Витраж

            Шумные голоса, строгие чёрные костюмы у мужчин и яркие бархатные платья у женщин, сладковатый аромат красного вина в перемешку с запахом мясных и овощных блюд, которые были слышны ещё у самого входа. Снаружи на парковке стояли довольно дорогие машины, которые далеко не каждый житель Грюнвальда мог себе позволить. Внутри здания всё было не иначе как вылизано: мраморные полы блестели, отражая свет огромной ажурной люстры, грозно нависавшей над головами гостей, а на перилах не было ни единой пылинки.       Казалось бы, а что тут забыл Кевин? Молодой футболист, чьи локти и коленки усеяны синяками и ссадинами, чьи пыльные кроссовки в некоторых местах затёрлись до дыр, чья зелёная кофта не стиралась почти неделю. Он же даже расчесаться не удосужился! Подумал, не надо, зачем ему это? И вот теперь он стоит, оглядывает помещение, которое ещё вчера было обычным городским музеем, а теперь стало местом встречи всей элиты Грюнвальда, и неловко скомкивает краешек свитера в руках. По правде говоря, он чувствовал себя как Золушка. Вот только у него не было ни хрустальных туфелек, ни роскошного белого платья, ни даже кареты из тыквы.       Он здесь чужой.       Глаза мальчишки бегали из стороны в сторону, тщательно рассматривая гостей, пытаясь выцепить среди них высокую фигуру в белом пиджаке с блондинистыми волосами и длинным носом, но он так и не смог выявить своего нового знакомого среди толпы.       Мистер Майер — владелец сети магазинов спортивных принадлежностей. Весьма крупная шишка в Грюнвальде, к слову. Мужчина обладал какой-то необычайной харизмой, которая привлекала не только обычных покупателей, но и других бизнесменов, а иногда и людей с ещё более высоким статусом. Кевин точно знал, что Майер находится в хороших, даже можно сказать дружеских отношениях с мэром города и даже с Томом — отцом Кайла. Что ж, Кевина он тоже очаровал своей харизмой. Хотя можно ли что-то об этом говорить? Он же ребёнок, которому повезло быть замеченным влиятельным человеком, разумеется он будет ликовать и вслушиваться во всё, что рассказывает ему этот мужчина.       Именно Майер придал мальчишке уверенности вчера на пресс-конференции. Если бы не он, то Кевин бы наверняка так и сидел, мекая и экая. Честно говоря, юный футболист и сам не ожидал от себя такого уровня неловкости. Нет, ему нравилось быть в центре внимания, и после того как прошла нервозность он полностью вкусил всю прелесть популярности, давая интервью и подписывая автографы своим фанаткам. Он был как пудель на сцене собачьего театра. Но всё же, обычно всё было немного… иначе. До этого у него не было никаких проблем с афишированием себя, грубо говоря, он с ноги залетал в любой движ и конфликт. Бросить вызов Непобедимым? Конечно. Предложить сделку строгому отцу Кайла? Раз плюнуть. Дать интервью, в котором ты называешь сильнейшую команду города трусами? На раз-два! А вчера, да и прямо сейчас, здесь, в музее…       Возможно, он просто не привык к такому количеству внимания со стороны. Всё же не каждый день ты, мальчик из не особо богатой семьи разведённого мороженщика, становишься супер звездой, которую узнаёт каждый третий прохожий.       Быть может, смелость пропала, потому что друзей рядом нет?       Кевин остановился. Неприятная мысль промелькнула в голове, заставив сердце ускорить свой темп, а пальцы сжать свитер ещё сильнее.       Была и другая сторона его успеха, тёмная, оставляющая после себя тягостное неприятное ощущение: конфликты с «Сорванцами». С того момента, как три гола юноши стали самой обсуждаемой темой в газетах, товарищи Кевина больше не хотели с ним общаться. Он убеждал себя, что это лишь зависть с их стороны, ведь всё внимание несправедливо достаётся именно ему, но в глубине души он знал, что сам в этом виноват.       Чего стоил вчерашний вечер, когда он обозвал Дьявольский котёл, поле, на котором они так любили тренироваться, которое было чуть ли не восьмым членом команды, которое так много значило для них и сейчас находилось под угрозой, "чёртовым болотом". Он ведь и друзьям нагрубил… «Совсем зазнался» думал он, но ничего не пытался изменить.       Ему в принципе трудно признавать свои ошибки и извиняться за то, что он натворил, а в этой ситуации это было необходимо, но Кевин, как обычно, лишь с театральным недовольством развернулся и ушёл. Однако его слова не прошли мимо ушей ребят: они впились, как штыки, в их сердца, раня до глубины души, и теперь эти же штыки встали плотной стеной между ним и командой.       Обида пробуждала и ярость. Возможно именно поэтому Кевин не проснулся сегодня от щекоток Тайлера, который всегда вставал раньше него и любил подкалывать младшего братца. Вместо привычного «Вставай, соня!» его встретил холодный взгляд, полный злобы и недовольства. Тайлер никогда не шёл на конфликты, скорее пытался вразумить его участников, только в самых крайних случаях он мог одарить одного из оппонентов таким холодным, нет, ледяным, стальным взглядом. Так он выражал свою крайнюю степень недовольства. Этот раз не стал исключением. У Кевина аж мурашки пробежались по телу от такого «приветствия», но понять этого он не дал — слишком уж гордый. Всё утро прошло в напряжённой обстановке, как будто они два ковбоя из какого-нибудь вестерна, готовые застрелить друг друга в любой момент, и даже попытка отца поговорить с мальчиками совсем не помогла.       «Идиот, кем ты себя возомнил?!»       Кевин помотал головой, пытаясь отогнать нехорошие мысли. Надо расслабиться и получать удовольствие, не грустить же он сюда пришёл?       Мальчик снова оглядел помещение — Майера всё также не видно.       — Что это? — он поднял глаза наверх и наконец-то увидел: громадный плакат на стене с таким же громадным зданием. Но правда, что это? Может, торговый центр? Или отель? Возможно, спортивный комплекс? Непонятно.       Постройка выглядела странно, как бетонная коробка. Но почему в лесу? Что-то этот ландшафт ему напоминал…       Вдруг он заметил ещё одну фигуру, стоящую рядом с плакатом. Нет, это был не Майер, а какой-то мужчина пониже, в сером пиджаке, брюнет. Он что-то воодушевлённо рассказывал группе людей из трёх человек, но мальчик с такого расстояния не слышал о чём шёл разговор. Как странно, кажется, они уже встречались где-то.       — Кевин! — не дав ничего обдумать отвлёк знакомый голос Майера.       — Мистер Майер! — облегчённо выдохнул юноша, тревога наконец-то отступила.       Позади мальчика стоял мужчина, который, скорее всего, доживает уже четвёртый десяток лет. В его руках был бокал красного вина. Он дружелюбно улыбался.       — Я был вон там, — свободной рукой Майер указал на комнату в которой, судя по запаху, находились закуски, — я ж надеюсь ты тут не испугался без меня-то?       Кевин покачал головой (разумеется, немного приврав) и пошёл вслед за бизнесменом.       — Тогда пройдём со мной, гости тебя уже заждались, — положив руку на плечо мальчишки и притянув к себе сказал мужчина.       Кевин обернулся, чтобы посмотреть на того незнакомца, что стоял возле плаката, но его и след простыл.

***

      — Что же, приятно с вами познакомиться, Вессель младший! — протянул руку для приветствия Шефельман.       — Можно просто Кевин, — неловко ответил на рукопожатие мальчик, хотя ему и льстило такое обращение, — даже не вериться, что я жму руку самому мэру города.       — Поверь, парнишка, скоро ты попережмёшь руки всех футбольных звёзд в Германии, да что там Германии, всего мира! — включился в разговор лысый толстенький мужичок в очках, чьё имя Кевин не запомнил и у себя в мыслях весьма грубо прозвал «Шалтай-Болтай».       Как оказалось, он был каким-то крупным инвестором и владельцем рекламного агентства. Это Кевин понял когда он практически сходу предложил ему сняться в рекламе то ли какого-то товара, то ли магазина, который этот товар продаёт, этого юноша так и не понял.       — Расскажи нам, как ты добился таких превосходных результатов? Или это твой прирождённый талант? — в диалог втянулся и мистер Майер, который всё также медленно попивал вино, иногда покачивая бокал из стороны в сторону.       — Нет… нет, я просто часто и усердно тренировался вот и всё, — смущённо ответил Кевин, кажется, он почувствовал, как расплывается в нервной улыбке. На самом деле про успехи он не особо был настроен говорить, ведь всё же это затрагивало и всех остальных Сорванцов, а их ему сейчас вспоминать совсем не хотелось.       — Не бойся, таким талантам вроде тебя нечего скромничать, — Мистер Майер сделал очередной глоток вина и продолжил, обращаясь уже к своим коллегам, — представляете, он до этого тренировался на том грязном поле за свалкой!       Оба мужчины удивлённо ахнули, и уже посмотрели на Кевина так, будто собирались его ещё о чём-то спросить, но поле — ещё одна больная тема, которую он сейчас не хотел поднимать.       — Да-а-а, — мальчишка лихорадочно начал искать что-нибудь за что можно зацепиться и сбежать от неприятного разговора, — это красная рыба?       Он посмотрел на тарелку в которой лежали бутерброды с рыбой, украшенные какими-то листочками или капустой, что-то вроде того.       — Да, если хочешь можешь попробовать, — ответил ему Майер, видимо поняв, что юный футболист сейчас не приветствует расспросов.       Кевин быстренько ускользнул в сторону закусок, а тем временем к Шефельману подошёл официант и что-то шепнул на ухо, после чего тот, извинившись, куда-то отлучился.       — Довольно милый парнишка, скромный, мне нравится, — «Шалтай-Болтай» обернулся в сторону юноши, который уже успел что-то взять со стола, — эх, жаль, что его поле пойдёт под снос.       — Это не важно, — совершенно спокойно ответил Майер, — ты бы видел как он заулыбался вчера, когда услышал фразу про все стадионы мира, так что плакать по этому старому болоту он точно не будет.       — Ты действительно думаешь, что он останется с тобой? — удивился его приятель.       Майер лишь загадочно ухмыльнулся и вновь сделал глоток вина.