На каблуках

      Как правило, каждая дерьмовая ситуация начинается с приятного утра, отсутствия головной боли и прочих радостей. То ли кто-то усердно пытается подсластить пилюлю, то ли это призрачный намек, что не может быть все так идеально. И следуя тем же неписаным правилам, жуткие предчувствия всегда сбываются. — Мистер Роджерс, я представитель Fairfax Media, Меделин, — миловидная девушка с чрезмерно длинным маникюром указала на бейдж своим ногтем, больше подходящим для нарезки овощей. — Ваш менеджер должен был предупредить вас.       Стив через силу улыбнулся и пожал ей руку (отвратительное чувство пяти впивающихся в кожу когтей). — Ну, я здесь, — он развел руками с вполне дружелюбным видом. Но ассистент девушки как-то пошатнулся, отступая на пару шагов назад. — Мы заключили контракт на публикацию интервью в нашем журнале. Не обращайте внимания на персонал. Начнем?       К счастью, она первая села на узенькое и низенькое черное кресло. Ну, тесно было только Стиву с его бедрами, которые едва-едва втискивались. Меделин, кажется, чувствовала себя как рыба в воде (Стив джентльмен и никогда этого не скажет, но на рыбу она и была похожа). — Мистер Роджерс, ваше супергеройское имя говорит само за себя — Капитан Америка, патриот и верный своей стране солдат,— Стив молодец, он смог кивнуть и выдать свой фирменный взгляд, — но как вы относитесь к изменениям в обществе? — Прощу прощения?       Он переспросил, потому что ему запрещено говорить о политике. Менеджер долго орала и рвала на себе (и на других) волосы, когда Стив снова высказал прессе то, о чем думает. Следует поберечь её нервы. — Вы встали на защиту страны, когда ее граждане были значительно скромнее. Не выставляли на обозрение свою непохожесть, активно "не замечали" меньшинства или явно ненавидели. Как вы относитесь к изменениям интересов и приоритетов общества?       С этого момента персонал за спиной активно зашубуршал, начал оживать и наблюдать за каждым движением. Кажется, они ожидали от него мужланского ворчания. — Мисс, я принимаю и уважаю интересы людей, какими бы они ни казались на первый взгляд. Да и мои цели не были пропитаны слепой ненавистью.       По выразительному изгибу бровей Меделин Стив понял, что стоит уйти от этой темы. — Я хотел сказать, что общество всегда будет меняться и развиваться, это неизбежно. Я не имею права заставлять людей жить прошлым, которого они даже не видели.       Выдохнув (ого, он сказал все это на одном дыхании), Стив мысленно похвалил себя за ответ, который существенно не изменился со времен его разморозки. Не раз его пытались поймать на словах. — Замечательно. Но, мистер Роджерс, как вы сами ощущаете себя посреди этих изменений? Следуете ли вы правилам новой жизни? Остаетесь ли вы все тем же человеком, стоящим за интересы своей страны, или идете за модными движениями?       Признаться, Стив не понял вопроса. Что это за ерунда? Прозвучало как набор совершенно несвязанных слов. Но если судить по гаденькой ухмылке Меделин, что-то назревало. И за ответ на это ЧТО-ТО его по голове не погладят. — Мы можем помочь вам, — великодушно предложила Меделин.       Своей неаккуратной и мокрой (тоже, кстати, как у рыбы) ладошкой она скинула на стоявший между ними стеклянный столик фотографии. Нет, не так. ТЕ САМЫЕ фотографии. Кажется, нужно снова разрушить ЩИТ. Ну, знаете, чтоб лучше следили за отбором сотрудников. — И что же это? — Роджерс холодно приподнял бровь, бросив поверхностный взгляд на девушку.       Он широко расставил ноги (по возможности узких подлокотников), откинулся на спинку кресла и всем видом показывал, что не впечатлен ходом. — Всего лишь особые данные, размещенные в нашем приватном блоге. Некоторые пользователи уже имеют к ним доступ, скоро их количество увеличится. Стоит дать какой-либо комментарий, не находите?       Шестеренки в голове Стива методично стукались друг о друга. Стоит все отрицать? Или скромно признаться? Врать не хотелось, но говорить об этом — тоже. Тони. В голове что-то блымкает, звук похож на звон колокольчика и пришедшего телефонного уведомления. Да, следует взять тактику Тони. — Хотите сказать, — медленно протягивает Стив, — что в 21 веке вы порицаете самовыражение? Каким бы оно не было, сейчас вы открыто его осуждаете, задавая мне наводящие вопросы. Верховный суд узаконил однополые отношения, рабство запрещено в социально продвинутых странах, народ принимает участие в политике, а вы зацикливаетесь на таких ничтожных мелочах?       Меделин заторможено моргнула, но быстро вытянулась стрункой. — Такое, само собой, прощается большей массе людей. Но вы Мститель, а это звание дает какие-то обязанности перед публикой, вы не находите? — У меня возникают некоторые вопросы по отношению законности ваших действий, но опустим это. Да, я являюсь одним из Мстителей. И поддерживаю идеи, которыми движется американское общество. В эти идеи входит личная свобода и активная защита прав граждан. Я также поддерживаю молодых людей, боящихся смело заявить о себе. И это при всем том, что ваш журнал скандально известен в расхищении личных данных.       Да, лучшая защита — это нападение. Иногда следует бить наугад, но если журнал решился шантажировать аж Капитана Америку, то, может, промышлял таким уже не раз? — Кхм, что ж, мистер Роджерс. То есть вы не отрицаете...? — девушка не успела договорить, как Стив ее перебил. — Я не могу отрицать то, что было заснято в особо охраняемом агенстве, на которое работают люди, обученные лучшим образом защищать персональные данные сотрудников и государственные тайны. Меделин, скажите, мне стоит беспокоиться, что вы заинтересовались не только мной, но и, возможно, директором организации? Министром обороны? Президентом, в конце концов?       Девушка пискнула что-то похожее на "я поняла" и отмахнула своему персоналу когтистой рукой, чтоб те заканчивали. — Увидимся, мисс, — дружелюбно бросил Стив поспешно уходящей Меделин. Ей предстояло потрахаться в мозг с множеством адвокатов. — Думаю, что нет...       И на что она вообще надеялась, скажите? Но фотографии, конечно, занимательные. Нет, там нет его оголенной задницы. Там не запечатлен вымышленный процесс продажи биологического оружия, как его уже пытались шантажировать. Это кое-что другое.       Наташа тогда уверяла, что все останется между ними. Говорила, что в ЩИТе нет никого лучше по специальности "сломай нарочно камеры", чем она. Убедила его показать. Нет, ее винить нельзя, смотрится со стороны зрелищно — мышцы ног очень плотно обтягивают новые форменные штаны, больше смахивающие на вторую кожу. Темно-синий костюм выступает идеальным контрастом для ярко-алых, как Наташина помада, туфель.       Это не кажется странным, как у неумелых подростков в интернете, скорее, необычным. Стив стоит спиной к камере ("брось, твоя задница только подчеркнет эту красоту, развернись"), смотрит вполоборота на того несчастного, кто осмелился глянуть на это. И даже под дулом пистолета Стив не скажет, что ему не нравится.

***

      Его разбудили громкие голоса из гостиной. Кто-то переругивался. Точнее, активно спорил только Барнс, а Брок лишь иногда вставлял свои пять копеек. — Что ты делаешь? — шипение явно принадлежало Баки. —Глажу. —Ты гладишь полотенца. —Да? — Брок невозмутимо приподнял бровь, бросил короткий взгляд на Баки в одной только растянутой футболке и вернулся к своему занятию. —Никто не гладит полотенца.       Наверняка в его голове происходила маленькая война насчет того, кто из них спятил. —ВСЕ гладят полотенца. —Нет, никто этой хуйней не занимается,— голос Баки постепенно срывался. — На кой черт они нужны, если не гладить? — этот вопрос казался Броку вполне логичным.       Барнс непроизвольно взмахнул руками, будто хотел схватиться за голову, но вовремя опомнился. — Да нахуй они нужны, если их гладить?! — Он не сдержался и повысил голос. Спящий (скорее всего уже нет) Стив простит его и наверняка займет ту же позицию в споре. — У них же качество ухудшается. — Да не, все гладят полотенца. Я глажу, — невозмутимо отвечал Брок.       Барнс тяжело выдохнул и кивнул. —Хорошо. — Но на всякий случай решил спрятать в шкафу маленькую стопку из оставшихся полотенец и встретил растрепанного Стива в дверях. — А вот и наш герой-защитник, — Брок наконец перестает насиловать полотенце и разворачивается к ним. — Ты же знаешь, что шантажировать прессу уже не модно? — Брось, он даже шоколад начинает есть с краëв. Стиви неисправим.       Баки получает локтем под ребра и, тихо посмеиваясь, выскальзывает на кухню, украв перед этим свой заслуженный утренний поцелуй. Конечно, они оба уже прочли опубликованное интервью. — И как это произошло? — подбираясь ближе, спросил Брок, когда Баки улизнул на кухню, чтобы первым найти запасы бутербродов с нутеллой.       Стив лишь пожал плечами и уткнулся носом ему в шею, избегая дальнейших вопросов. — Если хочешь, мы можем натравить на них Барнса, чтобы тот их покусал, — продолжается где-то наверху.       Но он лишь качает головой и выпрямляется. — Это не самое страшное, что со мной случалось.       Брок ухмыляется, но взгляд не отводит. — Жаль, я хотел, чтобы твой невероятный образ стоял только у нас с Джеймсом перед глазами. — И у Наташи. Жадина, — шепчет Стив, но не дает ответить.       Хватает руками за одежду, притягивает к себе и нежно сминает губы напротив своими. Поцелуй короткий, не страстный, а поверхностный, пропитанный нежностью и благодарностью за отсутствие осуждения.

***

      Окей, да, когда-нибудь, но это должно было произойти. Его выловили какие-то журналисты с никому не известного мелкого канала. Похоже, они хотели приобрести популярность таким способом. — Капитан Америка, сэр! — его откликнул совсем молодой, но бойкий паренëк.       Стив был облачен в свой супергеройский костюм, и трудно было притворяться, что парень ошибся, но Роджерс старался, правда. — Мы хотим задать вам пару вопросов. Мы не отнимем и десяти минут вашего времени! — журналист подлетел к нему с горящими глазами охотника, подметившего свою жертву. — Для начала, доброго дня.       Но Стиву пришлось развернуться и улыбнуться в камеру. — Да, и вам, — парень быстро-быстро закивал. — Совсем недавно, а точнее в эту среду, журнал Fairfax Media опубликовал одно занимательное интервью с вами в своём четвёртом осеннем выпуске.       О нет. Только не это. Пожалуйста, пусть на Нью-Йорк кто-нибудь нападëт. Это, конечно, нечестно, но отсрочит его страдания. — Многие спорили о подлинности фотографий, но недавно эксперты из Бостона подтвердили, что они настоящие. Вы, за исключением самого первого интервью, не высказывались на эту тему. Неужели вам настолько все равно, что о вас думает общество? Как-то не вяжется с вашим образом.       Парень протянул к его лицу массивный и старый микрофон, ожидая ответа. Стив пожал плечами и ровным тоном заговорил. — Ну, почему же не вяжется? Как раз наоборот, я не обеспечиваю свою популярность громкими скандалами. Я готов днями и ночами рассуждать о своей работе и чужих нуждах. По ходу дела вы узнаете, что настоящая сила — в ваших убеждениях и в том, чтобы оставаться верным себе даже перед лицом насмешек.       Несчастные пару секунд журналист отмалчивался, открывая и закрывая рот. Но потом встрепенулся и вцепился в слова с утроенной силой. Кажется, он решил не обвинять, а поддерживать Капитана Америку. Наверное, с этого у них точно прибавится зрителей, ведь в последнее время такого контента все меньше и меньше. — О, вот как. А что вы чувствуете по отношению к журналу, опубликовавшему фотографии? Вы смущены или же веселитесь с этого? — Думаю, у всех нас есть такие компрометирующие фото. Знаете, никто не совершенен по-настоящему, даже Капитан Америка. Но при любом раскладе это не должно влиять на мое настроение или душевное состояние, я отвечаю за народ своей страны. — Ого, а вот это получилось пафосно, то, что надо. — Хотя только время покажет, как эта ситуация повлияет на мое положение в обществе. Но если люди не смогут принять это или закрыть глаза, то, возможно, они никогда не видели во мне героя или друга.       Кажется, парень пришёл в экстаз от фантазий, как их вечерний выпуск станет самым вирусным за неделю. — Отлично! Ну, то есть, хорошо, что вы здраво смотрите на ситуацию. Знал ли кто-то из вашего окружения о... увлечениях?       Парень запнулся и залился краской. Кажется, у Стива есть серьезный соперник в номинации "покрасней до пяток". — Те, кого я называю семьёй, знают. Я уверен, что у них тоже есть свои скелеты в шкафу. Это то, что делает нас теми, кто мы есть. Главное, что все мы законопослушные граждане.       Стив невольно ухмыляется, сдерживая смех. Перед глазами почему-то встал Клинт, разодетый в шотландскую юбку, толстовку из восьмидесятых и с огромным ирокезом на голове. Даже у Бартона был средний возраст. А это иногда хуже пубертата, правда. Так что можно смело говорить, что периодические споры с Наташей по поводу того, от какого бренда туфли удобнее всего, вполне безобидные. — Оу, да, наверное. Ну что ж! Хотим заверить, что наше СМИ полностью поддерживает вас. Удачной службы, Капитан Америка, — парень шутливо отдал честь и отмахнулся оператору, чтобы тот прекращал. Оператор Степан сделал это уже минуты две как назад, потому что их журналист совершенно не умеет заканчивать интервью, пусть уж концовки совсем не будет.       И пока между пареньком и оператором назревала драка, Стив под шумок сбежал, пока его не перехватил кто-то ещё. Хотя, Капитан Америка не сбегает, он просто передал свои полномочия полицейскому, медленно семенящему в сторону спорящих.

***

      Стив возвращался с новой базы Мстителей в приподнятом настроении. Фьюри устроил разнос отделу, занимавшемуся безопасностью, зубоскалил на отдел кадров и всячески докучал тем, кто по его мнению выглядит не слишком добропорядочно. Да и Наташа нанесла визит тому премерзкому журналу. Стив не знает, что такого она им сказала, но весь день никто не пытался достучаться до его нравственности. — Бак? Брок? — осторожно позвал он, закрыв за собой входную дверь.       В квартире было тихо. Подозрительно тихо. Обычно это означало что-то не очень хорошее. Стив стянул ботинки, наступив на пятки, кинул щит на титановый крючок и поспешил на кухню. Все самое серьёзное всегда случается там. — Парни? — ещё осторожнее переспросил Стив, заглядывая в освещенное помещение.       Две громадные мужские фигуры нависали над столом, стукались плечами, иногда держались друг за друга крепкой хваткой, прятали лицо в чужом изгибе шеи от обилия чувств. Кажется, Брок уже не мог стоять ровно, ноги явно подкашивались. Баки заботливо подтолкнул его на стул, встал позади, прижимаясь к спине. Он нещадно листал что-то на айпаде, не думая останавливаться.       Следовало ожидать, что кто-то из них найдет этот аккаунт в Tumblr. Стив честно пытался игнорировать его, но не мог не оценить, будучи художником, невероятный стиль, слишком похожий на реальность. И, само собой, @HunterFromKansas рисует только Мстителей или их знакомых. Не совсем прилично, если быть честными. Но почему бы и нет? Раньше Стива долго пытались "успокоить", заверял, что это будет дополнительным пиаром. Но он не видел в этом ничего ужасного, правда. До сегодняшнего вечера, пожалуй.       Даже из коридора был виден давнишний пост, опубликованный ещё до всей шумихи с журналом. На арте странный ракурс, будто камера свисает откуда-то с потолка. Стив задирает голову наверх, шапочка Санта Клауса почти слетела с его взлохмаченных, спутанных волос. Можно заметить руки, впивающиеся в огромную подушку,как в спасательный круг, и плотно обтянутые красным бархатом на бицепсах. Но изюминкой был сам костюм. Знаете, такие продают в секс-шопах перед Новым годом. Грудь Стива едва прикрывает край корсета, затянутого на талии. Спину украшает громадный чёрный атласный бант, а задницу едва-едва прикрывает бархат. Подол юбки не скрывает тоненькой полоски стрингов, лежащей между округлыми мышцами. Глаза у Стива на арте горящие, будто и впрямь обещающие невероятный подарок этой ночью, требующие прикоснуться уже к этому разгоряченному телу.       Баки тихо скулит Броку в шею, закусывает край воротника его футболки, крепко жмурится и перелистывает. — Блядь, — растерянно шепчет Рамлоу.       В следующем посте, скорее скетче, нежели полноценном арте, кривыми штрихами изображён Стив, который с задумчивым лицом приподнимает подол фартука с кружевами по краям. Больше на нём ничего нет. Голая грудь с едва прорисованными волосками прикрыта только двумя бретелями. При чем, на лице такое невозмутимое выражение, будто это не Капитан Америка стоит, облачëнный в один только фартук горничной, поблескивая на солнце чуть загорелой и от чего-то мокрой кожей. И, о боже, кажется, что ткань чуть ниже живота вовсе не случайно имеет такие странные очертания       Брок тихо шипит, когда Баки прикусывает кожу у него под ухом и лижет там, забирается холодной металлической рукой под одежду. Стив уверен, что его уже заметили, услышали, но от чего-то ему не хочется прерывать это представление.       Видимо, для разнообразия на следующем арте рядом со стоящим на одном колене Стивом возвышается Баки. На обоих чулки в мелкую клетку, обтягивающие напряжённые мышцы под кожей. Баки откровенно красуется, прикрыв глаза и распахнув с наслаждением донельзя распухшие от чего-то губы. Металлической рукой он осторожно, только кончиками пальцев, подцепляет тонкую полоску ткани, соединяющую алые слипы с не менее алыми чулками. Пальцы живой руки игриво обводят контур косой мышцы, едва выглядывающую из-под ткани. Стив не смотрит на него. Он методично оставляет дыры на чулках, разрывает их с невероятной лёгкостью. Художнику как-то удалось передать перекаты грудных мышц, от которых многие фанаты (и агенты ЩИТа, чего греха таить) впадают в экстаз. Даже сквозь фиолетовую сеточку чулков можно заметить покрасневшее колено, на которое Стив опирался.       Баки перелистывает, а Брок уже рычит, запрокидывает голову назад, не в силах смотреть на это дольше пары секунд. Да что говорить, если даже Стив, все еще стоящий в дверях, чувствует жаркую тяжесть внизу живота и тесноту в штанах.       А Баки все смотрит. Этот арт новый, ему всего пару дней. Свет падает на тёмно-синие массивные туфли от Версаче. Композиция незатейливая, без лишних деталей. Стив, в исподнем, стоит спиной, подгибая одну ногу так, чтобы можно было заметить подошву туфель на бритых накаченных ногах. Он слегка изгибается в сторону, не оставляет простор воображению и оттягивая резинку слишком маленьких на вид брифов вниз так, что взгляд может зацепиться за ложбинку между ягодиц. — О господи блядь... — стонет Баки в макушку Брока, но лишь сильнее прижимается к нему со спины.       Он смотрит на брифы со щитом Капитана Америки прямо по центру. Смотрит, как скользкое и полупрозрачное стекает по внутренним сторонам бёдер между упругих половинок. Его взгляд мечется, он не может определиться, куда смотреть: на ступни, затянутые синими ремнями туфель, на мощную дельту спины или на сперму, текущую у Стива между ног. — Они удобные, но мне не нравятся, — Стив появляется в их личном пространстве неожиданно.       Он наклоняется, чтобы коротко поцеловать Баки, укусить его за нижнюю губу и тут же зализать. С Броком он осторожнее, прижимается с левого бока, залезает ладонью под его футболку и переплетается там с пальцами Барнса. Стив трется носом о щеку, заросшую щетиной, и что-то шепчет ему на ухо, вызывая мурашки.       А Баки перелистывает. И тут дыхание перехватывает у всех. Руки (подозрительно похожие на руки одного знакомого агента Страйка), загорелые, местами покрытые шрамами и завитками волос, крепко держат Стива за бедра. Пальцы впиваются до красноты, задевают кружевные подвязки, украшающие округлые бедра поверх слипов. Руки Стива привязаны к чему-то высокому атласной лентой (вряд ли это его удержит, но выглядит соблазнительно) так, что прорисовывать натянувшиеся мышцы пресса для художника было одно удовольствие. Каменные на вид кубики на животе плавно уменьшались, приближаясь к кокетливо выглядывающей из-под белья полоске светлых волос. Уже покрасневший и налившийся кровью член Стива на арте (как впрочем и в реальности) оттягивает тонкую ткань, привлекая к себе внимание. Все кружева нежно-голубого цвета, но нисколько не лишают чувства, что от Стива так и веет нечеловеческой силой. — Зачем вы смотрите это, если можете делать с оригиналом все что угодно? — он шепчет это Броку в самое ухо, касаясь кожи губами. Тот находит в себе силы ухмыльнуться и первым потянуться за поцелуем.       Целоваться втроем сложно, мокро, но до жути приятно. Языки сталкиваются в воздухе, толкаются, сминают друг друга. Стив всегда норовит втянуть кого-то в более личный поцелуй, чаще под руку попадается Брок. Тогда Баки приходится протискиваться языком между их губами, лизать уголки губ, привлекая внимание. Но не сегодня. Брок охватывает руки, которые все еще хозяйничают у него под футболкой, тянет выше, заставляя прижаться сильнее. Он чувствует, как слюна течёт по подбородку, чувствует чужое горячее дыхание и толчки языков со всех сторон. — И как вам? — тихо спрашивает Стив, оторвавшись от Баки и Брока. Кажется, оба поняли, про что был вопрос.       Последний поправляет на нём воротник формы с затуманенным взглядом. Кажется, от дикого возбуждения он не может так быстро распознавать слова. — Ахуенно, Стиви, — коротко отвечает за них двоих Барнс. — Но в реальности ты в сотни раз лучше. Ты должен сегодня надеть что-то из этого, иначе будет просто нечестно.       Где-то внизу голова Брока проезжается по груди Стива, когда первый активно кивает в знак согласия. Тугой узел в животе затягивается сильнее, пробуждает нетерпимость и желание брать своё непереставая.       Баки не скучает, он водит кончиками металлических пальцев по нагретой коже, гладит округлые бусины сосков, вдавливает их, вырывая из Брока подгоняющее шипение.       Стив за рекордное время расстëгивает пару верхних пуговиц формы, чтобы ворот перестал его душить, и падает на колени. Его ладонь охватывает коленку все еще стоящего Баки, сжимая и поглаживая большим пальцем прямо под коленной чашечкой.       Баки довольно стонет, наваливается на спинку стула и выводит мокрые дорожки поцелуев на шее Брока, касается, лижется и вдыхает чужой аромат, по которому успел соскучиться за день. — Эй, — тихо окликает Брок, уставившись взглядом куда-то за стол.       Барнс угукает и шепчет, что-то отдалённо похожее на "ага, и в фартук его нарядим". — Не-ет, — тянет он из последних сил и цепляется за запястья рук, лапающих его под одеждой. — Нет, у нас проблема. У Джеймса проблема.       Осторожно оперевшись ладонью на ногу Брока, Стив смотрит ему в глаза непонимающе и притирается ближе. — Пицца, — тихо напоминает он.       Спустя пару секунд в замешательстве, до Барнса доходит. — Вот блядь.       Стив улыбается уголком губ и наблюдает за паникой наверху. Он сидит посреди своей кухни, привалившись спиной к ножке стула и расстëгивая осточертевший за день костюм, а в груди клубится приятное, нежное чувство, когда Стив видит в духовке почерневший кусок теста. Он дома и он может быть любым.