***
Гарри никогда не забудет, как узнал об этом. Как только детей увёз Хогвартс-экспресс, ему прилетела сова с просьбой срочно приехать в Хорватию и помочь с каким-то тёмным волшебником; даже если Ал писал Гарри во время его отсутствия, то письмо шло по адресу домой, потому что сын не мог знать об этой командировке. Справились с нарушителем тогда быстро, и уже через два дня Гарри открывал дверь домой. Никто не вышел его встречать, однако было слышно позвякивание ложечек и чашек на кухне. Туда он и прошёл, желая поскорее увидеть, обнять и поцеловать Джинни. Она сидела за столом и пила чай, смотря невидящим взглядом в стену напротив неё. — Привет, солнышко, — поздоровался Гарри. — Привет, — абсолютно безэмоционально ответила жена, что было на неё не похоже. Отношения с Джинни у Гарри всегда были очень тёплые, к тому же, ни одной ссоры до своего ухода он вспомнить не мог. Что могло случиться? Что-то с Альбусом? Или Джеймсом? Или они оба уже нашли себе приключений, едва успели войти в школу? Старший сын уже прославился в Хогвартсе как преемник сразу и Джеймса Поттера, и Сириуса Блэка, в честь которых был назван, а нотки Фреда Уизли заставляли пылать многих учителей от негодования. В прямом и переносном смыслах. Впрочем, то, что Джеймс станет таким, было понятно уже в его детстве. В пять лет он смог достать в то время новые, ещё даже не выпущенные кровопролитные конфеты в виде порошка и насыпать его в кружки с чаем (или чем покрепче) всем гостям, пришедшим праздновать день рождения Джинни. Насколько тогда гордились им Джордж и Рон, настолько же была возмущена их мать. Альбус же был другим, но, как и его брат, соответствовал своим именам. Он был более рассудителен, более сдержан и был менее заинтересован в поиске приключений. Именно он помогал оправиться жертвам неудачных розыгрышей брата, всегда подходил к своим дядьям и просил лекарства, а сам сидел рядом с пострадавшими и успокаивал их. Тем не менее, Гарри не отрицал, что жажда хулиганства может быть и в нём. Просто проявится, возможно, позже. — Что произошло? — спросил Гарри заботливо, но серьёзно. — Джеймс опять что-то натворил и МакГонагалл зовёт меня в школу? Или Ал решил тоже учудить нечто подобное? Подошёл к чайнику и налил себе воды — немного мучила жажда после работы и скорого возвращения в Британию. — Нет, — более расслабленно ответила Джинни. Гарри вздохнул от облегчения. Значит, первые два дня прошли так, как всем и хотелось. — К счастью, пока никто ничего не сделал. Просто Альбус поступил на Слизерин и подружился со Скорпиусом Малфоем. Гарри так и замер с кружкой в руке. Потом резким движением вылил воду в раковину, даже не притронувшись к ней, достал огневиски и стакан, наполнил его до краев и опрокинул в себя. За всем этим наблюдала, улыбаясь в чашку, Джинни, донельзя довольная произведённым эффектом. Гарри прошёл в спальню, к ящику, который они выделили для писем детей во время их обучения, и нашёл там письмо от младшего сына. Медленно вернулся на кухню, на ходу пробегая глазами несчастный пергамент, чтобы убедиться, что это шутка. Но Джинни не соврала. Гарри грохнулся на стул рядом с ней. — Ладно тебе, — сказала супруга с мягкой улыбкой на лице и заботливо погладила Гарри по спине, от чего тому стало немного легче. — Может быть, Малфой не так уж и плох. Всё-таки ты его не за просто так оправдал же тогда. — Да, но это было признаком перемирия между нами, а не дружбы… — И ты сам учил наших детей не относиться к нему плохо. — Но не друж… — Фактически, запрета на побратимство не было, — хихикнув, перебила Джинни. Этому Гарри противопоставить уже ничего не мог, так что оставалось только сдаться.***
Драко тоже хорошо помнит тот день, когда получил первое письмо сына из Хогвартса. Это был чудесный день. Осень ещё не успела вступить в свои права, солнце светило ярко и тепло, по-летнему. Птички пели громко и звонко. Трава была всё ещё свежая, изумрудная, а небо — лазурное, без единого облачка. Астория уговаривала Драко выйти прогуляться на лошадях с того момента, как проснулась. Решено было отправиться после завтрака. Пока они ели, прилетела сова. Драко уже хотел отвязать письмо от её лапки, но вынужден был отдёрнуть руку, почувствовав лёгкий удар. — Я сама хочу, — Астория по-детски надула губы и осторожно отвязала письмо. Драко часто сравнивал жену с маленьким ребёнком, но никогда на это не жаловался — она была милой, когда вела себя так. Тори, тем временем, раскрыла письмо и, кажется, просмотрела уже половину. — Что там? — спросил Драко. — Ничего особенного, — ответила Астория и начала читать вслух: — Дорогие мама и папа… Драко не стал возражать. Он облокотился на спинку стула, закрыл глаза и стал слушать. Голос Тори был мягким, нежным, он всегда умиротворял и успокаивал. Перед Драко стали всплывать разные картинки: как он впервые встретил свою жену, как она сказала ему «Да» у алтаря, как они вместе — иногда по ролям, иногда просто по очереди — читали сказки на ночь Скорпу… Голос Астории всегда отправлял Драко в самые лучшие моменты его жизни. Этот голос был музыкой для его ушей. Когда жена подолгу что-нибудь говорила, Драко представлял зелёную-зелёную поляну, на которой растёт море самых разнообразных, но определённо самых красивых цветов. Над поляной обязательно светит тёплое солнышко на фоне ярко-голубого неба. Драко сидит на мягкой траве и… Тут его спокойствие было нарушено. Впрочем, не самым худшим образом. Астория отчего-то засмеялась. — Что там такое? Что смешного? — спросил её Драко, всё ещё пребывая в сладкой полудрёме. — От этого точно будет весело, — ответила его любимая с задорным блеском в глазах и широкой улыбкой на лице. — Но, мне кажется, не тебе. — Я заинтригован, — Драко попытался вернуться в реальность, но это было слишком сложной задачей. —Тогда я продолжу читать с этого момента, — ответила Астория и стала читать: — …А ещё я подружился с Альбусом Поттером… Вот теперь Драко протрезвел окончательно. С Поттером?! Как это возможно?! Малфой резко поднялся с места и посмотрел на пергамент в руках жены; к сожалению, Астория не шутила над мужем, как часто любила делать. Драко вздохнул настолько яростно, что, кажется, даже его ноздри раздулись сильнее обычного от количества поступившего в этот момент воздуха. И вдруг он услышал смешок. Повернулся к источнику звука — Астория. Милая смотрела на него, и глаза её были полны веселья. Это разозлило Драко ещё сильнее: подумать только, любимый и единственный муж только что получил удар ниже пояса, а ей от этого смешно! Драко стремительно вышел из столовой, бросив, даже не оглянувшись: «Будешь гулять сегодня одна!». Асторию, конечно, это задело, но она знала своего супруга не первый год. Знала, что ему нужно немного времени, чтобы остыть, ведь это касалось его гордости. Поэтому сначала она дочитала письмо, доела завтрак, допила чай и только после всего этого пошла к нему в кабинет, куда — её уверенности в этом не было предела — он и отправился. Свой кабинет Драко не сильно любил, помещение это было всё-таки чисто деловое. Он предпочитал проводить время с семьей, а не сидеть в пустой холодной комнате за столом с кучей бумаг в одиночестве. Так что именно поэтому на столе всегда прямо перед глазами стояла совместная колдография в красивой рамочке, а на стенах висели детские рисунки Скорпиуса. Когда Драко слишком уставал, один взгляд на колдо и рисунки давал ему силы и напоминал, ради чего и ради кого он работает. Но, помимо всего этого, в кабинете висели несколько листов бумаги, которым было выделено отдельное место. Они висели рядами и изображали ладони. Большие ладони Драко еле умещались на одном листе. Аккуратные и изящные Астории — на другом. А на листе между ними были ладошки Скорпиуса. И таких рядов было уже двенадцать. Эта традиция у них появилась спустя пару дней после рождения их сына. Как только он чуть-чуть привык к ним, Астория предложила сделать отпечатки их ладоней. Эта идея пришла ей в голову, когда она увидела, как в одном из маггловских скверов какой-то уличный художник продавал картину, состоящую только из таких отпечатков, самых разных цветов и размеров. Драко идею поддержал. Так появился первый ряд. Позже, на первый день рождения сына, они решили это повторить. Ручки Скорпиуса уже были больше, а на руках его родителей было чуть больше морщин (Драко отказывался это признавать и говорил, что так только кажется). Так появился второй ряд, а затем и все последующие. Драко эти рисунки успокаивали, когда он бывал зол или рассержен. Астория была уверена, что именно за этим и направлялся в кабинет её муж. И не ошиблась. (Астория мысленно фыркнула: она не могла ошибаться в подобных вещах, она читала Малфоя, как раскрытую книгу на самом простом английском, какой только существует. Даже когда супруг применял окклюменцию, Астория могла точно сказать, что он чувствует, пусть он и был хорош в том, чтобы всё это спрятать.) Драко стоял перед рисунками и неотрывно смотрел на них, казалось, даже не моргал. Однако, было видно, что они действительно вернули ему спокойствие, хотя и не полностью. Астория подошла к нему. — Я не считаю, что дружба между Малфоем и Поттером не должна существовать, — сказал супруг, всё так же смотря на ладошки. — Я просто не могу быть уверен в нём. Я волнуюсь за нашего сына, понимаешь? — Я думаю, Альбус не представляет для него опасности. Скорпиус писал, что он не верит во все эти слухи. — Ты уверена, что этого достаточно, чтобы убедиться в его намерениях? — Посмотрим, — неопределенно ответила Астория и спросила, даже не подразумевая отрицательный ответ: — Так когда мы пойдём на конную прогулку? Драко улыбнулся — Тори могла не ставить так вопрос, всё равно бы пошли гулять. Погода позволяет, да и его собственные слова об отмене планов были просто словами. Драко всегда был рад проводить время с женой, тем более, за окном такая хорошая погода. Но Астория никогда не любила, когда всё идёт не так, как она хочет. Ребёнок. Маленькая девочка. Его любимая маленькая девочка. — Сейчас. Собирайся. Её глаза загорелись, и она поспешила к себе в комнату. Следом за ней пошёл и Драко. А после в тот день они вдвоём до позднего вечера катались на лошадях.***
Это было самое начало рождественских каникул. Вокзал Кингс-Кросс был полон абсолютно разных людей: в красивых пальто и в обычных джинсах и куртках; с улыбками на губах, равнодушием и гримасами отвращения — таким, казалось, не нравилось само место, где они оказались. Кто-то шёл кого-то провожать, кто-то — кого-то встречать. Большинство людей, одетых совершенно обычно, не замечало, что остальные пропадают после столкновения со стеной между двумя платформами. Гарри Поттер и Драко Малфой вместе со своими женами стояли на платформе девять и три четверти, чуть поодаль от путей, и ждали, когда приедет Хогвартс-экспресс с их детьми. Те писали, что хотели бы вернуться на зимние каникулы домой, справить Рождество с семьями и рассказать, как прошло первое полугодие. Гарри и Драко исподтишка жгли друг друга взглядами. Вскоре Джинни и Астории надоело закатывать на это глаза, и они решили поговорить. Диалог, правда, вышел весьма неловкий. — Альбус и Скорпиус подружились. — Да, точно. — Судя по тому, что писал Ал о своём новом друге, он хороший мальчик. — Спасибо. То же могу сказать и про вашего сына. — Вам тоже спасибо. — Может, перейдём на «ты»? — Конечно, я только за. Гарри и Драко продолжали прожигать дыру друг в друге. Астория в очередной раз закатила глаза. — Драко иногда такой ребёнок… — снисходительно, очевидно чувствуя вину за его поведение, сказала она. — Поверь, когда они сталкиваются друг с другом, они оба становятся такими, — улыбнулась ей Джинни и строго посмотрела на Гарри. — Я, конечно, как и все в школе, знала, что они вечно устраивают представления, но не думала, что всё настолько серьёзно! — притворно удивилась миссис Малфой. — Какие представления, Тори?! — вмешался её муж. — А вы разве не видели, как много зевак собирали вокруг себя? — Нам было не до них! Это дело чести! — О, Драко прав, Астория! Это и сейчас является Делом всей их жизни и смерти! Собственные дети не так важны, как своя гордость! — назидательно подняв пальчик, продолжила шутку Джинни. — Так, хватит! — это был уже Гарри. — С детьми ты точно преувеличила, Джин. — Допустим. Но ровно через четыре минуты и двадцать семь секунд должен приехать Хогвартс-экспресс… — холодно начала жена Гарри Поттера. —… за это время вы должны, как минимум, снова сделать вид, что вы готовы оставить свои разногласия в прошлом. Хотя бы ради детей, — строго закончила жена Драко Малфоя. Оба мужчины поразились тому, насколько быстро их жёны смогли найти общий язык. Но оба знали, что, какими бы солнышками ни были Джинни и Тори, злить их — себе дороже. Поэтому давние враги последний раз взглянули друг на друга, постарались взять себя в руки, и каждый сделал вид, что другого тут просто нет. Маленькая Лили наблюдала за этой картиной с большим интересом. Впоследствии она с гордостью говорила всем, что стала первой, кто увидел, как папино любимое солнышко и на первый взгляд очень хрупкая миссис Малфой за пару коротких фраз смогли заткнуть и Гарри Поттера, и Драко Малфоя. Когда поезд, наконец, приехал, оттуда повалило множество учеников. Пуффендуйцы, когтевранцы, слизеринцы и гриффиндорцы; ещё совсем маленькие и уже почти взрослые, все они искали своих родных в толпе. В это время на выходе одного из вагонов показалась голова шатена в очках и с будто бы совсем нечёсаными волосами. Мальчик подбежал к родителям. — Мам, пап, привет! Привет, ЛиЛу! Как у тебя дела? Не скучала по мне? — Скучала, очень скучала! Расскажи про Хогвартс, расскажи! — не дав вставить хоть слово отцу или матери, защебетала Лили. — Лилс, давай сначала дождёмся Ала. Кстати, Джеймс, где он? — Гарри посмотрел на сына. — Не знаю, — мальчик неопределённо пожал плечами, опустив взгляд. — Что значит «не знаю», Джеймс? Джинни спросила мягко, однако всем, кто её слышал, стало понятно, что она не рада такому ответу. Да и Гарри тоже было интересно, что скажет сын. — Наверное, с Малфоем, — Драко и Астория прислушались. Ребёнок смотрел куда угодно, но не на отца. — Они же слизеринцы. Откуда мне знать, где они и что делают? — Джеймс, это, в первую очередь, твой брат. Ты же не хочешь мне сказать, что перестал общаться с Алом только из-за его факультета? — Джинни всё ещё была мила со старшим, однако Гарри опасно прищурился. Чета Малфоев стала слушать ещё внимательнее. — Нет, не перестал, — мальчик остановился на своих ногах и стал разглядывать только их. — Просто он на другом факультете, и мы видимся реже. — Сынок, ты же нас не обманываешь? — они все знали, что он соврал. И сам Джим тоже знал, что они это знали. Родителей было почти невозможно обмануть. — Джеймс, почему ты перестал общаться с Алом? — тихо спросила его сестра. — Да он постоянно таскается с этим Малфоем! Дядя Рон же говорил, что они… — только тут он заметил, что Драко и Астория стояли рядом и, уже не скрываясь, смотрели на Поттеров. К этому моменту Гарри уже забыл, что рядом стоит другая семья, и чувствовал необходимость отчитать сына прямо здесь, но, увидев взгляд Джима, он вспомнил про них снова и был вынужден закусить губу. — Джеймс, чему я тебя учил? — сдержанно спросил он. В этот момент наконец подбежали Альбус и Скорпиус. — Привет, мам! Привет, пап! — поздоровался, даже не дойдя до родителей, последний, чем привлёк внимание всех присутствующих. Малфои спокойно улыбнулись сыну и раскрыли руки для объятий. Скорпиус влетел в родителей, чуть не сбив их с ног, чем вызвал смех у обоих. Крепко обняв отца и мать, он продолжил: — Знакомьтесь, это мой новый друг, Альбус. Альбус, это мама и папа. Он указал рукой на тех, про кого говорил. — Здравствуйте, — тихо поздоровался Ал. — Здравствуй, — улыбнулась в ответ Астория. Драко же просто кивнул в ответ. — Мистер и миссис Поттер, — Гарри даже вздрогнул: настолько неожиданно для него было слышать такое наивное, скромное и одновременно радостное обращение к нему. Он с интересом повернулся к другу сына, и тот продолжил. — Во-первых, здравствуйте. А во-вторых, — Скорпиус замялся и потупил взгляд в пол, но потом снова поднял глаза, видимо, набравшись достаточно смелости, — я хотел бы сказать вам спасибо за то, что ваш сын — такой хороший друг! Он не верит во все эти слухи и называет их полным бредом, потому что у меня, по его словам, как минимум, есть нос. Я всегда мечтал о таком друге, как Вы, мистер Поттер, но сейчас не могу поверить, что у меня он появился, и это Ваш сын! Щёки у обоих мальчиков — у Ала от смущения, у Малфоя от энтузиазма — порозовели. Альбус забормотал что-то типа «Да не такой уж я и крутой», но его, наверное, никто, кроме него самого, не услышал. Во взгляде Джима была борьба: он думал, как это воспринимать. Малфои смотрели с гордостью на своего сына, который с восторженным блеском в глазах, но при этом достаточно терпеливо ждал ответа, и с благодарностью на младшего Поттера. Гарри и Джинни тепло улыбнулись Скорпиусу. — Я рад слышать, что на моего сына можно положиться. Я старался сделать всё, чтобы мои дети не делили людей на плохих и хороших. Тем более, основываясь на слухах и сплетнях. — В этот момент Гарри незаметно бросил взгляд на Джима — тот стоял и задумчиво смотрел в стену вокзала. Гарри снова посмотрел на Скорпиуса и искренне добавил: — Надеюсь, ваша дружба продлится как можно дольше. Джинни широко улыбнулась Гарри. Одобряет. Лицо же Ала выражало целую смесь эмоций: неверие, радость и благодарность. — А можно и я кое-что скажу про вашего сына? — Младший Поттер посмотрел на чету Малфоев, словно спрашивая разрешения. — Хорошо, говори, — поджав губы, кивнул Драко. — Скорпиус тоже очень хороший друг! — выпалил младший сын Гарри. — Он мне помогает примерно так же, как, по рассказам папы, ему помогал дядя Рон. Он очень много знает, с ним всегда интересно, и он не требует от меня быть копией отца. Пришло время мальчикам поменяться местами. Теперь уже Альбус краснел от неприкрытого энтузиазма, а Скорпиус — от смущения. Астория просияла от счастья. Казалось, что она еле сдерживается, чтобы не заобнимать сына до смерти. Драко мягко улыбнулся и сказал: — Я рад, что смог воспитать сына так, чтобы он не был одинок ни в школе, ни в жизни. Твои слова, Альбус, подтверждают, что мы с женой всё сделали правильно. Мне хотелось бы, чтобы ты и дальше оставался рядом с ним. Драко протянул ему руку. Альбус неловко пожал её в ответ. Астория, когда Драко посмотрел на неё снова, видимо, готова была прыгать до потолка от радости. Впрочем, как и Скорп. Значит, он идёт в правильном направлении. Когда семьи разошлись, Гарри Поттер и Драко Малфой, прокручивая все, что произошло на платформе, поняли, что узнали сегодня, как минимум, одну важную вещь: их путь только начинается.