***
Одна малюсенькая комнатка в подмосковном крупном городке хранит в себе множество тайн по углам, скрытых от людей.
Слезы, совместную готовку, танцы под луной, радость и секреты.
Комната эта независимо от времени наполнена серостью, пылью, тараканами, а также счастьем, наивными мечтами о лучшем будущем, и наслаждением настоящего времени.
Девчонка шестнадцати лет влетает в эту комнатушку, открывая дверь с правой ноги:
— Хай, я сдала.Власова Маргарита — студентка второго курса юрфака.
— Ооо, я же говорила, у тебя все получится — отвечает ей блондинка сочувственно смотря на тарелку с помидорами.Антонова Валентина — студентка четвертого курса медицинского факультета того же университета.
— Эй, Валюш, ты чего? Что случилось? Только не говори, что тебе опять крысу жалко стало… — Садясь за стол, закидывая ногу на ногу, и облокачивая руки на спинку стула, поинтересовалась Марго.Валюша была самой доброй и раннимой на курсе, и все об этом знали.
Знали, что к ней можно прийти, пожаловаться на жизнь, а она обязательно выслушает, и посоветует.
А если надо и сделает весь осмотр твоего тела.
Ей всегда было жалко живых существ, поэтому никто не сомневался, что Антонова в будущем станет паталоганатомом.
И поэтому на сессии третьего курса, увидев как профессора ставят крысе инъекцию, чтобы определить вещество, Валя расплакалась и убежала с экзамена.
Ей было одновременно стыдно и смешно за такой поступок, но еще больше она не понимала учителей.
И именно это непонимание пересилиловало все остальное, исцеляя ее душу.
Но не желая мучатся, Валя рассказала о своих чувствах своей соседке по комнате — Ритке.
— Нее, меня Степка на свидание позвал. — Круто! Ты же об этом мечтала…В сердце Марго что-то ёкнуло…
Что-то большое…
Что-то необъяснимое…
Что-то невиданное до этих времен…
{сердце}
Она ждала всего: хохот, смех, приколы: Как это в двадцать лет не уметь целоваться? Как это давно живя во взрослой жизни можно остаться ангелом во плоти? Как это почти заканчивая университет ни разу не пойти на поводу у страсти и похоти?
{Но ответов никто не знал}
Рита встала, и начала медленно, не в свойственной ей манере, проходить к другой стороне стола, приближаясь к заветной мечте, как будто боялась…
Впервые…
Боялась, что птица счастья вдруг упорхнет, куда-то далеко в темное наполненое дождливыми тучами небо. И больше никогда не появится.
{Валя ждала всего, но не этого}.
Она давно призналась, что ей бесбашенная, яркая, с отличающимся от всех сарказмом, с мужскими повадками, соседка небезразлична.
Рита ей казалась необычной, невообразимой, сверхестественной — идеалом спустившимся с небес.
Валя тихо, осторожно, как будто шла на цыпочках в доме, глубокой ночью, переполненного людьми и боясь кому-то помешать, — поднялась, сделала шаг, обвила руками шею Марго, прижалась губами к ее губам, так нежно, как позволяло ей сердце, и принудив разжать их, а потом и просунуть между ними язык, вскружила голову Маргарите.
А ту уже распирало от внутреннего жара, хотелось, что бы Антонова была только её, и ничья больше.
«Воздуха, Воздуха, Воздуха», — кричали оба мозга в унисон.
Первая сдалась Валя.
Она бережно, заботливо и тактильнно отстранилась, смотря прямо в глубокий, потерянный взгляд, и находя в нем сокровища всех пиратов мира, произнесла:
— Я люблю тебя. — Думаю, Степе это понравится. — Дура! — ударяя своим маленьким нежным кулачком по плечу, хотела выкрикнуть, что есть мочи Антонова. Сил не хватало, и получился тихий шепот, который был слышен только двоим сердцам, — Это тебе адресованно, Власова.«Дура, дура, дура», — отдавалось эхом.
{И прежде, чем мысли обоих успели вернуться по местам.}
Руки Власовой обвились вокруг Валюши, уверенно и крепко, целуя со стремительно нарастающей страстью, заставившей ее прижаться к Рите, как к своему единственному спасению.
Антонову нахлынула беспомощность, и она почувствовала, что сдается, почва уходит из-под ног и что-то теплое лишает воли.
По нервам побежал ток, будя в ней ощущения, которых она раньше не знала и не думала, что способна познать.
Маргарита произнесла:
— Я тебя, дуру, тоже люблю!И обе отдались вихрю неминуемой ночи.
Отдались друг другу.
Навсегда.