Исаев

—Исаев, сядь на место! Ну что это такое в конце концов! — снова одно и то же. Что ни урок, то Исаев. Такие есть в каждом классе. Но, кажется, нам достался самый долбанутый мудак из всех. —А чё я! — восклицает Вадя бешено сверкая глазами, ровно как и своей лысой башкой. —Исаев, сейчас вон выйдешь из класса! Скинхед нехотя отстает от Задоева, которого снова терроризировал и возвращается за свою парту. —На месте! — парень падает на стул, ножки которого со скрипом проезжают по полу, — Тупая блять... —Что ты сказал?! — учитель снова отвлекается от темы урока. —Ниче... Развивающийся конфликт потушил гогот одноклассников и наплевательское отношение преподавателя ко всему. Практически всем учителям пофиг на происходящее в классе. Им плевать на отношения между ребятами, на то, что школьники курят и бухают, да и на успеваемость в принципе тоже плевать. И, конечно, плевать на семьи учеников, это я понял прекрасно... Главное, провести урок, дать немного поучительных лекций и всё. Собственно, поэтому на каждом уроке учителя просто сажают быдло вроде Исаева на место и больше ничего не предпринимают. —Исаев, в конце урока подойдёшь с тетрадью ко мне. Если там будет пусто, пойдешь к директору. Снова. А там уже, Исаев, могут поднять вопрос об отчислении. Подумай уже головой! Исаев, ты меня понял?! —Да понял, понял! — парень открывает пустую полуживую тетрадь для вида, чтобы от него наконец отстали. —Так, продолжим. На чём остановились?.. В классе устанавливается подобие тишины, раздаются лишь шепотки и смешки с последних парт и громкий голос учителя. Исаев немного крутится на месте, кивая то одному, то другому "приятелю", что одобрительно чуть ли не лизали ему ботинки. Выскочки и лицемеры, сучки крутящиеся рядом с более сильной. —Слыш, Королёв,— мой сосед по парте, наконец, соизволил обратить на меня внимание, — Че делать то надо? — скинхед притягивает к себе мою тетрадь и хмурится, пытаясь что-нибудь разобрать. — Если успеешь, то можешь переписать, — даю вдобавок к своей тетради ещё и ручку. По обыкновению Исаев с собой их не носит. —О, братан, — парень обнимает меня одной рукой, говоря в самое ухо, —настоящий друг! Да какой блять друг?! Никакого личного пространства. Однако по привычке усмехаюсь над ним. Может, со стороны и кажется , что я его лучший друг, ну или такая же шавка, как и остальные "приятели". Хотя нет, точно не второе. Я хотя бы не терроризирую всех подряд, как эти ублюдки. Не уверяю, что святой. Но у меня хоть оправдание для поступков есть. Дуру Дашулю пытаюсь отшить, потому и грублю. Вижу ведь, что нравлюсь, но не стоит ей с таким как я связываться. Учителя... Ну такой уж меня характер, не могу помолчать, не вскакивать. Физичка... тут отдельная история, в которой я всё ещё варюсь. Есть у меня оправдание говно-характеру. А чем нацизм оправдать? И тупое быдланство? Разве только лысой черепушкой, так он и со своими кудряшками также высказывался. Как сбрил совсем, так крыша поехала. Ввязался в компанию неприятную. Бухают, да херню творят "Россия для русских". А бедолага Исаев всё это впитывает, как губка. Ещё и географ сука патриот, тоже в угол ученика загоняет своими взглядами фашистскими. Как его ещё не уволили? Ну да, всем плевать! Так и пошел Исаев по кривой дорожке. Хотя бы дома там с отцом алкашом разобрался, нашёл силы. Но в остальном... поутихнуть бы ему немного надо. А кто на него может повлиять? У меня, как у "друга" не особо то это и выходит. Ближе к концу урока вновь начинается галдеж. Сейчас большая перемена, всe голодные и скорее хотят оказаться в столовке. На трель звонка особо ретивые подскакивают, небрежно кидая тетради в сумки. —Так! Сели! Домашнее задание! Доделать сегодняшние номера. Все! Исаев, тетрадь мне свою покажи! Парень широким шагом идёт к столу учительницы, чуть ли не кидая свою тетрадь. Та придирчиво осматривает содержимое и хмуря брови бросает: "Свободен". Исаев довольный идёт обратно, хитро глядя на меня. —Серёг, спас! —Ага... —Ты чё хмурый такой? — недоуменно бьёт в плечо. —Да так, дома... — это тоже правда. Кроме школы дома ебланов хватает в лице отца. Вадя чересчур внимательно смотрит, кусает губу в попытке что-то сказать. Но слава богу говорит лишь сухое "Понял." У парты собирается народ. Олька сразу виснет на Ваде, над чем-то громко смеясь. Бесит рыжая стерва. —Погнали жрать уже, народ! Столовая. Любимое место всех школьников. Можно сказать – рай. И пожрал и поболтал. Здесь куда приятней есть, чем дома. Ребята собираются своими компаниями за столы. Сегодня я чуть припозднился, и мои уже расселись. Исаева окружили ребята, так что рядом с ним рядом мне не сесть. Отлично, хоть поем сегодня спокойно. Каждый день какая-нибудь история. Осматриваю ближайшие столы на наличие свободных мест. Более менее пусто рядом с Тимуром и Соней. Не лучшая идея, но решаю сесть с ними. Одноклассники внезапно замолкают, хмуро оглядываются в поисках подвоха. А я просто ем. —Ээ... — Соня неуверенно тянет, —Приятного аппетита. Не успеваю я нормально поесть, как рядом слышится смех Будиловой. Наш тихий столик больше не тихий. Надо мной скалой нависает Исаев. —Королёв, ты чё теперь с чуркой и соплежуйкой жрёшь? Смотри, а то... —А то, что Исаев? — ну что он мне сделает? — Может, хватит быдлом таким быть? Отстань уже от них. Ничего не отвечает, лишь зло пыхтит, сжимая руки в кулаки до побеления сбитых костяшек. Страшно? Нет. —А ты чё? — неожиданно хватает за грудки, дёргая из-за стола. В столовке поднимается гул голосов. Кто-то сразу пытается разнять, — Дофига правильным стал? —Нет, — усмехаюсь в лицо,— Достал ты уже всех. Сядь, не тряси своими подтяжками. Так и хочется отодрать. Скин навис надо мной пыхтя и сверкая глазами, вот вот ударит. Но, конечно, не бьёт. Друг ведь. Ухмыляюсь этому тупому лицу и пытаюсь сдержать смех. —Ну попробуй, отдери, — легко толкает в плечо и отходит, под разочарованные возгласы одноклассников, что надеялись на шоу. Не часто "мажору", то есть мне, от кого-нибудь прилетало. Скорее от меня. А тут сцепились двое главных дураков и тут же разошлись. —После уроков, Королёв, жди, — бросает Исаев напоследок и валит к своему столу с остальными. Горяев сразу прилипает к своему вожаку, Будилова, рыжая стерва так же виснет, трогая бритую черепушку. Ну хоть немного тишины наконец... —Блин, Серёж, — Сонька мнется рядом, пытаясь что-то промямлить, — Извини, что так получилось. Спасибо, что заступился. —Сядь уже, — бросаю однокласснице, — Не для тебя старался... Правда, не так уж мне и хотелось её защищать. Скорее уменьшить количество задираний Исаева, да перетянуть их на себя. Что ж один плюс в кармане. "После уроков жди". Как он и сказал, жду. Место уточнено не было, потому тусуюсь в курилке. Народу к концу дня здесь не особо много. Только пара ребят с параллели, хотя хрен знает, какой это класс. Получаю сигарету от одного из пацанов и закуриваю вместе с ними. Своих сигарет у меня не водится, типа бросаю. Ага , бросишь тут с этими родителями, физичкой, и Вадимом. Тоже мне любители жизнь всем усложнять. Слышится громкий топот внизу лестницы. В курилку бегом влетает Исаев, сразу цепляясь взглядом за меня. Но по пути, конечно, задевает других ребят. —Слыш, пошли все отсюда, — толкает одного в плечо, забирая только прикуренную сигарету у бедного школьника. Большинство ребят сразу начинают сгребать свои шмотки и валят. Но один решает зазвездиться. —Эт почему это? Сам и вали... —Я сказал, пошёл отсюда нахер! Исаев в своем образе выглядит очень устрашающее . Умеет людей запугивать. Да и репутацию давно заработал. Ребята быстро сваливают, сквозь зубы матерясь. Когда последние шаги стихают, Исаев поворачивается ко мне. Зло щурится, и не докуривая свою сигарету, кидает на пол. —Королёв, ты же бросил, —подскакивает и нагло забирает сигарету и у меня, туша о стену. —Бросаю, Исаев, — беспечно улыбаюсь как обычно. Кажется, его это выводит. —А что за дела в столовке? —недоуменно чешет голов и усмехается, — Влюбился что-ли? —А может и влюбился. Соня вполне симпатичная блондиночка, да и Тимур... Оказываюсь прижат к стенке. На меня вновь смотрят глаза, желающие испепелить весь мир. Чего он вечно такой бешеный? Чуть что сразу вспыхивает. Кусает губы, раздумывая, затем грубо хватает за плечо, вдавливая в стену. Другой рукой больное хватает меня за волосы. Шиплю, пытаясь оттолкнуть. Но не даёт, тут же прижимается вплотную. Затем моих губ касаются чужие, привычно сухие и обветренные... Господи... Хватаю Исаева за шею, прикусывая нижнюю губу. Зло шипит и отстраняется, тут же целует в шею и царапает кожу зубами. До мурашек, лучше всякой сигареты. Усмехается, когда слышит глухой стон и вновь возвращается к губам. Пропускаю наглый язык и даю ему вести. Вспоминаю вдруг про обещание в столовке, хватаю руками ремни подтяжек, задевая бедра и ягодицы. Затем лезу пальцами под ремень брюк, касаясь горячей кожи. Исаев дёргается на это. Дальше поцелуев и обжиманий у нас ещё не заходило. Ах да, совсем забыл сказать. Мы с Исаевым очень близко "дружим". Думаю, это и так уже понятно...