доигрался

ᅠ ᅠ всё начинается с бессонной ночи и ярких солнечных лучей, бьющих по сетчатке так, что чонгук в неожиданности отшатывается от окна и дёргает за собой шторы, за которые держался. шторы, конечно, тянут за собой гардину, и чонгук оказывается на полу в окружении бардака из тканей и с гудящим копчиком. возникшая за время втыкания в экран компьютера жажда тянет его в сторону кухни. шторы остаются на полу рядом с нетронутой этой ночью кроватью. чонгук немного оживает от двойной дозы кофеина, замечает на столе заботливо сложенный для младшей сестры бэнто, который она благополучно забыла и ускакала в школу. записку с маминой просьбой проконтролировать сборы чанми чонгук игнорирует, потому что контролировать уже нечего. — не умрёт же она без бэнто один день, — чонгук закатывает глаза, убирает еду в холодильник и собирается на пары. ничего необычного. даже то, что водитель автобуса, козёл, нагло закрывает дверь перед носом чонгука и уезжает, не становится последней каплей в переполненной чаше его терпения. двойная доза кофеина всё-таки творит чудеса. но чонгук даже подумать не мог, что всё случится в университете. там-то у чонгука и случается дзинь. не тот дзинь из мультика, а тот, который дзинь! остановочка «ты сошёл с ума из-за трёх часов сна в неделю! просьба — выйти из вагона!». сначала чонгук думал, что у него после бессонной ночи произошла перегрузка системы, на жёсткий диск перестала поступать информация для записи и фильтрация дала сбой, потому что первое, что чонгук видит в стенах своего почти что родного, едва ли не святого университета ранним тёплым утром — парня в юбке. да, в ёбаной юбке, такой клетчатой, плиссированной, мать её, юбке в стиле японских школьниц, но всё-таки несколько длиннее, чем у тех малолеток из порнороликов, где таких вот школьниц в ультракоротких юбках потом насилуют в туалете мужики постарше. чонгук совершенно не против, если кто-то вдруг будет носить такую юбку в университете, сверкать красивыми ногами и подбадривать своих сокурсников быстрее идти на лекции. только вот в ногах именно под этой юбкой чонгук не видит ничего привлекательного. да и сверху, если честно, вид его не очень радует, потому что парень стоит к нему спиной, и у чона просто нет шанса рассмотреть потенциального любителя получать по лицу всякий раз, когда он приходит на пары в юбке. чонгук лишь сжимает кулаки и даже делает шаг ближе к стоящему у шкафчиков парню в окружении таких же спортивных девушек в форме, и невольно думает о возможном покушении этого извращенца на честь одной из сокурсниц. возможно, этот любитель плиссированных юбок сюда пришёл и вовсе за непотребствами, которые явно пляшут в его мерзкой голове и только и ждут, чтобы отдать приказ — начать эксгибиционировать. чонгук злится, но не успевает подойти из-за минутной задержки в размышлениях. одна из девушек уводит парня в юбке подальше, и вскоре те скрываются за поворотом к лестнице на второй этаж. чонгук пару раз хлопает глазами: упустил шанс навалять хорошенько этому извращенцу и объяснить доступно, что значит правила внешнего вида для мальчиков и для девочек соответственно. их, должно быть, писали для кого-то другого. чонгук не то чтобы подался в старосты или помощники декана, чтобы другим указывать, но поделать с собой ничего не может, пока! парень в юбке скрылся уже как пару минут назад, а чону приходится идти на лекции, чтобы как-то отвлечь себя от мыслей о нём. чонгук бы смирился, если бы перед глазами до сих пор не маячили ноги под плиссированной юбкой, которая, конечно, в голове чона ассоциируется только с милыми стесняшками-школьницами и теми, кто просто хочет разнообразия в постели. он хмурится весь день, по итогу жалуясь в столовой сидящему рядом другу на несправедливость жизни. чонгук едва ли успевает жевать, пока рассказывает с эмоциями и жаром на лице о чужом бескультурье и незнании базовых правил приличия, на что юнги лишь усмехается и отмахивается. ему совершенно неинтересно, как и у кого из здешних парней дела в плане гладкости ног и промежности, которую возможно увидеть, если парень нагнётся. проверять, конечно, полезет чонгук, если вскоре не почешет кулаки о грушу в тренажёрном зале. напряжение, скопившееся за неделю, некуда выплёскивать, кроме как на обшитый плотной тканью снаряд. — слушай, если смотреть объективно, то тебе, — палочки для еды юнги направляет в сторону чонгука так резко, что тот вздрагивает, — лучше вообще не соваться во вкусы других людей. а если смотреть технически и практически, то можешь, конечно, набить ему морду… но есть шанс получить в ответ. и вновь возвращается к еде, словно доводы чонгука ничего не стоят. хотя уже через пару секунд вновь поднимает глаза на старающегося скрыть взбудораженность чонгука, чья нога трясётся так, что весь стол ходит ходуном. может, юнги и не интересно слушать, но пронзившая его догадка неприятно сосёт под ложечкой. — как он выглядел, не помнишь? — прищуривается. чонгук под таким взглядом тушуется и пожимает плечами. лица-то не разглядеть было, спиной стоял. — я тут вообще-то не всех знаю, но парней в юбках здесь по пальцам пересчитать можно, и… — так их тут несколько? — давится возмущением чонгук, едва не опрокидывая стакан с напитком прямо на друга. юнги приходится отстраниться и даже немного отсесть в сторону, чтобы эмоциональная волна чонгука не коснулась его так скоро. —… и я думаю, что ты наткнулся на ким тэхёна, раз он стоял в окружении девушек, — заканчивает юнги, не обращая внимания на давящегося чона. сейчас, когда перед ним буквально тарелка с самой вкусной домашней лапшой от мамы и любовно скрученный ей кимбап, разговаривать о переодеваниях и кинках чонгука ему поперёк горла. видя, что юнги упёрто и решительно сунул в рот целый кусок кимпаба, видимо, не собираясь его ни с кем делить, тоже опускает взгляд на тарелку и старается забыть то, что видел утром. прошло уже по меньшей мере три часа, так что вряд ли он вообще снова увидит этого парня. тем более учитывая, что раньше он ни этой юбки, ни этой компании вообще не замечал. совпадений таких не бывает. любопытство пересиливает. чонгук хмуро смотрит на юнги из-под спавшей на лоб чёлки и кусает себя за щёку изнутри, чтобы не сорваться на излишний, по его мнению, интерес к парню, которого он видел мало того, что впервые в жизни, так ещё со спины и в юбке… он не такой. но… — кто такой ким тэхён? — и смотрит чонгук так по-быдлячьи, словно если не получит ответ, то прямо с разворота пропишет юнги свой фирменный. тем не менее взгляд до адресата доходит, как и смысл, который чонгук вложил в него. юнги с удручённым видом откладывает палочки для еды в сторону вместе со своим бэнто, складывает руки на столе и пристально смотрит, явно пытаясь найти в широко распахнутых и горящих интересом глазах то, что может стать аргументом против распространения слухов. пусть эти слухи давно уже общедоступны. не знает их, похоже, только чонгук, больше из-за своего постоянно пассивно-агрессивного характера и проёбывания свободного от пар времени на секции бокса в другой части района. — знаешь… такое чувство, что я сейчас буду рассказывать новенькому сплетни про королеву универа, как в американских фильмах, а этот новенький потом с королевой замутит под конец фильма, — юнги фыркает, но всё равно объясняет, — он… немного странный. немного любит чирлидинг, может знатно уебать, если скажешь ему слово против, всегда гладкий, как ледник, и у него есть брат-близнец. чонгук на каждое заявление от юнги выгибает бровь всё сильнее. то, что крутится у него в голове в данный момент, никакой логике не поддаётся, но продолжает назойливо доедать оставшуюся половину обеда. мысли подобные чонгук старается игнорировать, хотя вообще-то интересно, откуда его вроде как самый натуральный друг знает, что ким тэхён гладкий, как сраный ледник?.. и насколько он гладкий, что мин юнги сравнил его с ледником, и в каких именно местах? под конец он не выдерживает и останавливает готового встать со скамейки друга, смотрит внимательно с прищуром ему в глаза, словно может в них найти ответы на все вопросы. но чуда не случается, потому что легче до президента дозвониться, чем понять, о чем думает юнги. приходится пересилить себя и спросить с тихим позорным выдохом, снизив голос до полушёпота: — откуда ты знаешь, что он гладкий? юнги удивлённо вскидывает на него глаза, распахнутые настолько, что от их вида друг невольно становится похожим на жмыхнутого мопса. мин отворачивается даже, чтобы проржаться в сторонку. чонгук всё ещё не догоняет, словно специально издевается над неспособной не подстебать друга душой юнги. к собственному удивлению тот отвечает достаточно ровно для человека, которому бы хотелось выйти и хорошенько поржать, потому что с невинно-недоумённого выражения лица чонгука не засмеяться просто невозможно. ещё и вкупе с его натренированным и подтянутым телом, с набитыми едой щеками и с панамкой, делающей его похожим на маленький грибок. юнги понимает отчасти, почему девушки из универа одновременно и воспевают оды, и шарахаются в стороны при появлении чонгука на горизонте. — ну? чонгук вновь выгибает бровь. наблюдать за тем, как юнги старается держать лицо и не засмеяться, надоедает уже после первых десяти секунд. а время неумолимо летит вперёд, словно со скоростью света, подбивая всех поскорее освободить столовую и пойти на пары. чонгук, к слову, никогда их не пропускает. — сегодня после четвёртой пары игра, — всё же отзывается юнги и щёлкает крышкой от бэнто. он тоже не пропускает. хотя за лишние минуты сна готов продать душу. — приходи и узнаешь, почему все считают, что ким тэхён и его брат гладкие во всех смыслах. — звучит порнографически, — чонгук морщится. после четвёртой пары у него сегодня встреча с тренером по боксу, который настаивает на участии чонгука в межрегиональных соревнованиях, и времени на убеждение в правдивости слухов о гладкости чужого тела, у него совсем нет. зато интерес возрастает с каждой минутой, проведённой наедине с юнги и своими мыслями. — звучит так, словно человек любит ухаживать за собой. у тебя когда-нибудь застревали в зубах лобковые волосы во время минета? — парирует юнги и закатывает глаза. его вопрос кажется немного бестактным, немного смущающим и вовсе не тем, что предназначался бы чонгуку. единственное, что у него в зубах застревало, — это случайный обломок от зубочистки, после чего он перешёл на зубную нить, и еда, из-за которой этот обломок там и застрял. поэтому всё, что может сделать чонгук сейчас — выразительно выгнуть бровь так, чтобы это стало намёком на ответ. юнги понимающе мычит, вспоминая, видимо, что сосал чонгук в своей жизни только чупа-чупс лет десять назад и не имел привычки перед этим пихать размокшую из-за слюней конфету в чьи-то волосы. тем более лобковые. один раз он пытался прыгнуть с каким-то парнем со студенческой вечеринки в кровать, потому что случайно, и скорее всего по-пьяни, перепутал мужскую задницу с женской, но там всё закончилось не очень хорошо. тогда чонгук не знал, что во время минета не обязательно пытаться откусить зубами половину чужого члена. — ну конечно, мой мистер невинность, — юнги закатывает глаза и тянет того на выход, чтобы поскорее занять свои места в аудитории. он не говорит чонгуку, что пара у них совмещённая, а они с господином-короткая-юбка на одном потоке. перед началом они лишь успевают разложить необходимые материалы для лекции, как неожиданно ровный и стройный выдох женской половины аудитории проносится по всему помещению, достигает даже последних рядов и шелестит под ухом чонгука, как долбанный вентилятор. ещё немного и его волосы бы лишились утренней укладки, что держалась четыре долгих часа. юнги толкает его в бок локтем. чонгук шипит, но всё равно смотрит туда, куда указывает друг глазами. от удивления чонгук почти выпрыгивает из штанов, при этом едва успевает ухватиться за столешницу. он так реагирует не из-за гнева, а от удивления и неожиданности, которые прописала ему, очевидно, судьба, потому что сам он в такое вляпаться ну никак не мог! в аудиторию сначала входит парень в простой футболке, натянутой на подкаченное тренировками тело. короткие рукава обнажают перекаты мышц под кожей, тем самым невольно привлекая к нему слишком много внимания девушек. юнги тоже смотрит, но с лёгким интересом к реакции чонгука на следующего, кто зайдёт в аудиторию. чонгук лишь мельком сканирует капитана баскетбольной команды, о котором не слышал в их универе разве что сторож, но тот никакого интереса в нём не вызывает. спортсмен и спортсмен, приносящий их родимой альма-матер кучу наград на соревнованиях, выводит команду на первые места, хорошо играет и мотивирует. что он забыл на физмате пока не понятно, но вникнуть в подробности чонгук не успевает. юнги лишь комментирует вполголоса: — ким тэмин, — и шёпотом, выходящим за грань слышимости, добавляет: — говорят, что на весу он трахает отлично. чонгук давится воздухом и переводит немного растерянный взгляд на друга. однако юнги уже не смотрит, предпочитая закатить глаза от вида на все заигрывания и милые улыбки от девушек, которые получает тэмин, пока ждёт у первого ряда появление своего брата. юнги не может в полной мере сейчас представить, какую реакцию увидит, но предвкушает великолепное шоу. остаётся только сосредоточиться на том, чтобы не дать чонгуку полезть в драку за справедливость формы и правил приличия в университете. правильный до мозга костей друг не хочет признавать, что первый опыт с пьяным в хламину парнем и им самим был так себе, но отказываться от повторения с кем-то другим, возможно, не станет. — а вот и твоя сопливая и горячая мечта, — юнги усмехается ему в ухо, пока в аудиторию сначала заходят длинные ноги, потом юбка, а затем всё остальное. следом за ними скачет на одной ноге нервная система чонгука, которая устала испытывать раз за разом волну удивления, негодования и непонимания. ноги знакомые. юбка тоже. как и вид со спины. парень отворачивается от аудитории, чтобы махнуть кому-то рукой в коридоре, идёт к своему брату с лёгкой улыбкой, а чонгук теряет дар речи молниеносно. лица одинаковые. настолько, что глаза разбегаются. настолько, что от непривычного контраста этих двух парней чонгук сначала удивляется, а потом пренебрежительно фыркает. скрыть это не получается, и его слышат проходящие мимо близнецы. первым идёт нормальный, который в брюках и обтягивающей футболке. следом тот, что в юбке. чонгуку даже становится интересно, каков вид сзади и что будет, если он сейчас неудачно споткнется и наклонится вперёд. тем более, что столы в аудитории вместе с неудобными, к сожалению студентов, скамейками расположены ярусами, выше с каждым уровнем и ступенькой. пренебрежительный фырк, изданный чонгуком, слышат все: юнги рядом, проходящий мимо парень в юбке, студенты, сидящие на ряд ниже. наверное, в дораме этот момент показали бы несколько раз со всех ракурсов: с близкого, где только его лицо, с наведением камеры на офигевшего от такой наглости парня, со стороны удивлённо-поражённой аудитории, затем с изображением довольного ситуацией юнги. а в конце, для кульминации, панорамой, чтобы увидеть полную картину. чонгук мысленно стонет. ввязываться в конфликт вообще-то не хотелось бы… но он, видимо, просчитался, потому что парень в юбке поворачивается к нему так медленно, что у чонгука перехватывает дыхание, коленки под столом трясутся, и ручку он сжимает с таким отчаянием, что страшно становится. только страшно не окружающим, а самому чонгуку. он мажет взглядом по краю плиссированной юбки, подол которой цепляется за столешницу и откровенно приподнимается вверх, обнажая бронзовую гладкую кожу ног, затем поднимает глаза на лицо замершего возле его стола парня и тут же жалеет. просто жалеет. обо всём сразу. на лбу незнакомца — бегущая строка «могу уебать». на идентичном первому лице играет что-то вроде дружелюбия, но в глазах застыло такое неподдельное удивление наравне с прорезающимся презрением, что чонгук стынет. глухо и про себя икает, когда парень в юбке усаживается на край его стола, отодвигая пятой точкой под лёгкой тканью принадлежности для письма. чонгук выкатывает свои глаза скорее от шока, нежели от негодования. вздрагивает и едва слышит: — это ты на меня фыркнул? в чонгуке борются желания воинственно кивнуть и, извинившись, откланяться, чтобы поскорее свалить домой. он подозревает, что воинственно кивнуть у него получится разве что с грацией маленького несуразного котёнка, который ещё и голову держать-то нормально не научился. а во втором случае его засмеют за неумение отвечать за свои поступки. а он вообще-то за себя отвечает, готов нести любую ответственность, только дайте повод с кем-нибудь пособачиться. но в данной ситуации это желание притупляет инстинкт самосохранения. ким тэхён ведет бровью в ответ на молчание. его смешит то, что лоб в лоб никто ему своё недовольство высказать не может, едва видит самоуверенный взгляд, наглую улыбку и… невидимый пояс по каратэ: жаль, что носить его с собой постоянно, например, на шее вместо шарфа, будет не очень. чонгук вздёргивает бровь в ответ, едва чувствует толчок в бок от стоящего позади юнги. какого хрена он тут молчит, а? собственно, чонгук или не чонгук ходит на сраный бокс, тренер по которому собрался отправлять его на межрегиональные? поэтому, пока в собственных фантазиях чонгук торжественно вручает себе кубок победителя, в реальности он же вальяжно раскидывается на скамейке и отвечает: — допустим. добрая половина аудитории с чувством, с толком и с расстановкой, присвистывает. тэхён улыбается, криво так и с насмешкой как будто, но чонгуку уже терять точно нечего, так что он упрямо выдерживает взгляд гипнотизёра напротив, успевая краем глаза наблюдать за передвижениями тэмина. а ещё затылком ощущает взгляд юнги, но нисколько не подбадривающий, а скорее прощающийся, словно на похоронах в пафосном фильме про мафию. — вот как? — тэхён тянет, задумчиво выпячивая нижнюю губу и поднимая взгляд от чонгука на своего брата. — ты что-то типа народного мстителя? — скорее мститель за ущемлёнышей, — с долей веселья врывается второй однотипный, заставляя чонгука вспотеть, то ли от концентрации в воздухе напряжения, то ли от хрипотцы в голосе этого добродушного баскетболиста. чонгук более чем уверен, что прописать в табло он может очень даже, несмотря на вполне себе милую улыбочку. — познакомься уже и пошли. скоро начало. но тэхён лишь качает ногой в воздухе, буквально приковывая к ней всё внимание сидящего и поджавшего очко чонгука, который старается не косить взгляд. он должен выдержать этот раунд, выдержать тяжёлый взгляд, от которого мурашки по коже и непонятная патока разливается в груди. словно чонгука вот-вот нехило флешбэкнет на пару десятков месяцев назад, когда ему какой-то пьяный парень пытался пропихнуть пальцы в напряжённо сжатую задницу. но всё закончилось лишь фингалом под глазом, потому что боль, пронзившую тело в тот момент, когда этот самый парень на растяжку решил забить хрен, чонгук терпеть не стал. чонгук морщится неосознанно, потому как воспоминания настигли в самый неудачный момент. этот жест тэхён приписывает себе, но к счастью сохранившей жизнь задницы чонгука, не говорит ничего в ответ. его нога всё ещё висит в воздухе и качается из стороны в сторону, чонгук всё ещё делает вид, что ему не интересны чужие конечности в ближайших к нему пределах, отворачивается красноречиво и больше не смотрит. по крайней мере старается. тэхён продолжает сидеть на краю стола, лениво качать ногой и прожигать его взглядом. если интересно, то пусть смотрит, — решает чонгук и утыкается в телефон. кажется, даже дует губы в стеснении. а парень сидит, смотрит и молчит, что важнее. глаза поднимать не вариант, ибо возможность реально отойти в мир иной от прожигающего его взгляда возрастает в миллион раз. чонгука спасает резко влетевший в аудиторию преподаватель, запыхавшийся и растерянный, с извинениями за опоздание на целых три минуты. его расшаркивания не слушают, а добрая половина аудитории вообще благополучно пропускает тему мимо ушей, предпочитая всё-таки заняться своими делами. преподаватель по философии многого от них не требует, всегда закрывает глаза на списывание тестов и прогулы, поэтому его все в университете боготворят в периоды сессий. было бы больше пылу, студенты бы ставили его в пример другим, которые задают столько, что макушки в библиотеках из-под завалов книг еле видно. юнги тяжело и протяжно выдыхает, стоит всем рассесться по местам и расслабиться под взволнованный голос препода. тот вещал о приближающейся проверке знаний и просил хотя бы сделать вид, что все тут собравшиеся хоть немного, но понимают, в чем же смысл жизни конфуция и что означают постулаты хиппи. чонгук старательно делает вид, что понимает, как и большинство студентов. но третий тычок в бок подряд от юнги игнорировать невозможно. чонгук раздражённо поворачивается к другу. его нахмуренные брови едва ли не сходятся на переносице. — ты встрял. — почему это? — чонгук закатывает глаза. ему сейчас нет дела до недавнего инцидента — он планирует называть это именно так, но юнги, видимо, не очень нравятся ни сама ситуация, ни формулировка. друг кривится, как от кусочка лимона, раздражённо ведёт плечом, словно сбрасывая с себя пелену, и стреляет глазами чонгуку за плечо, совершенно забывая, что иногда его единственный близкий друг принимает всё настолько буквально, что не думает о понятиях осторожность и беспалевность. чонгук на выкидон друга лишь скептически приподнимает уголок губ и резко поворачивается к задним рядам, не замечая, каким мощным фейспалмом себя награждает юнги. чонгук находит причины волнения мина сразу. обе сидят на последнем ряду, то сканируя поток студентов скучающим взглядом, то рассматривая собственные руки, то переводя по очереди удушливо-заинтересованные взгляды на чонгука. точнее на его обтянутую джинсой с минималистичным узором спину. теперь же встречаются с хмурым взглядом шоколадных радужек. первым скалится тэхён, склоняя голову к плечу и давя из себя самую свою широкую улыбку. чонгуку кажется, что ещё немного, и чужой рот разойдется по швам от такой натуги. зато его брат, более спокойно воспринявший выпад в сторону близнеца, лишь мажет едва заинтересованным взглядом и медленно кивает, словно здоровается. его почти сразу утягивают в какое-то обсуждение сидящие рядом друзья. тэмин не обращает на ситуацию должного внимания, словно чонгук один из многих, кто пытался как-то обидеть или унизить его брата. может, просто не воспринимает его серьёзно. через секунду тэхён дёргает тэмина за рукав футболки. чонгук видит, как шевелятся губы тэхёна, как он с усмешкой смотрит сначала на брата, а затем довольный указывает подбородком на всё ещё пялящегося на них чона. однако парень тут же отворачивается, чувствуя очередной тычок в бок и окрик преподавателя. желание узнать, что такого тэхён сказал своему брату, что тот сразу посмотрел на чонгука по иному, словно действительно увидел что-то, на что ранее не обращал своё драгоценное внимание. — какого хрена ты подставляешь меня? намёков ты так и не научился понимать, — юнги раздражённо фыркает, отворачивается вместе с телефоном в другую сторону и затихает, сосредотачиваясь на субтитрах к шоу на экране. чонгук переключает своё внимание на преподавателя. до конца пары остаётся минут сорок. желание поближе подобраться к братьям ким и подслушать их разговор не покидает его до самого конца. зато тэхён медлить не собирается. он прилипает к плечу брата и едко усмехается, стоит тэмину вздрогнуть от неожиданности. — беспокоишься обо мне, что ли? — тэхён закидывает под столом ногу на ногу. этот парнишка только разжёг в нём интерес своим зрительным контактом, однако тэхён и без того постоянно косился на напряжённую спину впереди себя. — переживаешь? тэмин раздражённо сбрасывает конечность со своего надплечья, поворачивается к брату в три четверти, совершенно забивая на лекцию. его руки слегка сжимаются в кулаки, а по глазам видно, что он еле сдерживается, чтобы не встать и не ударить чонгука в челюсть. тэхён бы рассмеялся, если бы не лекция. вместо этого он довольно улыбается. — зато представь, как много мы сможем сделать с таким малышом, — и косится на всё ещё прожигающего их взглядом чонгука. в глазах того столько скрытого интереса за маской раздражения, что от восторга у тэхёна даже коленки невольно подёргиваются. тэмин задумывается. он не рассматривал чонгука с этой стороны, потому что… ходит много слухов. не только про них постоянно судачат девушки. частенько в разговорах можно услышать и имя чон чонгука, о его навыках в боксе и успехах в точных науках. часто отказать в помощи с проектами не может, но и не задерживается слишком долго. вблизи он кажется большим, однако не настолько, чтобы сравниться с ними двумя. тэхён, хоть и имеет специфичный вкус в одежде и выборе хобби, всё равно регулярно посещает тренажёрный зал, бегает по утрам и выбирает только те юбки, которые смогли бы подчеркнуть формы его тела. чонгук вызывает его интерес только после слов брата. тэмин оглядывает вновь отвернувшегося паренька более внимательно, осторожно и цепко, но всё, что может увидеть — горящие глаза тэхёна при одном только упоминании о чонгуке. кажется, при их коротком, но очень плодотворном общении выигравшего в утробном поединке «кто вылезет на свет из матки быстрее» тэхёна что-то заинтересовало, раз он едва ли не облизывается. — думаю, ему не будет так интересно, как тебе, — тэмин пожимает плечами. он не видит перспектив. но чонгук, определённо, хорош не только внешне. мало кто вообще способен выдержать грозный взгляд тэхёна из-под чёлки, а с ними двумя вообще никто из немого поединка победителем не выходил. у чонгука же, похоже, силы остались и на второй заход. тэхён такого же мнения, потому что нетерпеливо ёрзает на своём стуле, одергивает полы юбки и косится на брата. — как нам, — тут же исправляет тэхён, заговорщически подмигивая тэмину. тот, возможно, не успел полностью рассмотреть чонгука, но вот тэхён вполне себе. и милую родинку под нижней губой заприметил, и глаза чёрные доверчиво распахнутые. даже места, куда дарить поцелуи будет не лень, а только в радость. — почему ты не хочешь поиграть с ним? — он не выглядит заинтересованным. — как и ты. тэхён раздражённо цокает и, закатив глаза, отстаёт от брата до конца пары. даже демонстративно отворачивается, не желая разговаривать. сегодня у тэмина игра. осталась всего одна пара, а потом сразу начнётся матч с соседним университетом за звание лучшего альма-матер. тэхён бы расспросил сейчас брата подробнее про игру, про тренировку, которую запланировали вместо следующей пары. спросил бы, нужны ли потом ему лекции. но тэхён молчит. упрямо, категорично. и будет молчать до тех пор, пока тэмин не согласится на его маленькую авантюру. тэхён одним из последних покидает аудиторию, понимая, что тэмин спешит на последнюю перед игрой тренировку. ему же придётся следующие полтора часа тухнуть в душной аудитории и слушать, как преподаватель отчаянно пытается вдолбить в головы уставшим студентам свои лекции. в этот раз крепкой спины чонгука перед ним не будет. однозначно будет скучнее обычного, но прогуливать в одиночестве он смысла не видит. по прошествии отведенного на лекцию времени тэхён выходит из аудитории, и его подхватывает взволнованный поток шебутных девушек в спортивной форме. те уже подготовились к своей роли талисманов и поддержки, вооружившись помпонами. ждут, как кричит толпа, только его одного. — оппа, мог бы и уйти с этой пары, — дженни надувает губы в раздражении, когда тэхён в ответ на её выпад толкает легко девушку в плечо. она неловко перекатывается с пяток на носки и суёт ему под нос его пару помпонов. — надеюсь, ты не забыл танец. — специально упаду на тебя в конце, чтобы было фееричнее, — тэхён копирует выражение лица девушки. их подгоняют. через десять минут начинается игра. спортивный стадион потихоньку заполняют студенты. тэхён увлечённо осматривает толпу на трибунах и хмыкает, когда замечает знакомую, но очевидно недовольную мордашку чонгука. тот морщит нос совсем по-детски, его лицо утрачивает всякое выражение мужественности из-за этого. но тэхён всё ещё заинтересован, так что ему всё равно, какое выражение примет в следующую секунду лицо чонгука. в голове отчаянно бьётся мысль, что тэхёну нравится любое выражение его лица. особенно то, где он получает удовольствие. от обоих братьев. тэмин тоже будет думать так, когда присмотрится к чонгуку получше. пока у него только первое впечатление, основанное на секундном пересечении взглядов. тэхён же проговорил с ним около трёх минут, прежде чем понял, что чонгук — тот, кто им сможет помочь. тот, кто им нужен. он еле сдерживает желание призывно свистнуть и привлечь чужое внимание таким способом. внимание чонгука и остальных собравшихся, очевидно. но в этот момент дженни даёт ему подзатыльник за испорченную бездействием репетицию, и тэхён приходит в себя, отрывая взгляд от трибун. он не замечает, как на него в это время переводит взгляд чонгук под подначивания довольного юнги. друг рядом улюлюкает, едва чонгук складывает руки на груди и заинтересованно ведёт плечом. он пытается казаться абсолютно спокойным, но получается пока откровенно плохо. на ким тэхёна сложно не смотреть, пусть даже парень просто стоит в чёртовой юбке и с помпонами в руках, словно действительно собрался танцевать с кружком любительниц-чирлидерш. — надеюсь, у него под юбкой не стринги, — мрачно замечает чонгук под довольный смех юнги. он старается говорить тише, чтобы не привлечь внимание находящихся рядом. а вот юнги смеётся громко, но за гулом голосов и музыки его смех теряется. чонгук заставляет себя перевести взгляд с голых ног и красиво облегающих загорелую кожу бедёр складок юбки. теперь уже она чуть короче, спортивнее. больше подходит под чирлидинг. тэхён, похоже, действительно собирается двигать задницей, потому что музыка усиливается, а группа чирлидерш, как в американском кино, выбегает в центр зала. им хлопают и свистят. даже если тэхёна и осуждают, то молча. юнги упоминал, что каждому такому смельчаку выписывали направление в больничку. возвращались те только с травмами. перелом там или фонарь под глазом такой, что весь сеул осветит. почему чонгук раньше такого не замечал, он и сам не может сказать. возможно, был слишком занят собственными проблемами, которые копились из-за регулярных тренировок, подработок в выходные и учёбы. сейчас у него словно глаза открылись. или их открыл ему ким тэхён. со своей этой юбкой, которая до сих пор мозолит чонгуку глаза так, что хочется их вырвать. пусть и сидит она на нём гармонично. взгляд оторвать почти невозможно. но чонгук отрывает через силу, пробегаясь глазами и по девушкам. за ними наблюдать значительно интереснее. по крайней мере так всегда думал чонгук, когда смотрел американские фильмы про школьную или студенческую жизнь. но на экране никогда не прыгали парни в юбках. а ведь чонгук даже не относит себя к железным натуралам, потому что заведомо знает, что это бессмысленно. один раз, возможно, и не пидорас, пусть и такой никудышный первый раз, но он всё-таки был. он всё ещё думает, что девушки привлекательнее. и то, как юбки смотрятся на них, чонгук считает более эстетичным, чем на тэхёне. он, скорее, создан для чего-то другого, но не менее женственного. — ты чего застыл? — тычок в бок от юнги прилетает неожиданно, чонгук вздрагивает. музыка заканчивается. студенты, у которых ещё осталась толика энергии, поддерживающе хлопают. тэхён на поле машет помпонами и улыбается широко, вызывая у чонгука невольно ответную — пусть об этом никто не узнает — улыбку. юнги хмыкает. — втянулся? чонгук сразу стирает с лица улыбку и приосанивается. его попытки вернуть себе контроль проваливаются под взглядом юнги в стиле «я же говорил». чонгук раздражённо складывает руки на груди, сразу закрываясь таким образом ото всех в своём мире. — отстань. когда на поле выходят игроки двух команд, тэхён вскидывает со своего места руки с помпонами вверх и улюлюкает, подбадривая брата и его сокомандников. девушки присоединяются, а спортсмены, почувствовав поддержку, приосаниваются и приветствуют болельщиков. чонгук находит взглядом знакомое лицо сразу. в этот раз форменная майка открывает ещё больший вид на мускулы под смуглой кожей, усыпанной родинками. игру команда тэмина выигрывает с отрывом в одно очко. девушки из группы поддержки хлопают и шумят, подначивая и других поддержать команду и порадоваться за них. тэхён улыбается, кажется, шире всех, оглядывает трибуны и подмигивает, едва находит глаза чонгука. тот старается не шевелиться, но от неожиданности сильнее сжимает пальцы на своих сложенных руках. резко вскинутый средний палец тэхёном остаётся проигнорированным, ровно так же, как и чоном воздушный поцелуй в ответ. а потом чонгук сталкивается взглядом с улыбающимся тэмином. того по спине успели похлопать уже все и поздравить по несколько раз. во взгляде парня не мелькает ни интерес, ни хотя бы намёк на него, в отличие от тэхёна. чонгук невольно размышляет о том, чем же он так не угодил одному и так заинтересовал другого. но, конечно, чонгук этого не показывает, и если тэмин что-то и замечает во взгляде или выражении его лица, то оставляет без внимания. больше оставаться на стадионе чонгук смысла не видел, поэтому быстро смылся под шумок, намереваясь подождать юнги на свежем воздухе. напряжение в мышцах приводит к тому, что ноги начинают непроизвольно гудеть. он пропустил сегодня тренировку ради баскетбольной игры, ждёт юнги, теряя минуты, хотя уже мог бы вернуться домой и переодеться для вечерней пробежки или приготовить себе перекусить. — почему сбежал? — чонгук вздрагивает, едва слышит за спиной чей-то голос. он оборачивается, и спину прошибает холодный пот. перед ним стоит тэмин, всё ещё в спортивной форме и немного потный из-за игры, со спадающими на лоб мокрыми прядями волос. от близости становится не по себе, и чонгук вынужденно отходит. — это уже запрещено? тэмин усмехается. — хочешь, чтобы запретили? — его вопрос чонгуку кажется глупым. словно тот хочет поговорить и продлить их мгновения рядом, но не может придумать ничего толкового. чонгук выразительно закатывает глаза и вновь складывает руки на груди. так он хоть немного чувствует себя защищённым, будто в своей закрытой скорлупе, в своём мире. — мне уже пора, — чонгук отходит от парня и сбегает по ступенькам, едва не перепрыгивая все одним махом. его ноги путаются между собой, но чонгуку удаётся сохранить равновесие. тэмин лишь наблюдает, как сверкают чужие пятки в попытке убежать как можно дальше. ᅠ ᅠ ᅠ

👯‍♂️

ᅠ ᅠ ᅠ на следующий день чонгук чувствует себя не в своей тарелке. слух о его небольшой стычке с близнецами ким разнёсся по универу меньше чем за сутки, и юнги откровенно потешается над рассеянным лицом друга первую половину дня, пока они не идут в столовую. там их — а точнее только чонгука — уже ждут. за отдельным столиком, с полным подносом еды и милыми улыбками на одинаковых лицах. чонгук успевает лишь сглотнуть слюну и отвернуться. главное, делать вид, что ничего не происходит. что эти знаки абсолютно точно направлены не на чонгука. юнги всё ещё потешается позади. чон отталкивает друга плечом и встаёт в очередь. ждать, пока она сама по себе рассосётся, у него нет никакого желания. зато есть полный поднос еды за столиком братьев ким, и не то чтобы они настроены негативно. чонгук фыркает. тэхён сокращает расстояние между ними так стремительно, что щёки чона опаляет румянец. зато на смуглом лице ни капли стыда, пока тот выводит чонгука из очереди и мягко подталкивает к их столику. — какого хрена? — не сопротивляйся, — тэхён шепчет это ему на ухо низким голосом, заставляя позвоночник покрыться мурашками. чонгук почти осязает застывшее вокруг него напряжение, но боится даже дернуться в сторону, в том числе из-за крепкой хватки на талии под джинсовкой. то, как тэхён мягко обводит его поясницу и заползает рукой под верхнюю одежду, чтобы огладить талию через тонкий слой футболки, заставляет чонгука мысленно словить несколько ярких периодов мгновенно поражающей эйфории. о том, как ощущаются эти прикосновения на голых участках тела, чонгук думать не хочет. тэмин широко улыбается, как всегда в своей манере — дружелюбно, сразу тянется через весь разделяющий их стол и прижимается к застывшему от удивления чонгуку, успевшему уместить свою задницу на скамейке. — не трясись, — шепчет он на ухо чону с не менее волнующей и запугивающей одновременно интонацией, чем ранее его наградил тэхён. тэмин садится на своё место, кивая головой в сторону третьего, заполненного подноса. — мы решили, что должны позаботиться о тебе, раз уж пригласили к себе. тэхён подвигает поднос ближе к чонгуку, и парень сразу цепляется взглядом за разнообразие салатов. тут был и тот, который чонгук всегда покупает, и тот, который он давно хотел попробовать, но не решался. даже три вида напитков в упаковках. палочки для еды и отдельно сложенные ложка с вилкой. на непонимающий, немного растерянный взгляд тэхён неловко поджимает губы и отводит взгляд в сторону. тэмин, возможно виновато, в чём чонгук не уверен, трёт ладонью затылок. — мы не знали, что ты будешь, поэтому… — решили взять всего по чуть-чуть, — заканчивает тэхён, подсаживаясь чуть ближе со своим подносом. тэмин смотрит на брата с лёгкой улыбкой, словно уже заведомо знает, что тот планирует сделать. а может, чонгук тут просто пешка, над которой решили поиздеваться за выходку с юбкой. хотя сегодня бёдра тэхёна и обтягивают джинсовые шорты, чонгук всё равно с трудом отрывает взгляд от загорелых ног. — зачем? прямой вопрос ставит тэхёна в тупик. тот переводит взгляд на брата, словно даёт ему зелёный свет для объяснения, глазами как бы говоря, что его навыки переговоров в несколько раз лучше, а добродушная улыбка располагает к себе. тэмин лишь устало вздыхает. он сквозь чёлку смотрит на чонгука внимательно, будто изучает, но при этом продолжает оставаться лучистым и дружелюбным. даже слишком. — мы хотим тебе предложить кое-что, — спокойно говорит парень и, не меняя выражения лица, берёт палочки для еды. чонгук прислушивается (на самом деле не до конца понимая, что происходит), но мимолётный интерес разрушает вклинившийся в разговор тэхён. — кое-что, что можешь дать нам только ты. чонгук морщится от такой близости, но не может не согласиться со своим разумом, что это будоражит: не только выступление тэхёна вчера на игре, но и то, с какой отдачей выигрывал тэмин, а потом с широкой улыбкой радовался вместе со всеми. ещё будоражит и то, как плотно чужое оголённое бедро сейчас прижимается к его ноге, скрытой под тканью джинсов. тэмин, сидящий напротив, ситуацию никак не улучшает: прямо на глазах своими палочками перекладывает один из наггетсов из их общего с братом, явно личного, бэнто в тарелку с салатом чонгука. тэмин подмигивает, без слов предлагая поскорее приступить к еде. время вряд ли станет ждать, пока чонгук соберётся с мыслями и перестанет напоминать обомлевшую от впервые увиденного голого торса девчонку в пубертате. но спрятаться от собственных мыслей не так-то и просто, учитывая, что тэмин сидит напротив, тэхён всё ещё прижимается к его ноге, а пальцы то и дело заползают под джинсовку и оглаживают талию. терпение лопается тогда, когда тэмин обмакивает один из кусочков наггетса в соус (тоже из отдельной закрытой ячейки в бэнто) и случайно — думать о том, что парень сделал это намеренно, чонгуку не хочется — мажет по своим губам. тэхён прыскает с набитым ртом и указывает палочками на губы брата, возмущается и бормочет: — ты не в дораме, чтобы так делать. вытри губы. чонгук давит в себе улыбку, но это становится сложно, когда рядом два брата начинают шуточную перепалку. сразу расслабиться в их компании не получается, но тэхён продолжает успокаивать его лёгкими поглаживаниями, перемещаясь с талии на ногу, цепко и лишь в две трети силы захватывая бедро с внутренней стороны. от неожиданности в первый раз чонгук не может скрыть судорожного вздоха и напряжения, резко сковавшего тело, что замечают братья. тэмин тепло улыбается. его голос звучит выше, мягче и веселее, чем при шуточной ссоре с тэхёном. — тебе не нужно постоянно быть напряжённым. тэхён уже давно забыл, что ты оскорбил вчера его внешний вид. сам же тэхён фыркает. — вообще-то нет. мне до сих пор обидно. то была моя любимая юбка. — не говори так, словно сжёг её, а остатки похоронил, — тэмин закатывает глаза, а чонгук сразу чувствует себя не в своей тарелке от ситуации. не то чтобы он действительно хотел оскорбить тэхёна и его вкус в одежде. просто… не ожидал? был под сильным впечатлением от чужой смелости, экспрессивности и внешности. ругаться чонгуку не хотелось, но извиниться за инцидент язык не поворачивается — то ли от волнения, откликающегося вспотевшими ладонями и частыми поёрзываниями на стуле, то ли из простой вредности. — так чем я… могу помочь? — голос чонгука звучит неуверенно, тэмин даже на секунду отрывается от своего обеда, поднимая глаза с лёгким удивлением. слухи, в которых половина девушек почти что хором кричали, что чонгук тот ещё плохой парень, сейчас никак не вяжутся с образом, что предстал перед ними. он может нагрубить, но, исходя из произошедшего ранее, это происходит не часто, потому что защищать себя или развивать ссору чонгук не стремится. сейчас он смущён и растерян, показывает больше эмоций, чем обычно в одиночестве. может он и занимается успешно боксом, а под одеждой скрывает кубики пресса и накачанную грудь, но в своей смущённости и волнении чонгук выглядит в несколько раз прекраснее и притягательнее. — тебе интересно? — тэхён едва ли не забирается ему на колени от радости, отражающейся на его лице, но сдерживается. тэмин может лишь покачать головой на нетерпеливость старшего брата. — о, чонгук-и, это будет феерично. — мы просто хотели тебе предложить… — переспать… — с нами, — осторожно добавляет тэмин. а точнее всё-таки добивает. от шока у чонгука округляются глаза, желудок ухает куда-то вниз, на уровень мочевого пузыря, а ком наоборот тянется вверх по пищеводу, чтобы резко перекрыть надгортанник. воздух чонгук втягивает в себя как рыба, едва не задыхаясь от такой вольности и наглости вопроса. ни один из близнецов при этом не выглядит так, словно они шутят или издеваются. у обоих лица серьёзные, губы поджаты в нетерпении от ожидания ответа, и в глазах тэмина впервые за два дня нет той искры дружелюбия. сейчас оба выглядят как хищники, окружившие добычу. а жертвой почему-то становится чонгук. — ты можешь не… — вы совсем с ума сошли? — чонгук сипит голосом и почти отшатывается от столика. он сам не может понять природу этого импульса, но поддаётся ему, пока есть возможность сбежать. его голос слышат только близнецы, поэтому он позволяет себе больше. — я вообще-то, блять, не такой. не нужно меня втягивать в ваши игры… тэхён хмурится, порываясь ответить и усадить вскочившего чонгука на место, но не успевает. у парня оказывается отличная реакция благодаря тренировкам по боксу. чонгук отшатывается и сразу выпрямляется. живот от волнения крутит. чонгук уже не уверен, что правильно поступает сейчас, бросая мимолётный взгляд на тэхёна. — вы что, блять, друг с другом… — нет! — тут же резко и безапелляционно отрезает тэмин. делает это неожиданно громко, стальным от сдерживаемой злости голосом, так что даже сидящие за соседними столиками вздрогнули и прислушались к их беседе. чонгук качает головой и стремительно покидает столовую, чтобы никто не видел его красных от смущения, негодования и смятения щёк. его лицо полностью горит, как и шея, а руки мелко подрагивают, когда он в первом попавшемся туалете пытается включить кран и умыть пылающее лицо. раньше он вообще не обращал внимания на них, так почему вчера взгляд упал именно на парня в юбке? почему он не мог упасть на одну из местных красоток, которая с радостью бы пошла с ним погулять? чонгук трёт лицо усерднее и пару раз отвешивает себе лёгкие оплеухи. мысли путаются в голове от неожиданного предложения. чонгук не может себе признаться, что его волнует мысль об этом. о тэхёне, который соблазнять умеет даже на расстоянии, не прикладывая к этому никаких усилий. или тэмине, который приковывает к себе внимание, тянется к нему сам, но при этом остаётся как бы в стороне. они дополняют друг друга, как две части одного целого. в голове всплывает воспоминание о словах юнги — ким тэмин может продержать на весу весь процесс. кожа вмиг покрывается мурашками. то, о чем думать не хотелось, упорно лезет в голову. чонгук, зажатый с двух сторон крепкими телами, что удерживают его на весу между собой и… — блять, — чонгук мотает головой, растрепывая выбившиеся из невысокого хвостика пряди, и коротко смеётся. — я точно сошёл с ума. ᅠ ᅠ ᅠ

👯‍♂️

ᅠ ᅠ ᅠ чонгук кусает нижнюю губу, обходя как можно дальше потенциальные места, где он может наткнуться на близнецов. в течение двух последних дней ему с божьей помощью удавалось это делать. совместных пар у них тоже не было. однако юнги всё ещё скептически относится к такому плану — игнорируй проблему, и она сама отстанет, — потому что знает, что нихрена подобного. зная характер тэхёна и его задетое (в этом уверена большая часть студентов, что видела инцидент в аудитории) эго, чонгук просто так не отделается. но чонгук настаивает на своём плане и таскает везде за собой юнги. даже подумывал отказаться на несколько дней от занятий, но друг каждый раз наседал на него напоминанием о долгах, которые нужно будет отрабатывать. жертвуя, конечно, тренировками по боксу. а этого чонгук допустить не мог. особенно тогда, когда тренер рассчитывает на него на межрегиональных. в этот раз, пока чонгук мельком оглядывается по сторонам и пытается казаться менее заметным в толпе, юнги рядом смотрит с вопросом, закатывая изредка глаза и поглядывая в экран телефона. не то чтобы чонгука это напрягало. он сам выбрал вариант держать от юнги всё в тайне, потому что ни одна нормальная просьба не сравнится с тем, что предложили ему. в конечном итоге тэхён, если и не преследовал какие-то цели, то всё равно добился своего: в мыслях чонгука нет места для чего-то другого. через пару минут нервного сопения и мытарств возле запертой двери аудитории, чонгук таки поворачивается к юнги с немым любопытством в глазах и диким смущением, отражающимся румянцем на щеках. ноздри раздуваются от глубоких вдохов и выдохов. чонгук почти чувствует головокружение, скрутившее его живот беспокойство и предчувствие чего-то… что чонгуку явно не понравится. — если он носит юбки, значит ли это, что он в сексе принимающий? — спрашивает чонгук у друга прямо, пока тот сосредоточен на чем-то другом. юнги от неожиданного вопроса в лоб теряется и косит на него глаза. — что? — кто? чонгук закатывает глаза в нервном раздражении. второй раз набраться смелости и спросить, но обозначая в вопросе имя ким тэхёна, он не сможет: обязательно либо споткнется на половине, либо опозорится окончательно. раньше на таких мыслях чонгук никогда сам себя не ловил, а уж делиться с кем-то… — ты слышал. и ты знаешь кто. юнги фыркает от бесцеремонности, а затем смеётся, качая головой. конечно, он сразу понял, о ком говорит чонгук, но желание помучить и выпытать истинный мотив такого интереса оказывается выше дружеской солидарности. юнги не успевает ответить: что-то за спиной чонгука заставляет парня закрыть открывшийся было для ответа рот. — я похож на принимающего? тяжёлый голос позади заставляет чонгука споткнуться. он едва не летит носом прямо в пол, но его мягко удерживают за талию, прижимая к теплому, сильному телу. тэхён хмыкает ему в ухо, вынужденно прижимаясь носом к чужому виску. юнги тактично отходит в сторону, пока чонгука зажимает ким тэхён собственной персоной. сегодня на нём джинсовые шорты, почти не прикрывающие голые ноги. пока чонгук пытается ускорить перезагрузку своей операционной системы, тэхён мягко толкает его к стене рядом. даже ладонь на затылочные бугры прикладывает, чтобы чонгук ненароком не стукнулся головой. живот скручивает второй раз, но здесь уже в приступе спазма, отчего чон задерживает дыхание и старается не моргать. глаза начинают болеть спустя секунд двадцать. ким тэхён, стоя сбоку от него, нависает над ним так, что закрывает свидетелям вокруг его красное от смущения и злости лицо. — что ты, блять, делаешь? — ты же не хочешь по-хорошему, чонгук-и, — с другой стороны, как будто из воздуха, материализуется тэмин в своей неизменной, обтягивающей мышцы рук и живота, футболке. оба с усмешками одинаковыми, от которых голова кружится. и оба буквально пожирают чонгука глазами. — поэтому мы решили… — что будем действовать по-плохому. их голоса комбинируют вместе необычно правильно, тягуче медленно, словно завлекая в сети и заставляя слепо идти за ними, как под гипнозом. чонгук через силу закрывает глаза и складывает руки на груди в защитном жесте. близнецы говорят громко, видимо, чтобы все присутствующие слышали их слова и смогли в будущем подтвердить. чонгук оказывается окружён со всех сторон, путей к отступлению у него, увы, уже нет. умом чонгук, конечно, это понимает и сопротивляться даже не собирается. от обоих тел братьев исходит жар, обволакивает его и заставляет медленно, но верно расслабляться, поддаваться чужим чарам. наверное, у близнецов в роду точно были ведьмы, иначе как ещё объяснить магнетизм в глазах обоих? — отойдите, — чонгук хмурится, пытается пробиться сквозь их сомкнутые друг с другом плечи, но терпит поражение. тэхён припечатывает его обратно к стене. — вам не пойдут сломанные носы. тэмин давит усмешку. пока другие не видят за широкими спинами всё происходящее, он наклоняется ближе к чонгуку и чувствует под ладонью на чужом плече, как напрягаются мышцы. свободной рукой тянется и оставляет едва заметную линию от щеки до выреза футболки, чуть оттягивая ворот пальцем. выражение лица чонгука в этот момент бесценно-очаровательное, растерянное и смущенное. столько эмоций сразу он ещё явно никогда не испытывал, а сейчас борется с этим внутри себя, огрызается и противится желанию. — тебе придётся ответить за свои слова. уверен, что осилишь? — он даже не дотянется, — тэхён подхватывает игру брата, улыбается так издевательски, словно действительно собирается проверить, на что способен чонгук. — нос не дорос. — это не я хожу в юбке, как девчонка, — чонгук злится. у него не остаётся здравого смысла, который мог бы придержать его язык и мысли, но в первую очередь действия. чонгук резко вырывается из чужой хватки и дёргает опешившего под таким напором тэхёна за футболку на груди. — не стыдно? слова разносятся по затихшему коридору едва ли ни эхом. где-то на другом его конце кто-то давится и кашляет. чонгук не обращает на это внимания, полностью поглощенный чужими чёрными зрачками в обрамлении шоколадной радужки. тэхён тяжело дышит, но не выглядит злым или уязвлённым. он косится на брата в предвкушении. тэмин немного грубо дёргает за волосы на затылке чонгука назад, заставляя запрокинуть голову. парень шипит, цепляясь за чужое предплечье, намеревается уже вскинуть ногу и ударить самоуверенного засранца в пах, но не успевает. его несильно тянут дальше по коридору, пока он пытается пнуть кого-нибудь из близнецов. попытки остаются безрезультатными. зато чужие взгляды он чувствует на себе до самого конца, пока не оказывается в одном из ближайших мужских туалетов. — что вы, блять, делаете, придурки? — чонгук начинает заводиться. злость отражается в сверкающих в свете ламп глазах, пока тэмин всё ещё удерживает его с запрокинутой головой за волосы. тэхён рывком прижимается к нему с другого бока и просовывает между ног колено, заставляя чонгука глухо замычать и дёрнуться. от неожиданности, от странных ощущений внутри, от жара, обдавшего тело сразу, как только чужое колено оказалось меж его бедёр. контраст того, как осторожно чужие руки начинают поглаживать краснеющее под обжигающими взглядами лицо, и того, с какой силой (не так больно, как хотелось бы чонгуку) тэмин оттягивает назад его голову, бьёт под ребра и сбивает дыхание. жаркий шёпот двух бархатных, дополняющих друг друга голосов пускают с опалившихся с двух сторон горячим дыханием ушей мурашки вниз по телу. чонгук вздрагивает на прижимающемся к его промежности голому колену тэхёна. хотя сегодня тот не в очередной юбке, чонгук заводится не меньше, чем в первый раз. разрастающееся желание заставляет парня глухо простонать в чужие едва касающиеся его губы, потянуться слепо за теплом вперёд, но встретить лишь тихий смех. — какой ты нетерпеливый, малыш, — тэхён увиливает от чужих губ, отстраняется, лишая чонгука опоры в виде своего бедра, предоставляя больше пространства брату. — смотри, как он нуждается, тэхён, — ладони оглаживают притягательную талию, которую в данный момент со всех сторон облепила мешающая ткань футболки. её хочется сдернуть, откинуть в сторону и наслаждаться идеальными пропорциями тела, поглаживать каждый участок дрожащей кожи. заставлять чонгука покрываться мурашками и изнывать от желания. — пару минут назад интересовался, принимаю ли я, — тэхён оглаживает щеку чонгука длинными пальцами, цепляется за пухлую нижнюю губу и чуть оттягивает, заставляя парня притираться к нему всем телом. тэхён склоняется к уху чона и шепчет: — принимать сегодня будешь ты, детка. ты же умница, да? хороший только для нас двоих. тэмин растягивает губы в улыбке, видя, какую реакцию несут за собой слова тэхёна. похвала чонгуку нравится не меньше, чем горячие прикосновения к талии и поцелуи, которых его лишают. фантомные прикосновения заводят, заставляют хотеть большего. — ты будешь принимать сегодня, малыш… — нас двоих… — одновременно, — это они выдыхают вдвоём в оба покрасневших уха. ток по телу ощущается явственнее, заставляет работать все нервные окончания, усиливая каждую эмоцию. чонгук откровенно дрожит, цепляется ладонями и пальцами за чужие плечи с такой силой, что наверняка оставит синяки. желание скручивается в тугой узел: не даёт ни моргнуть, ни застонать, чтобы показать, как ему нравится. как он желает ещё. — я сейчас отпущу тебя, чонгук-и, — тэхён шепчет вкрадчиво, предупреждает, прежде чем разжать руки, но чонгук с закрытыми глазами качает головой так сильно, что тэмину приходится придержать парня. чонгука откровенно ведет от избытка эмоций и ощущений, трясущиеся ноги совсем не держат в вертикальном положении. — нет… чонгук кривит губы, когда тепло пропадает. тэхён лишь тихо смеётся, оглаживая на пару с братом мягкие щёки и милую родинку под нижней губой. первым даёт волю порыву тэмин, склонившись к чужому лицу и оставляя на небольшой выделяющейся родинке короткий поцелуй. чонгук вздрагивает, но позволяет, обвисает в сильных руках из-за недостатка сил. всё ещё фантомные прикосновения гуляют по его телу, доставляют удовольствие. — нет, чонгук-и? тебе придётся, если не хочешь, чтобы мы вынесли тебя вот таким на руках отсюда. слова отрезвляют, как пощёчина. чонгук поджимает губы, качая головой. взять себя в руки рядом с теми, кто ещё пару секунд назад почти довел его до оргазма одними только прикосновениями через одежду и словами, становится сложнее. тэхён помогает заправить выбившуюся из-под ремня джинсов футболку. тэмин приглаживает чужие волосы. щёлкает по носу и отходит вместе с братом. оба оценивающе проходятся по результатам своей работы и кивают друг другу. узнать, что у них творится в голове, практически невозможно. лишь по глазам, но в них слишком много гипнотического. один раз посмотришь — всё забудешь. оба выходят из туалета, резко распахивая двери. тэмин с широкой, как и всегда, улыбкой машет собравшейся толпе, отмахиваясь от них. а тэхён, вжившийся в роль, кидает напоследок чонгуку: — только попробуй не прийти сегодня за уник после шестой пары — твои боксёрские перчатки окажутся в твоей заднице. и оба отходят. тэмин бурчит брату что, мол, про перчатки было лишнее, но тэхён отмахивается. главное, чтобы теперь никто, кроме близкого друга чонгука, не увидел его в таком уязвленном состоянии. сейчас по лицу чонгука можно буквально прочитать всё, что они вытворяли в туалете. чонгук, вообще-то, нарываться не хотел. да кто он вообще такой, чтобы нарываться на стрелу за воротами своего уже почти родного универа с какими-то старшекурсниками, один из которых выглядит, как самая настоящая хуманизация фразы «я добрый, но могу уебать», а второй — извращенец-школьница с бегущей строкой на лбу «могу уебать»? да никто в жизни с такими на стрелу не сунется, учитывая, что эти двое абсолютно разных парня похожи как две капли воды. для кого-то — это стрела не на жизнь, а на смерть, за честь гребаной юбки из-за случайно брошенной неосторожной фразы. а для чонгука — это какой-то пиздец. вот и довыёбывался. ᅠ ᅠ ᅠ

👯‍♂️

ᅠ ᅠ ᅠ — ты в заднице, — юнги спешит рядом с чонгуком, пока тот, пытаясь привести в порядок мысли, мерит шагами коридор после пятой пары. если близнецы не шутили (а на то, что это шутка, намёка в голосе тэхёна точно не было), то чонгуку придётся через полтора часа идти на задний двор универа и, возможно, получать пиздюлей. но поведение обоих в туалете и то, что они творили с ним, идёт абсолютно вразрез с тем, что тэхён обещал засунуть ему боксёрские перчатки в задницу. возможно, они просто пошутили или поиздевались, и получив удовольствие, решили, что хватит с чонгука, потому что его откровенно вело от чужих прикосновений и голосов, всё ещё отдающихся к голове. чонгуку хочется думать, что бить его не будут. — я знаю, — чонгук отвечает другу мрачно. воспоминания о словах близнецов и мысли, трепыхающиеся на задворках сознания, орут во весь голос, что в заднице будут и тэхён, и тэмин. оба, одновременно. в его, чонгука, заднице, которая принесёт большую жертву такому альянсу. выступит добровольцем, пусть и без права голоса, судя по всему. это право голоса у чонгука вообще-то есть, просто сейчас оно молчит, не выступает против, не сопротивляется и много чего ещё не: на потеху потрепанным за последние дни нервам чона и в удовольствие вознёсшемуся эго близнецов. тэмин в этом дуэте подкупает, а тэхён завлекает, соблазняет. такой контраст бьёт сильнее, чем этанол с йодинолом во время магнитно-резонансной томографии. — что будешь делать? чонгук пожимает плечами. как будто у него есть выбор… можно, конечно, просто свалить, как он изначально собирался. только вот процент вероятности наказания от тэхёна вырастет незамедлительно, а сама попытка побега окажется неудачной настолько, что выбьет из-под ног опору, из лёгких — воздух, а из головы — способность здраво мыслить. юнги своими советами не помогает, поэтому чонгук пытается отправить его домой, обещая написать, если что-то пойдёт не так. однако друг уходить отказывается и настаивает на какой-никакой, но помощи. чон представил, какую помощь сможет оказать ему юнги, если действо этого спектакля затянется, а мин увидит истинные мотивы этой встречи за универом. почти что стрела, только вот вертикально она вряд ли закончится. поэтому чонгук отмахивается от всех предложений, отказывается от помощи и уходит. через полчаса ему приходит уведомление с указанием места, где будет припаркована машина тэмина за воротами родной альма-матер. чонгук уже собрался прощаться с задницей, жизнью и собственным достоинством. допизделся, как говорится, но жалеть сейчас растраченных слов он не собирается: всё-таки чужие прикосновения приносили больше удовольствия, чем отвращения. через некоторое время чонгук, воровато оглядываясь, спешит к нужной машине, пряча смущенные щёки от взгляда, которым его награждает тэхён из-за опущенного стекла. за рулём тэмин, поэтому чонгука вызвался сопровождать демон-искуситель, явно желающий довести его до оргазма и без прикосновений. жар опаляет низ живота, чонгук даже не знает от накатившего ли предвкушения или же от скрытого желания сбежать как можно дальше. сердце начинает работать быстрее, качая кровь по организму с такой силой, что кожа покрывается пятнами. работают абсолютно все системы и органы, кроме мозга. забираясь на заднее сидение, чонгук не думает ни о чём, кроме плана про запас. сбежать далеко получится вряд ли, но он хотя бы будет знать, что пытался. силы справиться сразу с двумя крупными спортивными близнецами у чонгука вряд ли найдутся даже в закромах. второе дыхание тоже не поможет, потому как лёгкие уже сейчас качают воздух с удвоенной силой. видимо, к концу этой встречи у него не останется вообще сил двигаться, а способность удерживать вертикальное положение пропадёт. — и куда мы едем? — в отель, — тут же отвечает тэхён, откидываясь на спинку сидения и расставляя пошире ноги. чонгук чувствует, как мурашки бегут от этого вкрадчивого и короткого «в отель» глубоким голосом. он скользит взглядом по гладким ногам, доходит до паха, скрытого плиссированной тканью, и мучительно сглатывает, потому что мысленно представляет то, что скрывается под юбкой. после первого порыва чонгук хлопает несколько раз глазами, прежде чем с лёгким удивлением поднять глаза на близнецов и пискнуть резко ставшим выше голосом: — куда? тэмин с переднего сиденья мягко смеётся, выруливая на главную дорогу и вливаясь в поток машин. — если ты думаешь, что мы, как в американском кино, живём отдельно от родителей, то ошибаешься, — напряжение разрывает смех тэмина, который подхватывает и тэхён. — жить с родителями и учиться выгоднее, чем снимать жилье, работать и ходить в универ. — сейчас дома наша мама, которая вряд ли обрадуется перспективе слушать твои сладкие стоны за стеной. — но при этом машина у вас есть, — чонгук складывает руки на груди и напрягается невольно, когда чувствует чужие поползновения к своему паху через ткань джинсов. тэхён непринуждённо сидит на своём месте, и даже не смотрит в сторону соседнего сиденья, в то время как его ладонь сжимает внутреннюю часть бедра чонгука, поднимается выше и начинает оглаживать твердеющий постепенно член. — одна на двоих, — тэхён пожимает плечами где-то совсем рядом. чужая ладонь сильнее сжимается на ширинке, отчего чонгук судорожно втягивает носом воздух и вжимается в спинку. атмосфера резко меняется, наполняясь напряжением и томящим предвкушением, которые чонгук может буквально пощупать рукой. он прикрывает глаза, потому что ощутившая свободу ладонь перемещается на талию, любовно и трепетно оглаживая уже её, аккуратно вытягивает из-под ремня футболку и ложится на тёплый живот. оголённая кожа покрывается мурашками, тэхён продвигается дальше и сжимает длинными пальцами бока. чонгук закусывает нижнюю губу, ощущая при этом странное, неконтролируемое желание — поскорее оказаться в сильных руках с обеих сторон. глухой стон разносится по салону в тот момент, когда мотор заходится рёвом, а скорость увеличивается, заставляя машину практически лететь по дороге. чонгук от неожиданности открывает глаза и встречается взглядом с тэмином в зеркале заднего вида. он смотрит исподлобья, с явно читающимся предвкушением, давая брату вдоволь наиграться чонгуком до того, как они подъедут к нужному отелю. на проявление эмоций тэмина тэхён реагирует по-своему: забирается пальцами выше, считает выпирающие от резко выгнувшегося позвоночника рёбра, оглаживает соски, вытягивая из чонгука раз за разом всё новые и новые стоны. его вкрадчивый, тихий, но такой ощутимо бьющий по нервам голос звучит в салоне: — такой хороший и отзывчивый. посмотри-ка, тэмину не терпится тоже поскорее дотронуться до тебя. чонгук поджимает губы, чтобы позорно не застонать в голос прямо сейчас. после понимает, что при любом раскладе его стон был бы пойман тэхёном, прижимающимся своими губами к его. он раскрывает их языком и вторгается в чужой рот. чонгук снова прикрывает глаза, поддаваясь искушению. машина, кажется, ещё увеличивает скорость. кожа на руле скрипит, когда тэмин сжимает пальцы и сдерживает себя через силу, чтобы не остановиться прямо здесь. путь до отеля чонгук помнит урывками, и то только потому, что рядом находится тэхён, всё ещё удерживающий его в вертикальном положении крепким захватом на талии. тэмин, решив вопрос с бронью номера, ведёт их к лифту, не заостряя внимания на косых взглядах персонала и редких гостей. — слушайте, что… — чонгук запинается на полуслове, после того, как лифт останавливается на втором этаже. — теперь я понимаю, что точно не в дораме. тэхён усмехается. — насосали на машину, но на люксы пока рот не разработан, детка, — тэмин подталкивает чонгука к распахнутой двери номера, когда тот несильно, но сопротивляется. — будешь учиться, — кидает брату тэхён и подхватывает чонгука на руки, не обращая внимания на глухой вскрик и тёплые руки, вцепившиеся в плечи. будь воля чонгука, он бы и в шею пальцами вцепился в попытках задушить и убежать, пока ещё есть возможность защитить нетронутый зад. но тэхён его вносит в номер, как принцессу, что-то шепча и поглаживая по напряжённой спине. в номере он укладывает его на кровать, а тэмин располагается рядом, кивая брату в сторону ванной комнаты. — тебе надо в душ, чонгук? — тэмин спрашивает легко, спокойно, словно это не они полчаса назад буквально похитили парня. сейчас это кажется полным бредом, но он всё ещё в тёплых объятиях тэмина, за спиной у входа в ванную комнату его ждёт тэхён. чонгук кивает слабо, всё-таки решаясь на вторую в своей жизни авантюру, с надеждой в этот раз получить гораздо больше удовольствия, чем в прошлый. тем более он наверняка знает, что у них двоих точно были партнёры до него, и оба знают, как с ним нужно обращаться. чонгук задушенно бормочет слова благодарности, проходит мимо тэхёна и закрывает дверь, чтобы в одиночестве привести в норму и внешний вид, и моральное состояние редкими, но глубокими вдохами. повторять себе в отражение, что он главное блюдо на сегодняшнем вечере кажется глупым, потому что он вряд ли смахивает в этой одежде на праздничный торт, а запуганно-предвкушающе-напряжённое выражение лица больше указывает на вырабатываемый прямо сейчас нервный тик. стрела у них получится сейчас не такая, какую представляют себе свидетели инцидента. но чонгук и не жалуется. просто всё ещё жалеет свою задницу, долго наглаживая её под душем и не решаясь самостоятельно себя промыть внутри. собрать силы в кулак буквально заставляет стук в дверь и глухой голос тэмина с предложением помощи. или это был тэхён? мысли настолько запутались, что чонгук перестаёт различать их голоса. как оказывается на кровати после того, как вышел из душа распаренный и обнажённый, с мокрыми волосами, липнущими ко лбу и вискам, чонгук не помнит. помнит только горячие руки, жаркие поцелуи и пальцы на своих ягодицах. а ещё то, как его буквально усаживают на чужие колени, прижимают к горячему телу и дёргают бёдрами вверх, подкидывая. он вскрикивает от неожиданности и обхватывает чужую крепкую шею одной рукой, прижимая ближе, а тэмину (колени были именно его) буквально приходится вжаться в мышцы на грудной клетке чонгука. улавливание бешеного стука сердца их мальчика становится пусковым механизмом к окончательному срыву крыши. — мы сейчас поменяемся местами, чонгук-и, — тэмин говорит шёпотом в чужое ухо, не может повысить голос ни на октаву, из-за чего чонгук покрывается мурашками, кажется, уже в тысячный раз. — хорошо? чонгук судорожно кивает, прижимается ближе, когда его подхватывают и пересаживают с коленей на кровать. полностью обнажённый, чонгук расслабляется только тогда, когда тэмин раздевается сам, седлая чужие бёдра. от неожиданного ощущения веса на себе чонгук тушуется, неловко прикрывая глаза на чужую наготу. смущенный донельзя, чувствует, как щёки опаляют мягкие прикосновения. стук собственного сердца заглушает в ушах звук льющейся в ванной комнате воды. возня тэмина отодвигается на задний план после первого же касания им вставшего члена чонгука. тэмин смазывает его липкой субстанцией, оглаживая подушечками головку, направляет в себя и насаживается на пару сантиметров, запрокидывая голову. судорожный вздох слетает с губ чонгука. одной рукой он обнимает парня за поясницу, ловко поправляя того на члене, ведя бёдрами по кругу, подкидывает их вверх, чтобы войти глужбе. — я думал… — чонгук запрокидывает голову, сжимая зубы, но предложение ему договорить не дают. тэмин насаживается на член полностью, задевая своими ягодицами чужие бёдра. его член трётся при каждом движении о напрягшийся живот чонгука, принося на толику больше удовольствия с обеих сторон. — индюк тоже думал, — тэмин прижимается губами к щеке чонгука, обнимает ладонями его за затылок, продолжая мерно покачиваться на члене, приподнимаясь и выпуская полностью, чтобы тут же насадиться вновь. дверь в ванную щёлкает тихо, тэхён шуршит халатом, когда складывает руки на груди и с порога наблюдает за представшей перед ним картиной. в его глазах горит огонь, плещется интерес, который только разгорается сильнее, стоит тэмину вновь полностью сесть на член чонгука. тяжёлое дыхание парня касается слуха тэхёна, который думает, что это самое прекрасное, что он слышал за последнее время. чонгук загнанно дышит, беспомощно заламывает брови от каждого умелого движения тэмина, не касается, опираясь на руки за спиной, позволяя делать с собой всё, что захочется. — ты должен был готовить его, а не развлекаться, — тэхён качает головой. его голос заставляет обоих поднять глаза и посмотреть на вошедшего. за шумом сбивчивого тяжёлого дыхания и крови в ушах никто из них даже не заметил, когда вода в ванной прекратила течь. тэмин насаживается полностью, переводит дыхание и оборачивается через плечо, едко бросая в порыве ломающего возбуждения: — присоединишься? или я могу дальше развлекаться? тэхён кривит губы в ухмылке. он устанавливает с братом зрительный контакт, пару секунд о чем-то размышляя. тэмин продолжает свои движения. член мягко входит в разработанный вход, скользит по стенкам вместе с хлюпающей внутри смазкой. та редкими каплями стекает по напряжённым бёдрам тэмина, размазывается по коже чонгука, холодя своей текстурой и температурой. чонгук переводит поплывший взгляд на тэхёна у двери в ванную. и плавится под этим чуть заинтересованным, но более наигранно равнодушным взором, искрящимся каждый чёртов раз, стоит очередному сладкому стону сорваться с губ чонгука. банный халат оказывается где-то на полу. обнажённое тело покрывается мурашками, с влажных волос по смуглой коже стекают капли воды, оглаживая изгибы шеи и широкие плечи, закатываясь во впадинки ключиц и в пупочную ямку, скатываются чуть ниже, и чонгук, следя за их движением, упирается взглядом в пунцовую головку. тэхён ловит его взгляд, приподнимает одну бровь насмешливо и тянет на себя с кресла снятую перед душем юбку. всё та же плиссированная, идеально обхватывающая невидимую линию тазовых косточек и закрывающая возбужденный член, стоит только тэхёну надеть её обратно. чонгук закатывает глаза, стоит тэмину поменять угол проникновения и приподняться на коленях, позволяя толкаться в него с такой скоростью и силой, с какой хочется чону. тот, чувствуя, как тэмин сжимается вокруг него, стонет сквозь сомкнутые губы и делает несколько резких толчков, упираясь пятками в пол возле кровати. — тэмин, — грубый голос тэхёна рядом разбивает дурманящую голову атмосферу. чонгук вздрагивает от неожиданности, поднимает глаза на подошедшего, но не успевает ничего сделать. с него сползают с хлюпаньем, позволяя смазке стекать по члену и бёдрам на простыни. чонгук чувствует себя запертым в помещении с хищниками, которые готовы прямо сейчас наброситься на него, такого открытого: с разведёнными ногами, с поплывшим от удовольствия взглядом и дрожью, изредка проходящей по телу. тэхён склоняется над ним, захватывая в плен его подбородок и заставляя поднять глаза. брови беспомощно сходятся на переносице, словно умоляя дать ему чуточку больше, чем уже есть. длинные пальцы тэхёна оглаживают скулы чона, оттягивают блестящую от слюны пухлую нижнюю губу, пока тэмин внизу продолжает водить ладонями по всей длине его члена, массируя круговыми движениями головку, спускаясь кольцом пальцев к основанию, не давая кончить от простой стимуляции. чонгук дёргает бёдрами вверх с намерением уйти от таких прикосновений, хнычет в заткнувшие его поцелуем горячие губы, но сам не прикасается, всё ещё опасаясь того, что может за этим последовать. головой, конечно, понимает, что желание никуда не уйдёт и оба парня с ним так осторожны и трепетны. они стараются доставить удовольствие чонгуку, найти то, что нравится именно ему. однако противный голос в голове твердит, что принять два — это в два раза больнее: от самой боли и от её ожидания. тэхён целует сладко, с оттягиванием нижней, кусает, издеваясь и скользя языком лишь по контуру вкусных губ. чонгук тянется к нему за большим, за глубоким поцелуем. хватает за загривок трясущейся рукой и вжимается в чужое тело: горячее, распаренное и мокрое. тэмин скользит по члену ртом, всё ещё кольцом сжимая основание и контролируя оргазм. молчаливо не разрешает даже дёрнуться, поглядывая из-под нависшей чёлки на влажный, жаждущий поцелуя член. он старательно двигает головой, скользя по нему и чувствуя, как распределяется смазка, стекая в расслабленное горло. заглатывает не полностью, доходя едва ли до сжимаемого основания. губы начинают болеть, но когда тэмин собирается отстраниться, чонгук властно, больше неосознанно, кладёт ладонь на макушку и толкается в глотку одного из братьев с позорным стоном в губы другого. вибрация передаётся тэхёну, но он отстраняется от распухших губ чонгука с жадным чмоком, игнорируя разорвавшуюся тут же ниточку слюны. тяжёлое дыхание чонгука заглушает разум. желание прямо сейчас оказаться внутри любым способом давит так сильно, что на мгновение кажется — тэхён не сдержится и возьмёт чона прямо так, без растяжки. — похвали его. чонгук растерянно смотрит на тэхёна, поднимая глаза вверх. без его губ становится холодно, хотя жар внутри плавит каждый участок тела до состояния раскалённого железа. — похвалить? — чонгук опускает взгляд на свои разведённые ноги, глупо хлопая пару раз глазами. тэмин насаживается на член раскрасневшимися губами, мучает чонгука кольцом из пальцев, заставляя дрожать бёдрами от невозможности кончить, и до конца не понимает, как и за что он должен похвалить того… тэхён беззлобно смеётся, запуская пальцы в волосы чонгука. взгляд того цепляется за ткань плиссированной юбки, под которой скрывается всё ещё стоящий и наверняка истекающий предэякулятом член. тэхён урчит горлом, заставляя чона переместить ладонь с макушки на затылок брата и уменьшить давление на его голову. тэмин с хлюпом и тяжёлым выдохом выпускает изо рта член чонгука, хватает ртом воздух и чувствует, как тает от мягкого и лёгкого массажа на задней стороне шеи. голос брата отзывается внутри приятной волной: — такой молодец. доставляешь нашему мальчику удовольствие. ты хорошо постарался. чонгук вздрагивает. он слышит похвалу, но не в свой адрес. что-то внутри разбивается, не даёт осознать всю ситуацию. он смотрит на лицо довольного похвалой тэмина, словно вылакавшего всю сметану кота, с тихой завистью и жгучим желанием тоже сделать так, чтобы и его похвалил этот бархатный тягучий голос с хриплыми нотками. только вот что он должен сделать, чтобы заслужить? — начни его растягивать. чонгука переворачивают на живот и вздёргивают вверх его ягодицы, заставляя прогнуться так, как он никогда ещё не прогибался даже на тренировках. задница оказывается в очень невыгодном для него лично положении, зато с прекрасным видом для близнецов. тэхён оглаживает его выпирающие лопатки и тонкую талию, усаживаясь возле головы чонгука. тот утыкается лицом в подушку и загнанно дышит, пока тэмин вводит в сжавшееся колечко мышц один палец, по которому обильно течёт вниз с ладони смазка. тэхён чувствует, как к его юбке прикасаются осторожно, поддевая подол и буквально залезая головой под неё. чонгук дышит рядом с членом тяжело и часто, на пробу ведёт языком вверх по стволу. чуть приподнимается на руках, всё ещё при этом чувствуя, как внутри двигаются пальцы тэмина. он поддевает ртом головку чужого члена, сразу насаживаясь на неё губами. тэхён подсаживается ближе, чтобы чону удобнее было двигать головой, закапывается пальцами в волосы и собирает их сверху, не давая прядям падать на глаза. движения головой ускоряются, когда чонгук привыкает к тяжести на языке и распирающему чувству во рту. его губы растягиваются так, как никогда, во рту становится горячо и мокро от скопившейся слюны, а дышать носом получается через раз, особенно оттого, что в задницу настойчиво пробираются уже два пальца. с непривычки чонгук втягивает носом больше воздуха и чуть не смыкает зубы на члене, но вовремя удерживает себя. напрягшийся живот не позволяет полностью расслабиться, а стенки ануса сжимаются вокруг пальцев с такой силой, что тэмин на секунду замирает и начинает мягко оглаживать подрагивающие ягодицы. он даже склоняется и оставляет короткий поцелуй на одной из половинок, отчего чонгук задушенно мычит с чужим членом во рту под тканью юбки. тэхён жалеет, что сейчас не может сорвать её простым движением, чтобы увидеть развязного чонгука между своих ног. движения головой ускоряются. чонгук помогает себе кулаком, сжимая его вокруг основания, двигается вместе с рукой в такт своему ритму. кулак движется вверх за губами, оглаживает головку и вновь спускается вниз, размазывая слюну и остатки смазки. из-под юбки раздаются урчащие стоны чонгука. тэхён дёргает на себя ткань, задыхается от вида, который ему открывается и неосознанно двигает бёдрами вверх, входя глубже в чужой рот. упирается головкой в стенку глотки, заставляя чонгука почти давиться и через силу подавлять рвотный рефлекс. хлюпающие звуки при каждом толчке члена внутри раздаются по комнате и заставляют чонгука немыслимо краснеть, покрываясь пятнами. тэмин поглаживает, успокаивает, целует в линию позвоночника, тянется до макушки, чтобы помочь тэхёну придержать чужие растрепавшиеся волосы. растяжка сразу для них двоих занимает гораздо больше времени. тэмин на пробу толкается внутрь на одну треть, предварительно зажимая пальцами основание члена, так как помнит о том, что оба собираются подарить ему и себе самый крышесносный, долгий, до нервной тряски и выжимающего все силы оргазм. чонгук стонет в унисон с близнецами. тэхён оттого, что внутри глотки горячо и узко, тэмин — от проникновения в тугой анус, а чонгук — от резких толчков спереди и плавных сзади. когда всё меняется местами, чон не замечает. из него выходят (тэмин предварительно пару раз толкнулся на пробу, чтобы разработать вход ещё лучше), подтягивают за ягодицы ближе к краю кровати и приподнимают на локти. чонгук еле держится, у него трясутся руки, но тэмин помогает, располагаясь под ним и позволяя полностью лечь на себя, целует его во взмокший висок и поглаживает расслабленно-уставшее лицо. парень утыкается носом в чужую грудь и пытается уйти от прикосновений к своему изнывающему члену, но теперь уже пальцы тэхёна ведут по стволу к основанию, обводят мошонку и сжимают кожу над ней. чонгук недовольно мычит, сжимая плечи тэмина и вдавливая его в матрас. ягодицы холодит стекающая новым потоком смазка, которую тэхён ловким движением собирает сразу на три пальца, сомкнутых подушечками вместе, и направляет их в расслабленный анус, отмечая, как чонгук мягко, почти незаметно толкается навстречу, прогибаясь в пояснице чуть сильнее и меняя угол проникновения. он стонет в распахнутые для поцелуя губы тэмина, жмурится от ощущений распирания внутри, но всё чаще подмахивает бёдрами. тэхён, становясь у изножья кровати, обнимает чонгука за талию, проталкивая под него руку, прижимает ближе к себе и кивает брату. от неожиданной потери опоры чонгук вскрикивает, тут же до боли кусая себя за нижнюю губу. ощущение полёта быстро сменяется крепкой грудью за спиной и хваткой на талии длинных пальцев, скользких от вязкого лубриканта. голос тэхёна рядом с ухом заставляет дрожать: — потерпи ещё немного, малыш, — тэхён удерживает его на весу, прижимая спиной к себе, пока его брат подходит спереди. его ладони ложатся под колени гука, и тэхён передаёт право держать их драгоценного мальчика тэмину. разведённые ноги чонгука перехватывают и опоясывают вокруг талии младшего из братьев, а он с упоением впечатывается носом во взмокшую шею и сжимает пальцы на плечах того. после оставляет вязкий, глубокий поцелуй и отстраняется с громким чпоком, довольствуясь оставленным на шее засосом. откидывается назад. знает, что его придержат. знает, что подставят опору крепкой грудью. чонгук крупнее всех их партнёров до, тяжелее из-за набранной благодаря тренировкам мышечной массы, но сейчас выглядит таким маленьким, податливым в чужих руках, зажатый меж двух горячих, сильных тел. он стонет в голос, когда тэхён проталкивает руку под его тело, всё так же собственнически сжимает головку члена, сдерживая то и дело накатывающее удовольствие. чонгук почти кричит от неприятных ощущений, пытается уйти от прикосновений. но в этот момент ощущает, как в его сейчас более открытое тело толкается головка одного из членов. он входит легко, размазывая по стенкам внутри смазку. лубрикант вытекает вместе с выходящим членом тэмина, капает на пол. — сейчас будет неприятно, — успокаивающе шепчет тэмин, а тэхён позади тянется и оглаживает дрожащие коленки, целует чона в висок, а затем на пару с братом толкается внутрь подготовленного тела. чонгук неосознанно дергается вверх всем телом, уходит от распирающего давления, задыхается, но тэхён не скупится на нежности, пытаясь контрастом преодолеть страх, а тэмин целует, обводя каждый сантиметр чужого рта языком. мягкие поглаживания, тёплые поцелуи, бархатный голос в покрасневшее из-за духоты и стыда ухо — успокаивают, дают ту ступень вовлеченности, когда остальное отходит на второй план. едва две головки оказываются полностью внутри, тэхён первым совершает толчок вперёд, подкидывая охнувшего чонгука. оба члена внутри ощущаются необычно. его распирает и переполняет чувство заполненности. два члена, что встречаются друг с другом там, создают новый импульс трения, толкаются невпопад, словно желая выиграть какую-то игру. чонгуку не с чем сравнивать, поэтому он просто предпочтёт сейчас, и после, и завтра, и, возможно, всю оставшуюся жизнь считать, что это лучшее, что могло случиться с ним. тэхён отпускает член их мальчика, резко проводит по нему сжатой ладонью, массируя и стимулируя на яркий, полный трепетной дрожи и сладких стонов оргазм. тэмин вовлекает в мокрый поцелуй, кусая то верхнюю, то нижнюю губу, толкается быстрее, заставляя безвольное тело качаться на их руках, словно на волнах неспокойного моря. чонгук дрожит, ощущает, как оргазм накрывает его сначала постепенно, волнами, а потом полностью оглушает, заставляя дёргаться в кольце из четырёх сильных рук и прижиматься к обоим горячим телам. он стонет повержено, потому что волна настолько мощная после воздержания, что сносит любые преграды на своём пути. чон даже не чувствует свою задницу, в которой до сих пор находятся оба близнеца, порываясь кончить внутрь одновременно. так, чтобы их смешанная сперма стекала по ягодицам и дрожащим бёдрам, когда они поставят чонгука на ноги. и они это делают: мокро, грязно и безумно пошло. так, что крышу сносит от двойной, выстрелившей внутрь, струи. чонгук вздрагивает, расслабляется и опирается о грудь тэмина, когда тэхён медленно выходит из растянутого входа и целует во взмокшую шею. оставляет свою метку, чтобы потом, позже, чонгук на нём оставил свою, такую же, как и на шее брата. пока чонгук пытается не провалиться в беспамятство, стоя на своих двоих, тэмин что-то им говорит и скрывается за дверью ванной. тэхён же, удерживая чонгука за талию, прижимает ближе, даруя опору и позволяя вцепиться в себя ослабленным рукам. пальцы наотрез отказываются сжиматься, а ноги — стоять. тэхён смеётся ему в плечо, целует мягко горячую кожу и усаживается вместе с чоном на остывшую кровать. — заберёшься на меня? помогу тебе успокоиться. чонгук слабо кивает, даже не подозревая, как тэхён сможет помочь ему успокоиться сейчас. парень ложится полностью на кровать, убирая из-под головы подушки. хлопает себе по груди и хрипло просит присесть на него. чонгук удивлённо смаргивает наваждение, неуверенно продвигается вдоль крепкого тела, раскинув всё ещё дрожащие ноги по обе стороны от грудной клетки лежащего. упирается ладонями в мускулы и дышит рвано, позволяя цепким ладоням двигать себя ближе к чужому лицу. белёсые стекающие по ногам чонгука капли оставляют на груди тэхёна смазанные мокрые дорожки, от которых чонгука ведёт и хочется с упоением слизать, засосав в рот ещё и затвердевшие под его ладонями соски. — сядь мне на лицо, детка, — хрипло просит парень, дергая на себя безвольное тело. ощутить на себе вес чонгука, его вкусную, полностью расслабленную задницу на своем лице, хочется тэхёну до нервной трясучки. сейчас, когда тот разнежен, заполнен и чувствителен, мягкие касания языка покажутся ему раем и отправят сразу на седьмое небо. позволят и телу, и душе расслабиться, а сердцу успокоиться под ласковым поцелуями распухшего и растянутого входа. чонгук осторожно переносит вес на колени, держится за изголовье кровати. слышит, как в ванной комнате начинает течь вода в душе. представляет, как капли воды скатываются по обнажённому телу тэмина, а он ладонями растирает гель для душа по смуглой коже. возбуждаться снова сил не остаётся. но низ живота сводит в приятном спазме, когда тэхён давит ладонями на бедра, заставляя полностью сесть на него. всем весом. так, чтобы лицо утонуло меж упругих ягодиц, а язык в свободном доступе хозяйничал у ануса. окончив кружить у покрасневших от жёсткой стимуляции краёв колечка мышц, губы вытягиваются, чтобы оставить прямо в центре мягкий, но звонкий и ощутимый поцелуй. тэхён не толкается внутрь, лишь кружит вокруг, натягивает чонгука на своё лицо сильнее, крепче, вязко разнося стекающую на нос смазку по доступным участкам кожи. напоследок тэхён оглаживает ладонями ягодицы и поднимает их на талию, с упоением думая о том, какая же она тонкая и эстетичная. чонгук весь прекрасный, податливый, послушный. хочется осыпать его комплиментами, хвалить до сорванных со сладких опухших губ стонов. тэхён сводит всё к глубокому поцелую, заставляет чонгука со смехом поставить и ему засос на шее. — мне нужно быть дома в девять, — уже через полчаса их шутливых поцелуев вперемешку с нелепым смехом, чонгук лежит между близнецами: головой на груди тэхёна, а задницей прижимаясь к бедру тэмина. его голос звучит приглушённо, но его прекрасно слышат. — сейчас двадцать-пятьдесят девять. через десять минут телефон чонгука звенит на тумбочке возле входа в номер. он подрывается, чтобы поспешить и ответить, но не успевает. тэмин дёргает его обратно, прижимаясь к заднице, обтянутой джинсами. тэхён подходит к телефону раньше, чем чонгук успевает это понять. они оба слышат его: — доброй ночи, госпожа чон. а после тэмин мягко оглаживает краснеющую щеку их мальчика, целует в висок и переплетает с ним пальцы, успокаивая ненавязчивыми поглаживаниями. — что он делает… — он, конечно, стрёмный, но разрулит всё, не переживай. тэмин глухо смеётся, когда в него летит скомканная футболка тэхёна со стороны порога. чонгук вновь видит голого по пояс тэхёна, внутри себя радостно улюлюкая возможности расположиться на крепких мышцах груди. — у нас вообще-то одно лицо на двоих, придурок. чонгук тоже смеётся, обнимая тэхёна поперёк живота. его же талию мягко опоясывает тэмин, сплетая пальцы с пальцами свободной руки чона. тот сейчас чувствует комфорт. уставшие мышцы ноют и не дают сосредоточиться хоть на чем-то, к тому же касаний слишком много, поцелуев тоже, а ещё шутливых пререканий близнецов за первенство поцеловать чонгука первым в этот раз. — что ты сказал моей маме? — что возьму всю ответственность на себя, — тэхён улыбается в ответ на чужое любопытство. — условно, — тэмин закатывает глаза и цокает. — на нас. ещё какое-то время они лежат в тишине. но после чонгук не выдерживает и на грани сна спрашивает, утыкаясь губами в грудь тэхёна: — вы придёте на мои соревнования через три дня? тэмин умиляется тому, как чонгук нежно укладывается в позу эмбриона между ними, и тянется, чтобы уткнуться носом в мягкую щеку. — конечно, сладкий. — подарим тебе кучу поцелуйчиков… — на удачу.