***
То, чего мы так
Долго ждали.
Утро в общежитии Академии Юэй тёплое и солнечное. За окном во всю поют птицы. Весна. На улице всё чаще встречаются кошки, что так и норовят погреться на весеннем солнышке. Ученик «А» класса, — Изуку Мидория, потянулся на кровати, сладко зевнул и проморгался. Пора на занятия. Он встал с кровати и бодрый, с улыбкой на лице, навёл порядок в комнате, оделся и, взяв всё для умывания, вышел из своей комнаты. Коридор потихоньку оживлялся, а из комнат выползали остальные парни его класса. Все должны были принять утренние процедуры перед тяжёлым днём. Почти все. От мысли об одном таком индивидууме, на лице Мидории расползлась довольная и влюбленная улыбка. Кацуки. Они встречаются с ним уже пару месяцев. Изуку вновь усмехается, понимая, что обогнал Бакуго лишь в одном. Он альфа. Кто же знал, что блондин окажется омегой? В общем-то, наследник этому только рад. Разве, будь Кацуки альфой, они бы были вместе? Так, на счёт отношений. Мидория и сам уже не понимает, как до этого дошло. Помнит лишь, как омега со всей злостью и храбростью подался вперёд, кажется, не целуя, а кусая губы Мидории. Всё время их отношений альфа не спешил, не навязывался с поцелуями и ласками, а терпеливо ждал первого шага Кацуки. А так же его течки. И вот, момент почти настал. Почти. Еще совсем немного, затем пара дней жуткой боли и только после этого омега будет готов. От этих мыслей лицо и уши Мидории покраснели. Помимо этого в душе поселилась радость и нужда — он должен позаботиться о Бакуго. Это чувство долга было заложено даже не инстинктами, а скорее самим Изуку. Класс «А» знал об отношениях этих двоих. Так совпало. Айзава, прознав об этом, лишь вздохнул, разрешив парням разводить свои «розовые сопли» в малых количествах. К слову, он сразу предупредил, что во время гона у Изуку или течки у Бакуго в общежитии им находиться нельзя. Зачем же провоцировать других альф и омегу, так ещё и не давать спать остальным одноклассникам? В общем, договорились они, что в течку или гон парни уходят к родителям. Выйдя из раздумий, Мидория направился в сторону общих раковин. В помещении пахло запахом свежих опилок и еловой хвои. Кацуки, видимо, уже умылся и находится в зале. Он начал так делать примерно с неделю назад, когда почувствовал приближение течки. Все-таки в классе «А» было ещё пара альф и омега. Например — Иида Тенья. Пример прекрасного альфы. Или Шото Тодороки — идеальный альфа. Хоть и не доминантный, коим является Изуку. На счёт омег же… Омега была лишь одна — Яойорозу Момо. Остальные в классе были беты, что несомненно радовало Мидорию. Чем меньше альф — тем меньше риска, что Бакуго кто-то уведёт. Он просто не позволит. Изуку полной грудью вдохнул аромат своей омеги. Кажется, сейчас слюнки потекут. Он мотнул головой, отгоняя мысли о Бакуго. После водных процедур класс «А» направился прямиком вниз — туда где находился сейчас взрывной парень. Заметив на диване знакомую фигуру, альфа засиял, а губы его расплылись в улыбке от уха до уха. Блондин сидел на диване, притянув ноги к себе, и залипал в телефоне. Услышав шум, а так же почувствовав посторонние запахи, Кацуки покосился на одноклассников, но особого внимания не обратил ни на кого, кроме Мидории. Он слегка прищурился, смотря на парня, а когда тот подошел к дивану, слегка вздрогнул, краснея. — Доброе утро, Кач-чан! — Изуку присел на диван рядом с омегой, взяв его свободную руку в свою. Подкатывает, что-ли? Кацуки что-то тихо прошипел, но доброго утра пожелал, потеревшись носом о плечо брюнета — знак любви. Внимание омеги вновь вернулось к телефону, пока Мидория, весь красный, поджимал губы. — Иди ешь. Нам ещё на занятия идти, тупица, — прорычал Бакуго, толкнув альфу плечом в бок. Изуку ойкнул, отпустил руку парня и подорвался на кухню, едва не спотыкаясь. Девчонки уже подготовили небольшой перекус на утро, что не могло не радовать. Мидория подхватил тарелочку риса и палочки, принявшись за перекус. Как он вообще не подавился? Такая мысль провертелась в голове у Бакуго, что бросал косые взгляды на своего альфу. Он вздохнул, чувствуя как во всём теле колит от волнения. Всего один-два дня.***
Утро пролетело незаметно, и вот класс «А» уже сидят на уроках. Мидория внимательно слушал и писал всё, что так уныло и монотонно говорил Айзава Сенсей. Бакуго слушал учителя лишь краем уха. Ему сейчас не до этого. В нос ударил запах кошеной травы. Кажется, «двумордый» прознал о его скорой течке. Кацуки поежился, стараясь дышать через раз. Младший Тодороки выпускал в его сторону феромоны. Нарочно или нет, омега не знал. Но он точно знал, что скоро это почувствует Мидория и просверлит Шото уж очень грозным взглядом, придавливая феромонами. Блондин не любил когда Изуку его защищал, пусть омега внутри него и ловил от этого кайф. Кацуки сам может за себя постоять. Цыкнув, взрывной парень устало вздохнул, подперев подбородок рукой. Всё равно у Шото нет шансов против его доминантного альфы. Взгляд омеги заскользил по классу. Тоскующая по Мидории «круглолицая», Иида, задающий очередной вопрос Айзаве, «виноградник» Минета, с таким жутким лицом разглядывающий грудь одноклассниц. Взгляд упал на вторую омегу в классе. Момо, видимо, тоже учуяла феромоны Шото, от чего прикрыла нос рукой слегка краснея. Бакуго скривился в отвращении. Что может хуже того, что происходит сейчас? Разве что только то, что до Изуку дошёл запах Тодороки. Заметив напряжение альфы, блондин слегка прищурился, буквально падая лицом на парту. Феромоны классе начали сгущаться. Запах скошенной травы смешался с запахом цитрусовых. Сейчас у Шото и Изуку борьба без слов. Кажется, Бакуго становится дурно. Изо рта Мидории послышался еле слышный скрежет зубов. Злится. Тело блондина начало бить мелкой дрожью, от чего он тут же встал, направившись на выход из класса. Захлопнув дверь, омега опёрся о стену, глубоко дыша. Мидория свихнулся?! Сейчас, Кацуки казалось, что его облепили целой кучей феромонов. Отвратительно. Это было плохо, течка из-за такого активного употребления феромонов может ускориться и прийти раньше. Мидорию отрезвил хлопок двери. Точно, из-за гнева на Тодороки он совсем перестал контролировать феромоны. Изуку округлил глаза, оцепенев. Он перестал выпускать феромоны, на последок одарив Шото угрожающим взглядом. Яойорозу Момо, закрывая нос ладонью, подошла к Айзаве, что-то объясняя в полголоса. От услышанного, взгляд учителя тут же переместился сначала на Шото, затем на Мидорию: — Мидория, Тодороки, вы что себе позволяете? Вас не смущает, что в классе кроме вас ещё две омеги? — строгий голос учителя разнесся по классу. Он был бетой, а потому и знать не знал, что вытворяют эти двое. Мидория покраснел, опустив голову в тетрадь. Стыдно то как. Он поднял голову, подав голос: — Простите меня Айзава Сенсей и Яойорозу! Я не должен был поступать так безрассудно… — Мне очень жаль. Прошу меня простить, — раскаялся Тодороки вслед за Изуку. Учитель вздохнул, потирая пальцами руки переносицу: — Извиняться будете перед Бакуго. Спасибо, Яойорозу, можешь выйти. Проветриться и проверить Бакуго. Девушка кивнула, быстрым шагом удаляясь из класса, в котором уже начался шёпот одноклассников. Мидория сжал зубы, свёл брови и опустил лицо вниз. Нужно будет извиниться перед омегой. Раздался несильный хлопок двери, ведущей в класс. Бакуго вздрогнул, повернув голову вправо — на дверь. Яойорозу глубоко выдохнула. Видимо она долго терпела этих двоих. — Бакуго, ты в порядке? Айзава Сенсей сказал проверить, всё ли тобой нормально, — девушка подошла к Кацуки, стараясь оценить его состояние. — Всё в порядке. Мне лучше. Они перекинулись ещё парой фраз, после чего девушка вернулась в класс, дав блондину подавители. Бакуго вздохнул. Как же его бесила его вторая сущность. Он сжал пачку таблеток в кулаке и быстрым шагом направился к уборной. Дверь с грохотом закрылась за недовольным омегой. Кацуки взглянул на себя в зеркало, прищуриваясь. Он был такой взъерошенный, на лбу висках виднелась испарина, а шея ужасно зудила. Видимо от феромонов доминантного альфы, внутренний омега желает чтобы его пометили. Чёрт бы с ней. Парень не носил ошейник, что обычно носят все омеги. Ошейник должен защищать от нежеланных меток, но Кацуки с самого начала отказался его носить. Унизительно. Он достал из пачки сразу две таблетки, закинув их в рот. Чтобы наверняка. Еще пару минут поглазев на себя в зеркало, Бакуго убрал таблетки в карман штанов, направившись на выход из уборной. До класса он дошёл слишком быстро, как бы не старался оттянуть время. Открыв дверь в класс он не заметил и не почувствовал ничего необычного. Феромонов больше не было, а Айзава Сенсей сейчас, кажется, уснет, монотонно что-то объясняя. Кацуки молча прошёл к своему столу, сев за парту. Подавители успокоили, хоть и не полностью. Он покосился на Шото, что мрачно затих, а заметив на себе взгляд омеги, сжал зубы. Далее взгляд блондина перешёл на второго виновника. Изуку сидел, опустив голову и съежившись. Значит, отхватили? Кацуки лишь усмехнулся, решив дождаться звонка.***
Весь учебный день Бакуго игнорировал альфу. Мидория чувствовал вину и очень хотел извиниться, но случая не выпадало. Изуку словно немая тень ходил за блондином по пятам, вдыхая его аромат, что становился всё слаще. Мысленно альфа оберегал Кацуки, защищал от других альф и успокаивал, но на деле он и феромона своего выпустить боялся. В столовой альфа всё косился на сидящего за дальним столиком Кацуки. Он сидел один, недовольно хмурясь. Изуку в очередной раз вздохнул, доедая свой обед. Иида и Урарака понимающе поглядывали на друга, полностью понимая ситуацию, но решили не комментировать. К концу дня Мидория уже был на нервах. А если Кацуки так сильно обиделся, что решит бросить его? Изуку решил не думать об этом. Он уже торопливо шёл в общежитие. Кацуки сегодня отпросился с уроков пораньше, объяснив Айзаве, что плохо себя чувствует. Спустя какое-то время быстрого шага в сторону общежития, альфа уже был в своей комнате. Он расторопно принял душ, протёр и высушил волосы, а после и переоделся в более комфортную одежду. Даже не поев, Изуку вылетел из комнаты и направился к двери своего омеги. Он вежливо постучал и, не дождавшись ответа, вошёл внутрь. Было пусто. Кровать была небрежно заправлена, а в комнате еще витал запах уже родных феромонов. Брюнет прошёл к столу, заметив на том записку. «Приезжай домой к моим родителям, если хочешь провести со мной течку. Старики одолжили дом.» Прочитанные слова ударили в голову острой стрелой. Лицо наследника вспыхнуло вместе с ушами, и теперь он больше походил на спелый помидор. Кажется, будь у Мидории хвост, он бы обязательно уже им вилял словно пёс. Изуку опомнился, тряхнул головой и побежал в комнату переодеваться.***
Не прошло и двадцати минут, а альфа уже стоял на пороге дома родителей Бакуго. На нём было одето синее худи, камуфляжные джокеры, не понятно почему чёрного цвета и ярко-красные кеды. Он волновался, а постучать осмелиться никак не мог. Рука, занесённая перед дверью, дрожала, а сердце неистово стучало в груди. Глубоко вдохнув, Изуку постучал. Тишина. Никто не открывал. Подождав с минут пять, Мидория открыл дверь. От порога по коридору тянулся путь из феромонов течной омеги. Альфа вздрогнул, прикрыв рот и нос рукой. В нос с ужасной силой бил аромат опилок и еловых иголок. Он поудобнее обхватил полупрозрачный пакет с обезболивающим и принялся не торопясь идти на запах. Мидорию пробирала мелкая дрожь предвкушения. Главное не сорваться и не предоставить Кацуки ещё больше боли. Он будет готов только через день-два. Изуку остановился у входа в комнату омеги и даже через деревянную дверь он чувствовал терпкий запах феромонов. По виску стекла капля теплого пота. Он прикусил губу, контролируя свои феромоны. Кацуки, наверное, и без этого плохо. Собравшись с силами, альфа постучал в дверь. В тишине раздался звонкий стук. — Э-эм… Кач-чан?. Как ты? Можно войти? — голос юного Мидории дрогнул, но к концу фразы стал более уверенным. За дверью послушать возня, шорох и какие-то ворчания. — В-входи, Деку, — раздалось из-за двери. Звучал Кацуки как-то сипло и с хрипотцой. Изуку сглотнул, сделал глубокий вдох и осторожно открыл дверь. Его будто прошибло. Резкая волна феромонов с силой ударила в нос, отчего альфа сморщился, прикрывая нос рукой. Запах был очень приятный. Даже слишком. Но сбежать от него было некуда. Раз пришёл — не отступай. В комнате был полумрак. Шторы плотно задёрнуты, а везде витал запах феромонов омеги, испытывающей первую в своей жизни течку. Взгляд скользнул по теням в комнате и, найдя кровать, затормозил на ней. Одеяло на кровати было переворошено, куча подушек так уютно лежали на ней, а в середине кровати лежал ещё один плед, под которым, свернувшись маленьким комочком лежал омега. «Гнездование», — вспомнил Изуку. Омеги всегда делали своеобразные «гнёзда» во время течки. Одинокие Омеги принимали подавители, залезали в подобное гнездо и мучались в диком жаре около двух недель. Омеги, имеющие альфу, приглашали его в гнездо, и если он сделает всё правильно, то будет достоин марафона со своей половинкой. Первое, что должны учесть альфы, попадая в подобную ситуацию — главное не напугать омегу, выпустив, например, слишком резкие феромоны. Во время течки они очень уязвимы и понимают это, а от того очень пугливы. Честно, Изуку было тяжело представить напуганного и пугливого Каччана… Мидория отмер, тряхнул головой. Он аккуратно приблизился к кровати, слегка согнув ноги в коленях и поставил на прикроватную тумбочку пакет обезболивающего. Из-под рыжего пледа не торчало даже головы. Альфа уже чувствовал как начинает потеть, а феромоны потихоньку начинают выходить наружу, но Мидория поспешил это остановить. Ему было неописуемо жарко, а от феромонов было тяжело дышать. Альфа вздохнул, осторожно присел на пол возле кровати и начал смотреть на комок под одеялом. Не прошло и минуты, как он подал голос: — Кач-чан, ты как? Тебе нужна какая-либо помощь? — брюнет слегка свёл брови к переносице, чувствуя ужасно сильное желание залезть в это «гнездо». Будто жизненная необходимость. Комок заворошился, и из-под одеяла показалась копна светлых волос, а после и лицо. Оно было красное, по подбородку стекала капелька пота, а белок в глазах был красного оттенка. Как будто от слёз. Неужели так плохо? Изуку не осмелился дотронуться до парня, его нельзя пугать. Он лишь подполз ближе, поджал под себя колени и положил голову на кровать, едва ли не нос к носу с Кацуки. Тот на такой жест лишь фыркнул, приподнявшись на локтях. Он потерся своей щекой о щёку парня, прошептав на ухо: — Так и б-будешь просто сидеть? Помоги своему омеге, — договорив, он отстранился и отполз, раскрыв плед, тем самым создавая место для второго человека. Изуку глазам не поверил. Тряхнул головой, стараясь скрыть улыбку, после чего стянул с себя худи и залез в кровать. На Кацуки были черные шорты и такая же черная футболка с принтом белого черепа. Омега фыркнул и полез обратно в кучу подушек, зарываясь с носом. Мидория сглотнул, помялся на месте, слегка скомкав одеяло и осторожно прилёг, устроив голову на подушке. Смотря на спину омеги, он впал в раздумья. Всё это происходит с Кацуки в его шестнадцать… Рано. Обычно, течка у омеги начинается в 17-19 лет, но Бакуго не обычный омега. Он рецессивный. Не может иметь детей, большую семью. По другому — дефектный Омега. Проявилось это в 14 лет, во время проверки вторичного пола всех учеников UA. Родители конечно, горевали, полностью понимая, что внуков у них не будет. Но не такая уж это и драма. Кацуки только рад такому повороту событий. Почему же? Ведь он не сможет иметь детей. Всё потому, что залети он случайно от какого-нибудь альфы, героем номер один он бы уже не стал. А так даже париться не надо! О своей бесплодности он предупредил Изуку сразу, спросил, нужен ли он ему и таким. Альфа совершенно не был против. Из раздумий Мидорию вывело тихое мычание со стороны омеги, а так же его подрагивающая спина. Брюнет насторожился, пододвинувшись ближе к Бакуго. Он осторожно дотронулся до плеча того, подав голос: — Кач-чан, всё хорошо? Блондин вздрогнул, дёрнувшись. Рука Мидории так и осталась лежать на плече, и он чувствовал, как сильно дрожал омега. Тот что-то невнятно пробормотал, но больше реакции не последовало. Изуку озадаченно поднял брови, смотря как омега скручивается калачиком. Он свёл брови к переносице, придвинулся ближе и прижался к Кацуки со спины. Голова его лежала на плече блондина. Кудрявый парень потёрся своей щекой о щёку возлюбленного, показывая, что вреда он причинить не намерен, но готов защитить от кого-угодно. Омега же от этого жеста еле слышно заскулил, прикрыв рот рукой, но ласку принял, оборачиваясь к альфе всем корпусом. Мидория слегка отстранился, давая парню развернуться. Как только омега развернулся, он сцепил руки в замок за его спиной, прижав к себе ближе — за талию. В воздухе начал проявляться сладкий запах цитруса — успокоительные феромоны альфы. Запах с силой ударил в нос Кацуки, от чего тот зажмурился, только сильнее прижимаясь к парню. Низ живота скрутило резкой болью, омега дёрнулся, сжимая зубы и шипя от боли. Тело пробила судорога, а пальцы рук с силой сжали белую футболку Мидории. Он зарылся лицом в грудь альфы, сдерживая жалобный скулёж. Бакуго всё ещё не хочет показать слабину перед наследником Всемогущего. Изуку хмурил брови, наблюдая за мучениями своего омеги, но ничего, кроме как быть рядом, успокаивая феромонами, дать ему не мог. Он и сам уже скрипел зубами, стараясь дышать через раз, ведь терпкий запах опилок так и въедался в лёгкие, от чего тело горело, а дышать было просто невозможно. Нет, он терпеливый и не сорвётся. Альфа прикрыл глаза, одной рукой начал поглаживать волосы Бакуго, которые, кажется, под воздействием течки стали мягче и податливей. Блондин подался ласкам, двигаясь навстречу руке. Новая судорога ударила в омегу, как молния в усопшее дерево. Он поджал ноги, весь сжался в комок и судорожно выдохнул в грудь Изуку, прижимаясь сильнее. Минут десять спокойствия были прерваны новой волной, куда сильнее прошлых. Мидория уже начал дремать, как вдруг уловил скулёж, а потом блондин с силой потянул его футболку на себя, будто пытаясь снять. Изуку встрепенулся, открыл глаза и взглянул на омегу: тот лицом зарылся в футболку, видимо вдыхая феромоны, с его стороны периодически доносились поскуливания, которые сдержать уже было невозможно. Бакуго вздрагивал, тёрся о футболку и жался калачиком, елозя на месте. Всё бы ничего, пока не послышался совсем тихий всхлип. Альфа поднял брови, никак не ожидая такого со стороны его сильного омеги, но вида не подал. Он вновь прижал к себе Кацуки, отрывая от своей футболки и взял за подбородок, поднимая его лицо на себя. В уголках глаз омеги скопилось множество слёз, а на мокрых щеках красовался румянец. От такого зрелища у него у самого слёзы выступили. Мидория вздохнул, аккуратно стирая слёзы с его лица, затем нежно поцеловал, слегка прикусив нижнюю губу Кацуки, пытаясь отвлечь от боли. Тот сначала оцепенел, но опомнился и ответил на поцелуй, что-то промычав. Изуку отстранился только через минуты две, тяжело дыша и облизываясь. Бакуго поджал губы, отводя взгляд. Он что-то прошептал для себя и ласково, но мимолётно поцеловал альфу в щёку. Брюнет от такого жеста жутко покраснел, сильнее прижав к себе тело омеги. Кацуки уже мирно посапывал, иногда морщась во сне, то ли от боли, то ли от каких-то плохих снов. Изуку же всё никак не мог признать, что что-то действительно ужасно натирает штаны, а феромоны его же парня вызывают сильный жар. Он лишь смиренно выдохнул, стараясь сделать это как можно тише, и положил голову на подушку, зарывшись в ту носом. Некоторое время спустя, Бакуго окончательно крепко заснул, в отличие от елозящего по кровати Мидории. Не выдержав, тот встал, аккуратно укладывая блондина в гнездо и прикрыв одеялом как следует. Его путь лежал в ванную. Альфа уже не мог стерпеть жара. Ему нужно было переодеться, ополоснуться и выпить воды. В душе, Изуку надеялся, что его возлюбленному не станет хуже от его ухода, но терпеть он и вправду уже не мог. Первым делом нужно умыться. Он распахнул дверь в ванную, прикрыв за собой, едва не хлопнув. Взгляд сам собой опустился ниже, остановившись на каменном стояке. Юноша раздраженно вздохнул. Может нос прищепкой зажать? Глупости какие. Подойдя к краю ванны и сев на него, он рыкнул, стягивая футболку, а после и штаны. Вся его одежда уже пропиталось ароматом течной омеги, но сделать с этим ничего, кроме стирки, альфа не мог. Он судорожно выдохнул, как только рука сама с собой накрыла твёрдый член. Брюнет обхватил основание в кольцо, провёл вверх, обвёл истекающую предэякулятом головку, а после плавно опустил руку вниз. Всё это сопровождалось сначала сбитым дыханием, но под конец и глухим стоном. Возбуждение уже приносило жуткую боль, а потому он, поудобнее устроившись на краю ванны, начал делать резкие рывки, приближая себя к эйфории и бурному концу. От силы минут через пять кончил, сопровождаемый протяжным, но тихим стоном наслаждения. У основания члена образовался узел, но вязать, к сожалению, было некого. Напряжение немного спало, а на его место пришла измотанная усталость. Он наспех ополоснулся прохладой водой, смыв с себя все следы бурного времяпровождения, одел футболку, но штаны решил не одевать, ограничевшись боксерами. Найдёт у Кацуки шорты. Мидория вышел из ванной и направился на кухню. Там он залпом выпил стакан воды, а потом поспешил к омеге. Вдруг ему там уже плохо? Дверь комнаты со скрипом приоткрылась и пустила в темное помещение полосу дневного света. Альфа вошёл внутрь. Бакуго, весь свернувшийся в клубок, лежал в горе подушек, в комнате было душно, а запах феромонов уже лип к только вошедшему Изуку. Он выдохнул, зашёл в глубь комнаты, подошел к окну и слегка приоткрыл шторы. С кровати послышалось копошение, а после и недовольное хныканье. Мгновение, и в Мидорию прилетела подушка, с силой ударившая его по голове. Он удивленно глянул на Кацуки, что уже с головой скрылся под одеялом. Вновь плотно задвинув шторы, альфа подошел к шкафу, приоткрыл дверцу и принялся рассматривать полки с одеждой. — Кач-чан, ты же не против если я возьму у тебя шорты? Я конечно не извращенец, не подумай… Просто в штанах мне жарко… — брюнет начал что-то бубнить, будто пытаясь объяснить, и его даже не смущал румянец, что прилип к его лицу и ушам. По мертвой тишине со стороны кровати, Изуку понял, что Бакуго, видимо, не против. Он взглядом нашёл аккуратно сложенные в стопочку шорты. Подхватив первые попавшиеся чёрные, юноша наспех натянул те и подошел к «гнезду». Омега, свернувшись в комочек, лежал под одеялом, посапывая. Мидория с облегчением выдохнул и устало залез на кровать. Вновь обняв Кацуки, он зарылся носом в его волосы на макушке, вдыхая аромат опилок. Стало чуть-чуть легче, да и дышать уже можно спокойно. Парень прикрыл глаза, задумался о чём-то своём, даже не понимая что уже засыпает.***
В таком темпе прошел последующий день. Изуку проснулся, умылся, выпил воды, расторопно запихав в рот бутерброд и вновь вернулся к возлюбленному, прихватив с собой стакан воды. Дал ему таблетку обезболивающего и перекусить. Бакуго из комнаты не выходил практически никуда. Только пару раз вышел в туалет, да умылся, но после всё равно возвращался в своё «гнездо». Ничего примечательного в общем. Утром третьего дня течки Мидория сразу понял, что что-то изменилось. Разлепив глаза, он не заметил в своих объятьях омегу, хотя чётко помнил, что заснули они именно так. Подумав, что блондин вновь ушел умыться или попить, он принял сидячее положение. Но что-то явно было не так. И понял он это когда полностью проснулся. В нос с силой ударил запах течной омеги. Он всё это время никуда не девался, но кажется усилился и стал более настойчивым и липким. Дышать теперь было совершенно невозможно, а сердце пропустило удар, отдавшись тянущимися ощущениями в паху, что постепенно перерастали в тупую боль. Изуку распахнул и так большие глаза, прикрывая нос рукой. Тело накрыла настолько сильная волна жара, что казалось, будто гон сейчас начнётся сам собой, раньше времени. Альфа сразу понял. Началось. Началось то, чего он так долго ждал и желал. Он непроизвольно улыбнулся, встав с кровати, начал взглядом бегать по темной комнате, разыскивая цель. Взгляд упал на часы: 8.46. Комната была окутана феромонами омеги, постепенно смешивающимися с феромонами альфы. Мидория заглянул под кровать, но ничего не нашел, вновь пробежался взглядом по комнате и наткнулся на шкаф, дверца которого была слегка приоткрыта. Точно. В голову ударило осознание: в нижней части огромного шкафа есть свободное пространство, где вполне мог спрятаться, напуганный новыми ощущениями, Кацуки. Изуку неторопливо подошёл к шкафу, стараясь испускать как можно более спокойные феромоны, дабы показать — он не причинит вреда. Возле шкафа запах течного омеги будто был ещё более густой и липкий. Брюнет сглотнул, приоткрыв дверцу шкафа. Омега нашёлся в левом углу тёмного и большого шкафа. Он сидел, вжавшись в угол и тяжело дыша. Его алые глаза тут же впились в альфу. Сейчас, под воздействием течки, они пылали огнём, зачаровывая постепенно возбуждающегося Мидорию. Громкое дыхание Бакуго било в уши, заглушая собственное. Омега заметно сдерживался от желания кинуться к альфе, скуля и моля помочь. Честь важнее. — К-кач-чан... — Изуку сглотнул, чувствуя как во рту скапливается вязкая слюна. Бакуго вздрогнул, когда брюнет склонился к нему, протягивая руку, тем самым предложив помощь подняться. Кацуки схватился за руку, едва не заскулив от такого тёплого и приятного прикосновения желаемого альфы. На дрожащих ногах, при помощи Мидории, омега дошёл до кровати и тяжело дыша повалился в уже разрушенное гнездо. Рот его был приоткрыт, тем временем как глаза плотно закрыты. Задница ужасно зудила, а всё нижнее бельё было полностью пропитано природной смазкой, грозясь запачкать и шорты. Глаза Изуку начали отливать жёлтым оттенком, сияя — особенность доминантных альф. Кацуки постарался прикрыться одеялом, съежился и начал елозить на месте. Глаза его слегка приоткрылись, омега взглянул на своего Альфу из под век, изучающе осматривая его выражение лица. — Можешь помочь, но если мне что-то не понравится — пеняй на себя. Бакуго фыркнул и усмехнулся, заметив сияющую реакцию альфы. Лицо Изуку, кажется, стало пунцового цвета, но инстинкты альфы расслабиться не дали. Он залез на кровать к омеге, мысленно рассуждая с чего бы начать. Опыта в сексе у Мидории не было, хотя примерно что делать он знал. Решил начать с базы. Помог Кацуки перевернуться на спину, схватил за руку и переплел пальцы, прижимая ту к кровати над головой омеги. Вторая рука брюнета начала поглаживать сначала бока, а после скользнула под футболку, оглаживая рельефный торс. Альфа облизнулся, с жадностью впившись в губы Кацуки поцелуем. Второй ответил, едва слышно замычал в поцелуй и сильнее прижался к возлюбленному, сжимая его руку в своей. Подобрав момент, наследник Всемогущего нетерпеливо толкнулся языком в рот того, слегка прикусив его нижнюю губу. В процессе поцелуя по талии Бакуго скользила горячая рука альфы, что позже поднялась выше — к груди, ощупывая грудь, та сжала сосок и слегка оттянула. Кацуки тут же дёрнулся, ещё более громко замычав в поцелуй. От губ омеги всё таки пришлось оторваться, дабы сделать глоток воздуха и снять его футболку. Альфа с жадностью рассмотрел торс, грудь и талию Бакуго, от чего тот покраснел ещё сильнее, отвернувшись. Футболка Изуку последовала примеру первой, полетев на пол. Он наклонился к шее омеги, начал целовать ту, но кусать пока не торопится, лаская возлюбленного. Сопровождалось это тяжелым дыханием, полустонами и вздрагиваниями со стороны Бакуго. Он выгибался на кровати, чувствуя, как смазки между ягодиц становится больше, а шорты постепенно пропитываются ей. Глаза его в изумлении распахнулись, как только он почувствовал на своем правом соске мягкие, тёплые и мокрые губы Мидории. Он громко простонал, сжал простынь и закусил губу, пытаясь утихомирить себя. Альфа был доволен подобной реакции, улыбнулся и спустя какое-то время ласок отстранился. Омега под ним уже весь извёлся, злобно рыча на того да поскуливая. Видимо, терпеть уже не было сил. Собственно и самому Изуку тоже. В шортах было тесно до предела, постепенно подступала боль. Он нервно выдохнул, чувствуя как сердце отбивает трель. Сначала нужно подготовить Кацуки. Брюнет как можно осторожнее снял шорты и боксеры, пропитанные смазкой, с омеги, приподняв его таз за поясницу. Во рту сама собой скопилась слюна. Он развёл ноги поскуливающей пассии в стороны, открывая себе вид на судорожно сжимающуюся и разжимающуюся дырочку, аккуратный омежий член больших, для омеги, размеров и поджатые в возбуждении яйца. Глаза вновь приобрели ещё более золотой оттенок. Он перевернул «динамита» на живот, приподнял его таз, ставя его в позу собаки. Кацуки в непонимании обернулся на альфу, угрожающе смотря на того. Пальцы с силой вцепились в простынь, а рот был приоткрыт. То и дело оттуда вырывались горячие вздохи и редкая брань. Мидория облизнулся, наклонился ниже — прямо к промежности омеги и размашисто провёл языком между его ягодиц. Не успел Кацуки сказать и слова, как из его горла вырвался протяжный, громкий стон, походивший на крик. Он выгнулся в спине словно кот, лицо стало пунцовым, а глаза сами собой закатывались вверх. Омега неосознанно сжал простынь до треска, и кажется запахло горелым. Ноги разъезжались в стороны, пробиваемые крупной дрожью возбуждения и предвкушения. Мидория, довольно сощурив глаза, припал ртом к дырочке, вылизывая и пробуя на вкус такую сладкую природную смазку. Она и вправду оказалась очень вкусной. Вскоре, изо рта блондина начали вырываться лишь хрипы, постанывания и мычание. — Д-деку, идиот... Хватит, чёрт возьми! А-ах..! — фразу было еле разобрать. Альфа послушно отстранился, довольно и хищно облизнувшись. Дальше в ход должны были пойти пальцы. Он расторопно облизал два пальца, поднося к отверстию. Медленно и нежно тот ввёл их. Смазки было достаточно, пальцы с лёгкостью проникли в омегу, но теснота девственных стеночек всё равно сильно сжимала пальцы альфы. Кацуки сжал зубы, сдерживая постыдные поскуливания. Пальцы неторопливо задвигались внутри, растягивая и подготавливая парня к более масштабным размерам. Спустя какое-то время выгибаний под альфой с уже тремя пальцами в промежности, пальцы покинули тело омеги под тяжелый вздох. Изуку сглотнул, вытер пальцы о простынь, после чего стянул с себя шорты и боксеры, что так сильно сейчас давили и мешали. Он облегчённо выдохнул, подстраиваясь сзади Бакуго. Головка его члена уже уткнулась в отверстие, но входить альфа не торопился, выцеловывая плечи и заднюю сторону шеи Кацуки. — Давай уже, з-задрот. Доводи дело до конца, — послышался недовольный голос омеги. Ему, по видимому, было уже совсем невтерпеж. — Сейчас может быть немного больно, Каччан. Потерпи немного. С этими словами он разом вошёл на половину, решив не томить парня ожиданием. Кацуки выгнулся в позвоночнике, громко простонав. Ощущения были новые... Даже слишком. В уголках глаз выступили маленькие бусинки слёз, и непонятно от удовольствия или же слабой, но жгучей боли в области проникновения. Успокоение пришло в виде сладкого и тягучего поцелуя от альфы. Одна рука его лежала на талии Кацуки, вторая же поворачивала его голову к себе за подбородок. Мидория прикрыл глаза, прикусив нижнюю губу блондина. Он отстранился от тяжело дышащего омеги и на пробу сделал один медленный толчок. Удовольствие плавно разнеслось по телам, заставляя поджимать пальцы на ногах, выгибаться и тяжело мычать в шею нижнему. Мидория долго держался. Омега сладко промычал, призывно толкаясь навстречу альфе. Было уже легче, задница не так сильно зудила, но невыносимо хотелось чтобы Изуку продолжал движение. Постепенно альфа набрал темп удобный для них обоих, делая резкие глубокие толчки. Омега выгибался в спине, скулил и постанывал, хоть и не так громко, как думал брюнет. Иногда ритм сбивался на бешеный, что сводило с ума пассию доминанта, заставляя стонать куда громче. Пальцы блондина сжимали простынь, слабо пахло гарью. Глаза сами собой закатывались, тело не слушалось, толкаясь навстречу активу. Мидория резко остановился, сделав секундную передышку, затем вышел, перевернул омегу на спину. Он наклонился к нему, кладя его руки на свои плечи и начал с новой силой вбиваться в такое уязвимое сейчас тело возлюбленного, попадая прямо по простате. Короткие, не очень острые ногти на далеко не нежных руках Кацуки впивались в кожу на спине и плечах альфы, оставляя за собой красные полосы. Брови его были сведены домиком, вызывая умиление, лицо и уши уже давно были пунцового цвета, как будто после хорошей парилки. Весна. Тёмная комната наполнена феромонами альфы и омеги, что безумно влюблены друг в друга. Периодически в помещении раздавались постанывания, мычание, скулёж, а так же ритмичные шлепки вместе с хлюпаньем природной смазки, выделяющейся с двух сторон промежности омеги. Ноги Бакуго красовались на плечах наследника Одного За Всех, одна рука сгибом локтя прикрывала глаза, затуманенный взгляд которых сводил альфу с ума, а вторая же сжимала подушку рядом с головой омеги. Прошло уже некоторое время с начала первого захода марафона, и они оба постепенно выдыхались. Толчки стали более рваные и торопливые, предвещая о скором завершении первого заезда. Финальный, особо глубокий толчок и Мидория с протяжным мычанием кончил в самое нутро, застыв. Омега, с кажется самым громким стоном за это время, кончил, изливаясь себе на раскрасневшийся живот. Рот так и остался приоткрыт в немом стоне, пока узел постепенно набухал внутри. Альфа склонился к уху омеги, опустив и разведя ноги пассии пошире, шепча слова успокоения. — Кач-чан, потерпи немного... Г-главное не пугайся и не делай резких движений, — томный, разгорячённый голос раздался над ухом Бакуго. Предупреждение. Сначала Кацуки не понял, что ему нужно вытерпеть, как вдруг узел полностью набух, распирая его изнутри. Он взвизгнул, дёрнувшись, но рука Изуку, придерживающая его таз, не дала уйти от вязки. Промежность жгло, зудило и казалось, будто брюнет его сейчас порвёт. Две хрустальные слезинки скатились по щекам того, падая на белые простыни. Мидория разволновался, наклонился к лицу омеги и принялся расцеловывать его, стирая слёзы юрким языком. Словно пёс. То, что его порвут, Кацуки только показалось, ведь через несколько минут боль сошла на нет, уступая место длительным оргазмам. Сопровождалось это протяжными стонами, тяжёлым дыханием и скулежом. Как только узел спал, вязка закончилась, а парни немного передохнули, альфа вышел, пачкая простынь белесым семенем. Вот и всё. Это был лишь их первый заход. Им предстоит ещё почти неделя марафона.***
Молодые альфа и омега уставши лежат на кровати. Простынь скомкана, подушки давно лежат на полу, ноги их небрежно прикрыты лёгким пледом. Они лежат в обнимку: омега прижимается к груди своего альфы, который довольно спит, уткнувшись носом в светлые блондинистые волосы. Пять дней пролетели незаметно, но так изнурительно для обоих. Они должны отдохнуть и вновь вернуться в академию.***
Изуку сидит в столовой за одним столиком со своими близкими друзьями: Ураракой и Иидой. Он довольно улыбается, смотря в спину сидящего за столиком впереди него Бакуго. Его взгляд прожигает загривок блондина, грозясь проделать в нём дыру. Там красуется красочный след от зубов Мидории, поставленный совсем недавно. С первой течки Кацуки прошла всего пара дней.Возлюбленные, долго нежившиеся в ванной после продолжительного марафона, вылезли оттуда, насухо вытираясь полотенцами. Поясница у Бакуго побаливала, приятно тянул низ живота, а ноги до сих пор подгибались, желая вновь разъехаться перед доминантным альфой, что сейчас натягивал шорты позади омеги. Вдруг, блондина заключили в объятья со спины, прижимая к себе. Загривок обдало горячим, жгучим дыханием альфы.
— Кач-чан, — раздалось прямо возле уха. — Можно оставить на тебе метку?Щёки омеги покрылись ярким румянцем, высказывая его смущение. Метку? О ней динамит ни разу не думал, нет. Но почему же изо рта шёпотом вырвалось...?
— Тц, дерзай, тупица.Мидория довольно улыбнулся, вылизывая загривок желанного омеги, тем самым намечая место для будущей метки. Метка — очень серьёзный шаг, особенно для молодой пары. После того, как метка будет установлена, альфа не сможет чувствовать феромоны других омег, а омега — феромоны других альф. Это как неофициальный брак, разорвать который можно лишь если кто-то из них умрёт. Из глубоких раздумий Бакуго вырвала боль в загривке, а именно в месте, где только что альфа намечал место укуса. Он вскрикнул, заскулив и резко сжал зубы, прикрыв глаза. Спустя пару секунд, боль прошла, а зубы, держащие загривок, разомкнулись, оставляя после себя яркий, принимающий синеватый цвет, укус. Изуку довольно облизнулся, чувствуя как клыки постепенно вновь укорачиваются, вне надобности. Он заботливо поцеловал метку, разворачивая омегу к себе. Поцелуй вышел нежным и сладким словно мёд.
В груди обоих зарождалось тепло, будто так и надо, будто это всё правильно. Хотя почему будто?
Мидория в очередной раз мечтательно вздохнул, не обращая никакого внимания на тоскливый взгляд Урараки в свою сторону. А вздыхал он потому, что знал. Этот омега теперь его сокровище.И то, чего они ждали,
Случилось ровно в 8:46...