Благородство не порок

Люциус посмотрел на лежащего в его кровати Гарри. Домовик четко следовал указаниям: уложить в постель. Вот и уложил. — Ну что за жизнь, — пробормотал Малфой, — все сам, все сам. Повинуясь взмаху волшебной палочки, одежда Поттера оказалась на банкетке, стоящей в изножье роскошной кровати, и одеяло, скользнув по стройным ногам и плоскому животу, заняло свое место, укрывая спящего по самую шею. Тот, не просыпаясь вздохнул, губы тронула легкая улыбка, и он вытянулся, подпихивая теплый угол под щеку — согрелся. Люциус посмотрел на умиротворяющую картину и тоже стал готовиться ко сну. Рядом со стопкой одежды мужа заняла еще одна — его собственная. Краткий поход в ванную, душ, традиционное плетение косы на ночь — в противном случае волосы путались и сбивались в нерасчесываемые даже с помощью магии колтуны, и можно лечь к супругу под бочок. Он не привык спать с кем-то. У Нарциссы были свои покои, в которые она редко допускала супруга даже для исполнения супружеского долга. Засыпать со шлюшками — много чести, да и нонсенс. Так что это был первый опыт подобного рода. Обнаженную спину привычно холодил шелк постельного белья, а жар, шедший от молодого, горячего тела, направлял мысли в совершенно определенном направлении. Люциус немного полежал, посмотрел на спокойное лицо Гарри и уменьшил свет магического светильника до приемлемого минимума, так, чтобы можно было спокойно спать, и в то же время, если неугомонный Поттер вскочит посреди ночи, то ему было бы все видно. Мало ли что ему может примерещиться в темноте и как это что-то может отразиться на самом хозяине спальни, да и вообще лучше избегать катастрофических последствий. По возможности. Гарри проснулся внезапно, как от толчка. Приподнялся, обвел глазами незнакомую комнату и вздрогнул, наткнувшись взглядом на чью-то спину и косу. Коса, если рассуждать логически, должна быть прикреплена к женщине. Кой черт занес его к какой-то женщине в постель?! Гарри вспомнил вечер, предшествующий ночи — никаких встреч со слабым полом не было, вряд ли даже амортенцию подлили. Он еще раз посмотрел на спину и блондинистую косу. Спина никак не могла принадлежать женщине, ну просто никак! Слишком крепкая, слишком мускулистая, слишком идеальная, такую хотелось себе. Или хотя бы потрогать… Рука непроизвольно потянулась к ложбинке, под которой пролегал позвоночник. — Поттер, ванная там, — мускулистая рука выпросталась из-под одеяла и указала в сторону неприметной двери. — Малфой, — с облегчением и недоверием выдохнул Гарри. — Я уже очень много лет Малфой, — недовольно сообщили ему. — Или дальше спи, или иди уже, если приспичило! Гарри подумал, что стоит все же сходить в туалет, да и зубы почистить хоть как-то не помешает. Только выбравшись из постели, он вдруг понял, что на нем из одежды нет даже трусов. Хорошо, что в комнате было полутемно и Малфой, наблюдающий за ним из-под ресниц не заметил, как кровь прилила к щекам, окрашивая их в алый цвет. Метаться в поисках того, что можно было бы натянуть на себя, смысла не имело, да и без очков это все равно было бы глупо. Где его очки, тоже оставалось открытым вопросом, и Поттер, плюнув на условности, направился в сторону указанной двери, сверкая голыми ягодицами, к немалому удовольствию Люциуса. Малфой поспорил сам с собой, будет ли муженек заматываться в одно из полотенец, которые были в ванной или все так же гордо продефилирует обратно? Судя по тем сведениям, что когда-то снабжал его Снейп, то полотенца не избежать, да и пунцовые уши тоже говорили в пользу именно этой версии, но уверенная поступь и гордо выпрямленная спина могли склонить чашу весов в другую сторону. Хотя, пари со всех точек зрения было выгодным — приз все равно доставался победителю. — Малфой, подвинься, — занятый мыслями, Люциус не услышал приближения мужа, да и как услышать тихую поступь босых ног по ковру? — Я сплю, лезь так, — отрезал Люциус, наслаждаясь открывшимся видом — Гарри решил не заморачиваться прикрыванием чресел. — А какого хрена кровать к стене ставить, — возмутился Поттер, перебираясь через супруга, который был бы рад, конечно, но уж слишком у Гарри было много острых углов. — Мне так нравится, — сказал Люциус, когда Поттер, повозившись, наконец, устроился, — и вообще есть специальные очищающие чары, — промурлыкал он в ухо мужу, придвигаясь и обнимая, — могу научить. — Ага, — совместно с глубоким зевком сказал Гарри и забросил руки и ноги на Люциуса, лохматая голова удобно устроилась на плече, — потом как-нибудь. Малфой вздохнул — в таком положении спать невозможно, но все равно зачем-то закрыл глаза, пообещав себе, что вот через минуточку сбросит все лишние конечности, мешающие здоровому отдыху. Вот через минуточку… Проснулся он только утром, уткнувшись носом во впадинку между плечом и шеей несносного Поттера. Лежать так было приятно. Губы сами потянулись к беззащитно доступной шее, прикоснулись, запечатлели влажный поцелуй. Люциусу казалось, что он наблюдает за всем происходящим со стороны, и это не его язык пробует на вкус теплую кожу сонного мужа, не его тело прижимается к изгибу спины и уж точно его собственные бедра не могли совершить такого поступка — как притереться к упругим, округлым ягодицам… — М-м, — замычал Гарри, не то еще во сне, не то проснувшись, дернул задницей и член Люциуса, и без того уже напряжённый, налился полностью, скользнув в тесную и теплую ложбинку между половинками. Поттер затрепыхался, извернулся в обнимающих его руках, повернулся лицом и распахнул свои пронзительно зеленые глаза. Глядя неверяще и потрясенно. — С добрым утром, — прошептал Люциус и прикоснулся к полуоткрытым губам невесомым поцелуем. — А, — успел только сказать Поттер, прежде чем сдаться на милость Малфоя. Люциус не знал насколько опытен его муж. Да, у них магический брак, который, можно сказать, по умолчанию подразумевает занятия сексом, но оттолкнуть Гарри в их первый раз — предыдущий, в больнице, можно не считать — было бы глупо и недальновидно. Малфой был уверен, что нужно сделать все, чтобы партнеру понравилось. Никакой спешки, грубости или небрежности. Где там самолично приготовленная смазка с черничным ароматом? Гарри было хорошо. Хотя нет, это слишком примитивное слово, чтобы описать всю ту гамму чувств и ощущений, которые овладели им. Он плавился, как свинец в тигле, растекался, как желе в солнечный день, и рвался в небо, как наполненный гелием воздушный шарик. И взлетел бы, но Люциус крепко удерживал его на земле, прижимая своим телом и обнимая руками. Гарри так и не понял, как оказался стоящим на четвереньках посреди огромной Малфоевской кровати с приподнятой вверх задницей и скользкими пальцами внутри. Упустил момент, а потом было бы глупо дергаться. Пусть его опыт и не был таким обширным, какой демонстрировал сейчас драгоценный супруг, но и совсем уж девственником он не был — случались в жизни приключения и с парнями и с девушками. Давно, правда, и под оборотным, но разве в этом суть? Главное же понимать, что происходит, и вовремя сориентироваться, ловя момент… Люциус держался из последних сил. Кто бы мог подумать, что внутри Поттера горит такой огонь? Кипит и только и ждет момента вырваться обжигающая лава?! — По-от-тер, — задыхаясь, едва вымолвил он, — если ты не перестанешь… — но было уже поздно, тот в очередной раз ловко подмахнул, и Малфой не удержался, срываясь в оргазм. За окном было уже совсем светло. Люциус зачем-то минут пять смотрел сквозь стекло на чистое голубое небо и пытался определить который час по солнцу, хотя окна спальни выходили совсем не на восток. Рядом зашевелился Гарри. Люциус нахмурился и посмотрел в его сторону. Стало стыдно, что вот молодой муж лежит рядом неудовлетворенный… Стоило бы, наверное, вспомнить про возраст и последствия тяжелой болезни и магического истощения, но вызывать жалость? Не стоит, пожалуй. Да и какой там возраст! Для мага пятьдесят сущая ерунда! Опять же минет можно сделать, он, наверное, будет рад. Люциус встал на колени рядом с мужем, посмотрел на его стоящий колом член, жаждущий разрядки, и решительно спустился с высокой кровати на пол, устраиваясь на ковре поудобнее. Пятьдесят, конечно, не возраст, но спину все же стоило поберечь.