A fall

В какой момент всё пошло не по плану? В какой вообще момент Келус рванул туда, на грёбаного робота, решив сыграть в героя? Потому что Дань Хэн смотрит с замиранием сердца на то, как первопроходец срывается вниз, падая. Смотрит, как Зеле его ловит, помогая взобраться выше, кидает копьё сам в надежде, что парень за него ухватится, а после бежит следом сам. Его, правда, за руки держат, не давая возможности начать взбираться по ледяному, покрытому коркой льда, металлу, да что-то кричат о том, что Келус справится. Он ведь иномирец, человек, пришедший спасти планету. И Дань Хэн хотел бы в это верить. Хотел бы верить, что первопроходец сможет победить Верховную Хранительницу, которая просто с катушек слетела из-за Стелларона, хотел бы верить, что всё обойдётся и над Ярило-VI взойдёт солнце, разорвав снежную пелену. Только это "хотел" разбивается вдребезги о стену реальности, когда Келус, которого не было видно какое-то время, снова падает вниз. Только в этот раз он падает не из-за движений робота — в его груди торчит ледяное копьё. Эту мерзкую рукоять видно издалека, видно, как она тускло блестит, видно, как холодное лезвие окрашивается кровью. И собственное сердце пропускает несколько глухих ударов, заставляя тяжело дышать. Теперь руки девушек на собственных не ощущаются вовсе — копейщик резко бросается вперёд, оставляя на снегу рыхлые следы и игнорируя глухие крики Брони, которая с точно таким же страхом смотрела на падающего Келуса. Ледяной воздух режет лёгкие. Стена из снежинок, которые подняли сильные порывы ветра, заставляет слезиться глаза. Но Дань Хэн упорно делает рывок, отталкивается от края земли и прыгает, призывая обратно «Пронзающий облака». Лезвие удачно входит между металлическими пластинами, жалобно скрипит, заставляя поморщиться. Пальцы крепче сжимают рукоять, удерживая тело на весу, пока темноволосый, раскачавшись, прыгает выше, навстречу падающему силуэту. Нужно успеть поймать. Выставить руки, словить, не дав упасть в пропасть. И он тянется навстречу в желании спасти Келуса от неминуемой гибели, только внезапная вспышка ослепляет. Заставляет зажмуриться, теряя цель, схватиться за выпирающий уступ повиснув в воздухе, и вздрогнуть, когда лицо обдаёт внезапным жаром. Дань Хэн со страхом смотрит вниз. И, к своему облегчению, не видит никакого изломанного, утопающего в собственной крови тела. А подняв взгляд выше, уже замирает, не замечая, как пальцы крепче сжимают уступ. Ведь не каждый день увидишь, как человек, буквально вернувшись обратно в мир живых, сжимая неизвестно откуда взявшийся меч, охваченный пламенем, спокойно приземляется на протянутую роботом ладонь, словно пару секунд назад не он падал, пронзённый копьём насквозь. Темноволосому пришлось вернуться обратно к бегущим навстречу девушкам. Обменяться короткими взглядами с Март 7, призвать собственное оружие обратно и, кивнув коротко Зеле с Броней, направиться к первопроходцу, вставая позади него. — Ты не будешь сражаться один, — тихие слова, наполненные решимостью. Мимолётное касание к напряжённому плечу. И очередной рывок вперёд с направлением острия копья прямо на Коколию, от личности которой осталось лишь имя. Ведь существо, окружённое льдом и сотканное из странной материи, человеком отныне не назовёшь совершенно. Вспышки. Лязг металла. Ветер, бьющий в лицо, дрожь земли, вызванная ударами массивной ладони робота. И жар, много жара. Этот жар забирается под одежду, заставляя изредка вздрагивать, этот жар ласкает покрасневшие от мороза щеки и раз за разом, срываясь с клинка, с шипением облизывает ледяной силуэт Хранительницы, приближая ту к неумолимой погибели. У Дань Хэна уже есть ряд вопросов к первопроходцу, которые тот обязательно задаст, как только они вернутся на Звёздный экспресс и отправятся дальше, покинув Ярило-VI. Вскоре бой заканчивается. Броня, кажется, сочиняет складную историю о благородной гибели своей матери, Зеле кивает на каждое её слово, Март 7 суетится вокруг Келуса, проверяя его на наличие ран, а Дань Хэн.. Дань Хэн просто стоит, оперевшись на своё копьё. Дышит тяжело, игнорируя звон в ушах, сжимает пальцами прохладное дерево и подставляет лицо по метель, пытаясь охладить горячее от битвы тело. Лишь после, переведя дух, достаёт телефон из кармана, связываясь с Вельтом. — Стелларон они запечатают без нас, — срывается с губ тихое, когда все вокруг, окрылённые победой, успокаиваются, — предлагаю вернуться на экспресс и как следует отдохнуть. На этом наша экспедиция здесь оканчивается. — Хорошо, — Келус убирает меч, соглашаясь с темноволосым, что-то говорит Март 7 и, кивнув девушкам, подхватывает Дань Хэна под руку, нажимая на кнопку на часах, — выглядишь хуже, чем я. Шутит. И улыбается, так ярко, как никогда не светили звёзды в бескрайнем космосе. Это отвлекает, это подкупает, захватывая всю логику и уравновешенность копейщика в плен, и это отводит внимание, не давая лишним вопросам всплыть в уставшем сознании. Например таким, как: почему Март не пошла с ними? Или: почему они вернулись на экспресс только вдвоём, минуя Пом-Пом и перемещаясь сразу в комнату с архивом? И ещё ряд других вопросов, на которые у Дань Хэна не было вразумительных ответов. — Мне сказали, что ты бросился меня ловить тогда, — Келус начинает первым, опуская темноволосого на его же постель и садясь в наглую рядом, — настолько испугался? — Не каждый день увидишь, как компаньон, проткнутый копьём, словно кусок сырого мяса, падает в пропасть. — Ты не ответил на мой вопрос, — чужое спокойствие на лице немного раздражало, но в голосе каких-либо негативных эмоций нет от слова совсем, — ты испугался? Пусть копейщик и старается не проявлять слабостей, но глаза у него бегают. Слишком быстро, переходя от книг к экранам компьютеров, и далее по комнате, стараясь не смотреть на первопроходца от слова совсем. Это забавляет, но всю лёгкость и всю несерьёзность как ветром сдувает, когда со стороны Дань Хэна слышится тихое: — Да. Испугался, что ты погиб. И боялся, что не успею тебя поймать, когда ты летел на моих глазах вниз. Улыбка на губах Келуса становится фиксированной, слишком неестественной. Его ладонь касается груди, там, где недавно торчало копьё, пальцы сжимают мимолётно одежду. А всё напряжение, появившееся из-за внезапных искренних слов охранника Звёздного экспресса, стирается чужим тихим выдохом, сменяющимся после неловким объятьем. Всё это пропитано неловкостью, всё это пропитано странной болезненностью и неуверенностью. Дань Хэн не тот, с кем стоит быть, это осознаёт не только копейщик, но и первопроходец. Но что первый, что второй готовы захлебнуться в этом моменте хотя бы ненадолго, до полной асфиксии, пока ситуация не выйдет из-под контроля. Руки темноволосого неловко скользят по спине. Келус выдыхает тяжело, притягивая парня ближе, касается щекой мягких прядей, прикрывает глаза. И шепчет тихо, чувствуя горячие губы на изгибе шеи: — Я знал, что в случае чего, ты спасёшь меня, — замолкает. Чувствует, как Дань Хэн в его руках со скованной неловкостью ёрзает, и продолжает: — По-другому и быть не могло. — Что тогда произошло? — ответный тихий вопрос, до странного надломленный. — Приберегу эту историю до общего сбора, — первопроходец хмыкает в ответ, отстраняется от копейщика и, внимательно на него посмотрев, ненадолго наклоняется, мазнув губами по чужим, — не волнуйся. Я тебя не оставлю Март 7 на растерзание. И опять шутки. Опять попытки в лёгкое общение, опять ребячество, на которое Дань Хэн лишь головой качает, переводя взгляд в окно. И в голове теряется одинокая мысль о ценности таких безмятежных моментов, утраты которых не хотелось бы вовсе. — Пообещай мне, — внимание возвращается обратно к Келусу, — пообещай, что с тобой всё будет в порядке. Светловолосый в ответ лишь выдыхает. Прикрывает глаза на мгновение, словно обдумывая, протягивает руку. И, выставив мизинец, с серьёзным лицом произносит: — Обещаю. Это обещание буквально выжигается в сознании. Это обещание связывает их вместе по рукам и ногам, заставляя привязаться к этому человеку ещё сильнее. И сколько бы времени ни прошло, сколько бы планет они ни посетили — это обещание Дань Хэн будет помнить, украдкой поглядывая на Келуса и изредка, пока никто не видит, слабо ему улыбаясь, ведя странный немой диалог.