Благородство не порок

Целитель Джасперс был рад: наконец-то, наконец-то лорда Малфоя можно выписать с чистой совестью! Нет, пациент не был слишком требовательным, выполнял все рекомендации и назначения, но вот с каким видом он это делал! Поттер, кстати, больше не приходил, видимо, и его достали снобизм и высокомерие. Но самое интересное, что счет оплатил неизвестный благодетель через банк, не оставив никакой возможности отследить свои координаты. Гоблины строго блюли указания о конфиденциальности, правда и проценты за это драли совершенно грабительские, но тут уж каждый волен выбирать, что ему важнее: анонимность или деньги. Медик остановился возле нужной палаты, и непривычное чувство неловкости овладело им. Вместо того, чтобы уверенно зайти и сообщить пациенту о том, что тот совершенно здоров и может быть абсолютно свободен, Джасперс пару раз негромко стукнул согнутым указательным пальцем по дверному полотну, разозлился на себя и шагнул внутрь одновременно с надменным: «Войдите!». Пациент вольготно расположился в удобном кресле и лишь слегка склонил голову в приветствии. Ну что за человек?! Обязательно надо было демонстративно трасфигурировать обычный стул в вычурное кресло. Чтобы не рассматривать Малфоя и не наговорить ему непозволительных резкостей, целитель пробежался глазами по палате, в которой все было точно так же: кровать на своем месте, окно, с которого никто так и не снял затемняющие чары, картина… — А, — Джасперс в растерянности повернулся к Люциусу, — где олень? — В благодарность за высококвалифицированную помощь я решил заменить то убожество, которое висело здесь раньше, на очень достойное художественное полотно начала двадцатого века. Как видите, оно выполнено сразу в трех главенствующих тогда направлениях живописи: примитивизм, кубизм и фовизм. Джасперс во все глаза таращился на жуткую картину; разобрать что там изображено, не представлялось возможным — больше всего это было похоже на красные скелеты доисторических животных, переплетенные в самых невероятных плоскостях, окруженные черными полосами, зелеными спиралями и невнятными желтыми бликами. Поверх всего этого великолепия располагались четыре малиновых прямоугольника, в которых можно было с некоторой долей уверенности опознать отголоски кубизма. Целитель открыл было рот, чтобы потребовать вернуть нейтрального оленя, но Малфой опередил: — Не стоит благодарности! Мне, конечно, предлагали за него круглую сумму, — Люциус не стал уточнять, что сумму предлагали выложить ему для того, чтобы картина пару дней повисела на выставке в дальнем углу, — но, право слово, продавать наследие предков — это совершенно дурной тон и недостойно. Асфоделиус Малфой был исключительно талантлив, что и подтверждается этим великолепным произведением. Джаперс внимал словам лорда, голос которого обволакивал, заполнял пространство и лишал воли. Целителю только и оставалось, что согласно кивать. Как во сне он выдал пергамент с рекомендациями, выслушал слова благодарности и вздохнул с облегчением только тогда, когда кошмарного пациента уже не было в палате. — Черт знает что такое, — пробормотал он, покосившись на «художественное полотно», — надо будет отметить в приемном, чтобы сюда клали только пациентов в коме или самых безнадежных. Он еще раз покачал головой, дернул плечом и вышел в коридор — отнюдь не нежная психика медика требовала какого-нибудь позитива или хотя бы рутинных дел, чтобы отвлечься от «прекрасного». Малфой был исключительно доволен собой — операция «Картина» прошла успешно! Он избавился от шедевра предка, выбросить который не позволяла семейная гордость, а взамен приобрел… — тут Люциус вспомнил, что именно он приобрел, и загрустил. Ну что Поттер нашел в этом идиотском животном?! Если бы картина предка висела в спальне и вместо нее сейчас был бы олень, то можно было бы только радоваться, но повесить в своей спальне, выдержанной в строгом стиле, это парнокопытное… — Поттер, если ты не оценишь такую жертву, — Малфой скривился, соображая, что именно он сможет сделать с мужем, — то я тебе доходчиво объясню. Сам Гарри, пребывая в счастливом неведении о принесенных жертвах и грозящих ему карах, водил по зоопарку Адену, которая с восторгом смотрела на животных и трещала без умолку. — Алло, — достал Поттер из кармана маггловский смартфон. Звонила Рита, предупреждала, что Люциус на свободе, то есть уже дома и желает видеть дочь. — Дорогая, — обратился Гарри уже к девочке, — твой папа соскучился, и нам надо скорее вернуться домой. Если молодой человек ожидал от ребенка истерики или просьб пойти домой попозже, то он просчитался — она лишь кивнула, став внезапно как будто старше, и пошла вперед, хорошо помня место, откуда можно аппарировать. Гарри стало не по себе, и он снова задумался, а не совершает ли он очередную ошибку? Только как быть, если почти вся жизнь — череда просчетов и нелепиц? Малфой встретил их в каминном зале. — Вы все-таки решились аппарировать, — произнес он. — Да, — холодно отозвался Гарри, — вы же, помнится, говорили, что настроите охранные чары. Люциус постарался улыбнуться, разговор с самого начала пошел не в том ключе — Поттера следовало расположить к себе, а не заставлять защищаться. Да еще дочь решила изобразить несчастную сиротку. Посмотреть на нее, так дома ее мучают, морят голодом и третируют! — Дорогая, — он улыбнулся Адене, отчего та вжала голову в плечи, — ты не хочешь освежиться с дороги и переодеться к обеду? Сделав дежурный книксен, девочка ушла. — Итак, Поттер, нам нужно кое-что обсудить, — произнес Люциус, сделав пару шагов и резко поворачиваясь к собеседнику. — Присаживайтесь. Огневиски? Вино? — предложил он. — Малфой, давайте без прелюдий, — Гарри положил руки на спинку одного из кресел и посмотрел на хозяина дома, который выглядел не в пример лучше того, каким запомнился в больнице. — Как это… — Люциус споткнулся на фразе, побоявшись окончательно рассориться с мужем, но тот, кажется, и так все понял. — По-плебейски? — поднял бровь Гарри и усмехнулся, увидев секундное замешательство лорда. — Так я и не аристократ, и какой уж есть, такой и есть. Поздно переделывать. О чем вы хотели поговорить? Малфой мысленно чертыхнулся и пнул себя в лодыжку — совсем сноровку вести переговоры потерял. Выпустил инициативу из рук, теперь тон разговору задает Поттер, а самому приходится подстраиваться, да и то неясно, будет ли толк. — Может быть, вина? Белого? — попытался перехватить он нить разговора и хоть как-то расслабить противника. — Остатки былой роскоши, знаете ли, перед обедом очень неплохо идут. — Малфой, — Гарри снисходительно улыбнулся, и Люциус понял, что совершенно не представляет, как вести себя с мужем, — ближе к делу. У меня еще сегодня дела и планы на вечер. — Свидание? — зачем-то спросил Малфой. — Не без этого, — уголки губ Поттера дрогнули в намеке на улыбку. — Поттер, — закатил глаза Люциус, — спешу расстроить — у нас магический брак, уже даже подтверждённый. Заводить шашни на стороне не получится. — Малфой, спешу вас просветить, что свидания бывают не только любовными, у меня вот, например, деловой ужин, — кажется, супруг получал удовольствие от пикировки, при этом мастерски выскальзывая из ловушек: ни чувства вины, ни неловкости вызвать не получалось, а как добиться желаемого результата иначе, Люциус пока не представлял. — Вы хотели о чем-то поговорить, — напомнил Гарри. — Это долгий и серьезный разговор. — А вы покороче. Тезисно, — предложил Поттер и сцепил пальцы в замок, наклоняясь над спинкой кресла, отчего его задница обтянулась черными джинсами, мешая Малфою думать. — Нам нужно обсудить вопрос совместного проживания и секса, — коротко сообщил Люциус. — Проживания? — переспросил Гарри, он не был готов делить кров с мужем, уж очень у них отношения были далеки от хотя бы удовлетворительных. — Мне не слишком нравится эта идея. Тем более что вы вряд ли согласитесь жить у меня на Гриммо. — А чем вам не подходит Малфой-менор? — почти оскорбился Люциус. — Дурные воспоминания, — намекнул супруг, — боюсь, кошмары замучают. — Отложим пока этот вопрос. Остается секс. К сожалению, этот вопрос ни откладывать, ни игнорировать нельзя. Раз уж вы не желаете жить вместе, когда эту проблему можно было бы решать в спальне по мере необходимости, то нужен другой вариант. — Я могу приходить по мере надобности, — выдвинул предложение Гарри. — Меня это не устраивает! — отрезал Люциус, еще не хватало ждать как примерная супруга гулящего мужа, когда тому взбредет в голову посетить спальню. — Тогда вы можете приходить ко мне, — предложил Гарри. — Нет, — уперся Люциус, — а вдруг у вас будет деловое свидание? — В таком случае, я подумаю и пришлю сову с графиком посещений, — Поттер выпрямился и вздернул подбородок, отчего сразу приобрел надменный вид, — а сейчас прошу прощения, вынужден откланяться — дела. Люциус с размаха сел в кресло, кусая губы и глядя, как затихают в камине отблески зеленого пламени — муж предпочел уйти с помощью летучего пороха, специально четко проговорив адрес — площадь Гриммо, 12. — Ненавижу! — Малфой закрыл глаза и сжал кулаки; кого именно он ненавидел, Люциус не смог бы сказать: то ли себя, то ли всю ситуацию в целом. — Рикси! Виски! — крикнул он, вызывая домовика. Нервы требовали успокоения, а ситуация тщательного обдумывания — свое поведение можно было списать на последствия болезни и неполное еще восстановление, но в следующий раз выставлять себя идиотом не стоило. Глупо было забыть, что мальчик вырос, и попытаться действовать вслепую. Для дальнейших отношений следует хотя бы выяснить, что предпочитает супруг, что ему нравится, а что нет. Нет-нет, проколов быть не должно! Поттер еще будет умолять его, Люциуса, о снисхождении и ласке. Так было всегда, и не мальчишке менять правила. Нужно только найти те кнопки, на которые надо нажать, и герой будет есть с ладони.