— 13 декабря в 16:07 —
[eavesdropperMusic]: Если вы опоздаете и не принесёте мне кофе — можете даже не приходить. [sleeplessCoffee]: да идём мы, господи [sleeplessCoffee]: я тащу изуку и две кружки кофе, сжалься [eavesdropperMusic]: Так, стоп, почему ты его тащишь? [sleeplessCoffee]: сам бы знать хотел, он молчит и жестикулировать отказывается [sleeplessCoffee]: я не знаю что случилось [eavesdropperMusic]: Дерьмо. Ладно, жду вас. Будем решать на месте.___
Джиро разглядела знакомую фиолетовую макушку в толпе на соседней улице. Его рост и торчащие во все стороны паклы были отличным опознавательным знаком. Она терпеливо дождалась своих друзей, скрестив руки на груди. Когда они стали приближаться, девушка не выдержала, и побежала в их сторону, по пути сканируя своего менее высокого друга — Изуку, — взглядом. За мешковатой толстовкой и висящими брюками было тяжело рассмотреть что либо, но она была мастером, и если он продолжит скрывать свои раны, видит бог, она начнёт его раздевать. Заметив её угрожающий взгляд, Мидория улыбнулся уголками губ, виновато опуская бровки "домиком". — О нет, не строй такое лицо, это не сработает. Что случилось? — Как только они встретились, девушка начала обходить друга вокруг, как хищница добычу, осматривая его кожу на наличие подозрительных пятен или царапин. Изуку попытался спрятаться за Шинсо, но тот не дал этого сделать. Мидория вжал шею в плечи болезненно сморщившись, что не осталось незамеченным. Кьёка рванула вперёд, проводками оттягивая ворот его толстовки. Тёмно-синий синяк наливался чернотой на его плече. Хитоши в мгновение оказался рядом, рассматривая повреждение вместе с девушкой. — Какого хуя? — Кьёка уставилась на Мидорию, он прикусил губу. Неловкое молчание затянулось, девушка быстро сдалась, не в силах смотреть на нервозно-напуганное выражение лица Мидории. Ей не нравилось давить на него, но ей было тяжело сдержать свои эмоции. Тяжело не злиться, когда твой лучший друг систематически получает травмы и, что хуже всего, скрывает их. Вряд ли сварливые подростки смогут помочь Мидории с причиной возникновения его травм, но они могут позаботиться о ранах. Было бы проще, говори Изуку о своих проблемах открыто, но, ладно, Джиро готова мирится с его извращённой формой альтруизма, лишь бы тот не сопротивлялся их заботе. — Ладно, можешь не говорить. Пошли, я взяла аптечку с собой. — Джиро взяла свой цветочный раф с матчей, который протянул ей Хитоши. Лучшее, что они могут сделать сейчас, это дать ему расслабится и позаботиться о его ранах. Когда-нибудь Мидория расскажет им о своих травмах, но не сегодня. Они пошли в сторону офисного здания, в котором проходили их занятия. Тропинка сквозь парк была практически пуста. Плотная листва деревьев скрывала их от шумного города и рёва машин на переполненной автостраде. Здесь было спокойно, именно поэтому им так нравилась эта дорожка. Кьёке было бы проще дойти до офиса через улицы и закоулки, но она всё равно шла к парку, тратя лишние 10 минут ради встречи с своими друзьями. Неловкость быстро сменилась расслабленной беседой. Очередной разбор полётов между Кьёкой и Шинсо переросли в спор. Их упрямство, — и нелепые аргументы Хитоши, — расслабили Мидорию, он вылез из своей раковины неловкости. Зеленоглазый присоединился к их разговору, смеялся и подначивал Шинсо. Кьёка скрывала волнение за глупым бессмысленным разговором и ухмылкой. Ей не нравилось видеть своего друга побитым, класть каждый раз аптечку в рюкзак, в ожидании новых травм. Шинсо нервничал так же, как и она. Хитоши предполагал худшее, собственные додумки его пугали. Девушка ненавидит всплывающий образ мёртвого избитого Изуку в какой-то тёмной подворотне. Она не должна об этом думать, но страх, подтапливаемый гневом, — и предположениями Хитоши, — делал всё за неё, вырисовывая яркие изображения худшего в голове. Сейчас ей не стоит думать об этом — Изуку может заметить её волнение и запаниковать. Ей это не нужно.***
Курсы JSL не хвастались хорошей посещаемостью, особенно за сорок минут до начала вечернего занятия, так что они были первыми — даже сенсей ещё не пришёл. Последняя парта ряда у окна была занята ими. Изуку поставил свой стул спинкой к подоконнику, Хитоши сел у задней стены класса, а Джиро уселась рядом с столом. Панк парочкабуквально окружала Изуку, закрывая его собой от случайных незваных гостей, если те появятся. Зеленоволосый смотрел куда угодно, но не на своих друзей. Ворот толстовки был стянут с плеча Мидории, Кьёка придерживала ткань проводками. Шинсо помогал ей обрабатывать синяк и небольшие порезы, не замеченные во время беглого осмотра на улице. Если так подумать, то об Изуку они знали немного. Парень много говорил, но они практически ничего не знали о его жизни, о семье. Кьёке хотелось знать его получше. Почему в начале их общения разговоры ему были в тягость? Почему Изуку такой бледный и изнеможённый, болен он или за этим стоит что-то насильственное? Откуда у него столько шрамов? Почему он иногда настолько потерянный, что взглядом способен напомнить труп? Джиро прикусила свою накрашенную тёмным блеском губу. Она получит ответы на свои вопросы, но не сейчас, — повторяла она себе заученную наизусть мантру, — не сейчас. — Зуку, я, к слову, хотел давно спросить, — Мидория оторвал взгляд от трещины на стене, вопросительно хмыкнув. — Зачем ты ходишь на курсы языка жестов, если владеешь им в идеале? — Ну..— Мидория собирался ответить, но тут же замолчал, останавливая себя. Глаза Изуку потемнели — он взвешивал все за и против, обрабатывая возможные исходы, последующие за его словами. Наушница, разумеется, читать мысли не умела, однако Изуку знала как свои пять пальцев; догадаться о ходе его мыслей она могла без затруднений. Джиро максимально невесомо наносила заживляющую мазь на синяк Изуку. — Я-я не хочу терять связь с вами.. — Изуку, мы не перестанем быть друзьями, если ты уйдёшь с курсов, — Шинсо щёлкнул Мидорию по носу. Парень вздрогнул, забавно насупившись, — Мы будем друзьями независимо от этого. — Агась, — Джиро утирала крем со своих пальцев, пытаясь вытащить его из под ногтей салфеткой. — К тому же, мы же и так переписываемся, разве нет? И ходим в разные места и гуляем, чёрт, это ведь ты нас познакомил! Неужели ты действительно думаешь, что мы дружим с тобой только потому, что учимся в одной группе? — Изуку виновато опустил глаза. — Ты неправ. Мы будем друзьями, даже если кто-то из нас бросит эти курсы, как и сказал Хитоши. — Шинсо пододвинулся ближе. Он заклеивал царапины ленточным пластырем с ромашками, для синяка пришлось использовать большой марлевый пластырь, но Шинсо всё равно наклеил ромашки поверх. — Или ты все это время думал, что мы не друзья? — Кьёка фыркнула. Мидория закусил губу и отвернулся, сжимаясь в комочек. Хитоши схватил его за руку, мешая тому закрыться от них окончательно, он кинул испепеляющий взгляд в Джиро. Зелёные глаза опасно блестели. — Эй, Изуку, ну ты чего? — Шинсо был сам на полпути от слёз. Ему тяжело давались эмоции Мидории, они его заражали. — Изуку, слушай меня внимательно! — Отбросив салфетку на стол, девушка схватила зеленоволосого за руки, склоняясь, чтобы заглянуть в его глаза. Хитоши потянулся к нему, ласково кладя руку на заднюю часть шеи, поглаживая пальцами отросшие волосы. — Ты наш друг. Ты можешь обратиться к нам за помощью, быть дураком или нести чушь. Ты можешь доставать нас, ты можешь звонить и писать нам, когда захочешь, будить посреди ночи или рано утром. Ты можешь звать нас куда-нибудь, куда угодно, можешь просто ворваться к любому из нас домой! — Судорожный вздох, глаза щиплет. Кьёка не собирается плакать, но её эмоции требуют выхода. Она пала жертвой "болезни слёз", распространителем которой был Изуку. — Это ведь ты подошёл к нам. Ты был так добр с нами. Ты сделал так много для нас. Если бы не ты — этой дружбы не существовало бы. Мы друзья и будем ими несмотря ни на что. — Ты чудесный! И-и если тебе нужна помощь..и-и..твои травмы.. — Она агрессивно заморгала, отгоняя слёзы с глаз. — Мы волнуемся! А ты ничего не говоришь. — И нет, ты нас не обременяешь. Ты не проблема и не доставляешь нам неудобства. Мы твои друзья, ты можешь нам доверять, — Голос Хитоши не дрожал, но сам он был залит слезами так же, как и его друзья. Мидория не сдержал своих эмоций, слёзы покатились по его щекам. Изуку закивал, причитая извинения себе под нос. Он шептал о желании быть друзьями всегда и о необходимости быть рядом с ними. Обещал открыться им — рассказать всё-всё и быть честным так же, как и они с ним. Джиро кривила губы в улыбке, утирая глаза и размазывая макияж. Хитоши мял ткань рукавов Изуку, закусывал губу, в попытке перестать плакать. — Мы такие чудаки, вы знаете? — Джиро взяла очередную салфетку, пытаясь вытереть размазанные пятна от теней на щеке. — Клуб идиотов? — Хитоши фыркнул, его руки подрагивали. — Кл-луб идиотов! — Изуку поднял кулак вверх. Он был, буквально, зажат между своими друзьями. Его румяные щёки блестели из-за слёз, а красные глаза закрывались из-за накатившей усталости. Он выглядел нелепо, так же, как и они. Тихий смех наполнил пустой кабинет.***
Чат: Шумные жесты Участники: [uselessGreenery], [sleeplessCoffee], [eavesdropperMusic]— 15 января в 18:03 —
[eavesdropperMusic]: Где вы? [sleeplessCoffee]: мы почти пришли [sleeplessCoffee]: отвлеклись на уличного кота, лол___
— Ты принёс что-нибудь хорошее? — Джиро подняла бровь. Хитоши вдохнул, скалясь. Он поднял пакет повыше, чтобы Джиро точно смогла его увидеть. — Энергетики, пару банок лимонада, бутылка какого-то рандомного чая и...— Он потянул Изуку за руку, заставляя того выйти из-за своей спины. Мидория использовал Шинсо как своё укрытие по привычке, он даже не понял, что спрятался, пока Хитоши не вытянул его вперёд. — И Изуку. — О, тогда можешь оставлять Изуку с пакетом и сваливать, — Кьёка и Шинсо рассмеялись, и девушка отошла в сторону, пуская гостей. Иногда Мидория не понимал их чувство юмора, но и замечаний никогда не делал, потому что наблюдать за реакцией окружающих на их болтовню было забавно. Он закатил глаза, чем вызвал ещё пару смешков с стороны Панк дуо. Дом Кьёки большой, с качественным дорогим ремонтом и ухоженной мебелью. Сочетание делового минималистичного стиля с агрессивными панк-рок постерами, если честно, сбивал с толку. Изуку отстал от своих друзей в коридоре, когда засмотрелся на постеры и картины на стенах. Он замер, заметив семейное фото. Женщина на фото выглядело строго и утончённо, её блузка была идеально выглаженной, заправленной в юбку карандаш. Волосы были чёрными и короткими, уложенными настолько идеально, что ни одна волосинка не выбивалась из кучи. Из ушных мочек на плечи спадали разъёмы, на носу очки. Осанка прямая, поза сдержана, но улыбка тёплая и широкая, а взгляд мягкий. Мужчина рядом с ней был расслаблен и весел, его футболка с ярким агрессивным рисунком выделялась на фоне скромной одежды жены. Волосы цвета пшеницы вились и лежали на его плечах волнами, он был лохмат, но ухожен. В ушах виднелся пирсинг, а на одной из рук тату. У мужчины такой же разрез глаз, как и у Джиро. Он кажется хмурым и злым, но его радостная улыбка могла посоперничать с улыбкой жены. Одной рукой он обнимал жену — очень мягко, а другой показывал "козу". Кьёка стояла посередине. Осанка прямая, руки показывают "козу", а улыбка широкая и счастливая. Поверх миленького нежно-голубого платья футболка с символикой какой-то группы. Они выглядят счастливыми. Изуку мягко улыбается, игнорируя боль в грудной клетке, сжимание лёгких и уплывающее куда-то сознание. Голова кружится. В доме Мидории нет семейных фотографий — он сам их убрал. — Шпионишь? — Изуку вздрогнул и Джиро виновато улыбнулась. Девушка поймала его взгляд. — Странное сочетание, да? — Угу, но это не п-плохо! Это д-даже мило... м-мои родители тоже с-странные! — Изуку выдавил самую радостную улыбку, которую только мог. Девушка похлопала его по плечу. Она повела Изуку на кухню где Хитоши по хозяйски выгружал напитки в холодильник. — В самом деле? — Да, м-мама выглядит как божий одуванчик, а о-отец так, будто удавил т-трёх щенков этим утром и ты будешь следующим, — Изуку правда так считал, хотя отца он не видел с пяти лет, а холодный взгляд матери был причиной его удушья. Хитоши и Кьёка заглотили информацию, как рыба наживку. Им были любопытны детали жизни Мидории, это был не секрет для него. Его друзья не просто любопытствовали — они хотели узнать кто причиняет Изуку боль. Он не может сказать им правды, но и в ложь о "всё хорошо" они не поверят. Мидория... не уверен, стоит ли им лгать? Его друзья показывали на своём примере, что честность и доверие — это не страшно. Что высказаться бывает полезно — это облегчает душу. Изуку знает так много о их жизнях, о их проблемах и секретах, что это просто становится нечестным. Он знает, что Кьёка мечтает быть и музыкантом и героем. Знает, что одноклассники её не любят, особенно девочки, и избегают. Они считают её причуду жуткой, ведь она "всегда подслушивает". Он знает, что они издеваются над ней: смеются за спиной, выбрасывают её вещи, прячут спортивную форму и пачкают её водой или мелом. Он знает, что из-за них Джиро носит наушники с звукоизоляцией, потому что притворятся глухой проще. Наушники не очень помогают, ведь с её слухом и мутацией она всё равно слышит, и шум сводит её с ума. Он знает, что Кьёка утратила свою музу из-за них, что не могла играть. Она играла на гитаре, когда ей было грустно, когда она злилась, когда была счастлива. Потеря этой возможности была хуже любых других насмешек. Знает, что родители напевали ей в плохие дни, а Кьёку это ломало, ведь она не могла петь с ними. Их дом был полон музыки, а она больше не получала удовольствия от неё. Он знает, что его попытка поднять ей настроение игрой на синтезаторе — спасла её. Он знает, что она отважилась пожаловаться учителям только потому что хулиганки испортили брелок, который Мидория ей подарил. Он не понимает почему этот брелок был для неё настолько важен, она объяснила, что это была «последняя капля», и терпеть их сил больше не осталось. Он знает, что мать Хитоши бросила его, наговорила кучу гадостей и разбила сердце его отцу. Знает, что с Шинсо никто не хочет говорить, что над ним издеваются и портят его вещи, потому что он "злодей". Знает, что мелкие пакости и оскорбления прекратились, когда он стал угрожать им и что это разрушало его изнутри, ведь он вёл себя как злодей. Он знает, что учителям плевать, а школьный психолог вместо того, чтобы помочь, сделал всё хуже, обвинив Шинсо в его проблемах на одном из приёмов. Он знает, что угрозы не избавили его от избиений. Знает, что Шинсо сопротивлялся и убегал, бил в ответ и в результате был наказан, как будто бы это была его вина. Хулиганы покупали намордники, которые надевали на Шинсо. Хитоши говорил, что избиение лучше намордника. Ни он, ни Изуку не понимают, почему подростки тратят деньги на намордники и где вообще берут их. (Разве это стоило того?) Знает, что его отношения с отцом, — самым близким человеком, — ухудшились, потому что Шинсо много врал. Он знает, что Шинсо перевёлся в другую школу, потому что Изуку настоял на разговоре с его отцом и заставил рассказать об издевательствах. Мидория знал о них всё. Они о нём — ничего. Изуку собирался с духом уже давно. Но то настроение не то, то место неудачно, то работы много, то голова забита совершенно не тем. Он не сможет найти лучшего места и времени для разговора, чем сейчас, но как именно начать он всё ещё не знал, да и о чём говорить тоже. Может о школе, о родителях или, например, о своём хобби, или о том, что одно из его альтер-эго объявили угрозой Комиссии Героев и начали на него охоту?... Не важно о чём! Изуку мнётся и садится на стул у кухонного стола, пока Джиро и Хитоши разгребают купленные заранее закуски. Мидория надеется, что ему не придётся помогать с подготовкой продуктов к ужину. От сырого мяса его тянет блевать. — Я, эм... Я давно не видел их, — Мидория уставился на своих замерших друзей. — О-отец работал в Америке с тех пор, к-как мне исполнилось пять... Он... — Изуку передёрнуло. Он не хочет лгать, но это, фактически, не ложь, ведь лжёт не он, а ему. Конечно, Мидория знает правду, — у него отличный слух, а мать очень громко говорит по телефону, — но его родители не знают о его осведомлённости и продолжают играть свои роли. Изуку им подыгрывает, только и всего. — По своему з-заботиться обо мне? — П-почти полтора года н-назад маму уволили. Отец нашёл ей работу и она п-переехала в Америку к нему. Я живу один, — Мидория осмелился поднять глаза. На лице Хитоши читалось сожаление. Он, скорее всего, вспомнил о собственной матери, в его глазах была боль и сочувствие. Кьёка нахмурила брови, её глаза пылали ненавистью и недовольством, зная её темперамент, это была ожидаемая реакция. Хотя Изуку все равно не понимал их — Всё х-хорошо! Я созваниваюсь с-с ними к-каждую неделю и мы переписываемся, и, н-ну, они финансово содержат м-меня, — Изуку проглотил желание почесать пальцы. Он мягко улыбнулся. — М-мне нравится быть одному, так что всё в порядке. Правда. — Шинсо расслабился, возвращаясь к продуктам. Кьёка всё ещё хмурилась, но не заострила внимание на его словах. Она насыпала чипсов в миску, не заботясь о том, что они, вообще-то, собирались готовить ужин. — Ты меня так напугал, я думала, ты сейчас расскажешь что-то супер ужасное, — Кьёка хрустела чипсами. Шинсо поддержал её слова кивком. — Я бы позвонил отцу, если бы твои родители были жестокими мудилами. Без обид, — Хитоши злобно ухмыльнулся. Мидория засмеялся, наблюдая за тем как Джиро шлёпает Шинсо проводом по щеке. — А-а твой отец же социальный работник? — Мидория своровал одну чипсину. Он был против закусок перед ужином, — его и так тошнит от еды, о снеках и говорить не нужно, — но друзья очень аппетитно хрустели чипсами, а Изуку совершенно ничего не ел с прошлого вечера, так что он позволил себе эту слабость, надеясь, что его не потянет блевать. — Ага. Чем конкретно он занимается не скажу, потому что сам не знаю, но он точно связан с всей этой системой усыновления, защиты детей и всё такое. — Кьёка-тян, работа твоих родителей связана с музыкой? — Изуку съел ещё одну чипсину, его бок скрутило. Несколько упаковок чипсов были выпотрошены в миску и стояли посреди стола. Девушка выгрузила продукты для полноценного ужина на стол, отдавая Хитоши одну из разделочных досок. Мидории доверили мытьё овощей. — Ага, мама учитель в какой-то супер элитной музыкальной школе, а отец продюсер и бывший музыкант. Сейчас он всё ещё пишет песни, но теперь это его хобби, а не работа, — Разговор продолжался. Они готовили и шутили, пару раз испачкались. Успели поиздеваться над Хитоши, боявшегося прикасаться к мидиям, потому что они "мерзкие склизкие твари". Изуку, слава богу, не пришлось резать мясо, ему удачно удавалось избегать его взглядом. Всё шло гладко, пока процесс не был прерван спором, переросшим в шуточную баталию. Шинсо получил упаковкой чипсов по лицу, но сдаваться без боя отказался. Пока парочка выясняла отношения, Изуку скрылся за барным столом в кухонной зоне. Хитоши был повержен, а Кьёке не составило труда найти Изуку. Она напала на него, желая защекотать. Мидория был слишком занят сопротивлением, чтобы смущаться. Его манёвренность была ограничена болью, сжимающей его бок. Изуку игнорировал её весь день и не собирается обращать на это внимание сейчас. Хитоши изображал труп недалеко от них. Парень смеялся, запрокинув голову. Счастливая улыбка Джиро сползла с её лица, когда Изуку болезненно зашипел. Девушка вытащила окровавленную руку из под его кофты. Кисть её руки задрожала. — Ох, в-всё в порядке Кьё-тян, п-просто швы разошлись... — Он попытался встать, ему помешали руки Шинсо, который подполз к ним. Джиро выглядела шокированной, Хитоши толкнул её в плечо, выводя из транса. Девушка вскочила на ноги, шок исчез с её лица стремительно. Она выбежала в коридор, по пути вытирая руку об свои чёрные порванные легинсы. Раздался грохот и ругань, видимо Кьёка задела и уронила что-то по пути. Мидория прикрыл глаза, окружение расплывалось. Боль поглощала плоть, тепло растекалось по коже. Изуку не заметил, как Джиро вернулась в комнату и села рядом. Он нехотя раскрыл глаза, когда руки Шинсо коснулись его щёк, а Джиро подняла его толстовку. Сознание ускользало, в панике, Мидория сосредоточился на прикосновениях и руках своих друзей. У Хитоши большие тёплые ладони с красивыми длинными пальцами. Они дрожат. Руки у Шинсо сильные, но прикосновения очень мягкие и ласковые. У Джиро руки тоже дрожат. У неё аккуратные ладони с вытянутыми тонкими пальцами пианистки. Её руки тоже сильные, подушечки пальцев покрыты мозолями от струн. — Нам вызвать скорую? Блять, что нам вообще делать?... — Это была Кьёка. Изуку не видел её лица. Судя по звукам, содержимое аптечки было высыпано на пол. Из-за спешки Джиро уронила упаковку марли Изуку на грудь. Шинсо прижал кухонное полотенце к кровоточащему боку. — Я не знаю? Рана не выглядит серьёзной, но крови очень много... — Мы не сможем сами её зашить! — ..Б... без больниц.. п-пожалуйста, — Голос Изуку очень хрупок и тих. — Мы ведь проходим курсы срочной медицинской помощи, так? — Хитоши поглаживал щёку другу пальцами. Мозоправ не спорил с Мидорией, хотя и очень хотел. Джиро кивнула. — Ну вот, практика! — Я бы ударила тебя, да руки заняты! — Страх покинул голос Кьёки. Это Изуку предложил им посещать эти курсы. Навыки оказания первой помощи не будут лишними, а может даже спасут кому-то жизнь. Они собирались стать героями, а Мидория не идёт на компромиссы, когда речь заходит о подготовке к геройской школе. Кто бы знал, что его настойчивость спасёт его самого? — .э-это.. полезн.. ые.. курсы... — Изуку попытался улыбнуться. Хитоши фыркнул, убирая промокшую от пота чёлку с лба друга. Джиро приступила к обработке раны. Её руки всё ещё подрагивали, но она занимаясь раной с уверенностью профессионала. Само по себе повреждение было несерьёзным: царапина, идущая от живота до бока, углубляющаяся там на сантиметр или около того. Именно там и были швы, беспорядочно стягивающие кожу. Внутренние органы не были задеты, рана сильно кровоточила, но и без швов могла бы затянуться. Всё было не так плохо, как казалось изначально, а это значило, что Джиро могла справится с раной сама и Изуку не истечёт кровью до смерти. Кьёка вздохнула с облегчением, затягивая бинты на животе Мидории поверх марлевой плотной повязки. За время "операции" бледная кожа Изуку вернула здоровый румянец, парень перестал сонно моргать, активно болтая с Шинсо о средствах для вымывания крови с пола. Остановка крови и вычищение раны заняло гораздо больше времени, чем рассчитывала Наушница, но, справедливости ради, для первого раза она справилась просто отлично. Хитоши помог раненому уйти в гостиную, положив того на диван в гнездо из пледа. Кьёка корпела над полом, вытирая кровавую лужу. Изуку запретили подниматься с дивана, вручили пачку сладкого сока и приказали "сидеть и не двигаться", так что помочь ни с уборкой, ни с готовкой он не мог. Душу Изуку приятно грело. Он всегда знал, что может положится на своих друзей, но подтверждение этого факта даровало ему уверенность. Уверенность в том, что они заслуживают знать правду. Телефон завибрировал, Мидория достал его из кармана брюк.___
От кого: Эрика Кому: Лаванда, Ослинник, Лилия Алиса теперь участвует в деле о Виридиане. Агентство Увабами не принимало участия ни в этом деле, ни в смежных с ним. Они так же не отправляли заявок или официальных предупреждений в участок Мусутафу или, хотя бы, главному по делу детективу. Её просто внесли в дело, а других просто поставили перед фактом. Это странно, не находите?___
Ну, твою же мать.