементарные нормы гигиены и плотную запись и ждущий, пока Денис Николаевич прибежит мириться, шеф. При этом успешно скрывающий собственные эмоции и переживания за маской недовольства всеми, кроме себя любимого. Помимо дискомфорта, связанного с неизбежным участием в конфликте, Матвею попросту не нравится видеть Артёма Александровича таким удрученным и несчастным, но помочь ему без его собственного желания не получится, Матвей уже пробовал.       - Кучерявый! - Второй участник событий и номинант на премию «Самое большое эго» перехватывает его у лифта и наглейшим образом разворачивает. - Ну и где этот гений психотерапии? Я с семи утра телефон обрываю! Мне заняться, по-вашему, нечем?       Денис Николаевич эту ночь явно провел не лучше, хотя выглядит гораздо бодрее шефа. Такой же измотанный и зажатый, но то ли Денис Николаевич пил меньше, то ли спал дольше, то ли, в отличие от Артёма Александровича, предпочитает общаться с людьми в приличном состоянии.       - Денис Николаевич, Артём Александрович не хочет с вами коммуницировать. - Времени отрепетировать достойный ответ у Матвея не было, поэтому он решает вложиться в прямоту и прошмыгнуть в лифт сразу, как только он появится. Вот только удача явно не на его стороне, и лифта всё нет и нет, а лицо Дениса Николаевича усложняется и демонстрирует потребность в расширенном ответе на свой вопрос. - Не знаю, что там у вас, но он предпочитает продуктивной дискуссии примитивный ультиматум: либо вы что-то там пересматриваете… Я не очень понял, что именно, но, в общем, либо он с вами не разговаривает.       Денис Николаевич в ответ выразительно хмыкает, призывая Матвея в свидетели нерационального и ребяческого поведения, хотя наверняка догадывается, что позиция Артёма Александровича ему из соображений собственной безопасности ближе и роднее. За спиной Матвея разъезжаются створки лифта и это отличная возможность закончить диалог, но стоит Матвею повернуть голову и пискнуть что-то извинительное, как на плечо тут же ложится рука Дениса Николаевича и сжимает так, что Матвей начинает сомневаться, кого он боится больше. Другой рукой Денис Николаевич машет людям в лифте, стремясь побыстрее остаться с Матвеем один на один и отрезая ему единственный путь к отступлению.       - Ультиматум, значит. - Многозначительно повторяет Денис Николаевич. На ум невольно приходит шутка шефа о том, что у него есть определенные проблемы с восприятием психологических терминов, да и вообще любых слов длиннее трех слогов. - Матвей, передай пожалуйста Артёму, сука, Александровичу, что он может Снежную Королеву из себя сколько угодно строить, я не собираюсь с ним каждый раз первым мириться! И даже не заикайся про свой альфа-бред, пятый раз я на него не поведусь! А еще передай...       Распаляется он с каждым словом и того и гляди к просьбе передать что-то на словах добавится просьба навешать тумаков, поэтому Матвей предпринимает отчаянную попытку повернуть диалог в иное русло:       - Денис Николаевич, при всем уважении, вы так далеко не уедете! Вы же знаете, что ему нужно, чтобы вы пришли и показали, что вам не наплевать... - За два года Матвей неплохо изучил этот пламенный союз и то, на чем он держится. Точнее, едва балансирует, но не рушится. Дело исключительно в том, что этих двоих упорно продолжает что-то друг к другу тянуть, хоть тресни, и с той же интенсивностью что-то друг в друге постоянно не устраивать. Точнее, Матвей бы сказал, что Артёма Александровича не устраивает, что его партнер в эмоциональном плане слишком ограниченный, а Дениса Николаевича не устраивают ежедневные сеансы психоанализа. Зато он отходчивый и ему не сложно подойти первым, а Артём Александрович благосклонно извинения принимает и на какое-то успокаивается. Матвей понимает их обоих, но, если кому-то интересно, его в этих отношениях больше всего волнует, что крайним у обоих каждый раз оказывается он.       - Что мне не плевать?! А я недостаточно делаю, чтобы показать, что мне не плевать?! - Денис Николаевич обводит взглядом помещение и самого Матвея, как бы невзначай задерживаясь на свитере и ботинках, купленных с его карточки. Карточку ему, конечно, отдал Артём Александрович на ведение хозяйства, а, в понимании Матвея, помощник, не умерший от простуды или обморожения, вполне подходит под данную статью расходов. Но сейчас он чувствует себя неловко и даже оставляет при себе аргумент, что язык любви Артёма Александровича отнюдь не деньги. - Знаешь, что, Матвей? Передай своему дорогому шефу, чтобы он со своими ультиматумами и истериками на ровном месте катился на... Ты не запомнишь, лучше запиши! Пиши, кому говорю, доводят они меня тут на пару с утра пораньше!       Только убедившись, что Матвей открыл заметки в телефоне, Денис Николаевич с необычайно самодовольным видом продиктовал Матвею столь длинную и витиеватую тираду, что после такого Матвей усомнился, правда ли Денис Николаевич испытывает хоть какие-то затруднения с подбором слов.       - Умница. - Железная хватка на плече наконец слабеет, и Матвей едва удерживается от вздоха облегчения. Денис Николаевич из вежливости не обращает на это внимание и вызывает лифт, всегда приезжающий к нему словно по щелчку пальцев и обязательно пустым. И этот раз - не исключение, уже через несколько секунд Денис Николаевич проходит в кабину и не глядя тыкает кнопку нужного этажа. Ну, хоть что-то хорошее. - А, и передай, что я через пол часа приду и рассчитываю на этот ваш продуктивный диалог! Или хотя бы что он из кабинета нос высунет, иначе я с ним сам сделаю все, что у тебя записано!       - Ага, да, обязательно передам, только мне сначала... - Матвей пытается протиснуться в медленно закрывающийся лифт следом за Денисом Николаевичем, ведь ему все еще нужно в химчистку (а точнее, куда угодно подальше отсюда), но Денис Николаевич пихает его в грудь, оставляя за пределами кабины.       - Прямо сейчас, Матвей, иди и передай, приду - проверю! - Прерывает Денис Николаевич тоном, не подразумевающим пререканий, и уезжает один.       Матвей смотрит на закрывшиеся перед его носом створки лифта и решительно не понимает, что делать дальше и куда податься. Вспоминает серию «Простоквашино», где Шарик и Матроскин поругались, и очень надеется, что его непримиримые обойдутся без рисунков вигвамов на стенах. Да и никого из них таким творчеством не удивишь, если кто-то из них вообще помнит, что такое вигвам.       Матвей преодолевает желание сбежать куда глаза глядят и топает обратно в офис. И старается не замечать, как Артём Александрович, услышав шаги, сначала оживляется, а потом сникает и начинает муштровать Матвея по второму кругу. А уж когда он невзначай упоминает Дениса Николаевича, при этом явно ожидая, что Матвей сам поделится с ним новостями, Матвею и вовсе начинает казаться, что окно тоже вполне себе дверь, а план запереть их с Денисом Николаевичем в одной комнате пока не разберутся или кто-то кого-то не прибьет – вполне себе гуманный и спасет больше жизней, чем разрушит.       Слова Дениса Николаевича, пусть и в отцензуренном смягченном варианте, встречаются гневом и швырянием всего, что под руку попадется, а еще приказом вытолкать его взашей, если он после такого посмеет появиться. Интересно, как, в понимании Артёма Александровича, Матвей должен это сделать. Но этот вопрос шеф игнорирует, как и все попытки выяснить, что же послужило причиной конфликта на этот раз. Отделывается абстрактными заверениями в том, что после «такого» он снова планирует жить в офисе и что Матвею неплохо бы освободить помещение. Надо было у Дениса Николаевича спросить, но он ведь тоже нормально не ответит.       О приеме пациентов сегодня и вспоминать нечего, поэтому Артём Александрович снова запирается в кабинете, отказавшись даже от кофе и взяв с Матвея слово никого к нему не пускать, пока сам не выйдет, а Матвей в приемной позволяет себе расслабиться. В конце концов, он только что выслушал угрозы трех возмущенных клиентов и на сегодня его лимит стрессоустойчивости исчерпан. Еще одного скандала он не выдержит.       - Ну что, не одумался шеф твой ненаглядный? - Денис Николаевич не из тех, кто стучится в собственную дверь и можно было уже привыкнуть, но Матвей все равно подпрыгивает от неожиданности. - Ты чего, Матюша? Нервы беречь надо, особенно тебе.       Денис Николаевич по-доброму улыбается и смотрит заботливо, словно не он час назад кинул Матвея на мины недовольства Артёма Александровича, чтобы самому меньше досталось. Хотя такие резкие перемены настроения Матвею не по вкусу, он не может не признать, что обед Денису Николаевичу пошел на пользу. Это Артём Александрович тут самоистязанием занимается и Матвея с урчащим животом заодно приобщает, а на первом этаже, между прочим, бизнес-ланч и суп с вермишелью. Денис Николаевич о таких вещах не слишком-то задумывается. Поел, подобрел - пришел мириться, пока они тут с гордо поднятыми головами с голода помирают.       - Он мне сказал никого не пускать, а вас вообще выгнать. - Измученно отвечает Матвей и сразу же прерывает поток возмущений. - Сами с ним разговаривайте, я устал.       Для пущего эффекта Матвей кладет голову на сложенные на столе руки, но Денис Николаевич уже не смотрит. Иммунитет у него к таким спектаклям. Матвей ученик, а Денис Николаевич пол жизни бок о бок с его учителем прошел. И, как оказалось, не только бок о бок.       - Тёма, дверь! - Денис Николаевич дергает ручку, которая ожидаемо не поддается, но его это не останавливает. В этот раз ему всё-таки приходится постучаться, хотя больше это похоже на попытку снести преграду на пути к воссоединению. - Открой, пока я ее не вышиб!       - А давай, можешь даже в стоимость аренды включить. Будет у нас с Мотей общее рабочее пространство. Политика полной открытости, так сказать. Спасибо за идею. - Угроза слабовата, к тому же у Артёма Александровича к спектаклям его партнера тоже иммунитет. Как и вообще к любым человеческим проявлениям. Голос спокойный, стена у них тонкая, можно через дверь говорить, сильно не напрягаясь, чем он и пользуется. - А ты, Мотя, предатель, я бы с тобой в разведку не пошел. Нельзя так с начальниками. В военное время за такое вообще вешали!       Матвей на издевку не реагирует, себе дороже сейчас пререкаться и свою позицию отстаивать, а вот Денис Николаевич каждый раз с напускного безразличия Артёма Александровича заводится.       - Стрелецкий, мне остопиздело в твои игры играть, развел тут полевой лагерь с баррикадами! Я не собираюсь с тобой через дверь разговаривать! - Еще несколько ударов в дверь встречаются гробовой тишиной. - Че ты там хотел, извинений? Я не прав! Опять! Весь такой тупой, ограниченный и тебя не ценю, а ты у нас неебаться мессия! Открой дверь, прощение вымаливать буду! На коленях поползаю или что там тебя сегодня возбуждает?!       Денис Николаевич в очередной раз замахивается чтобы ударить по двери, в этот раз гораздо сильнее, но именно в этот момент дверь распахивается, и он едва не падает в объятия Артёма Александровича. Лица его Матвей не видит, да и дверь почти сразу закрывается, скрывая обоих, но Матвей знает, что шеф улыбается той самой снисходительной улыбкой, после которой он часто получает по морде.       - Вот че ты лыбишься, весело тебе? – Вызова в голосе практически нет, больше похоже на облегчение от того, что Артём Александрович соблаговолил его пустить и выглядит вполне живым и здоровым. - Яж тут до обеда начальник, а после обеда клоун, да? Фокус не хочешь?       - Я радуюсь, что стадию гнева мы почти прошли, уже и сарказм подключился. - Матвею не надо напрягать слух, чтобы слышать уверенный голос и шаги Артёма Александровича. Если уж ему так нравится доводить до ручки самого близкого для себя человека, то Матвею об улучшении психологического климата и мечтать нечего. - Там в другом порядке должно идти, но у тебя всегда первая реакция это либо отрицание, либо агрессия.       - Тём, а ты можешь как человек проблемы решать, а не устраивать этот цирк? - Денис Николаевич звучит скорее усталым и, в отличие от Артёма Александровича, от ссоры не получает никакого удовольствия.       К прочим шорохам добавляется звон бутылок. Похоже, Денис Николаевич отчаялся решить проблему на трезвую голову. А может, Артём Александрович захотел ускорить процесс примирения или помочь себе справиться со стрессом.       - Как человек - это как ты, сначала орать или в табло бить, а потом разбираться? - Усмехается Артём Александрович, а Денис Николаевич наверняка скрипит зубами и от греха подальше засовывает руки в карманы, при этом умудряясь смолчать. Матвею, конечно, не хватает визуальной составляющей, но это далеко не первая ссора, свидетелем которой он становится, так что додумать не сложно. - Нет, не могу, у меня другой психотип. И вот это, кстати, уже стадия торга. Скоро и до принятия дойдем, да?       - Че ты опять начал вчера, а? Нормально сидели, психов твоих смотрели, так нет, скандал на весь вечер, еда в помойку, а ты в бега. Яж не спрашиваю, где ты шлялся и сколько выжрал, да? И какого хера ты со мной через помощника своего общаешься тоже не спрашиваю, правда? Не спрашиваю, Тём. Просто не понимаю, с хера ли все опять на ровном месте покатилось. - По Денису Николаевичу всегда сразу понятно, что он их ссоры болезненно переживает, а вот Артём Александрович предпочитает до последнего отрицать очередное. Вот и сейчас на достигнутом не останавливается.       - Уточнение: кричал и скандалил только ты, я спокойно и сдержанно объяснял свою позицию. И готовить я тебя тоже не просил, это была твоя инициатива. - Матвей уже тянется к аптечке, потому что на обычных сеансах к этому моменту дело принимает обороты физической расправы, но ее звуков пока не слышно. - Думаю, тебя пугает нарастающий уровень ответственности и ты сам ищешь способы со мной поссориться, в частности показывая мне, что намерен и дальше принимать решения в одностороннем порядке, оставляя меня на позиции гостя. Согласен, очень страшно осознавать, что в твоем доме появился мужик, который спит в твоей кровати, жрет твою еду и решает, что вы смотрите по телевизору, но ты сам меня пригласил, точнее даже заставил с собой сожительствовать.       - Ага, пытал, шантажировал и на цепь посадил. И от проблем из нас двоих тоже я бегаю. - Парирует Денис Николаевич. Тут Матвею есть, что добавить, ведь методы, выбранные Денисом Николаевичем, и правда были грязными, особенно с учетом состояния Артёма Александровича в момент принятия этого решения, но про него, по счастью, наконец-то забыли. Да и что не говори, Артёму Александровичу переезд только на пользу пошел, а Матвею – так тем более. - Я не понимаю, тебе скучно со мной становится или что? Предсказуемый я слишком, да, поэтому ты сам себя развлекаешь?       - Мне нравится твоя стабильность и предсказуемость, если тебя это беспокоит. - Матвей абсолютно уверен, что шеф сейчас положил руки на плечи Денису Николаевичу и смотрит ему в глаза. - Мне не нравится твоя любовь тянуть на себя одеяло, а потом возмущаться, что меня это не устраивает и выставлять меня крайним, перекладывая на меня всю ответственность. Это очень инфантильно, Дэн.       - Понятнее нихера не стало, но ладно, хватит на сегодня. Я кругом бегом виноватый, а ты у нас в белом пальто как обычно. Живой и хорошо, спасибо, что пустил. - Сдаётся Денис Николаевич. - Делай что хочешь, а я пойду, Тём, работать надо, и так весь день херней маюсь. Надумаешь поговорить – адрес знаешь.       - Дэн, стой! - Дверь приоткрывается, но почти сразу закрывается обратно. В интонации Артёма Александровича звенит нарастающее отчаяние и панические нотки. - Я перед тобой действительно виноват, но не в том, что реагирую на стресс так, как реагирую! Эта реакция была заложена задолго до начала наших отношений, она практически врожденная. И да, если хочешь, я самоустраняюсь от участия в конфликтах, которые затрагивают меня напрямую, но делаю это неосознанно. Мне просто нужно подтверждение того, что ты действительно этого хочешь и не жалеешь о том, что предложил съехаться.       От уверенности и контроля над ситуацией до панической атаки у Артёма Александровича один шаг и он его только что сделал. Сейчас Матвей рад, что остался за дверью, потому что у него иммунитета к проявлениям человеческой стороны натуры шефа точно нет.       - Охренеть, очередная лекция по психологии вместо нормальных извинений, кто бы мог подумать. Да тихо, тут я, уймись. Делать-то че будем, умник? - Денис Николаевич резкую перемену настроения тоже заметил и сменил гнев на милость. Возможно даже сам пошел на физический контакт.       - Можешь попробовать советоваться со мной перед тем, как принимать решения. Не знаю, вдруг поможет. - В голосе Артёма Александровича что-то меняется. Несмотря на серьезность фразы, брошена она была уж слишком игриво. - У тебя иногда неплохо получается.       - Ага, сразу после того, как ты извинишься. - За стеной несколько громких шагов, шорох, какой-то невнятный протест и тишина. - Тёмыч, отвали, мы не закончили! - Снова тишина, сопровождаемая каким-то непонятным шевелением. - Тём, ну хватит, ты же знаешь, я так не люблю. И на извинения это не очень похоже!       Даже по тону чувствуется, что говорит Денис Николаевич совершенно не то, что думает. А когда Матвей слышит, как Артём Александрович снова разбирает кровать, становится ясно, что дело приобрело неожиданный, но, если вдуматься, естественный оборот. В конце концов, Артём Александрович и сам предпочитает действия, а не слова. Звон пряжки ремня оказывается еще более красноречивым подтверждением того, что сопротивляется Денис Николаевич только для вида.       - Тём, уймись, я не буду в офисе с картонными стенами и неплотными жалюзями. Их и так хлебом не корми дай посплетничать! - Матвей прекрасно понимает, что с каждой минутой его присутствие все менее и менее уместно, но ему отчего-то всегда было интересно, как устроена их интимная жизнь, а точнее кто в итоге под кого прогибается. Пока, правда, понятно только, кто этот процесс инициирует, но здесь догадаться было не трудно и без столь красочных подтверждений.       - Толщина стен - это твоя зона ответственности и я тебе уже два года на это жалуюсь. - Разумеется, даже в таком положении Артём Александрович умудряется приплести свое недовольство условиями труда. Уверенность в себе к нему уже вернулась, голос снова добрый и немного ехидный. И как Денис Николаевич его только терпит? - Но могу тебя заверить, что, если вести себя тихо, а я очень постараюсь, никто ничего не услышит. Даже Матвей.       Матвею надо бы отреагировать на упоминание собственного имени и сказать, что он уже уходит, но его всецело поглотила фраза о том, что Артём Александрович постарается быть потише. Значит, все-таки...       - Точно, Матвей же еще твой, куда без него! - Дверь все-таки открывается и в проеме появляется Денис Николаевич. Без пиджака, в наполовину расстегнутой рубашке и взъерошенный, так что шеф времени даром не терял. - На, купи себе раскраску и потеряйся где-нибудь на пол часа, хорош уши греть!       Матвей получает в грудь кошельком, плотно набитым купюрами и карточками, и вместо ответа бормочет что-то невнятное, потому что все это просто не может не смущать.       - На час, Моть! Химчистку не забудь, теперь это в твоих интересах! - А, нет, всё-таки может. Артёма Александровича не проймешь.       Денис Николаевич кивает Матвею на выход и тут же сам скрывается за дверью. Матвей начинает собираться, и, если честно, не слишком торопится. В конце концов, он еще даже не решил, как воспользоваться свалившимся на него богатством и не сходить ли вместо столовой в более приличное место. Денис Николаевич и Артём Александрович все равно деньги не пересчитывают и чеков не требуют.       За дверью куда более активная возня, стук катящихся по полу бутылок и все более громкое и прерывистое дыхание.       - Тёма! - Голос Дениса Николаевича Матвей узнает не сразу, а уж следующий за ним вместо ответа стон - последнее, в чем он мог подозревать Артёма Александровича. - Тём, че с обоями-то?       - С какими? - Голос одновременно напряженный и радостный, а его обладатель, похоже, и собственное имя успел за эти несколько минут забыть.       - С теми, из-за которых ты мне вчера весь мозг выел. - Вздыхает Денис Николаевич, но не вполне понятно, от досады или от удовольствия. - Короче, любые какие хочешь, а эти сегодня же обдеру. И похер, что только поклеили, главное возвращайся.       - А, с этими... - Пауза затягивается и Денису Николаевичу, по-видимому, приходится отвлечь Артёма Александровича от чего-то более приятного, чтобы услышать ответ. - Да без разницы, Дэн, забей вообще. Дело же было не в них, а в том, что ты со мной не посоветовался и перед фактом поставил. Но я уже понял, что ты просто хотел побыстрее с этим покончить. Я был не прав и теперь точно не хочу из-за этого ссориться.       - Вот именно, я тоже. - Отвечает Денис Николаевич, не меньше Артёма Александровича увлеченный происходящим между ними. Смягчился, расслабился, но о своих чувствах говорит со столь явным благоговением, что не поверить в искренность его слов просто невозможно. - Как скажешь, так и сделаю.       - Лучше сейчас делай как я скажу, это мне больше удовольствия доставит. - Смеется Артём Александрович и смех почти сразу сменяется громким вздохом, а потом и вовсе приглушенным стоном.       - Да? А это не считается манипуляцией? - Дразнит Денис Николаевич, вызывая еще более бурную реакцию, но надолго его и самого не хватает. - Ну давай, сам напросился. И ты обещал потише!       - Дэн, ну это запрещенный прием... - Шутливо хнычет Артём Александрович, но сдаётся еще быстрее Дениса Николаевича.       Дальше Матвей не слушает, ведь помимо приличного обеда ему теперь требуется еще и выпить, при чем срочно. И даже не из-за того, что он только что услышал. А из-за того, что весь этот кошмар он терпел, потому что Артём Александрович и Денис Николаевич не смогли определиться с цветом грёбаных обоев, а впереди еще как минимум ремонт спальни и покупка мебели, так что это только начало.