Кровавая Мэри (ремастер)

      Тихие шаги эхом отражались от темных, каменных стен просторного, освещенного лунным светом, коридора, чуть заглушенные бардовым, уже давно притоптанным, ворсом ковровой дорожки, стелящейся до самого его конца. Большие, резные двери из темного дуба распахнулись перед юношей. Полы длинного плаща, что закрывал мужское тело, касались пола, покрытого светло-золотистого цвета плиткой с узором чуть темных и светлых пятен. Серебристые узоры темно-синих обоев на стенах отражали свет, зашедший из высоких витражных окон, освещая волосы цвета вороньего крыла, длинною чуть ниже плеч парня, и заставляя глаза небесной красоты сиять в полутьме зала. Где-то под потолком блестели бриллианты дорогой, большой люстры, висящей в самом центре. Ветер развевал полупрозрачные бордовые шторы, что танцевали красивый танец заблудшего хореографа, но взор небесной голубизны, полный печали и страха, был направлен вперед.       Тихая усмешка нежного, мелодичного, чуть звонкого женского голоса нарушила тишину помещения. Рубиновый взгляд, спрятанный за коричного цвета линзами, с хищный голодом и интересом был направлен на юношу. Серебряная цепь с брелком-черепом, держащим накидку его, блестела вместе с бутоном серебристой розы, что была в каштановых, собранный в пучок, волосах девушки. Кубок, темный словно смоль, наполненный ярким, как спелая вишня, вином, медленно был поднесен к губам, покрытым угольного оттенка помадой. Чуть горьковатый вкус полусладкого напитка оставил на языке достаточно терпкое послевкусие, создавая ощущение небольшой сухости на нёбе.       Медленно принимая ровно сидящее положение, шатенка поставила бокал на подлокотник, обтянутый ониксовым бархатом, вставая на ноги. Полы брюк тихо шуршали вместе с муслиновой рубашкой. Оникс, украшающий обвивающее изящную шею жабо, свернул в лунном свете, меняя цвет на более насыщенный, словно сама тьма. Поправив свой бардовый жилет, красноглазая подошла ближе к парню, отчего тот сделал несколько шагов назад. - Не подходи... – с нескрываемым страхом сказал ворон, выставляя руки перед собой.       Плащ от данного движения чуть распахнулся, давая оглядеть одежды хозяина данного дворца. Траурный, вороновый цвет рубашки разбавляли серебряные запонки на рукавах и цветок розы, такой же, как в волосам стоящей напротив него. Небольшие каблучки лакированных туфель отбивали заглушаемый ковром ритм шагов носителя, когда его голову украсил венок. Острые шипы темно-зеленой лозы прятались за вниманием кровавых бутонов благородных лилий. Вновь тишину нарушил хлопок нежный ладоней. Кристаллы люстры и настенных канделябров засияли приятным голубоватым светом, освещая комнату. Из ниоткуда с нарастающей громкостью заиграла спокойная, ритмичная мелодия вальса, начинающаяся звонким, кристально чистым звуком колокольчиков, медленно дополняющиеся спокойной игрой пианино. Вскоре зазвучала флейта, дарующая спокойствие, отгоняющая даже мрачность ситуации, постепенно возвращая мысли юноши в порядок. Словно холодной водой окатила симфония скрипок и виолончелей, резко заигравшие и возвращающие ворона на землю. Хотя нет, все еще возвращая в кошмар. Вновь взглянув на возлюбленную, он заметил изменения ее одежды. Муслин начал расползаться на лоскуты, жабо и воротник стали расходиться в стороны, формируя воротничок. Полы рубашки стали длиннее, опускаясь до самого пола, пока жилет окутал талию. Пуговицы побежали по декольте, становясь настоящими бусинками белого жемчуга. Оникс треснул и рассыпался из пропавшей рамки, так же меняясь на бусины. Черное муслиновое платье в пол с бордовым, широким, тканевым поясом, украшенное в верхней части «звездами» жемчуга, окутало невинное девичье тело. Разрез на левой ноге открыл вид на нежную ногу, которая уже была обтянута капроном черных колгот вместо брючины, а туфли лодочки сменились на элегантные мюли.       Медленной походкой обойдя вокруг Корвина, Марья медленно скользнула ладонью по его плечу, заглядывая в глаза. Разглядывая небесную лазурь, она поймала юношескую ладонь другой рукой, чуть приподнимая. Повиновавшись шатенке, парень притянул ее ближе к себе, обхватывая талию левой рукой. Сделав шаг, пара пустилась в вальс, подстраиваясь под ритм песни. Стук плитки, парящие в воздухе шлейфом за танцующими одежды, успокаивающая музыка. Все было прекрасно. Но все еще вороновому сердцу не спокойно. Остановившись, юный принц отпрянул от своей избранницы, вновь пряча руки под темной тканью. С горечью взглянув на нее, он развернулся, стремительно направляясь к выходу. Резко почувствовав, что его тянут назад, он даже не повернулся, просто встав на месте. - Почему… Почему ты уходишь?! – надрывая связки прокричала волшебница, лишь сильнее сжимая руку возлюбленного. - Потому что ты не та, кто мне нравится. – холодный тон, словно сотни иголок, пронзили сердце девы, обливая его ее собственной кровью. - Я все еще твоя Марья искусница! Это я! Твоя, Маша. – повернув парня к себе, она пыталась убедить, казалось, больше себя, нежели собеседника, сжав в ладонях бледные щеки. - Ты не Марья искусница, ты... – прошептав одними губами еще два слова, парень сжал запястья, заставляя отпустить свое лицо.       Слова его повергли Машу в шок. Руки девушки опустились, ладони были сжаты в кулаки, пока сама шатенка крепко сжала зубы. Свет начал постепенно уступать тьме, окутавшей тронный зал, музыка постепенно затихала, словно отдалялась, растворяясь в этом дегте. Вороньи глаза сияли, сердце сжалось от страха до размеров маленькой гладкой горошинки, тело напряглось в ожидании какой-либо опасности. Дриада достала из волос цветок, сжимая его в руках. Волосы выбрались из плена тугого пучка, падая на оголенные плечи, слезы медленно скатились по бледным щекам, пока на пол начала маленькими капельками капать кровь, которую пустили металлические шипы. Сделав пару шагов назад, юный ворон развернулся спиной, намереваясь уже покинуть комнату, как двери захлопнулись прямиком перед острым носом. Мурашки побежали по телу, когда Корвин решил оглянуться. Стебель розы начал обвивать руку, прокалывая кожу шипами. Поглощая чужую кровь, бутон начал формироваться в лезвие. Длинный меч, смахивающий на итальянский меч 14 века, клинок которого был пропитан кровью, был поднят напротив головы Марьи. - Я через столько мучений прошла не для того, чтобы получить отказ! Раз твоя любовь не досталась мне, так не достанется никому. – свист рассеченного воздуха нарушил тишину зала вместе с плеском алой крови, окрасившей дерево двери, стены и плитку пола.       Резко распахнув глаза, Корвин сел на кровать, схватившись за шею рукой. Теплое, мягкое, вязанное одеяло медленно сползло на его колени. Бешеный стук сердца эхом отдавался в ушах, заглушая тихий звон, что звучал где-то в голове. Вторая ладонь сжимала фиолетовую рубашку, пока грудь вздымалась под тяжелым дыханием. Успокоившись, юноша подпер лоб руками, пока пустой взгляд полуприкрытых глаз был направлен на колени, сквозь них. Это просто кошмар. Такой же, как и все остальные до него. Кошмар, что уже пару месяцев преследует его. Подняв голову, он наткнулся глазами на фотографию на своем столе. Даже в темноте он прекрасно видел, что было на ней, отчего сердце лишь болезненно сжалось. Встав с мягкой, теплой постели, одетый в фиолетовую, хлопковую пижамку, он подошел к окну и распахнул его. Холодный ночной воздух ударил по лицу, прогоняя остатки сна, приводя мысли в порядок. Достав из ящика стола картонную коробочку, ворон достал тонкую сигаретку, поджигая ее зажигалкой. Сделав небольшую затяжку, маг выдохнул дым в окно, присев на подоконник. Это будет его очередная бессонная ночь, испорченная переживаниями. Лед на сердце стал только тяжелее, напоминая о том, что ему нельзя любить. Ведь он принесет окружающим лишь страдания, боль, неудачи и проблемы. Из-за его любви ее свет может навеки потухнуть, тепло уйти. Может родиться…

Кровавая Мэри