Распутство не порок

      Аль-Хайтам откровенно скучал. Все эти торжественные приемы, что редко, но все-таки устраивали в Академии, его совершенно не интересовали. Он бы предпочел сейчас находиться у себя дома, желательно в одиночестве, и почитать в тишине. Последнее время он все чаще жалел о своем решении пустить пожить в свой дом надоедливого Кавеха. Этот парень своим поведением мог вывести из себя абсолютно любого. Аль-Хайтам наивно полагал, что запасы его терпения воистину безграничны. Кавех каждый день доказывал, как же сильно он с этим ошибался.       С тех пор, как он обзавелся соседом, ни один день, когда они были дома вдвоем, не обходился без ругани. И, на удивление, не всегда инициатором их скандалов был Кавех. Аль-Хайтам и сам поражался тому, с какой легкостью новый сосед выводил его из себя, казалось, обычными вещами. Поначалу он спокойно реагировал на грязную посуду или разбросанные вещи в общей гостиной, в своей обычной манере напоминая Кавеху, что он тут, вообще-то, в гостях, и было бы неплохо хотя бы прибирать за собой. Как выяснилось, архитектор совершенно не понимал, когда с ним обращались хорошо и начинал наглеть, игнорируя все объективные замечания хозяина дома. Поэтому через пару недель полного игнора своих просьб, Аль-Хайтам уже не был столь учтив.       Дошло до того, что как-то раз, придя из Академии после тяжелого рабочего дня, Аль-Хайтам снова увидел гору немытой посуды, которая стала привычным делом в его доме, и просто не выдержал. Тот день он вспоминает с ужасом, потому что впервые сорвался и, мало того, что накричал на Кавеха так, что после звенело в ушах еще пару часов, так еще и разбил пару тарелок из своего любимого сервиза, бросив их в парня. Позже, придя в себя, он благодарил всех Архонтов, что не попал, потому что пришлось бы извиняться, а этого делать перед Кавехом очень уж не хотелось. С тех пор количество накапливаемой грязной посуды уменьшилось, что уже было своеобразной победой.       Однажды произошел один инцидент, который Аль-Хайтам никогда не забудет и с радостью будет припоминать Кавеху при каждом удобном случае. Хотя мелочным он себя не считал никогда. Просто это Кавех, и в их взаимоотношениях хочется тыкать его носом в каждый проеб. Одним вполне обычным вечером Аль-Хайтам просто… не смог попасть к себе домой. Дверь была не заперта, но что-то изнутри не давало ему войти. Как выяснилось, Кавех решил «быстро и неприлично разбогатеть» и проиграл все свои сбережения в незаконном в Сумеру казино, затем с горя напился и, еле добравшись до дома, просто вырубился у двери, забаррикадировав своим телом дверь.       А тот случай с грязными трусами на его любимом цветке он и вовсе хотел бы забыть, но получалось как-то не особо. Или когда ночью тот решил принять ванну в полной темноте, не закрыв дверь на защелку, а затем, когда сонный Аль-Хайтам зашел в туалет, начал булькать и зловеще ржать, пугая соседа. И ведь напугал, потому что ему в ту ночь приснился один из его первых снов – кошмар, где он тонет. За этот случай Аль-Хайтам отобрал его ключи, и Кавеху пришлось одну ночь ночевать на улице. Но на следующий день он сдался под умоляющим взглядом алых глаз и впустил его обратно.       В общем да, о таком соседе можно было только «мечтать». И желательно, чтобы этими мечтами дело и ограничилось, но Аль-Хайтаму не повезло. К тому же, он не платит за аренду, что в первое время было для него не важно, так как у него имелись деньги. Аль-Хайтам понимал, что у Кавеха их не было, иначе он бы к нему не пришел. Но позже, когда парень уже начал брать новые проекты и, соответственно, зарабатывать, факт того, что тот до сих пор не платит за квартиру, стал его раздражать. Ведь по мнению самого Кавеха, лучше было спускать все деньги на вино, которое тот очень любил, а оно было далеко не дешевым.       - Прости, Аль-Хайтам, но мы никак не можем найти нашего особенного гостя, поэтому, - раздался неуверенный мужской голос слева от него, выводя его из мыслей о своем соседе, - мы вынуждены перенести встречу на завтра. Ты можешь идти.       Аль-Хайтам лишь безэмоционально (почти) посмотрел на ученого, и, оторвавшись от стены, направился к выходу. Он надеялся, что Кавех сейчас где-то здесь, в Академии, и он сможет наконец-то отдохнуть сегодня, но этим надеждам не суждено было сбыться. ***       Было уже около десяти вечера, когда Аль-Хайтам наконец-то покинул стены Академии, направляясь к себе домой. Открыв дверь, он не увидел Кавеха, который любил в это время сидеть на диване в гостиной и пить вино. Облегченно вздохнув, уже предчувствуя вечер наедине с книгой, Аль-Хайтам направился в свою комнату. Каково же было его удивление, когда он услышал до боли знакомый голос за дверью – Кавех. Застыв у двери, он задумался и невольно прислушался. Явно скулящий звук бил по ушам и рисовал в голове картину о явно мучающимся парне, которому было настолько больно, что он не мог молча терпеть эти страдания. Когда он уже взялся за ручку, желая быстрее оказать посильную помощь, то услышал громкий стон, что тут же отмело его теорию о том, что его соседу плохо.       «Он что, там дрочит?» - изумленно подумал Аль-Хайтам. Его сразу же обуяла злость от этого открытия. – «Ну уж нет, только не в моей комнате», - и резко распахнул дверь.       - КАВЕХ, - взревел Аль-Хайтам, врываясь в комнату.       И тут же застыл на месте. На его собственной кровати, в его же собственном доме, трахали его соседа. Этот самый сосед, Кавех, устроился в коленно-локтевой позе, а сзади в него вбивался тот, из-за кого он лишних два часа проторчал в Академии. А точнее тот, из-за кого он, собственно, вообще туда сегодня пошел в столь поздний час. Аято. Если бы Хайтам не был скуп на эмоции, то его челюсть бы сейчас же повстречалась с полом, ибо все происходящее было просто вопиющим безобразием.       Нет, он, конечно же, не был ханжой, и к сексу относился с абсолютным спокойствием. Но как можно спокойно отнестись к тому, что на его постели сейчас занимаются сексом… нет, трахаются его сосед, которого он благородно пустил пожить, и который даже не платит за аренду, и тот, из-за которого у него был не очень хороший вечер. Вот этого он стерпеть не мог.       Те секунды, за которые он анализировал данную ситуацию, никак не изменили то действо, которое творилось у него перед глазами. Эти двое даже не оторвались друг от друга. Хотя кое-что действительно поменялось. Аль-Хайтам всегда мог подмечать малейшие детали, поэтому заметил, что взгляд Аято изменился. Кавех же, казалось, даже не заметил его присутствия, настолько сильно был погружен в процесс. Из него все еще вылетали громкие и пошлые стоны.       - Ты говорил, у тебя нет парня, - игриво сказал Аято, склоняясь к уху парня.       - Что? – протяжно застонал архитектор на очередном грубом толчке.       Камисато схватил его за подбородок, заставляя приподнять голову и наконец увидеть нежданного свидетеля. Кавех изумленно открыл рот и уставился на своего соседа, не находя слов. Аль-Хайтам слегка изогнул бровь, глядя ему прямо в глаза, которые выражали огромный шок. Тот уже хотел было отстраниться от таранящего его сзади члена, но ему не дали этого сделать. Аято молниеносно схватил Кавеха за руки, скрещивая их у него за спиной и лишая опоры. Второй рукой он схватился за его шею и потянул наверх, прижимая к себе. Казалось, присутствие третьего лишнего его только сильнее завело.       Теперь Аль-Хайтам полностью видел голого Кавеха. Видел его расширившиеся зрачки, смотрящие прямо на него, приоткрытые губы и стройное тело, покрытое капельками пота. Он видел, как при каждом толчке Аято, который грубо и быстро брал его соседа сзади, возбужденный член Кавеха дергался в такт этим движениям.       - Нравится, как я трахаю твоего парня? – сказал Аято на ухо Кавеху, обращаясь при этом к Хайтаму.       - Он не мой… - начал было Кавех, пытаясь то ли вырваться из крепкой хватки и все прекратить, то ли наоборот, отчаянно желая продолжить и кончить прямо на глазах своего соседа лишь от члена в заднице.       - Я его сосед. И это моя кровать, - пытаясь придать своему голосу твердости, сказал Аль-Хайтам.       - Какая жалость, - немного расстроено произнес Камисато, не прекращая резких толчков, - это не так интересно.       - А у тебя есть определенный фетиш на измены? – исследовательским тоном поинтересовался тот. Будь они в другой обстановке, то, Аль-Хайтам обращался бы к нему на Вы, но сейчас это было бы как-то абсурдно, учитывая то, чем этот весьма уважаемый человек занимался в его постели.       - О, да, - засмеялся Аято, продолжая трахать дрожащего Кавеха, и, кажется, не обращая на него никакого внимания, отдавая предпочтения разговору с неожиданно нагрянувшим хозяином дома, - меня это безумно заводит.       - Интересно.       - Я очень люблю смотреть на то, как моего парня трахает у меня на глазах мой друг, - продолжал откровенничать Аято, заводясь еще сильнее, - как он смотрит на меня стыдливыми глазами, но продолжает насаживаться на член. Но, справедливости ради, они оба совершенно не против. Уверен, что твой не парень именно так и смотрит сейчас на тебя. Я прав?       - Прав, - хрипло сказал Аль-Хайтам, смотря Кавеху прямо в глаза, и чувствуя, как в штанах неожиданно становится слишком тесно.       Движения Аято стали рваными, он уже был готов излиться. Кавех же тихо поскуливал, не отрывая взгляда от своего сожителя, и, судя по покрасневшему члену, который был настолько возбужден, что прижимался к животу, тоже был на пределе. Камисато убрал руку с его шеи, невесомыми касаниями спускаясь по его торсу к паху, и кладя ладонь на его бедро, прошептал, смотря при этом в глаза Аль-Хайтама.       - Кончишь сам или мне помочь тебе, Кави?       - Да, Кави, - передразнил того Аль-Хайтам, удивляясь своему едкому тону – это ему было не свойственно, - поведай же, как именно ты хочешь кончить.       После этих слов Кавех заскулил и, резко подавшись назад, кончил, пачкая постель. Почувствовав сокращение мышц вокруг члена, Аято еще пару раз толкнулся в горячую пульсирующую дырку и кончил следом.       - Как бы я не хотел приписать эту маленькую победу себе, уверен, что спусковым крючком его оргазма был именно ты, - произнес Камисато, отпуская Кавеха, который тут же рухнул на кровать, тяжело дыша.       Почти сразу же Аято поднялся с кровати и быстро привел себя в порядок. Аль-Хайтам не подал виду, но он был поражен, что мужчина вмиг собрался и совершенно ничего в его виде, кроме едва взъерошенных волос, не выдавало в нем человека, который меньше минуты назад испытал оргазм. Даже ему нужно было пару минут, чтобы отойти.       - Спасибо за вечер, сладкий, - насмешливо произнес Аято, направляясь к двери и слегка шлепая по заду еще не пришедшего в себя Кавеха, - Уверен, с этими занудными учеными из вашей академии было бы и на треть не так интересно, как было с тобой. Хотя, возможно, я еще успею вернуться.       - Не успеешь.       - Почему?       - Потому что я – один из тех занудных ученых, с которыми ты должен был сегодня встретиться, но предпочел общество этого… Кавеха, - скрестив руки, произнес Аль-Хайтам.       - Даже так, - заинтригованно сказал Аято. – Ну, раз на сегодня у меня планов уже нет, то не мог бы я остаться и понаблюдать за тем, как ты будешь наказывать своего парня?       - Нет, не мог бы. И он не мой парень, - твердо сказал тот.       - Жаль. А ведь сейчас начнется самое интересное.       - С чего ты это взял?       - Не обманывай себя. Я побыл в вашем обществе несколько минут, но даже этого хватило, чтобы понять, какие отношения между вами. Кстати, - хитро улыбнулся Аято и прошептал на ухо Аль-Хайтаму, - он любит, когда с ним обращаются грубо.       Аль-Хайтам лишь незаинтересованно посмотрел на собеседника, словно говоря взглядом, что данная информация его никак не заинтересовала. Тот лишь хитро улыбнулся, показывая, что ни на грамм не поверил его серьезному взгляду, и вышел. Как только за Аято захлопнулась дверь, в комнате повисла неловкая тишина. Они остались вдвоем.       - Итак, - произнес Аль-Хайтам, подходя к кровати и нависая над лежащим на животе Кавехом, - что это было, Кави?       - Это, Хайтам, называется сексом. Уверен, что даже такому зануде как ты, это должно быть известно. Хотя бы из тех же книг, которые ты постоянно мусолишь.       - Я не читаю книг на данную тематику.       - Большое упущение с твоей стороны. Значит, даже так ты не познаешь всей прелести данного процесса.       - С чего такие выводы?       - Да ты себя видел со стороны? Я не про твое тело, оно идеально, но вот твое выражение лица отпугивает всех потенциальных партнеров. Так что дрочить тебе в одиночестве, - нагло проговорил Кавех, поворачиваясь на бок и сгибая ногу так, чтобы прикрыть пах.       Хоть его взгляд и был таким же дерзким, как Аль-Хайтам привык, но вот язык тела говорил, что парень стесняется. Он позволил себе ухмыльнуться, глядя на это действие. Неужели Кавех способен на такое неведомое ему чувство, как стыд? Это действительно интересно.       - То есть ты считаешь мое тело идеальным? - склонив голову набок, уточнил секретарь.       - Да, и я вполне способен это признать, но вот твой чопорный характер вмиг отметет всех предполагаемых сексуальных партнеров.       - И почему же? – продолжал он.       - Да потому, что, пообщавшись с тобой пару минут, любой поймет, до чего же с тобой будет скучно в постели.       - Хочешь проверить? – резким тоном спросил Аль-Хайтам.       Он быстро сел на кровать и перекинул ногу через бедра Кавеха, оказываясь над ним, и, взяв его за талию, полностью перевернул на живот. У парня была безумно мягкая кожа, от которой шел жар, и Аль-Хайтам невольно провел руками по его спине, наслаждаясь этими прикосновениями. Но ехидный смешок вывел его из этого маленького транса, заставляя вспомнить, что он хотел сделать с ним за произошедшее.       - Ну, если эта шлюха так любит ложиться под первого встречного и удовлетворять все члены подряд своей задницей, то и не будет против таким же способом отработать долг за аренду, - грубо произнес секретарь на ухо парню.       - Нет, Хайтам, я не.., - начал было Кавех, поразившись тому, как быстро всегда спокойный сосед превратился в нечто, произносящее столь похабные вещи.       Не собираясь слушать его оправданий, Аль-Хайтам надавил коленом на спину Кавеха, не давая тому подняться и развел его ягодицы. Его взгляду предстало растраханное колечко мышц, вокруг которого блестело чужое семя.       - Ты ещё позволил ему кончить в свою задницу! - он буквально рычит, чувствуя, как по всей коже будто проходятся электрические разряды от такой порочной картины, а член еще больше начинает давить в жёсткую ткань штанов.       Конечно же Аль-Хайтам знал, что Аято кончил внутрь, буквально видел это, но сейчас, когда он увидел, как выглядел этот шикарный зад после того, как его трахнули, в сознании будто отключились какие-то причинно-следственные связи. Такого с ним еще не случалось. Он отвел одну ладонь от задницы, сильнее оттягивая второй мягкую половинку, и ударил прямо между ягодиц. Естественно, не со всей силы, но весьма ощутимо для все еще разгоряченного Кавеха. Дрожь прошла по всему его телу, анус сжался от удара, а после выпустил ещё одну струйку спермы, пачкая и так грязную постель.       - Ах...- громко простонал тот явно не от боли, - нет, пожалуйста, не надо.       - Что такое? - ехидно спрашивает Хайтам, глядя на свою ладонь, испачканную чужой спермой.       Аль-Хайтама было просто не узнать. Всегда такой спокойный, взвешивающий каждое слово парень сейчас произносил столь нетипичные для него слова. Это действительно было нонсенсом. В нем будто проснулось что-то по-настоящему дикое, что до этого момента было скрыто ото всех, даже от самого Аль-Хайтама.       - Она очень... чувствительная, после...       - Она? - грубость в его голосе буквально окутывает все помещение.       - Моя... дырочка, - смущённо бормочет Кавех.       - «Архонты, как это пошло», - подумал Аль-Хайтам. Он задумался на несколько секунд. – «Неужели ему нравится именно такое? Что ж… продолжим.»       - Ах твоя дырочка! - ухмыляется Аль-Хайтам. - Такая чувствительная после того, как её грубо отымели инадзумским членом и залили изнутри спермой?       Кавех вздрагивает и, повернув голову, смотрит на Хайтама неоднозначным взглядом. В его глазах был не присущий ему в повседневной жизни стыд, напополам... с чем? С желанием? Его взгляд впитал в себя огромную массу эмоций, но Аль-Хайтам отчетливо увидел в них похоть. Он вспомнил, как Аято сказал ему, что Кавеху по вкусу грубый секс, но забыл добавить, что он также тащится от унижений.       - Ты только посмотри на себя, грязная шлюшка. Позволяешь незнакомцу кончать в свою похотливую задницу и наслаждаешься этим. Из тебя до сих пор вытекает его сперма. Думаю, ты не будешь против, если я заполню тебя ещё больше, - он очень надеялся, что его первый опыт в подобных разговорах не очень плох.       - Хайтам... – только и успел сказать Кавех, прежде чем его уткнули лицом в кровать.       Аль-Хайтам наклонился к его уху и тихо спросил:       - Ты знаешь про систему цветов? – услышав сдавленное «угу», он задал главный вопрос: - Знаешь, что нужно сказать, если действительно захочешь, чтобы я остановился? – и снова услышал утвердительное мычание.       Аль-Хайтам удовлетворительно хмыкнул и выпрямился, вновь возвышаясь над лежащим парнем. Ему было важно убедиться, что Кавех хоть и говорит ему прекратить, но на самом деле не имеет это в виду. Для него тоже то, что сейчас между ними происходит, это своеобразная игра, в которой они оба хотят одного – секс. Он быстро расстегнул штаны и приспустил их, освобождая до предела возбужденный член. Убрав руку с затылка Кавеха и позволяя ему повернуть голову, секретарь схватился за предоставленную задницу, слегка приподнимая выше.       Розовое, распухшее колечко мышц притягивало к себе взгляд, и Аль-Хайтам не удержался от прикосновения к нему. Он провел пальцем между ягодиц и надавил на дырочку, входя на одну фалангу, чувствуя, как же внутри было жарко и мокро. Кавех под ним слегка двинул бедрами, пытаясь насадиться дальше, но он не пошел у него на поводу и вынул палец, слыша разочарованный вздох парня.       - Знаешь, чем хорошо твое сегодняшнее распутство?       - Мхм?       - Тем, что мне не нужно тратить время на подготовку.       После этих слов Аль-Хайтам потерся головкой о яички Кавеха, смочив свой член чужой спермой, вытекающей из парня, приставил его к распухшей дырочке и резко вошел до конца. Кавех протяжно простонал в подушку что-то неразборчивое. Аль-Хайтам почувствовал, как задрожало тело парня под ним, он чувствовал, как же внутри было узко, даже несмотря на то, что он не первый сегодня проникает в это тело. Кавех был напряжен, и Аль-Хайтам моментально вспомнил об определенных точках у того на пояснице.       Как то раз, когда у него было вполне хорошее настроение, Аль-Хайтам внял молчаливым просьбам своего страдающего от боли в спине соседа, который допоздна засиделся над очередным проектом и уснул на не предназначенном для этого стуле, и сделал ему массаж. Тело было очень зажато, но как только его руки дошли до поясницы, и слегка помассировали, Кавеха начало отпускать. Тогда Хайтам методом проб и ошибок выяснил определенные места у парня, прикосновение к которым чуть ли не мгновенно расслабляло все его тело.       Аль-Хайтам переместил руки с ягодиц Кавеха на его поясницу и, обхватив талию, начал точечными движениями массировать крестцовые ямочки большими пальцами. Только его выдержка, вырабатываемая годами, позволила ему сдержаться и не двигать сейчас бедрами, как он того хотел. И, Архонты, он так этого хотел. Внутри Кавеха было так узко, так мокро и горячо, а у Хайтама уже несколько месяцев не было не то, что нормального секса… Нормальной дрочки не было. Виной всему большая нагрузка в Академии в связи с последними событиями, и то, что дома почти всегда его взбалмошный сосед, который не видит ничего такого в том, чтобы заходить к нему без стука. И, как выяснилось сегодня, в принципе заходить в его комнату, даже когда его нет дома.       Внезапная мысль о том, что сегодняшний инцидент, а точнее секс Кавеха с кем бы то ни было в этой комнате в его отсутствие, мог быть не единственным, подняла внутри Аль-Хайтама бурю эмоций. И, как он сперва подумал, главной была злость. Но, поразмыслив пару секунд, все еще расслабляя лежащее под ним тело незамысловатым массажем, пришел к выводу, что то чувство, сидящее у него глубоко внутри, было банальной ревностью. Он схватил Кавеха за волосы, и, не обращая внимание на то, что захмелевший от ласк парень зашипел, оторвал его лицо от кровати, и, склонившись, едко прошипел:       - Сколько их было?       - Что? – промямлил ничего не понимающий Кавех.       - Я спрашиваю, - Аль-Хайтам сделал движения бедрами, слегка выходя, а потом тут же вгоняя член обратно внутрь, заставив Кавеха вскрикнуть от неожиданной стимуляции, - скольких парней ты приводил сюда, в эту комнату? Сколько членов ты в себя принимал на этой самой кровати, на которой я сплю и на которой сейчас трахаю тебя? Сколько, не считая Камисато?       - О…один, - еле слышно сказал Кавех, стараясь не встречаться взглядом с секретарем.       - И кто это был? – продолжал допытываться Аль-Хайтам.       - Один знакомый из Ли Юэ… Бай Чжу, - еле выдохнул тот имя одного из своих любовников.       - И каково это было? Он драл тебя так же, как и Аято? – зло говорил голос над ухом.       - Нет. Он был нежен.       - Неужели? – ехидно произнес Аль-Хайтам. - И как, тебе понравилось? Только правду.       - Не особо, - хмыкнул Кавех. - Мне пришлось сильно дрочить рукой, чтобы кончить. Он был таким милым, шептал мне какую-то сентиментальную хрень. Он правда хороший парень, просто…       - Просто что? – спросил Аль-Хайтам, заранее зная ответ на свой вопрос.       - Просто я не люблю, когда со мной сюсюкаются в постели.       - Но зато смотри, второй кандидат оказался вполне в твоем вкусе, разве нет? Он оттрахал тебя так, что ты даже кончил без рук, так сильно тебе это понравилось.       - Не совсем.       - Да неужели? Тогда остается один маленький вопрос… Ты кончил без рук, потому что?       - Потому что… пришел ты…. – еле слышно прошептал Кавех.       - Неужели ты так же, как и Аято любишь, когда за тобой наблюдают?       - Хайтам… - стушевался парень.       Аль-Хайтам уже понял, что имел в виду Кавех, но как же сильно хотелось услышать от него подтверждение своих мыслей. Он потянул парня к себе и прижался к его спине. И только сейчас он осознал, что все еще одет. Удерживая одной рукой Кавеха, чтобы тот не рухнул на кровать, Аль-Хайтам, чуть ли не впервые в жизни не заботясь о том, что будет с его одеждой, быстро стянул с себя топ и вновь притянул парня к себе, прикасаясь грудью к обнаженному телу. Сделав еще несколько резких движений внутри парня, он обхватил его руками, крепче прижимая к себе.       - А так твои сиськи ощущаются даже лучше, - хрипло засмеялся Кавех, которому явно понравились новые ощущения.       Тут же по его ягодице прилетел смачный шлепок, заставив парня вскрикнуть от неожиданности. Аль-Хайтам почувствовал, как Кавех сжался вокруг его члена, доставляя ему еще большее удовольствие. Он резко вышел, оставляя внутри только головку и тут же толкнулся внутрь, вновь шлепая уже начавшую краснеть от удара ягодицу.       - Ты что-то сказал, Кави? – едко произнес Аль-Хайтам, продолжая толкаться и прижиматься к парню.       - Я сказал, что твои сиськи просто ахуенны, - Кавех повернул голову, смотря на Хайтама диким довольным взглядом, и ухмыльнулся. Он явно нарывался на еще большую грубость.       - А как на счет твоих сисек?       После этих слов Аль-Хайтам схватился за грудь Кавеха и потер его соски, вырывая из того сдавленный всхлип. Он уже просто не мог быть терпеливым и стал резко двигать бедрами, трахая такое податливое и разомлевшее тело. Как оказалось, стимуляция сосков сказывалась на Кавехе так же, как и шлепки по его заднице. Дырочка пульсировала, даруя приятную стимуляцию его члену, а стоны, что срывались с губ, ласкали слух. Кавех уже сам активно двигал бедрами, стараясь насадиться глубже, принять его член до самого основания. Трение их тел чувствовалось для них обоих просто потрясающе.       Положив голову на плечо парню, Аль-Хайтам жадно уставился вниз на красные, распухшие соски и на аккуратный член, что вновь был возбужден так сильно, что прижимался к животу. Он стал зацеловывать шею Кавеха, продолжая теребить его грудь и толкаться в горячее тело. Незаметно для Хайтама, Кавех потянулся к себе рукой и через пару движений кончил, пачкая и без того грязную постель своей спермой. Почувствовав, что внутри стало просто невыносимо узко, а желание излиться стало практически ощутимым, Аль-Хайтам оттолкнул от себя парня, выходя из него, тем самым сдерживая свой оргазм. Он не собирался заканчивать все так быстро.       - Какой же ты плохой мальчик, Кави, - покачал головой Аль-Хайтам.       Распластавшееся под ним тело было самым порочным произведением искусства, которое он только видел. Перевернув несопротивляющегося разморенного парня, Аль-Хайтам склонился над ним и стал зацеловывать его грудь, теребя уже красные соски, заставляя чувствительного после оргазма парня тихо постанывать. Спускаясь поцелуями по его животу, он остановился у начавшего было опадать члена, и лизнул нежную головку, чувствуя соленый вкус.       - Ты же понимаешь, что мы с тобой еще не закончили? – плотоядно бросил Аль-Хайтам.       Кавех ничего не ответил, лишь тяжело дышал и отходил от пережитого оргазма. Спустя пару минут легких прикосновений языком к члену тот уже снова начал возвращать прежнюю твердость. Выпрямившись, Аль-Хайтам раздвинул бедра парня, и, полюбовавшись несколько секунд на мокрую распухшую дырочку, медленно вошел до конца. Член Кавеха дернулся, и секретарь провел по нему пару раз рукой, расслабляя парня. Внутри все еще было до безумия узко, и он не мог больше сдерживаться. Схватив Кавеха под бедра, заставляя его обхватить свою талию, он начал быстро вбиваться в лежащее захмелевшее тело, выбивая громкие стоны, которые едва его не оглушали. Но он не жаловался. Это, наверное, был единственный раз, когда настолько громкий голос Кавеха действительно доставлял Аль-Хайтаму удовольствие.       - Мне даже как-то обидно, знаешь ли, что от члена Камисато ты смог кончить без рук, а от моего нет, - он недобро прищурился, - придется попробовать еще раз.       После оргазма тело Кавеха было очень чувствительным, и каждый толчок сопровождался сокращением мышц, что доставляло Аль-Хайтаму неописуемое удовольствие. Он сжимал его бедра так сильно, что можно было не сомневаться в том, что на утро на них появятся очертания его пальцев. Ему до безумия нравилась эта порочная картина, открывшаяся его взору – голый Кавех с широко раздвинутыми ногами, возбужденным членом, который дергался от каждого толчка, и красными, распухшими сосками, которые он до этого стимулировал. Но больше всего ему нравилось смотреть на то, как соединяются их тела, как его член растягивает дырочку парня и полностью исчезает в нем.       Аль-Хайтам смотрел и не мог насмотреться, и это любование было взаимным. Кавех тоже с жадностью разглядывал его тело, а точнее конкретную его часть - он с нескрываемым вожделением пялился на его грудь.       - Можешь потрогать, - усмехнулся Аль-Хайтам, заметив его взгляд.       - Что? – непонимающе проскулил Кавех.       - Я говорю, ты можешь потрогать то место, на которое ты так безумно смотришь, а то ты сейчас слюной захлебнешься.       - Правда? – не поверил Кавех.       Аль-Хайтам наклонился, толкаясь членом особенно глубоко, слыша очередной громкий стон, взял руки Кавеха и положил на свою грудь. Кавех уставился на свои руки так недоверчиво, что Аль-Хайтам едва не засмеялся.       - Ну как? – со смехом в голосе произнес Аль-Хайтам.       - Хочу облизать, - влюбленно промямлил Кави, будто находясь в своеобразном трансе.       На это он лишь хмыкнул и сделал себе пометку, что если Кавех хотя бы перестанет разводить в доме срач, то он осуществит его мечту. Аль-Хайтам снова задвигал бедрами, вбиваясь в парня в быстром ритме. Тот довольно постанывал и на каждом толчке сжимал чужую грудь, что начало очень нравиться Аль-Хайтаму. Кавех мог лишь догадываться, как его заводила стимуляция этой части тела. Грудь Аль-Хайтама всегда была очень чувствительной к прикосновениям, но еще ни одному своему партнеру он не доверял настолько, чтобы открыть свои слабости. Но Кавеху он не только позволил это сделать, но еще и сам безумно этого желал.       - Хайтам?.. – неожиданно смущенно произнес Кавех, в очередной раз сильно сжимая руки на мышцах груди секретаря, едва не вырывая из его груди стон.       - Что такое, Кави? – неожиданно мило улыбнулся Аль-Хайтам.       Он только сейчас понял, как же ему нравится называть своего соседа именно Кави. Не «Кавех», не «этот», не «мой сосед», а именно Кави. Это было настолько милым и интимным, что мало чего смыслящий в романтическом плане Аль-Хайтам почувствовал, что то, что происходит сейчас между ними, не просто секс ради удовольствия, не просто своеобразное «наказание» за инцидент с Аято, а нечто гораздо большее. Он надеялся, что так было не для него одного, и, пока он размышлял об этом, Кавех набрался смелости и произнес то, что лишь укрепило его надежду:       - Поцелуй меня, - и тут же отведя взгляд, добавил, - ну, если ты этого хочешь.       Смущенный Кавех был настолько милым и невинным, если это слово вообще можно применить к тому, кто сейчас лежит, широко раздвинув ноги с членом в заднице, что Аль-Хайтам чисто физически не мог не исполнить его просьбу. К тому же губы его Кави, которые тот периодически закусывал на особо резких толчках, приковывали к себе взгляд. Аль-Хайтам склонился к парню так низко, что мог разглядеть каждую крапинку на радужке его алых глаз, в которых плескалась неприсущая ему уязвимость. Аль-Хайтам больше не мог сдерживаться и поцеловал его. Тут же он почувствовал, как руки Кавеха оторвались с его груди и оказались в волосах, притягивая ближе к себе, стараясь углубить поцелуй. Он скрестил ноги у него на бедрах и сам насадился на член.       - Двигайся, прошу, - прошептал Кавех в его губы, отстраняясь лишь на миг, и снова прижимаясь к нему в голодном поцелуе.       Аль-Хайтаму не нужно было повторять дважды, и он, подхватив его за талию, приподнял и усадил себе на колени, начиная толкаться в горячее тело, что с радостью его принимало, не желая останавливаться даже на мгновение. То, как Кавех постанывал прямо в его губы, просто сводило с ума. Он жадно льнул к нему и касался своими разбухшими от недавних ласк сосками груди Аль-Хайтама. Член Кавеха, зажатый между их телами, на каждом движении терся о пресс его, пачкая предэякулятом.       Спустя пару минут, дыхание обоих парней участилось настолько, что стало просто не хватать воздуха, и поцелуй пришлось прервать. И только сейчас Аль-Хайтам вспомнил, что задался целью заставить Кавеха кончить только лишь от стимуляции простаты, но в этой позе его член был зажат между ними и он решил действовать чуть иначе. Аль-Хайтам окончательно оторвался от губ архитектора и начал спускаться поцелуями по его шее, кадыку, ключицам, пока не дошел до сосков. Конечно же, ему пришлось немного согнуться в спине, что уменьшило их телесный контакт. Бросив взгляд на член парня, Аль-Хайтам увидел, какой он был красный и набухший, как из дырочки уретры стекало предсемя, он уже снова был на грани.       Крепко сжав ягодицы Кавеха, он продолжил насаживать его на себя еще в более быстром темпе в погоне за приближающимся оргазмом. Тот только скулил и отчаянно двигал бедрами, пытаясь хоть немного потереться о живот Аль-Хайтама членом, на что секретарь только усмехнулся и продолжил кусать и зализывать соски Кавеха.       - Мой, - прорычал Аль-Хайтам на очередном глубоком толчке, падая за грань.       В порыве оргазма он сжал правый сосок парня между пальцами, а левый втянул в рот и засосал, создавая вакуум, будто пытаясь выдоить его. Он даже не заметил, как прижался к парню настолько близко, насколько это было возможно, и Кавех, ощутив сразу столько – малейшее касание членом о торс Хайтама, стимуляцию сосков и, конечно же, горячую сперму внутри себя, кончил. Оргазм получился настолько мощный, что забрызгал всю грудь Аль-Хайтама, и пара капель даже попала на подбородок.       Так, уткнувшись в друг друга, оба парня приходили в себя пару минут, не говоря ни слова. Молчание уже затянулось и начало было напрягать, потому что никто их них не знал, как вести себя дальше, а им ведь, о Архонты, еще жить вместе. Первым очнулся Аль-Хайтам и, оторвавшись от Кавеха, уложил его на подушку и лег рядом на спину, уставившись в потолок. Такое молчание было для него вполне естественно, но не для Кавеха. Тот совершенно не понимал, что будет дальше, и даже как-то весь сжался, списывая это в своей голове на холод, который чувствует разгоряченное до этого тремя оргазмами тело, глубоко в душе понимая, что это отнюдь не так.       Вдруг Аль-Хайтам тихо рассмеялся. Кавех настолько впал в шок от этого мягкого смеха, что недоверчиво повернул голову, уставившись на его источник. Он все еще не знал, что сказать, поэтому лишь ждал, когда на него так же обернутся, и во взгляде он сможет прочитать ответ на самый важный в данный момент вопрос – что будет дальше. Он настолько нервничал, что сейчас хотел просто убедиться, что это «дальше» хотя бы будет. Кавех надеялся, что, как минимум, все останется как раньше, ибо если их недодружба закончится здесь и сейчас… Скажем так, поиск нового жилья будет наименьшей из его проблем.       - Мне просто стало интересно, у тебя призвание по жизни такое – пачкать все, что принадлежит мне? Сначала квартиру, теперь мое тело, - Аль-Хайтам перевел взгляд на свой торс, по которому стекала сперма, все еще улыбаясь.       Кавех уязвимо дернулся и отвел взгляд, реагируя только на произнесенные слова, но совершенно не беря во внимание тон, которым они были сказаны, что было большой ошибкой. Он повернулся, собираясь встать с кровати и произнес, не глядя на Аль-Хайтама:       - Извини. Я завтра же приберу за собой и… - он хотел было добавить «и съеду», но слова застряли у него в горле.       - Нет, - прервал его секретарь, заставив Кавеха обернуться на него.       - Что «нет»? – не понял тот.       - Кави, сколько раз я тебе говорил, что за собой нужно прибирать сразу же? Так что изволь, - развел руки секретарь, указывая на свой торс, - исправляйся.       Увидев уязвленный взгляд парня, который еще пару минут назад горел от страсти, Аль-Хайтам нахмурился. «Неужели, - подумал он, - он воспринял мое шутливое предложение как насмешку?»       - Так, - начал вмиг посерьезневший Аль-Хайтам, - ты знаешь меня, Кавех. Я всегда за открытый разговор, поэтому спрошу прямо, - он заглянул в алые глаза и продолжил, - Ты хочешь, чтобы мы забыли то, что сейчас произошло?       - Нет, - уверенно сказал Кавех.       - Хорошо, - кивнул он. – Для тебя это было просто очередным сексом, который ничего не значит?       - Нет, - «и я очень надеюсь, что для тебя тоже» - подумал тот.       - Отлично, потому что я бы ответил на эти вопросы так же.       Больше не произнеся ни слова, Аль-Хайтам мигом выпрямился и, сократив расстояние между ними, поцеловал замершего парня. Прошло пару секунд, и он почувствовал, как тот полностью расслабился и отдался поцелую со всей страстью, на которую только был способен. Они снова отказались на кровати, не прекращая целоваться. Они вкладывали в поцелуй все чувства, которые еще не были озвучены, но оба уже поняли, что они были взаимны. Кавех вновь вернул руки на грудь Аль-Хайтама и начал массировать, постоянно задевая соски, вырывая из него едва слышные стоны. Он уже догадался, что прикосновения к этой части тела ощущалось для парня особо ярко.       Сам Аль-Хайтам же опустил руку на задницу Кавеха и, раздвинув половинки, потер влажную дырочку, совершенно без намека на продолжение, по крайней мере прямо сейчас. Проникнув внутрь одним пальцем, он почувствовал, как по руке потекла струйка его же спермы (про то, что она там была не только его, он постарался не вспоминать). Разморенный Кавех льнул к нему, стараясь одновременно и углубить поцелуй, и слегка насадиться на палец. Ему было до одури приятно, что именно Хайтам трогает его внизу, ласкает пальцем растраханное отверстие не для того, чтобы засунуть в него член, а потому, что хочет касаться его везде даже после секса. Никому из своих одноразовых любовников он такого не позволял, потому что такие действия были слишком интимными и после спадавшего возбуждения просто не приносили удовольствия. Со всеми остальными был просто секс, и после оргазма ему уже ничего не нужно было от этих парней. Не было желания нежиться в постели, просто целоваться, никуда не спеша и растворяясь в моменте. Ни с кем из них он не хотел того, чего хотел с Аль-Хайтамом.       - Хайтам… - от переизбытка эмоций прошептал Кавех ему в губы и тут же услышал ответ.       - Кави, - и снова они слились в поцелуе.       Спустя пару минут приятных ласк, когда непривыкшие к поцелуям губы горели настолько, что требовали передышки, они синхронно отстранились друг от друга. Довольный Кавех улегся на плечо Аль-Хайтама, и, потянувшись, произнес:       - Хороший выдался денек.       - Не могу поспорить, но только пожалуйста, не трахайся больше на моей постели ни с кем, кроме меня.       - Обещаю, - поцелуй. - Ни с кем. Никогда.       - Не думай, что я тебя как-то ограничиваю, - сказал Аль-Хайтам, когда Кавех навис над ним и начал спускаться поцелуями по его шее, - если ты хочешь спать с кем-то, кроме меня, то я не собираюсь тебя ограничивать в этом.       - Не хочу, - пылко ответил Кавех, строя обиженное лицо и отрываясь от вылизывания груди Хайтама, до которой уже успел добраться. – Ты что там вообще обо мне думаешь? Я очень верный, когда встречаюсь с кем-то.       - Ничего плохого я о тебе не думаю, Кави, просто к слову пришлось, - ответил довольный парень.       - Ну конечно, - недоверчиво сказал Кавех, продолжая свое занятие, - если ты думал, что я отвечу тем же, то нет. Я против, чтобы ты трахался с кем-то кроме меня, ну, или без меня.       - Это ты так намекаешь, что не против тройничка? – мягко рассмеялся Аль-Хайтам.       - Не против, но точно не в ближайшее время, и только если мы оба этого захотим. Вместе. Понимаешь?       - Да.       Аль-Хайтам приподнялся и потянул Кавеха за подбородок, втягивая его с очередной поцелуй. Кажется, он становится зависим от этих губ и от этого парня, на которого еще недавно хотелось только кричать. Теперь хотелось, чтобы кричал он, и только от удовольствия. Вдруг тот оттолкнул секретаря, заставляя его снова лечь, и, вновь склонившись к его торсу, произнес:       - Не мешай мне пожалуйста, Хайтам, - с явно наигранным недовольством пробормотал Кавех.       - Как скажешь, мой дорогой Кави, - закидывая руки за шею, сказал Аль-Хайтам, продолжая наслаждаться губами парня и захватывающим зрелищем этих губ на своей коже.       Спустя пару минут его грудь и живот были очищены от спермы и блестели уже от слюны. Довольно облизываясь, Кавех улегся рядом со своим парнем и закинул на него ногу, немного жмурясь от до странного приятной боли в заднице. Впервые в жизни ему не хотелось спустя пару минут после оргазма бежать в душ. Все, что он сейчас желал, это лишь лежать так как можно дольше.       - Советую запомнить на будущее, что вежливость и, как ты сказал, чопорность в обычной жизни вовсе не означает, что секс будет скучным, - припоминая их недавний разговор, вдруг сказал Аль-Хайтам.       - Знаешь, чуть ли не впервые в жизни мне не хочется с тобой собачиться, так что, пожалуйста, заткнись.       На это секретарь лишь рассмеялся и, повернув голову, поцеловал Кавеха в висок и уткнулся в волосы, чувствуя отголосок своего шампуня.       - Еще и моешься моими средствами, да, - усмехнулся он.       - Хотел быть поближе к тебе хотя бы так, - откровенно ответил Кавех.       - Только не говори, что ты и разорился лишь для того, чтобы жить у меня и быть ближе ко мне.       - Ой, не льсти себе, - легко ударил его парень, мягко улыбаясь.       У Кавеха было просто прекрасное настроение. Чувство, что весь мир будто замер, окутало все его тело. Он лежал полностью удовлетворенный, прижавшись к любимому телу и даже не заметил, как провалился в сон. Пришел в себя он уже в ванне, и, открыв глаза, сонно улыбнулся склонившемуся над ним Аль-Хайтаму. Получив такую же нежную улыбку в ответ, Кавех игриво поманил его пальцем. Крепко обхватив парня за шею, он потянул его на себя, жадно прижимаясь губами к его губам, и затягивая к себе в ванну, в которой вполне хватит места для двоих, если они будут прижиматься друг к другу покрепче. ***       - Аль-Хайтам такой отчужденный, - размышлял захмелевший после приема ученый, - еще и смотрит на всех так, что будь у него Крио Глаз Бога, все вокруг покрылись бы льдом.       - Ему бы найти себе кого-нибудь, глядишь, и подобрел бы, - вторил другой.       - Не переживайте, - раздался голос недалеко от них, - кажется, сегодня я решил эту проблему.       Ученые обернулись на голос и заметили представительного мужчину с необычными голубыми волосами и внешностью иностранца, в хитрых глазах которого плескалась уверенность в том, что он знает, о чем говорит.