Благородство не порок

Рита осторожно приоткрыла дверь в кабинет. Настороженно огляделась и неуверенно сделала шаг внутрь. Чертовы Малфои! Чтобы еще раз она с ними связалась. Сами совершенно невозможные люди, и Поттера испортили. Был такой хороший мальчик. Когда Гарри и Люциус нашли Адену у нее дома, Рита молилась, чтобы не пустили в расход: у обоих были такие лица, что было совершенно очевидно: от Авады она буквально на волосок! Потом Поттер почти час нудел о недопустимости поведения, взывал к совести, а она рыдала, каялась и объясняла, что хотела как лучше, что на самом деле было абсолютной правдой — эти придурки не видели, как страдает малышка, вели себя как страусы. Гордые такие страусы, не желающие признавать очевидное. Эх, мужчины! Они ведь до сих пор так и не поняли, что влюблены друг в друга. А Адена поняла и сделала все совершенно правильно, иногда шоковая терапия является лучшим средством. И даже спустя немало времени и получая столь изощренное наказание, женщина была уверена, что поступила правильно. Ребенку нужна полная семья, да и этим страусам тоже. Рита прокралась к своему рабочему месту, внимательно смотря под ноги, выдвинула стул, бдительно заглянула под стол и только тогда села. Теперь можно было немного поработать. Сегодня повезло, и мерзкие твари не разбежались и не поджидали ее в самых неожиданных местах. Мисс Скиттер передернула плечами, вспомнив, как не глядя села на диван, а там в это время дрыхла сбежавшая из террариума змея. Нет, ну конечно, Гарри немедленно доставил сотрудницу в Мунго, и ей оказали необходимую помощь, но осадочек остался. Вообще Рита ненавидела пресмыкающихся и терпеть не могла пауков, а Поттер каким-то образом про это узнал, и теперь в кабинете стояли два идеально прозрачных аквариума, из которых время от времени сбегали их обитатели. Уж лучше бы ее выпороли как Адену, чем такая пытка каждый день. Отмучилась бы один раз, а теперь вот чуть не год наслаждалась лицезрением мерзких тварей. Но тем не менее результат того стоил: в семье Малфоев-Поттеров царило взаимопонимание. Кажется. Поттер явился ближе к полудню. Рита молча положила перед ним готовые к печати материалы, Гарри кивнул, потер покрасневшие глаза и, поморщившись от боли в руке, потянулся к перу: нужно было еще раз проверить то, что шло в номер. — Мистер Поттер, простите, что вмешиваюсь, но ваш вид… — Рита, что это мы с утра такие официальные? — Не с утра. Уже полдень, и официально мы общаемся с тех пор, как в кабинете вы решили устроить филиал зоопарка, — Рита не могла удержаться от сарказма. — Мисс Скиттер, они же совершенно безобидные. К тому же вы же вроде привыкли и не изъявляли желания от них избавиться, — Гарри потер переносицу, голова болела, и уже даже обезболивающее не всегда помогало. — Вы могли бы привыкнуть к дементорам? — Рита уже сердилась. — Вряд ли, — вздохнул Гарри и отложил пергаменты в сторону, — все так плохо? Простите, уберу сегодня же. Не думал, что все так затянется, — Гарри улыбнулся и вдруг стал похож на себя прежнего, теперь почти всегда скрытого за маской светского лоска и хороших манер. Рита смотрела на осунувшегося и, кажется, даже похудевшего начальника. Неужели Люциус не видит, что мальчик изводит себя? Тянется, старается соответствовать, загоняет себя и того и гляди сорвется. — Гарри, можете поселить в этой комнате еще и дождевых червей, я их тоже боюсь, но промолчать все равно не могу, слишком вы мне небезразличны. Я считала и считаю себя вашим другом и потому спрошу: зачем? — Что зачем? — растерялся Гарри. — Зачем так изводить себя? Вы же не даете себе ни минуты отдыха. Дела, бесконечные дела. — Рита, вы же понимаете, что я воспитывался в далеко не аристократической семье и даже не в магическом мире, мне нужно соответствовать… — Гарри, просто вспомните, что вы тоже личность. Не потеряйте себя. В конце концов, на званом обеде вы вряд ли будете сморкаться в скатерть и демонстративно есть ложкой котлету, а вилкой суп. — Достаточно, — оборвал прочувствованную речь Поттер, — давайте работать. Весь день разговор не шел из головы. Рита, которая на самом деле была его другом на протяжении нескольких лет, помогала, подсказывала, направляла все это время, смогла задеть в душе что-то важное, едва уловимое теперь. Оглядываясь назад, Гарри понимал, что почти растворился в своем муже, стараясь подстроиться и стать таким же, как он. Только вот теперь следовало задать себе вопрос:, а нужно ли это им обоим. Вернее даже так: это ли им нужно? Общались они дальше только по работе. Стало даже немного обидно, что ушло былое взаимопонимание, легкие шутки и подколки, которые помогали не погрязнуть в рутине и ощущать себя не роботами, а людьми. Гарри убрал пауков и отправил змей на постоянное место жительства в зоопарк — пусть и неопасным, но им не место в доме, особенно когда кто-то их боится до потери пульса. Ему показалось, что в глазах Риты зажглось одобрение, отчего потеплело на душе. — Так, что у меня сегодня? Руны до семи, потом учитель танцев придет, — Гарри перечислял себе под нос список несделанного. — Так, завтра еще сессия начинается, — он поступил на заочное отделение Пражского университета магии, — как бы утрясти все. Решение пойти учиться дальше тоже было вызвано желанием угодить Люциусу, и направление Истории магии было подсказано им же. К счастью, учитель танцев прийти сегодня не смог, и Гарри оказался в Малфой-меноре гораздо раньше, чем рассчитывал. — Поедем прокатимся перед ужином? — обрадовался собирающийся на верховую прогулку Люциус. Гарри к этому времени уже довольно сносно держался в седле, хотя и не слишком любил — чувствовал себя неуверенно, если приходилось по прихоти мужа переходить на галоп и мчаться наперегонки. Малфою-то что, он чуть не с рождения ездит верхом, а Гарри приходилось тяжко. — Хорошо, переоденусь только, — коротко сказал он. — Я пока оседлаю Бриза, — сообщил Люциус и нежно улыбнулся мужу — Гарри был такой милый, и сердце разрывалось от щемящей нежности, когда он находился рядом. Прогулка выдалась до неприличия короткой. Великолепный белоснежный жеребчик чистокровных английских кровей — подарок Гарри на день рождения любимому мужу — потерял подкову. Пришлось вести его в конюшню в поводу и возвращаться домой. Люциус посматривал на мужа и поражался его непривычной молчаливости, обычно на прогулках они говорили много и с удовольствием. Малфою показалось, что Гарри чем-то расстроен, и попытался как-то отвлечь от тяжелых дум: — Может быть, пофехтуем? Гарри остановился на ступенях перед входом, медленно развернулся и целую минуту молча смотрел в глаза Люциуса, а потом вместо ожидаемого «Да, с удовольствием» или «Прости, в следующий раз», странным тоном спросил: — Ты правда думаешь, что я умею? — Прости, — повинился Люциус, у него действительно вылетело из головы, что вряд ли Поттера обучали фехтованию, — но если хочешь, научиться не так сложно. — Нет, — отрезал Гарри, — не хочу. Единственное время, которое я мог бы уделить обучению, пришлось бы урывать у сна, а я и так сплю по четыре часа. И вообще мне надоело. Я устал. Я действительно начал забывать, кто я есть и как меня зовут. Гарри Поттер исчезает и появляется бледная копия Люциуса Малфоя. Не уверен, что тебе самому это надо. — Гарри! — потрясенно воскликнул Люциус. — И да, еще хотел сказать, что забираю документы из университета. Мне неинтересно заниматься историей магии. Прости. — Ты уверен? Это очень интересное направление, — все сказанное мужем не укладывалось в голове. — Возможно, — согласился Гарри, — но не мне. Я бы предпочел что-нибудь близкое к издательскому делу. Прости, я устал и хотел бы отдохнуть. Люциус так и остался стоять на ступеньках, потрясенно глядя вслед ушедшему мужу. Столько времени казалось, что все идет отлично, и вдруг с таким трудом выстроенные отношения рассыпаются как карточный домик. Что себе навыдумывал Поттер? С чего бы вдруг такие радикальные перемены? — Папа? — Адена выглянула из-за двери. — Вы поссорились? В глазах ребенка застыла тревога, хотя она старалась не показывать этого. Чертов Поттер, нужно же было опять устроить публичную демонстрацию! — Нет, дорогая, с чего бы нам ссориться? Просто Гарри неважно себя чувствует сегодня и возможно сразу ляжет спать. Надо будет попросить домовика подать ему ужин в комнату. Распорядишься? — Адену, кажется, удалось успокоить, теперь оставалось только разобраться с мужем. Люциус мысленно похвалил себя, что в свое время настоял на непреложном обете — сбежать Гарри уже не сможет. Без Поттера ужин прошел уныло. Адена хоть и старалась вести себя, как ни в чем не бывало, но видно было, что сидит как на иголках. — Я думаю, что Гарри спит в комнате, — сжалился над дочерью Люциус, — чуть позже мы сможем сходить его проведать. Девочка расцвела и с удовольствием выпила чай, пока Люциус на всякий случай проверил, как там супруг в спальне. — Папа, а что болит у Гарри, — едва слышно спросила Адена, когда они осторожно вошли в комнату. — Голова, — на всякий случай соврал Люциус, потому что дочь определенно стала бы уточнять, и его «не знаю» было бы воспринято с недоверием. — Папа, а давай диагностические чары наложим, — предложила Адена все тем же шепотом и достала волшебную палочку. Люциус едва сдержал вздох — с тех пор как Поттер достал-таки для ребенка этот необходимый атрибут каждого волшебника, она старалась использовать палочку как можно чаще, ловко применяя на практике полученные от отца знания. Как раз диагностические чары они и осваивали не так давно. По всей видимости, Поттера выведут на чистую воду, ну или придется придумать что-нибудь убедительное, что данный вид волшебства, например, не действует на героев магического мира. Дочь, закусив губу, сосредоточенно выписывала сложные кривые над спящим телом. Люциус гордился — получалось идеально. Как знать, быть может, эта склонность разовьется потом в нечто большее, и Адена пойдет по медицинской стезе. Конечно, в их семье колдомедиков еще не было, но и супругов-мужчин, тем более не— блондинов, тоже не водилось. Все когда-то бывает первый раз. Юная ведьма закончила колдовать и стала рассматривать полученные результаты. — Папа, — неуверенно произнесла она, — я не понимаю. Люциус, положа руку на сердце, сколь-нибудь значимого результата не ожидал, но то, что было перед глазами, наводило на разные мысли. Во-первых, у Поттера на самом деле сильно болела голова, даже во сне. Удивительно было, что с такими симптомами он вообще смог заснуть, и оставалось поражаться, почему не выпил обезболивающее зелье. Во-вторых, имело место быть растяжение связок на ноге, пара ушибов, небрежно намазанных мазью, тоже вызывали недоумение: чем же таким занимался молодой муж на своей так называемой бумажной и непыльной работе, если приходит домой в таком состоянии. Объяснив Адене, что вот такое зеленоватое свечение в районе головы и означает сильную боль, и благополучно умолчав про остальное, Люциус отправил дочь спать. Самому ему требовалось выпить и желательно напоить мужа зельем, коим он почему-то пренебрег, но посмотрев на часы, Люциус решил, что время для визитов еще не позднее, и решительно апарировал к знакомому коттеджу. Мисс Скиттер встретила Лорда Малфоя с нескрываемым удивлением. — Чему обязана? — спросила она. — Простите, мисс Скиттер, но состояние здоровья моего мужа внушает опасения, — Люциус не стал играть в вежливость и ходить кругами, — просветите меня, чем же таким он занимается на своей якобы редакторской работе. — Простите? — изумилась Рита. Люциус задумался: посвящать постороннего человека в собственную семейную жизнь не хотелось. Пересказывать их с Гарри разговор он тоже не собирался. — Видите ли, моя дочь сегодня училась накладывать диагностические чары. Ладно, допустим, головная боль может быть следствием работы с бумагами и общего напряжения, но растяжение и ушибы? Он что, ходит по заданиям, как обычный журналист? — Знаете, мистер Малфой, я совершенно не обязана вам отвечать. И лучше всего было бы сказать, чтобы вы обратились к Гарри… — Он не скажет, к сожалению, — прервал ее Люциус. — Конечно, ведь он пытается вам во всем соответствовать, вы же тоже ему мало что говорите, так? Малфой вынужден был согласиться, что да, в силу воспитания и традиций приучен в основном решать проблемы сам. — Ну вот видите, — подвела итог Рита и встала, намекая на то, что визит затянулся. — Мисс Скиттер, мне не понятно только одно, почему он не принимает зелья от головной боли. У вас их нет на Гриммо? Может быть, прислать? — Гарри пьет их литрами, Люциус, — вздохнула Рита, — они не помогают. Он так старался соответствовать вам, что загрузил себя работой и учебой сверх всякой меры, — журналистка все-таки оттаяла и немного приоткрыла завесу тайны, Малфой жадно ловил крупицы сведений, оказывается, о жизни мужа он почти ничего не знал! — Верховая езда, которая никак не давалась, танцы, которые, кстати, Гарри ненавидит, уроки этикета, риторики, истории… Стать хоть немного более аристократичным - цель благая, но недостижимая, не так ли? Простите, я что-то заболталась. Все остальное, что вас интересует, можете узнать у мужа. Знаете, обычно супруги время от времени разговаривают не только о погоде. И маленький совет: если вы и при Гарри называете Адену только своей дочерью, то это категорически неверно. Не смею больше задерживать, прощайте, — лорда практически выставили вон, не дав сказать в ответ ни слова. Чертова Скиттер! Разбередила душу! Нет, Адену он как раз при Гарри так и не называл, наоборот подчеркивал причастность… А вот другие сведения наводили на размышления и требовали переосмысления — на самом деле забыть, что Поттер рос в другой среде и многие очевидные вещи воспринимал иначе, — это надо уметь. Обозвав себя дураком и решив разобраться во всем, чего бы это не стоило, Люциус аппарировал домой. Если подумать, то вроде бы существовало такое заклинание, которое снимало приступ мигрени, только бы вспомнить.