Кошмар

      Микеле просыпается от собственного вскрика и несколько секунд не может понять, где он. Он у себя в квартире. Сердце бьётся так заполошно, что его стук отдаётся эхом в ушах, а успокоить дыхание всё никак не получается. Микеле трет глаза и долго всматривается в табло электронного будильника, пытаясь определить время. Зеленоватые цифры показывают третий час и он со стоном падает обратно на подушку. Холодно. Всё тело покрыто испариной, и лёгкое одеяло не спасает от ноябрьской прохлады. Микеле честно закрывает глаза и лежит неподвижно минуту, пять, десять. Но отголоски кошмара всё ещё тревожно мелькают на задворках кошмара, и он, смирившись с тем, что уснуть сегодня уже не получится, на ощупь вытаскивает из шкафа чистую одежду и плетётся в ванную. Тёплая вода прогоняет кошмар совсем, но не согревает до конца. Микеле тщетно пытается нормально промокнуть волосы полотенцем, но в итоге плюет на это, встряхивает головой и выходит из ванной. Сна нет ни в одном глазу, а находится одному в пустой квартире неуютно. Руки сами тянутся к гитаре — бездумный перебор струн обычно помогает вернуть душевное равновесие, — но некстати вспоминает о позднем часе. Он подходит к книжной полке и проводит кончиками пальцев по корешкам книг, но ни одна книга не кажется ему подходящей сейчас. Микеле сдаётся, возвращается в спальню, берёт сотовый телефон и какое-то время просто смотрит на экран блокировки. Затем вдруг встряхивает головой, ежится — волосы ещё влажные и из-за этого ещё холоднее — и набирает знакомый номер. Гудок, второй, третий...  — Микеле?.. — Голос Мота чуть хрипловатый спросонья, но звучит спокойно, и Микеланджело выдыхает.  — Фло, прости, что разбудил. Я... Мне приснился кошмар, и я не могу уснуть, и... — Микеле говорит быстро и сумбурно, а потом вдруг замолкает, вконец смутившись. — Приезжай. Или лучше мне приехать? — Флоран говорит как всегда мягко, негромко, и Микеле невольно успокаивается, вслушиваясь в тихий и уверенный голос.  — Я приеду. Спасибо, Фло. — Почти шепчет он и отключается.  Микеле выходит, как есть: в серых домашних штанах и в белой растянутой футболке с полустершимся принтом, накинув сверху куртку и распихав по карманам ключи, телефон и кредитку.       Такси приезжает спустя семь минут и всю дорогу Микеле молча смотрит в окно и любуется спящим Парижем. Понятливый водитель убавляет радио и не нарушает тишину. Фло обнаруживается у подъездной двери. Он в домашних шортах, свитере и куртке, стоит, запрокинув голову и глядя на небо, курит. Микеле сдержанно благодарит таксиста и выходит из машины, направляясь к другу. Фло молчит и только легко улыбается, а потом снова затягивается и тушит сигарету. — Прости, забыл, что ты не любишь табачный запах. — Он чуть разводит руками. — Нормально. — Микеле улыбнулся бы, но сил нет, поэтому он просто делает непонятный жест и покачивает головой.       Фло усмехается и вдруг притягивает его, увлекая в крепкое объятие. Микеле на секунду напрягается, но затем прикрывает глаза и доверчиво льнет к чужому теплу. Они стоят так какое-то время, а потом Флоран размыкает руки и отстраняется. — Холодно. Пошли в дом.       Локонте выдыхает и кивает, и они вместе поднимаются в квартиру Флорана. В коридоре темно, но Микеле игнорирует выключатель — Фло пропустил гостя в квартиру первого, а уже после зашёл сам, — ему кажется, что свет от лампочек может разрушить хрупкое ночное спокойствие. Они разуваются в тишине, но эта тишина не напряжённая, а уютная. Локонте кажется, что в присутствии Флорана всё что угодно становится уютным и спокойным. В темноте они проходят на кухню, и Фло включает тусклый торшер, и мягкий свет окутывает комнату.       Хозяин квартиры уже поставил чайник кипятиться и выставил на стол две чайные кружки. Микеле подошёл к окну и бросил долгий взгляд на улицу — Фло жил на шестом этаже, и из окна было хорошо видно Рейн. Прибрежные фонари кидали на воду неровные тёплые блики и казалось, что река и сама мерцает и тихо светится. Ему на ум вдруг пришло одно стихотворение, и Микеле произнёс первые строчки вслух, пробуя слова на вкус. — Руины Рейна-старика, здесь тень, здесь мы нежны и кротки...       Слова мягко повисают в воздухе, и Микеле не удивляется, когда слышит негромкое:       — Но открывает нас река, и поцелуи шлют нам с лодки.       Локонте улыбается.  — Аполлинер? — спрашивает Фло, доставая из шкафчика упаковку с чаем и протягивая Микеле на выбор.  — Ага, — кивает он и достаёт из коробки чёрный чай с корицей и гвоздикой.       Флоран кидает в свою кружку пакетик зелёного мятного и убирает коробку обратно. Микеле разливает кипяток по кружкам, а потом садится со своей прямо на пол. Фло ничего не говорит на это, а просто опускается рядом, едва касаясь его плечом.  — Прости, что разбудил, — тихо говорит Локонте и крепче обхватывает чашку, грея об неё руки.  — Всё нормально, Мик. Не извиняйся, — Фло поворачивает к Микеле голову и мягко улыбается.       Тот негромко выдыхает, но расслабляется. Какое-то время они сидят в тишине и пьют чай. Плечо Флорана мягкое и тёплое, и Микеле чувствует себя удивительно хорошо и спокойно.  — Плохие сны? — спрашивает Мот, отставляя пустую чашку в сторону.       Локонте молчит, собираясь с мыслями. Спроси его кто-нибудь другой, и он бы точно не ответил, а наоборот ушёл в себя. Но Фло не кто-нибудь и Микеле не видит причин отказать. В тишине проходит полминуты, но Флоран не торопит с ответом и не давит. — Плохой сон. Не помню, что мне снится, но просыпаюсь от страха и один. После такого... просто не могу оставаться в квартире. — И давно? — Фло поворачивается и пристально смотрит Микеле в глаза.       Тот виновато опускает взгляд, но не отворачивается.  — Месяц, наверное, может, два... — Почти шепчет он и чувствует мягкие объятия.       Ночью всё совсем по-другому, и если днём он смутился бы, то сейчас эти объятия кажутся правильными. Микеле кладёт голову на плечо Фло и прикрывает глаза. Свитер друга чуть колючий и пахнет кофе и сигаретами, но Микеле чувствует себя в безопасности. Дурные сны кажутся далёкими и размытыми, и сейчас он не понимает, как можно было бояться этих смутных грёз.  — Мик, — голос Флорана полон серьёзной уверенности, — ты в любой момент можешь позвонить мне или приехать. И я буду рад, если ты сделаешь это. Ты мой друг, и мне не нравится знать, что ты изводишь себя. Микеле чувствует, что от дыхания Фло пряди волос на затылке трепещут, и улыбается. — Хорошо, Фло. Спасибо.       В этом спасибо не только благодарность за сегодняшнюю ночь. В тихом "спасибо" звучит благодарность за то, что Фло существует, и Микеле уверен, что Мот услышал и понял. Локонте тепло и уютно, и он вслушивается в размеренное дыхание Фло, не стараясь бороться с подступающей дремотой.