Средство от бессоницы

Он приходил сюда каждый вечер пятницы и выбирал очередные комиксы. Казалось, он ничем другим и не занимался, погрузившись в этот мир супергероев и скандинавских богов. Его чёрная кожаная куртка была изрядно потрёпана: рукава были стёрты, молния часто заедала, если попытаться её застегнуть. Клетчатая зелёная рубашка давно выцвела и была помята, словно её каждый раз комкали и забрасывали в угол. Майка тёмного оттенка тоже не блистала новизной, как и чёрные джинсы, которые были на нём ежедневно. Что уж говорить об обуви: его красные конверсы, чьи шнурки уже давно стали сероватыми, не отличались яркостью цвета и чистотой. На голове вечно творился бардак. Ярко алые и спутанные волосы создавали впечатление бушующего пламени, непонятно каким образом появившегося на его макушке. Редко когда можно было заметить его без пластмассового стакана из Starbucks. Запах крепкого кофе стал отчасти и его собственным. Колокольчик по обыкновению звякнул, когда он зашёл внутрь, привычным движением руки пихнув дверь «от себя». Парень за стойкой продавца автоматически поднял на секунду взгляд, оторвавшись от своего журнала, и вновь углубился в чтение, а он двинулся вглубь пестреющих рядов, минуя полки за полками. Он любил все эти яркие обложки, запакованные в целлофан. С помощью всех этих историй можно было, наконец, уйти от реальной жизни, переживая чужую. И, без сомнений, чужая жизнь на страницах комиксов всегда оказывалась более насыщенной и разнообразной, чем его собственная. Так почему бы и не прожить сотню чужих жизней, обменяв взамен лишь одну, ничтожную свою? Такой расклад вполне устраивал его. Он выбрал следующие три, ещё не прочитанных и не просмотренных, выпуска Бэтмена и направился к кассе, пробегаясь глазами по обложкам и делая неторопливые глотки кофе. Он редко был собран: его глаза постоянно блуждали, не обращая внимания на окружающий его мир. Можно было подумать, что всё остальное его просто-напросто не интересовало. Положив три упакованных комикса на стойку, он по привычке начал доставать из заднего кармана джинс бумажник, но внезапно замер. - А где Эрни? – Его голос оказался бархатистым и не грубым, как можно было подумать из начального описания. Но лёгкая хрипотца всё же пробивалась сквозь чистые нотки. Видимо, сказывалось долгое молчание. - Парень, что был до меня? Да его вытурили за то, что он по ночам пускал сюда своих друзей. Подростки, - пожал плечами черноволосый, непринуждённо рассмеявшись. – Придётся привыкать ко мне, - закончил парень, мило и как-то по-детски невинно улыбнувшись. – Меня зовут Фрэнк. Излишняя общительность собеседника немного напрягала, но пришлось ответить: - Джерард, - короткой фразой отделался он, выкладывая на стойку доллары. – Спасибо. - «Заходите к нам ещё», - снова рассмеявшись, произнес заранее заученную фразу «парень за стойкой» и поднял руку в знак прощания. Колокольчик вновь звякнул, когда дверь открыли «на себя». «Я захожу сюда каждую чёртову пятницу» - с лёгким раздражением подумал Джерард, ступив на ещё не высохший от дождя асфальт.