diversa genera sui amoris et sui odium.

Обстоятельства сложились таким образом, что Десаиру пришлось полностью взять Фауста под опеку и содержание. Если говорить о поведении Фауста, то оно было умеренным и прилежным. Малыш тянулся к новым знаниям, поглощал книги, интересовался науками и искусством, не балуясь или капризничая. Мелодис рассматривал ребёнка как своего воспитанника или младшего подопечного. Д.М — обеспеченный, зрелый мужчина, ему не двадцать и не тридцать, а все сорок-пятьдесят. Свежее личико не вернёт годы вспять и искусствоведу стоило бы уже попробовать обзавестись… Семьёй? Женой, детьми… Но беда в том, что граф был крайне самодостаточным и привык двигаться по жизни в своём темпе: Поступать так, как хотелось бы лишь ему. Вести себя так, как он посчитает нужным. Воплощать в реальность самые безумные идеи и оставаться при этом безнаказанным. Десаир харизматичный и непредсказуемый: периодически он ведёт себя чересчур инфантильно, а иногда перебирает с серьёзностью. Будучи довольно сложной, но интересной персоной — поиски пассии становились подобием адских мук. Клеилось столько женщин… Несчастных, гнилых и корыстных. Мелодис частенько менял любовниц, если его что-то не устраивало или раздражало в них… В нынешний момент пассией он пока не обзавёлся: С последней любовницей Д.М расстался несколько месяцев назад. Та мразь знатно выебала ему мозг… Пришлось разорвать с ней любые связи. Десаир сам не божий одуванчик и… Может к лучшему, что они расстались? Эти просто не подходили друг-другу. Мальчишка обращался на «вы», как к старшему, но при этом не стеснялся звать графа своим «отцом». Порой «папой», ещё реже «папочкой»…Наверное, это не порождало у Фауста чувства неловкости и никак не смущало. Чего здесь стесняться? Мелодис официально взял над ним опеку. Будучи за это благодарным, ребёнок вцелом был не против обращаться так к опекуну, но Фауст учитывал факт, что Д.М всё же не является ему кровным родителем и даже подсознательно питал к нему странного рода симпатию. К тому же ему было известно, что у его «нового» отца нет партнёрши… Мальчик пока не планировал стать супругом Десаира, темболее Фауст мал… Десять, а возможно даже девять лет отроду… Ещё расти. Шатен был крайне увлечён дисциплинами, в том числе и столь обширной наукой как биология, переняв сильные способности с «прошлой жизни». Предполагал, что зрелому, здоровому мужчине тяжело без партнёра. Это могло означать одно — пока у папы нет любовницы, ему приходится… Ублажать себя самостоятельно. Странные мысли, на которых Фауст пока предпочёл не зацикливаться, а вместо этого заняться действительно чем-то полезным. Математика подошла идеально… Она заняла мальчика на несколько часов. Дитя имело свою комнату, где могло бы отдохнуть после занятий, но точно не в этот раз. Вечер поздний… На улице мрачная погода, облака через определённые метаморфозы обратились в тёмные тучи. Неважная погода нынешней ночью. Скоро будет ещё хуже, т.к на асфальте образовались первые капли дождя. Мрачная погода не располагала к ночёвке в одиночестве и Фауст отправился в спальню к Десаиру. Сначала проверил кабинет… Того уже не было на месте. Почему бы не проверить спальню? Наиболее вероятно, что он сейчас находится именно там. Спит или… Скорее всего всё же спит, вымотанный после трудового дня. Заходить сразу было бы грубостью — Фауст сперва постучался, а затем, когда ответа не последовало, рискнул таки заглянуть внутрь помещения. Зря, видать. Мальчишка застал профессора в неподходящее время. Вот почему граф не ответил, ведь ему некогда… Сейчас брюнет был зациклен на процессе мастурбации. Ситуация когда не туда, ни обратно: Остаётся скорее доводить себя до оргазма. Иначе это уже становится нечто мучительным… Странное такое ощущение. Крепко сжав в зубах одеяло, Десаир заглушал стоны тканью во рту. В какой-то степени грубо работал руками и специальным эротическим устройством, абсолютно не жалея свой орган: Конкретно сейчас хотелось быстрых и чётких движений. Ещё немного… Ещё чуточку… Стоны, усиливаясь, скоро прорывались через стиснутый в зубах край одеяла и выходили наружу протяжным мычанием. Спустя пару движений, Д.М прикрыл глаза, ускоряя темп, одновременно выпуская изо рта одеяло и заливаясь громким, сладким, протяжным стоном. Сжимая одной рукой простыни, а другой работая внизу, граф не прекращал наполнять похабными звуками помещение, энергично ёрзая и извиваясь на ложе, несколько нервируя Фауста своими действиями. Мальчик всё ещё пытался сохранять спокойствие, но услышанное и увиденное отзывалось по телу мурашками. Странное чувство… Фауст малость смутился, спеша поскорее удалиться. Разумеется, уйти тихо не удалось: как назло, дитя оказалось замеченным. Отвлёкшись от мастурбации, профессор неловко усмехнулся. Благо, большая часть тела находилась под одеялом и Фаусту не пришлось лицезреть ВСЕ детали интимного процесса… Вплоть до способа использования того странного аппарата и мастурбации рукой. Он не увидел детали, но знал точно. Было очевидно чем так яро занимался искусствовед… Папуля интенсивно мастурбировал. Неприличные мысли сами лезли в голову Фауста, возбуждая мальчика. Шатен резко скрылся из спальни, торопливо закрыв за собой дверь. Стыдно… О, беда. Но ведь… Ведь в этом не должно быть ничего постыдного… Многие взрослые это делают. Просто малыш не вовремя навестил папочку. Надо было зайти в другой раз, ежели тот был занят и не отозвался сразу. Вернувшись в свою небольшую обитель, Фауст мысленно корил себя за содеянное безрассудство… Заходить без спроса определено не стоило. Закусывая губу, дитё жмурилось, пытаясь забыть об увиденном, но вот тело не позволяло. Как странно… Низ заныл и начал тянуть, член ужасно засвербил… Не вовремя постучались и тихо зашли. Папа зашёл навестить сыночка после той неловкой сцены, в целях попробовать объясниться и ненадолго составить ребёнку компанию перед сном. Малышик Фауст уснёт и Д.М вновь вернётся в свои покои — именно так планировал Мелодис изначально, присаживаясь на край кровати, но что-то пошло иначе… Когда мужчина внезапно почувствовал прикосновение маленькой ручки Фауста к своему паху. Растерянно вздрогнув (что не совсем привычно персоне Д.М…Так пугаться) будучи на сей момент достаточно обескураженным, профессор с улыбкой сперва опустил взор вниз, а затем медленно поднял взгляд на Фауста. Выдохнув, искусствовед попытался сохранить спокойствие и не пугать своего совсем ещё юного воспитанника громкими криками или жёсткой руганью… Может тот даже не до конца осознаёт всю опасность предпринимаемых им действий… Положив свою руку на руку подопечного, Мелодис спокойным, но серьёзным тоном попросил убрать её. Просьба была намеренно проигнорирована Фаустом — его ручка продолжала ёрзать внизу, пытаясь поглаживать член мужчины, невзирая на тяжесть руки Д.М, сдерживающую малыша от внезапных действий… Она так приятно елозила там, внизу… Брюнет не выдержал и издав вздох, вперемешку с тихим стоном, слегка выгнулся в спине. …Но раз мастурбация — это нормально для взрослых и большинству это даже необходимо, то Фауст мог бы помочь папе… Да у мальчишки самого стоял колом — потому синеглазый так разгорячился. Разумные мысли покинули голову, оставляя шатена наедине с необычными для него ощущениями и… Желаниями?.. Так хотелось чтобы папочка помог и сделал приятно… В ответ сыночек не оставит своего опекуна неудовлетворенным. Миниатюрная, худая ручка как могла щупала отцовский стояк через брюки, движениями своими сбивая ровное дыхание Десаира и усиливая на щеках того легкий пунцовый налёт. Постепенно Мелодис уже как-то и не особо сопротивлялся… Это определено не те чувства, что испытывают нормальные отцы при контакте со своим чадом. Возбуждение охватило мужчину, посылая сильные, полные страсти и вожделения импульсы по всему телу — они будоражили и подталкивали к самым скверным, нарушающим рамки морали, диким действиям… Именно. Совращению собственного малыша. Освободившись от проклятия как наказания за грех, Фауст обрёл шанс жить в новом для него мире — хоть и вновь начиная свой долгий путь с совсем малого возраста. Способна ли грешная душа трансформироваться, поддаться изменениям и научится сопротивляться грехам? Похоже нет, раз Фауст, недавно освободившийся от адской пытки, вновь грешит. Это не было бы грехом, будь он старше… Но такова сила дьявольского, блаженного искушения и людская, эгоистичная натура, обладающая слабостью к низменным удовольствиям. Душа Фауста безостановочно стремившаяся к духовному развитию и высоким целям, имела такой огромный потенциал, но в тоже время продолжала поддаваться порочному. Ручонка перестала нагло щупать стояк, когда Фауст предпочёл сменить положение, занимая колени Десаира. Теперь располагаясь на коленках никудышного опекуна, более ничего не предпринимающего для того, чтобы прервать связь, шатен настоял на поцелуе. Достаточно было просто притянуть за ворот и потянуться к губам Д.М — и тот уже сам жадно перехватывает инициативу, без уколов совести касаясь губ ребёнка, грубо просовывая в рот мальчишки влажный язык… Мальчик невероятно балдел от всех движений внутри полости рта… Сплетая с папулей языки и обмениваясь вязкой слюной, Фауст тихонько стонал в процессе из-за нехватки воздуха, и накрывших его с головой, ощущений. После поцелуя Фауст обхватил руку Мелодиса и недолго ластился об неё, скоро просовывая под свою кофту, безмолвно настаивая на продолжении ласок, на поглаживании живота… Всё это неописуемо приятно… Вот бы эти игры длились вечно. Граф нервно сглотнул, ведь никогда доселе не имел половую связь с детьми — благо, после недолгих колебаний, сомнения отступили и Десаир расплылся в похотливой ухмылке. Инициатива вновь перешла профессору, когда тот покончил с ласками верхней части и перешёл к нижней. Д.М умилился завидев хозяйство малыша… Такой же маленький, как и сам Фауст… Дитё горячо выдохнуло, чувствуя блаженные касания до органа и резко вскрикнуло, когда оказалось в горизонтальном положении. Распахнув глазки в недоумении Фауст обнаружил Десаира сверху, нависающего над ним с хитрой миной. Плавное движение вниз и старший партнёр уже осматривает член, желая скорее взять его в рот, с нетерпеливым видом облизываясь в предвкушении. Богач с нескрываемой похотью во взгляде, ярким багрянцем на щеках и прерывистым дыханием активно лизал член Фауста и от сей сцены мальчик сам залился краской… В этом мире Фаусту буквально нет и тринадцати, а его орально ублажает сорокалетний мужчина… Как приятно, но странно… Нет. Всё… Всё хорошо, если мотивацией для всех этих извращений выступали не только животные инстинкты, но и чувства. Если здесь присутствуют светлые любовные чувства, то Фаусту не стыдно отдаться этим сомнительным удовольствиям. Стоны учащались по мере производимых любовником движений и приближению к оргазму… Фауст закрыл глаза, заменяя извращённые виды почти полной темнотой, внимая лишь тишине, изредка прерываемой шорохами, хлюпаньем и страстным ощущениям, вызывающих озноб. Скоро напряжение настигло мальчика и тот излился, не видя в мучительном воздержании особой необходимости, но Десаир и не был против… Он бы не заставил своего малыша сдерживаться. Если бы только старший чуть позже выпустил орган изо рта, то не испачкал бы руки и лицо в вязком семени, а с тем и очки. Ну, в них неудобно производить орал, придётся чистить линзы от небольших мутных разводов. Не похоже, чтобы Д.М сильно расстраивался…Разве сейчас это было так важно? Хищно облизываясь, мужчина смачно слизал остатки с уже обмякшего органа и одарил животик Фауста нежным поцелуем. Фауст, открывший очи лишь под конец, вздохнул в смущении и приподнялся, ладошкой поглаживая графа по голове в благодарность за помощь. Волосы Десаира очень мягкие, честно признаться, Фаусту нравилось трогать их… Касаться, погружать ручку в вихры и ерошить их безболезненно. Удовлетворённая улыбка Д.М радовала сердечко Фауста, но и беспокоила его. Насчёт переживаний… Всё это вертелось вокруг нравственности действий. Да какая разница? Разве они имеют значение, если ты просто счастлив? Забудь о них и отдайся своему желаемому… Своему желанному — будто демон шептал на ухо. Это…то, что считают любовью? Или же то мимолётная страсть, одурманившая умы в уязвимый момент. Фауст хотел верить в первое. Десаир же привык ко второму со всеми теми дамами, которых он себе позволял, но которых не одаривал искренней любовью. Даже если Мелодис помнил Фауста из прошлой жизни, об их романтических отношениях… Он порешил не трогать его в новом, куда более беззащитном и пока еще хрупком теле, предпочитая заменять любовницами, сбегая таким образом от собственных желаний и чувств, о которых не принято говорить в приличном обществе. Д.М плевал бы на эти правила общества со своей-то властью, но правда и «взрослая» любовь могли бы сломать Фауста, лишённого воспоминаний о прошлом. Именно то, что Десаир дорожил Фаустом, заставляло его через нежелание прислушиваться к чувствам и играть роль чудаковатого отца, молча о прошлых отношениях. Ещё не пришло то время, когда Фаусту нужно знать обо всём и то время, когда Десаиру стоит говорить. Да и стоит ли вообще? С каждым годом, пока Фауст будет расти, Мелодис будет стареть. Эгоистичная, обнаглевшая натура Десаира, давно привыкшая к исполнению любых прихотей, с трудом справлялась с этой «несправедливостью». Мысль о выражении «Если любишь — отпусти» коробила тёмную душу, в которой загорелась искра. Искра вечная, непонятная, такая нужная и ненужная одновременно, разрушающая привычное и порождающая внутренний конфликт. В основном только из-за чувств профессор не решался портить жизнь Фауста своим эгоизмом. Однако, он уже её разрушил. Хотя бы тем фактом, что держал рядом с собой: Врать о кровном отцовстве он не мог и не смог бы относится как к воспитаннику долгое время. Изнутри они уже давно любили и хотели друг-друга — и раз находятся рядом, то иного бы результата не получилось. Зато сорвавшись и раскрыв всё, что они испытывали им теперь будет легче…? Это совращение ребёнка, но никому ведь даже невдомёк… Фауст наконец-то вспомнил свои прошлые чувства к Мелодису через грех. Эту любовь, которая всегда была так мила Фаусту и раньше чужда его возлюбленному. Плотское откровенно превратилось в чувственное и продолжать эту ночь обоим хотелось бесконечно.