Миш, купи мне золотую рыбку

Миша поднимает солнечные очки и с прищуром смотрит на Андрея. Капли воды блестят на его гладком безволосом теле, и он встает, закрывая Горшку солнце. — Может тебя здесь на ночь оставить? — Миша закидывает руки за голову, вытягиваясь на покрывале. — Это ещё зачем? — удивляется Андрей, размазывая солёную воду по животу, и поворачивает лицо к солнцу, греясь. Миша делает вид, что ему все равно, прячась за тёмными линзами. — Ну как же? Полнолуние — поплаваешь, порезвишься. Утром я тебя заберу. — Сдурел что-ли совсем? Миша прыскает от смеха, громко гогочет на весь пляж, откидывая голову назад. Андрей тоже улыбается, садясь на песок рядом с покрывалом и опираясь на локоть. Миша тянет к нему руку, накрывая его глаза ладонью. — Пучеглазку скрой, а то ослепнешь. Князь отмахивается и недовольно сопит, ища панамку в сумке. — Шел бы тоже искупался — тебе напекло похоже, — Андрею не нравится, что Миша гладит его по голове, перебирая мокрые пряди, — высохнешь и скукожишься, как изюм, что я потом с тобой делать буду? Время близится к вечеру, тень захватывает все больше пространства, и Мише уже зябко лежать в одних трусах в ожидании ужина. — Дюш, может пойдем? Подготовиться ещё нужно. Я там морковки купил. Князю уходить не хочется: он будто всю жизнь стремился сюда; всеми фибрами души искал то место, где он будет своим. Морской воздух ласкает его кожу, даря чувство покоя и свободы. Уйти сейчас — подобно смерти, но Миша ласково гладит его по руке, успокаивая расшалившееся сердце. Андрей кивает и встаёт. Завтра они придут сюда снова.

***

Миша до сих пор помнит их первый раз. Андрей позвал его в гости, при этом наговорив всяких глупостей и жутко покраснев. Горшок больше никогда не чувствал себя так странно, как тогда. Руки мелко дрожали от предвкушения — ему было слишком любопытно. Андрей встретил Мишу в одних шортах, грубо затащил в квартиру и запер дверь — никого не впускать, никого не выпускать. Горшок ходил за Князем по квартире, как привязанный, пока тот всё подготавливал. Звук воды из ванной раздавался набатом в Мишиной голове, сливаясь с шумом в ушах. — Готов? — наконец спросил Андрей, и Горшок кивнул, затаив дыхание. Они вдвоем зашли в ванную. Князь усадил Мишу на стул, а сам, сняв шорты, залез в ванную. Горшок кусал губы, чувствуя себя полным идиотом, который повелся на какую-то хуйню. Его разводили, как лоха, а он сидел до последнего и ждал чуда. — И чо ты так каждое полнолуние сидишь? — подал голос Миша. Кто в здравом уме повелся бы на такую чушь? Правильно: только Горшок. Андрей кивнул, складывая руки на груди. Вот сейчас он встанет из ванной, назовёт Мишу больным на голову чудиком, не понимающим шуток, и пошлет нахуй. И похуй, что они чуть ли не в десны долбились уже несколько лет. Мишина неуверенность сжирала уверенность в Андрее. — Горшок, ты чо? — видимо душевные страдания отразились на его лице. — Да так, — Миша неловко пожал плечами, — ты меня точно не разводишь? — По-твоему я настолько придурок, что буду сидеть голым в ванной, только чтобы поугарать над тобой? Вот действительно: положение Андрея явно хуже, чем у него. На Мише хотя бы есть трусы. Пока Горшок неловко ерзал на стуле, придумывая что бы ещё сказать, лицо Андрея стало медленно зеленеть, а тело как будто уменьшаться. По крайней мере он явно стал ниже. — Тебе лучше отвернуться, — посоветовал Князь, но Миша не двигался, выпучив глаза. Он хотел видеть этот момент, даже если потом его убьют. Голова Андрея тоже уменьшалась, вытягиваясь, покрывалась чем-то склизким и зелёным. Горшку показалось, что его сейчас стошнит: вывернет на кафель рыбой, которая была на ужин. Когда Андрей скрылся за бортиком ванной, Миша бросился на пол на колени, заглядывая внутрь. В чистой прозрачной воде плескалась рыба с огромным пузом и смешно открытым ртом. Увидев ее в анфас, Горшок прыснул от смеха — морда была совсем круглая с пухлыми щеками, и она сука так напоминала Андрея, когда тот, тупя, подвисал. — Вот это прикоооол, емое — пораженно протянул Миша, когда дар речи вернулся к нему, — ну селёдка, ну дела. — Сам ты селёдка, — обиделся Андрей, булькая водой, и Горшок дернулся, испугавшись, — я между прочим экзотическая рыба — такифугу. Миша нахмурился, что-то припоминая. — Ааа, фугу — наконец сказал он, смешно складывая губы трубочкой, — я читал про них в журнале. Только они круглые, а ты какой-то вытянутый. Миша оглядел Андрея со всех сторон, перевешиваясь через бортик. — И ядовитые капец просто. — Если едят бактерии, вырабатывающие яд, — поправил Князь, — а без них они безвредны. Так что не боись. Миша вытер потную ладонь о штаны и потянулся к Князевской морде, осторожно поглаживая лоб. — Фу, скользкий какой. Время близилось к полуночи, а Миша до сих пор не верил собственным глазам. Он пытался вспомнить с каких наркотиков так могло вштырить. Порекомендует потом друзьям. Андрей явно наслаждался купанием, плавая от одного бортика к другому. Иногда он просил Мишу включить воду или принести ещё соли, но в основном был довольно безвреден. Они спорили о наличии динозавров в глубинах океана, когда Князь резко надулся, отхлебывая воды. Горшок запнулся на полуслове. — Прости, — засмеялся Андрей, — я просто представил, что меня ихтиозавр жрет. Вот и раздулся от страха. Миша тыкнул его в бок, а затем сжал щеки двумя руками. Андрей булькнул, выпуская воду изо рта, и сдулся. — Не делай так никогда, — попросил он, и Горшок кивнул, вытаскивая его из воды. Эта круглая смешная рыба вызывала в нем чувства, какие обычно вызывают щенки и котята. Андрея хотелось затискать. Но Миша сдержал порыв, опуская Князя обратно в ванную. — Милейшее создание, — все-таки сказал он, — ничем не хуже хомяка. Ближе к утру на Андрея как всегда накатывала тоска, чувство одиночества и отчуждённости. Стенки ванной давили на мозг, и от отчаяния он раздувался, опускаясь на дно. Хотелось свободы, теплых морских течений, кораллов и рифов. Разумом то Князь понимал, что окажись он в океане не прожил бы там и суток, но сердце страдало, разрывая рыбью душу на части. Горшок тихо дремал, положив голову на сложенные на бортике руки. Андрей любовался его аккуратными чертами, бликами в волосах от электрического света, и ему становилось спокойней. Миша и правда был чудесным, даже не послал его нахуй, увидев превращение. Андрей облегченно прикрыл глаза, чувствуя, как снова становится человеком. Он поцеловал Мишу в лоб, и тот дернулся, просыпаясь. — Уже все? — удивлённо спросил Горшок, щуря глаза от яркого света. Андрей кивнул, поднимаясь. Миша подскочил, сразу подавая полотенце и протягивая чистую одежду. Он все смотрел на Андрея, пока тот одевался. Неожиданно Миша схватил его за щеки. — Рыба моя, — сказал он и глупо засмеялся, смущаясь.