Hogwarts: Mind the GAP

Гарри быстро потащил дочь к себе в кабинет. Джордж последовал за ними. Через мгновение туда влетела Гермиона. - Черт, Бекки! – Министр была в какой-то домашней футболке и старых штанах. Видимо она проживала в министерстве сейчас, ввиду напряженной ситуации. Гермиона быстро обняла крестницу. - Сейчас отправим тебя в госпиталь, пусть проверят на предмет травм. – Гарри быстро говорил, перелопачивая какие-то бумажки на столе. - Нет-нет-нет, я в порядке, абсолютно, - Бекки тоже затараторила, - что нужно, так это найти четверых подростков в этом районе. – Слизеринка подошла к большой карте Лондона на стене, пальцем очерчивая область поисков. – Орден охотится за ними, они в опасности. Гарри всего лишь одним движением руки дал Джорджу приказ, и того и след простыл. Джордж был начальником штаба, все командиры групп подчинялись непосредственно ему. Значит, сейчас начнутся поиски и масштабная облава. Бекки не успокоится, пока не увидит всех и не убедится, что с ними все в порядке. Девушка была на нервах. Значит вот сейчас и исчез ее другой отец. Как это могло бы быть, в пылу битвы с людьми ордена, и просто пуф? Растворился, как будто его и никогда не было? Или в спокойствии, сумев победить противников раньше, просто ожидая, стоя посреди улицы? Это было странно, но вот вроде бы ее настоящий отец здесь, сейчас с ней, но слизеринка все равно ощущала грусть по тому старшему Поттеру. - Все равно тебя нужно показать докторам. – Гермиона тоже была за обследование ее здоровья. - Как мама? – Бекки задала давно мучающий ее вопрос. - Не переживай, дорогая, все хорошо с ней, она выздоровела, скоро прибудет сюда. Я уже ей сообщил. – Мужчина мягко улыбался. Гермиона сосредоточенно приложила пальцы к виску, молчала около минуты. - Гарри, Визенгамот хочет созвать экстренное заседание. – Женщина уведомила об этом старшего Поттера, которой сообщили это по мыслесвязи. - На кой им это заседание сейчас? – Гарри дернул руками. – Нам нужно поймать остатки ордена, а они лезут со своей бюрократией. - Они хотят, чтобы там была Бекки. - Что!? Они что, считают ее преступницей? – Гарри разозлился. – Хотят посадить в кресло и допрашивать, как заключенных? - Это политика, Гарри. – Гермиона намного лучше плавала там, нежели глава Аврората. - Ноги ее там не будет! – Мужчина резко разрезал ладонью воздух. – Пусть допрашивают кого угодно, но не ее. Министр вздохнула, прекрасно понимая чувства отца, заново вернувшего дочь. - Пап? – Бекки беспокойно склонила голову, взирая на отца. - Да. – Гарри тут же оторвался от остервенелого копания в пергаментах, лицо старшего Поттера смягчилось. Слизеринка залезла в карман, доставая стеклянный пузырек и протягивая отцу. - Это тебе, но обещай, что увидишь это один. – Девушка зажимала в кулаке колбу, ожидая, когда Гарри пообещает, что никто кроме него, не увидит эти воспоминания. Мужчина задумался на несколько секунд. Гермиона поочередно переводила взгляд с одной на другого и обратно, она молчала. Но Гарри все же кивнул. - Да, хорошо. – Старший Поттер закивал. - Нет, пообещай. – Бекки чуть убрала протянутую руку от него. Если другой Гарри просил сделать так, значит так и нужно, никаких чужих глаз. А девушка знала, что ее отец держит свои обещания. - Я обещаю, что только я посмотрю на них. – Гарри закивал, прекрасно зная, что находится в этом пузырьке. Стекло отлично хранило воспоминания в целости и свежести. Как бы это странно ни звучало, но нужен был свет, чтобы воспоминания не зачахли. Нужна была чистота, чтобы не испортились. Только стекло, прозрачное как слеза, могло сохранить их в первозданном виде. Бекки протянула кулак и раскрыла ладонь, полностью открывая взору этот маленький пузырек, отец взял его. Пряча во внутренний карман, чтобы никто не увидел больше. Гермиона в это время не издавала ни звука, как будто ее и не было в кабинете. В дверь гулко постучали. - Войдите! – Гарри рявкнул, тут же меняясь, становясь заново главой Аврората, а не отцом Бекки. - Мистер Поттер, сэр, трое людей из ордена Пхра Ин сдались добровольно. – Молодой паренек, скорее рядовой, которого просто послали сообщить информацию. - Отлично, в камеры их. – Гарри не был склонен к пощаде. - Но сэр, - парень замялся, - это подростки, несовершеннолетние… Что!? Подростки? Это точно кто-то из них, вот бы Фрин была среди этих имен. Из ордена? Они спятили? Все это время ребята защищали ее. Вот же черт! Никто ни о чем не знает! Весь Аврорат думает, что Фрин, Нам, Ирин и Сенг пропали из Хогвартса в один момент с Бекки, чтобы убить, а не спасти ее. Слизеринка резко дернулась и унеслась из кабинета. Старшие тут же последовали за ней в спешке. В коридоре, в окружении мракоборцев, уже без палочек, которые были изъяты, стояли Ирин, Нам и Сенг. Бекки тут же подбежала к ним, расталкивая всех остальных. Ребята были потрепаны, с подтеками крови на одежде, грязные. Сенг уже плохо стоял на своей раненной ноге, бинт, который он завязал поверх штанов, был пропитан красным. Ирин держала одну руку в другой, возможно перелом, так как запястье сильно вздулось. На лице Нам багровели ссадины, засохшая кровь из носа очерчивала дорожки к подбородку. Увидев Бекки, все разом выдохнули. По их лицам было заметно, что они теперь полностью расслабились. Девушка была рада видеть ребят, не невредимых, но все же уже в безопасности, но теперь колкое ощущение тревоги еще больше жгло душу. Где Фрин? Что с ней? Почему она так же не пришла в министерство, как остальные ребята? Еще не все потеряно, еще не все… Лифт, в который раз, звякнул. Сегодня туда-сюда носились абсолютно все. К Гарри опять подбежал рядовой, и сообщил, что еще двое сдались. Мыслесвязь работала все-таки только между высокими чинами. Из лифта, медленно ступая, вышли две фигуры. Рука девушки была обвита вокруг шеи парня, он в свою очередь крепко держал ее за талию, не давая упасть, практически таща на себе. Все вокруг перестало иметь смысл для Бекки. Слизеринка видела теперь только эту девушку. Огромный стальной шар, давящий на грудную клетку, скрывающий эмоции, переживания, страхи, взорвался как воздушный шарик. Она здесь, она здесь, она здесь, она здесь… *** Первые лучи солнца пробились сквозь темное небо Лондона, падая на лицо замершей девушки, раздвигая черноту ночи, и давая надежду на новый и светлый день. Сэйнт упал, корчась как от круциатуса. Сознание парня остановило тело от исполнения смертельного заклятья, которое он уже начал произносить. Последний рубеж должен быть преодолен сейчас. Все существо гриффиндорца, разрывало колючие проволоки клетки, раня душу, очень болезненно, но сознание кричало бороться, сдирая оковы, одну за другой. Подскочив, весь в поту, Сэйнт видел, что Фрин не дышит. Положив ее на спину, он начал делать девушке непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Его самого потряхивало от происходящего. А что если она больше не проснется? - Дыши же. – Парень произносил это в надежде. Его взгляд изменился, он больше не был рабом. Тревожно взирая на Фрин, нажимая ладонями на грудную клетку. - Давай. – Сэйнт все продолжал, нельзя было останавливаться, касаясь ртом холодеющих губ девушки, пытаясь вдохнуть в нее жизнь. Гриффиндорец понимал, что девушка потеряла много крови, но он не мог не попробовать запустить заново ее сердце. Кем бы он был после этого? А кем он вообще стал, после империуса? И это тоже было его рук дело. Все внутри было переломано сейчас. Душа парня кровоточила, из-за боли которую он принес многим. Но нужно разбудить Фрин, сейчас нужно разбудить Фрин. Сэйнт никогда этого себе не простит, если она покинет этот мир. Рваный вздох. Грудная клетка девушки начала подниматься и опускаться, еле-еле, но она задышала. Разлепляя глаза, наблюдая как первые лучи солнца растягиваются по городу. Сэйнт, как командир отряда, хорошо знал технику реанимации, неотложной помощи. Парень тут же начал срывать с себя куртку, разрывая на лоскуты, чтобы хотя бы так закрыть раны Фрин, на время, пока ей не помогут. С ним пусть делают, что хотят. Девушка полезла в свой карман, еле шевеля рукой. Кончиками пальцев цепляя бинты, которые раздал всем Гарри. Сэйнт наспех перевязывал раны девушки, прямо поверх одежды. Времени было мало. Фрин может заново отключиться. Нужно быстро добраться до министерства. Там должны помочь. *** Сэйнт аккуратно вел Фрин вперед. Их так же обступали мракоборцы, как и до этого Нам, Ирин и Сенга. Но Бекки было плевать. Сейчас вообще было плевать на все. Ее девочка здесь. Вся израненная, но живая. Она выглядела намного хуже, чем остальные. Но живая! Бекки понеслась к ней. Не видя препятствий. Протягивая руки вперед, так сильно желая заново прикоснуться. Обвивая девушку, прижимая к себе, как только было возможно, чтобы не сделать ей больно. Поддерживая, чтобы она не упала. Сэйнт тихонько снял руку Фрин со своей шеи, перекладывая на плечи Бекки. Когтевранка была очень слаба, что даже сама не смогла этого сделать. Наваливаясь на свою малышку всем телом. Бекки чувствовала ее. Чуть заметные поглаживания пальцами по лопаткам, больше похожие на царапание по ткани одежды. Такие невесомые, но максимально необходимые. Бекки носом уткнулась в плечо Фрин. Слезы сами покатились из глаз. Это были не горестные капли сожаления, не тягостные от потери, а свобода от обремененности страхами. Фрин прикрыла глаза, так было тепло, что хотелось не вылезать из этих объятий никогда в жизни. С Бекки все хорошо. У них получилось. И ребята здесь. И даже Сэйнту удалось освободиться. Но все же Гарри в чем-то был прав. Когтевранка умерла на какое-то время. Она даже не знает, сколько ее не было, минуту, две, пять? Но лучше не говорить об этом ее малышке, по крайней мере, в ближайшее время. Сэйнт стоял чуть позади Фрин, смотря на идиллию, он все больше ссутуливался. По щекам побежали мокрые дорожки. - Прости меня, Бекки. – Дрожащим голосом гриффиндорец начал говорить. – Я не хотел всего этого. Я столько раз пытался освободиться, но империус был невероятно сильный. Это я мучал Фрин, из-за меня все ее тело в ранах. – Парень склонил голову полностью, боясь даже вскользь сейчас посмотреть на слизеринку, его немного потряхивало. Бекки подняла одну руку, другой более крепко подхватывая когтевранку. Девушка просто положила ладонь на щеку парня, приподнимая его голову. Соленые капли из его глаз разбивались о холодный кафельный пол. - Ничего, Сэйнт, все хорошо, - взгляды, полные слез, встретились, - главное, что в решающий момент ты смог. Все закончилось. Плакали сейчас все ребята. Нам звучно шмыгала сломанным носом. Ирин аккуратно вытирала со щек мокрые дорожки, пытаясь не навредить травмированной руке. Сенг криво, но мило улыбался, рукавом промокая глаза. Как гром среди ясного неба за спиной Бекки звонко раздался голос Гарри. - Распределить всех по отдельным палатам, оказать нужную помощь. Из палат не выпускать, приставить охрану к больничному крылу. – Мужчина командовал резко. Тут же мракоборцы начали грубо растаскивать сцепленных в объятии Бекки и Фрин. Других взяли под руки с обеих сторон. Их разводили как заключенных теперь. - Что ты делаешь? – Бекки закричала, оборачиваясь на отца, пока другой мракоборец оттаскивал ее от любимой. – Какого черта!? Фрин пару раз застонала от боли, мракобрцы были не особо учтивы. Они задевали ее раны, не церемонились. - Сулакс… - Фрин на выдохе произнесла имя. – Сулакс! – Еще громче, чтобы старший Поттер услышал ее, сквозь всю эту суматоху. И он услышал когтевранку. - Организовать канал каминной связи с Минервой Макгонагалл. – Тыкая пальцем в какого-то своего подчиненного, мужчина давал тому указания. – Живо! Бекки все пыталась докричаться до отца. Но он как будто стал совсем другим, как по щелчку пальцев. Он не реагировал, когда Бекки силком уводили подальше. Запирая в больничной палате, с белыми однообразными стенами. Слизеринка несколько раз сильно пнула дверь. Естественно она не поддалась. Да что за дерьмо происходит? Почему вдруг любящий отец, который только-только заново возвратил себе дочь, за секунды стал холодным и черствым главой Аврората? Может быть, Гарри перестал быть уверен в чем-то? Он ведь не знает всей истории. С чего бы вдруг Бекки так полюбовно относиться к предателям? Наверное, хочет полностью докопаться до сути. Но зачем Фрин сказала о Сулакс? На ней, как и на старшей слизеринке, висел непреложный обет. Но с другой стороны его можно снять. Да это трудно, но специалистам в министерстве это под силу. Нужно дать им намеки, наводящую информацию, почему нет возможности говорить прямо. Фрин положили на кровать в палате, сделали это уже более осмотрительно. Сказали, что скоро придут доктора. Медсестры начали помогать. Ох, она уже где-то это видела. Воспоминания другой Фрин. Ей так же разрезали одежду, потому что девушка была не в силах снять ее сама, так же начали обтирать тело от грязи и кровяных подтеков, как в тех воспоминаниях. Цепляя раны, когтевранка шипела от боли. Оттуда еще сочилась кровь. Имя Сулакс она назвала не просто так. Фрин поняла, раз она умерла, пусть и всего на пару минут, но смерть смывает все клятвы. Непреложный обет был разрушен. А Сулакс единственная из посторонних, кто мог доказать, что ребята защищали Бекки, а не пытались ее убить. Ведь так Гарри думал сейчас? Наверняка он повел себя так резко, потому что был ошарашен таким поведением своей дочери, таким ее отношением к ним. Но особо глубокие думы не давались когтевранке. Она была обессилена. Медсестры не давали ей уснуть, чтобы во время осмотра доктора, она могла разговаривать, отвечать на вопросы. Хотя, что девушка могла сейчас сказать? Что у нее болит абсолютно все? Доктор сразу принес крововосполняющее зелье, и дал его Фрин. Другим медсестрам даны указания для перевязки ран с особо сильной заживляющей мазью. Когтевранка уже уснула, когда хлопоты над ней были наконец-то закончены.