В чем счастье, Люсь?

      Начало мая в этом году встретило город мелкими снежными проплешинами, там и тут виднеющимися на молочной, едва зеленеющей траве. А вот солнце светило уже совсем по-летнему. И даже щуриться от него не хотелось.       Они шли через центральный парк из прачечной, куда уже лет двадцать носили на чистку зимние пальто. Суббота. Народу тьма. Мамы с детьми на новых площадках, вагончики с кофе куда ни глянь — почки на деревьях, смех, суета...       — Слышь, Люсь?       — А?       — Я Вовку Серого вчера встретил.       — Угу... Ну и как он? Как жена, как дети? Дом достроил? Лизка-то младшая, в пятый класс пойдёт уже. Красавица!       — Не знаю, не спрашивал. Он чтоб в наш конец города добраться, представляешь, по полчаса в пробках стоит! Жалуется. А как тут не жаловаться-то если в стране один бардак да грязь! Вон, мост хотели через речку сделать ещё четыре года назад, чтобы напрямик. И что в итоге? Три раза уже украли, Люсь, три раза!       За столько лет она привыкла слушать его вполуха, чтоб систему нервную беречь. Там и так намного осталось - заслуженный учитель как-никак! И только кивала иногда.       — Саш, смотри! Лавка с мороженым, прям как в нашем детстве! Красивая! – Мечтательно чему-то улыбнулась жена, – пошли купим по одному эскимо, а? Увидела и так захотелось сразу! Тыщу лет не ела...       — Вот ещё, — фыркнул он, недоверчиво покосившись на строение, — не пойми из чего его сейчас делают, а ты ведëшься. Ни молока, ни сливок, одно масло пальмовое, а они радуются, деньги ещё платят...       —Ой, да ну тебя. А я куплю! И сама всё съем, не поделюсь!       —Да пожалуйста.       — Ладно, ты постой тут пока, и сумку возьми, я быстро.       Сев на свежевыкрашенную деревянную лавку, всю резную и чистую, презрительно посмотрел на очередь.       — И чë его продавать? — Пробурчал он, глядя, как жена пропускает детишек к лотку первыми, — наверняка еще стоит, как крыло от самолёта. Возят же за триста километров, наш старый молокозавод с фермой развалили в девяностые, где молока-то они берут? Сухое бадяжат, по-любому. Коммерсы сраные. Тьфу.       Дождался счастливую супругу на пару с мороженым и спросил как-бы невзначай:       — Ну что, теперь довольна?       — Довольна! – Хихикнула она, – ещё как довольна! Как говорится, себя не порадуешь – никто не порадует.       — Чëй-то тебе радости мало...       — В самый раз! Кофточку новую купила позавчера, смотри, вот эту, – и приоткрыла ворот плаща, хвастаясь, – кашемировая, с камушками. А ты и не заметил. Сейчас так носят под брюки. Очень мне нравится!       — Чего же ты её в прачечную напялила? Попроще не нашлось ничего? На выход сохранила бы, а то износится, будет как не пойми что.       — Я, Саш, как мать твоя жить не буду, которая пятьдесят лет сервиз фарфоровый японский в серванте хранила, да так с него ни разу ни чай, ни кофе не выпила до самой смерти. Я сейчас красивой быть хочу, а не только по праздникам!       — Ага. Народ нищает с каждым годом, жизнь всё хуже и хуже, а она кофточки... Менять надо правительство это Люсь, к чертям собачьим.       — Ох! Кто о чем... Да тебе-то что до народа? Своей бы жизнью занялся... Вон, забор на даче всё никак не покрасишь, второй год уже прошу. Кто тебе в этом виноват, правительство?       — Ты цены вообще на краску видела?! А кто их поднимает?       — Значит, как блëсна по три тыщи покупать — так это не дорого, а как краску, так правительство? Ладно, хватит, не урчи. Сыновья звонили утром.       — А почему это они только тебе звонят?       — Ума не приложу... — Саркастично хмыкнула она, — Лëнечка машину новую купил, повысили до начальника отдела. Девушку нашёл хорошую, фотки показывал. Стройняшка такая, молоденькая, кудрявая-кудрявая, Саш, прям как я в молодости!       — Ага, как машину купил, так сразу и девушка нашлась...       — Ну что ты в самом деле! Они работают вместе два года. Вот, влюбились...       — Ц... Хана машине. И квартире заодно. Щас женится на этой молоденькой, так она у него всё и отберёт. Да и вообще, она хоть по хозяйству умеет?       — Чего ж там не уметь-то? Университет не нужен для этого. А Дима докторскую дописал почти. Радость моя... Никогда бы не подумала, что у нас в семье учёный вырастет. По вакцине исследования заканчивает, вот-вот уже защита.       — Я тебе всю жизнь говорю — нахрен это надо, Люся? Что за профессия для мужика — учёный? Сегодня он учёный, а завтра пинком под зад и всё, продавец-консультант.       — Он вообще-то десять лет в столице учился.       — Да ладно, — махнул он на жену рукой, — щас валюта обвалится со дня на день, — пойдёт книжками своими умными торговать. Хоть бы на сварщика какого отучился или на стоматолога. Вот уж у кого всегда работа будет.       — Сеня написал ещё. Говорит, сессию сдал, работает на полставки в анатомичке ветеринарной. У них там что ни день, так приключения! Случай такой смешной рассказал, ты только послушай...       — Ой, да ну, Люсь, не хочу. Щас как обычно, начнëтся... Кишки, кровь, ректальный осмотр коров. Мне и в жизни дерма хватает.       Она замолчала.       Просто шла рядом с ним, ела мороженое и молчала.       Ей всё думалось: как могут люди, прожившие одну и ту же судьбу, так по-разному смотреть на мир?       Вроде... Всё в порядке. Квартира большая, работа хорошая. На ходу иномарка, дача, шашлычница кованая на заказ, домик каменный.       Сыновей трое, уже и внуки на подходе. Герань лет пять цветёт как ненормальная. Диабет, тьфу-тьфу не подтвердился, да и грыжа не беспокоит. Сердце в порядке.       Она смотрела на солнце и дышала полной грудью. Такое утро прекрасное... Столько птиц, тепла, улыбок, души вокруг!       "Хорошо все-таки жить", — подумала она.       "Так и сдохнуть можно", — подумал он.