***
— Это был твой первый поцелуй с сорок пятого? Роджерс не собирался думать об этом сейчас. Он все ещё не может понять, что за странное чувство ненависти он испытал: раньше такого не было. А может, он просто не обращал на это внимания? Снова погружаясь в тот момент, он с уверенностью может сказать, что ненависть была к самому себе. За то, что не испытал покалывания в пальцах, за то, что не захотелось продолжения и за то, что в мыслях был только тот единственный поцелуй с Баки, что случился буквально перед падением с товарного вагона.***
Барнс смотрит вниз с обрыва, а после на трос, по которому им предстоит спуститься на идущий по рельсам поезд. Они стоят поодаль от отряда, что вслушивается в переговоры людей Гидры. — Помнишь, я затащил тебя кататься на русские горки? — Да, я чуть не помер, — Стив поворачивается к Барнсу, хмыкает и отворачивается обратно. — Решил мне так отомстить? — С чего бы мне это делать? — Роджерс рассматривает трос, убеждаясь, что с ним все в порядке. Миссия начнётся с минуты на минуту, но Стива не отпускает странное предчувствие. Они сражались множество раз плечом к плечу с этими самыми ребятами, на их счету несчисленное количество спасённых душ и побед над врагом. Эта миссия не сложнее, чем предыдущие: вырубить пару солдат и похитить доктора; всё должно пройти гладко. Но что-то в груди Стива не может успокоиться, скребётся когтями о грудную клетку и эхом воет об опасности. — Мы же справимся? — вопрос слишком неоднозначный, и сам Роджерс понимает, что спрашивает далеко не о предстоящем бое. — А то, — Баки подмигивает ему, и улыбка озаряет лицо. — На нашей стороне суперсолдат. С ним нам любые трудности по плечу. Роджерс шагает вперед, устремляя взгляд в глаза, что искрятся предвкушением скорой победы. Он тонет в этом жидком и холодном металле, отпуская всякое желание выплыть и сделать вдох. Ему это уже не нужно. — Я могу… — капитан делает ещё один короткий шаг. — Не обязательно спрашивать, Стиви, — Баки сам стремительно сокращает оставшееся между ними расстояние и накрывает чужие губы своими. Это не первый раз Роджерса и уж тем более Барнса, но у обоих сердце из груди выпрыгивает и дыхание сбивается. Сержант сжимает пальцами крепкие плечи и приоткрывает рот, скользя языком по пухлым губам Стива. Тот мычит, и звук тонет в поцелуе. Мокро, но безумно нежно они сливаются в плавном танце, то сплетая языки, то скользя уже по зубам и дёснам друг друга. — Мы были правы, доктор Золо в поезде, — их прерывают, и Роджерс учащенно дыша, отходит назад. Барнс стирает свою улыбку большим пальцем, проводя им по губам. Глаза же все ещё горят лёгким возбуждением. — Жду не дождусь вечера… Устроим танцы, — тихо говорит Баки, зная что слух суперсолдата уловит его фразу. Предчувствие, съедающее Роджерса, не успокоилось после поцелуя, однако он решает отпустить его: мало ли, бывают нервы перед миссиями.***
— Руку давай! — Стив смотрит на повисшего Баки, и мир вокруг него замирает. Крик сержанта всё ещё звучит в ушах, даже спустя несколько часов, даже когда он оказывается далеко от того места. Образ летящего вниз Барнса снится ему каждую ночь. Ему снится поцелуй, что заканчивается падением с обрыва. Каждый раз он просыпается в холодном поту и со сбитым дыханием. Старается спать по минимуму, чтобы как можно реже видеть этот ужасный сон, что из мечты за мгновение становится кошмаром.***
Надежда появляется в тот момент, когда с Зимнего солдата слетает маска, и Роджерс видит родное лицо. Ни синяки, ни отросшие за все года волосы не способны его запутать: это он. Джеймс Бьюкенен Барнс. Стив хочет верить, что его не узнали, что Баки дрался с ним, потому что забыл его, потому что не верил в его существование. Ведь поверить, что Баки предал его и теперь работает на Гидру, было слишком болезненно. — Баки? — Какой ещё Баки? Наташа стреляет из-за его спины и, когда пыль от взрыва оседает, Зимнего уже не видно. Роджерс долгое время пытается понять, что же это было, ведь он совершенно точно видел Баки. Этот холод серых глаз он не спутал бы ни с чьим другим. И если сначала он мог сомневаться в личности Солдата из-за скрытого лица и из-за знания, что сержант Барнс упал с обрыва прямо на ледяные камни, то сейчас он точно был уверен в том, кого видел. Почему Баки не узнал его? Почему он так странно отреагировал на своё имя? Почему работает на Гидру? Столько вопросов и ни одного ответа, пока он не найдет самого Зимнего Солдата.***
Баки сидит на заднем сидении фольксвагена и, сжав челюсть, рычит на Сэма, чтобы тот подвинул кресло. Пока они переговариваются, Шэрон уже открывает багажник, и они обсуждают с Роджерсом дальнейшие действия. — Спасибо, Шэрон, — слышит Баки и, усевшись на место за водителем, поднимает глаза на лобовое стекло, замечая поцелуй Стива и агента. Еле слышно недовольно хмыкает, но отвернуться не может. Целующийся Кэп выглядит горячо, и Барнс не может этого не признать. Он залипает на крепкие руки, что сжимают талию девушки, и внутри всё клокочет. Шэрон садится а машину, а Роджерс поворачивается к парням. Стив улыбается, и Баки чувствует, что тоже должен подбодрить друга, пусть даже от ревности всё внутри сжимается.***
— Ты любишь ее? Вопрос неожиданный: Роджерс даже не сразу понимает, о ком говорит Баки. Он только что сражался со своими друзьями, и все мысли были лишь о том, что он оставил свою команду там. Все, кроме него и Барнса, были уже в тюрьме, это ясно как день. — Ты о.? — Шэрон, — коротко отвечает Джеймс, и его челюсть сжимается, чётче выделяя скулы. Стив включает автопилот, проверяя, чтобы он исправно работал, и встаёт из пилотского кресла, направляясь к Барнсу. Опускается перед ним на корточки и протягивает руку в молчаливой просьбе. В ответ ему сдержанно кивают, и крепкая ладонь опускается на колено, обтянутое черной тканью. — Она многое сделала, чтобы мы сейчас оказались здесь. Я был благодарен ей, — Стив понимает, что это такое себе оправдание. — Она заслужила этого. — А я? — тихо спрашивает Барнс и наконец ловит взгляд голубых глаз. — Тебе не надо заслуживать. Они целуются, и первый раз за все эти долгие семьдесят лет Баки чувствует себя по-настоящему живым. Стив ведёт ладонью вверх по бедру и останавливает ее лишь тогда, когда добирается до плеча железной руки. После он двигается уже вниз, к предплечью, а потом и к ладони. Холодный металл напоминает о глазах Барнса, и Роджерс открывает свои, чтобы заглянуть в них, всё ещё продолжая поцелуй. Баки смотрит на него, не моргая, они сталкиваются взглядами, и оба забывают, как дышать. Слишком интимная картина, слишком долгое ожидание, слишком сильная ревность и слишком желанный момент — всё это слишком для двух суперсолдат. Но прекращать это «слишком» ни один из них не хочет. Роджерс тянет Баки за руку, и тот опускается перед ним на колени: так гораздо удобнее, ведь теперь они хотя бы на одном уровне. После, укладывая железную руку себе на загривок, Стив подносит ладони к лицу Барнса, проводит по волосам и вплетается пальцами в темные пряди. — Бак… — Роджерс оттягивает его голову за волосы, отстраняя от себя, и впечатывается поцелуем в шею, прикусывая кожу. Барнс крепче сжимает пальцы на задней стороне шеи Стива и хрипло стонет. — Стив… — задыхаясь в ощущениях желанных прикосновений, Баки сжимает живой рукой своё собственное бедро и тянется за поцелуем, однако капитан отстраняется на приличное расстояние, чтобы сделать это за секунду было невозможно. — Черт, куда ты пошел? — Не выражайся, пожалуйста, — он поднимается на ноги и тянет вверх за собой ничего не понимающего Барнса. Усаживает его обратно в кресло, а после опускается на него сверху. — Стив? Ты где такому научился? — шутливо тянет Барнс и получает напряжённый взгляд в свою сторону. — Ладно-ладно, — он поднимает руки в капитуляционном жесте. — Век интернета, Бак, много всего можно найти, — он улыбается и на пробу двигатся вперёд, прижимаясь ближе к телу Солдата. Баки напряжённо тянет носом воздух, утыкаясь в шею Стива, и в отместку кусает. Красный след тут же расплывается на бледной коже. — Не переусердствуй, Баки, — Роджерс смеётся, потому что щетина приятно щекочет нежную кожу. — А то будут вопросы, мир мы спасали или трахались. — Одно другому не мешает, — Барнс снова прикусывает его кожу, только уже с другой стороны, и сразу зализывает место укуса. Через минуту вся шея расцветает синяками-бабочками, а дыхание Стива становится прерывистым и непостоянным.***
Тони заходит в бункер и замечает спину Стива, который тут же оборачивается, услышав малейшее движение за спиной. — Ух… — Старк, собиравшийся поздороваться и объяснить, что он тут делает, замечает расцвеченную шею Роджерса. — Что, Капитан Сосулька, наконец лишились невинности? — Заткнись, Старк, — Зимний выглядывает из-за спины Стива и угрожающе направляет в его сторону винтовку. — Тише-тише, я не драться пришел, — он улыбается, понимая, что никто, кроме Барнса, не мог сотворить подобное с Капитаном, но решает оставшиеся комментарии держать при себе.***
Роджерс лежит на кровати. Легкий ветерок колышет штору через открытое окно. Т’Чалла разрешил ему остаться здесь, пока он не разберется со всем. И пока Шури не найдет способ стереть код из головы Барнса. Тело, лежащее рядом, шевелится и Стив придвигается ближе, укутывая его в объятия. — Доброе утро, — шепчет Барнс и поворачивается в тёплых руках, чтобы оставить лёгкий поцелуй на скуле. — Доброе, Баки, — капитан ярко улыбается и поглаживает голую спину солдата. — Как думаешь, нам стоит встать и сходить к Т’Чалле? — Да, Стив, — Баки зевает, но садится на кровати. — Надо хоть помощь какую предложить за то, что нас тут приняли и спрятали. — Согласен.