~ ~ ~
Паук изучает обычаи клана Меткайины так, как он делал всегда — наблюдая издалека. Подражать действиям На'ви где-нибудь вдали от остального племени, где его неудачи не будут замечены. Вот как он действует. Один. Но он не пропускает бдения, которое проводит Ло'ак. Его глаза часто следят за ним, когда он подпрыгивает на плетеной дорожке, у него появляется лишь мгновение покоя, когда Ло’ак ныряет под воду. В эти моменты он убегает туда, где Ло'ак больше не может его найти. Он избегает людей из клана Меткайины, так как не хочет причинять им неудобства. Они и так относятся к нему настороженно. Но и быть бесполезным он бы тоже не стал. Поэтому он действует осторожно. Настороженно относится к окружающим его незнакомцам и боится доставлять неудобства. Ему удавалось избегать неприятностей в течении четырех дней. Он отрабатывает свои погружения — пока правда без илу. Он не совсем уверен, как ему удастся приручить одного из них, но он попытается разберется с этим, когда это станет необходимо. Если это когда-нибудь произойдет вообще. Он находился под водой, пока кто-то не начал подплывать к нему сзади. Ничего не подозревающего Паука хватают чьи-то руки, выталкивая на берег. Его голень царапает плетеный причал, когда его втаскивают на него, обжигаясь в соленой воде. — Что за черт. - ругается он, поворачиваясь к небольшой группе хулиганов из клана Меткайины. — Что это у нас здесь? - спрашивает один из хулиганов, уперев руки в бока. На его лице виднелась явная ухмылка. Паук молчит, пока двое из четырех подростков заходят ему за спину — теперь он окружен. Ему это очень знакомо. — Чего вам надо? - огрызается он. Именно таким тоном Нейтири не раз обращалась к нему в детстве. Таким тоном разговаривают с бездомными животными, которые следуют за вами домой. — Просто немного повеселиться. - говорит один из хулиганов. — Тебе здесь не место. — Ты инопланетянин. - продолжает другой. — Мы просто хотели это тебе напомнить. Как мы это делали с лесными На'ви, пока они не научились нашим обычаям. — Ты не можешь научиться нашим обычаям. Лесные смогли, пускай и не сразу, а ты нет. Твоя кожа странная, а еще у тебя хвоста нет. Даже у лесных он есть. — Хм… Может, я и не На'ви, но почему же вы тогда выглядите уродливее чем я? Вы точно уверены, что вы не наполовину Цураки? Лица хулиганов искажаются от гнева. Один бросается прямо на него, почти дотягиваясь до туловища, но Пауку едва удается откатиться в сторону. Паук крепко зажмуривает глаза. Он больше не может быть спокойным, это слишком пугающе напоминает RDA. Эти дети На’ви пускай не такие высокие и опасные, как Рекомы, но все же. Он начинает убегать. Вдалеке он замечает хижину и подбегая, начинает забираться на нее, но один из хулиганов успевает схватить его за лодыжку. Затем он подвешивает его вниз головой, в то время как остальные хватают его за другие конечности. Они начинают бить его хвостами в грудь до тех пор, пока он не перестает дышать. Он больше не слышит их насмешек, только стук своего бешено колотящегося сердца. Хотя их слова звучат искаженно, он отчетливо слышит резкий звук вытаскиваемого ножа. Как будто он никогда в жизни не слышал ничего другого. — Хватит, отпустите меня, отпустите! Нож приставили к его затылку. Его крики становятся пронзительными, на мгновение он боится, что они снимут с него кислородную маску. Но они этого не делают. Остается только легкое покалывание в коже головы. Они начинают удалять ему волосы. Облегчение испаряет все остатки борьбы, которые у него оставались — он жив, — и, поскольку никаких пинков или криков не было, хулиганы опускают его обратно на землю. Он подносит руки к лицу. Он не может вытереть свои собственные слезы. Он не сопротивляется ножу, а только закрывает уши, чтобы их не слышать. Его больше не волнует, что они с ним сделают. Они могут тыкать в него ножом до тех пор, пока он не истечет кровью, как это было с лабораторными халатами. Ему все равно.~ ~ ~
Уже давно миновало Затмение, когда кто-то находит его. Двое На'ви всплывают на поверхность, их глаза осматривают маленький островок, пока не останавливают свои взгляды на нем. Паук обхватывает голову руками, чтобы скрыть свой стыд, и закрывает глаза, не обращая внимания на опасность. У него это неплохо получалось уже несколько месяцев. Лабораторные халаты и На’ви на самом деле не слишком сильно отличаются — просто не надо вызывать у них никакой реакции. — Смотри. - произнес глубокий мужской голос. Затем произошел толчок - кто-то до него дотронулся. — Ты… Паук? - произнес теперь женский голос. Паук не может сказать, было ли это утверждение или вопрос. Он не отвечает им. — Думаешь, он мертв? Шаги хрустят по песку, Пауку стало интересно, что произойдет дальше. Длинная синяя рука тянется к нему из-за чего он закатывает глаза. — Я не мертв. Рука отдергивается назад, как ужаленная. За этим следует незаметный кашель. Паук ухмыляется, он явно вывел подростка из себя. Девушка же выглядела более спокойной. — Это хорошо! Ло'ак ищет тебя, нам нужно возвращаться! Паук начинает разглядывает Меткайинов перед собой, щурясь в темноте. — Ты ведь Цирея? А ты Аонунг. Оба кивают. Цирея, по крайней мере, выглядит дружелюбно. — Вы можете сказать Ло'аку, что со мной все в порядке, - говорит Паук, откидывая голову на камень. — Я думаю, что просто останусь здесь. Аонунг начинает смеяться. — Пока ты будешь здесь спать, начнется прилив. Ты правда хочешь, чтобы тебя забрало с собой море? Паук фыркает, упрямо зарываясь ногами в песок. Двое На’ви обмениваются взглядами. Цирея грациозно опускается и садится рядом с ним. — Почему ты хочешь остаться здесь? Паук снова раздраженно смотрит на звездное небо, изо всех сил стараясь не огрызнуться на них. — Я даже не сказал Ло'аку почему. Зачем мне вам это говорить. Аонунг, похоже решает не сдаваться. — Мы не такие тупые, как Ло'ак. Ты можешь рассказать нам. Паук вздыхает. Он, наконец, разжимает руки, обхватившие его голову, и наклоняется вперед, чтобы показать им свои раны. — Какие-то хулиганы удалили мне волосы. Может быть, мне и не должно быть стыдно, но… мне стыдно. Какие На'ви на такое способны? Цирея отводит глаза, а Аонунг отвечает с удвоенной силой. — Кто это сделал? Я их прирежу! Паук почти улыбается при этих словах. — Я не знаю. В любом случае это не имеет значения, ерунда. Цирея кивает. — Ладно. Хорошо. Тук учила меня заплетать Оматиканские косы. Я могла бы заплести тебе ее? А потом, что-нибудь сделаем с ними! — Они даже никогда не узнают, что это было сделано не нарочно. - добавляет Аонунг. — Можно попробовать. - отвечает Паук. Цирея пожимает плечами и садится позади него. Аонунг роется в песке, вытаскивая несколько ракушек темного цвета. Он вкладывает их в руку Паука. — Выбери одну. Паук тасует ракушки в руке. — Вы не обязаны этого делать. Вы ведь даже меня не знаете. Аонунг ухмыляется. — Ничего не могу с собой поделать. Ты такой маленький и беспомощный, как младенец! Не могу устоять перед желанием поухаживать за тобой! Паук ухмыляется в ответ, кидая в Аонунга горстку песка. Все начинают смеяться. Паук ждет, наслаждаясь ощущением чужих пальцев в своих волосах. Цирея начинает проводить пальцами по его голове, пытаясь привести ее в порядок. В конце концов ей это удается, и они втроем остаются в тишине, пока прилив не достигает их лодыжек. — Ты выбрал? - спрашивает она, протягивая руку и выжидающе кладя ее рядом с его собственной. Он молча кладет темно-синюю ракушку — в затмении она сияет ярко-зелеными крапинками. Он не думает, что она будет отлично смотреться днем, но на самом деле ему все равно. Закончив, она тащит его к воде, чтобы он посмотрел на свое отражение. Это… что-то новенькое. Это не совсем Оматикайя, но, с другой стороны, Паук никогда не был Оматикайцем. Учитывая все обстоятельства, выглядит неплохо. — Спасибо. - бормочет он. Цирея кивает. — Давайте возвращаться. - говорит Аонунг. — Уже поздно. Цирея стонет, заходя в воду. — Кири точно прибьет нас. Паук хихикает. — Она не такая уж и крутая. Аонунг потрясенно смотрит на него. — Ты видел, как она дерется? Паук беспечно пожимает плечами. А потом он крепко держится за илу Циреи, скользя по воде. Все происходит так быстро, что все сливается воедино, как на акварельной картине. Он не может сказать, где начинается одно и заканчивается другое. Путь воды не имеет ни начала, ни конца. Когда они подплывают к Маруи Салли, Тук первой встречает их. — Паук! - кричит она, прыгая на него, обхватывая длинными ногами его торс. Паук благодарен, что у него все еще было достаточно сил, чтобы держать ее, даже если это выглядело неловко. — Тук-Тук! — Где ты был? - спрашивает Кири, бросаясь на него. Паук отводит глаза, молясь Эйве, чтобы никто не упомянул об изменении во внешности… — Что случилось с твоими волосами? - спрашивает Ло'ак, подбегая к собирающейся группе. Джейк и Нейтири следуют за ним по пятам. Паук пожимает плечами. — Я… — Я хотела попрактиковаться в плетении кос, которым меня научила Тук. - перебивает Цирея. — Тебе нравится? - спросил Аонунг. Паук начинает улыбаться, когда Аонунг, Кири и Ло'ак начинают ссориться между собой. Кири говорит, что они испортили ему волосы, в то время как Ло'ак говорит, что они выглядят круто. Аонунг же считает, что это пойдет Пауку на пользу. Пауку удается заглушить их голоса настолько, чтобы сосредоточить свое внимание на Тук. Тук, уже стоящая на земле, прижимается щекой к груди Паука. — Мне нравится. - мечтательно бормочет она, протягивая руку к его волосам. Паук улыбается. — Спасибо. Я… волновался, что тебе не понравится. Тук издает странный звук - какое-то странное мультикультурное месиво из шипения На’ви и пшика. Паук поднимает глаза на Джейка, который смотрит на него странно. Мужчина мотает головой назад, как бы говоря "Нам нужно поговорить наедине." Паук отрывает от себя руки Тук, произнося несколько слов утешения и обещая поплавать с ней утром. Нейтири наблюдает за ним, пока он идет, и на ее лице появляется любопытное выражение. Он идет наружу, как преступник, которого ведут на электрический стул. — Что это? Джейк прищуривает глаза. Он протягивает руку, чтобы потрогать косички Паука, внимательно изучая их. Его руки держали ракушку. Он говорил на английском, так как не хочет, чтобы кто-нибудь (за исключением, возможно, подслушивающих членов его семьи) знал, что он говорит. — Ты бы никогда не подстригся. Они же не заставили тебя это сделать? Паук качает головой. — Не они. — Тогда кто? Джейк скалит зубы, отчего Паук не может солгать. — Четверо хулиганов из Меткайины. Я их не знаю… они устроили мне засаду. Джейк начинает рычать. — А косы? Паук фыркает, смущенно смахивая слезы. Его лицо горит, а в животе все переворачивается, но он не будет плакать перед Торук Макто. На глазах у Джейка. — Я не хотел возвращаться в таком виде. — То есть? — Человек! - Паук делает паузу, чтобы вздохнуть, раз, другой, но он не может восстановить дыхание, поэтому продолжает без него. — Я никогда не буду На’ви, я прекрасно это понимаю, но я не хочу быть человеком! Они все полный отстой! — Ты хочешь сказать, что Норм — отстой? — Что? — Макс? — Нет. — Твоя мама? — Нет! Джейк успокаивается, проводя рукой по лицу. Это земная привычка, от которой он так и не избавился. — Паук. - говорит он, опускаясь на колени. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть человеком. Я был человеком. Я… я бы ничего не стал менять, но иногда мне действительно этого не хватает. Паук фыркает, жалея, что не может снять маску. У него начинают чесаться глаза. — В твоей человечности нет ничего плохого, Паук. Они неправильно относятся к ним. Но ты... ты правильно поступаешь. Паук кивает. — Как бы то ни было. - говорит Джейк, кладя тяжелую руку на плечо Паука. — Ты - На’ви. Точно так же, как сейчас мы — Меткайина. По виду и по духу. Никакие хулиганы, никакая прическа никогда это не изменят. Паук снова кивает, низко опустив голову. Он еще не знает, может ли в это поверить. Джейк снова заплетает косу из волос Паука. — Мне нравится твой новый стиль. Паук поднимает на это глаза. — Правда? Вы не лжете? Джейк качает головой. — Выглядит неплохо. Тебе надо будет поблагодарить Цирею. — Спасибо. — Твои волосы! - восклицает Кири, вылетая наружу. Паук громко смеется, скрывая свое смущение, пока она с Ло'аком начинают дергать его за волосы. Аонунг и Цирея выходят наружу сразу после Нейтири. Аонунг останавливается прямо перед Пауком. Не говоря ни слова, он протягивает руку. Паук сжимает его предплечье, не обращая внимания на то, что его рука кажется маленькой в хватке Аонунга. — Теперь ты Меткайина. — говорит он. Впервые в жизни Паук чувствует себя прекрасно.