Раздался выстрел. И мир будто отмер.
Из-за стоящих в кривой рядок полицейских машин вышла женщина. Она придерживала свою изменённую мутированную руку в форме какого-то огнестрельного орудия, опуская дуло. Монстр с громким визгом упал на землю, задёргавшись в предсмертных судорогах. Каким-то чудом, выстрел неизвестной попал чудовищу в мозг, убив того практически мгновенно. Страх испарился, будто его и не было. Тянущий холод покинул мышцы, ничего более не сковывало движений. Полицейские вокруг отмерли, парализующий страх покинул их так же, как и Хизаши. Он сделал глубокий вздох и пошевелил пальцами. Боли не было. — У него была какая-то ментальная причуда? Что-то связанное с запугиванием? — Оказывается, детектив всё это время стоял недалеко от Ямады. Он выглядел так, будто застыл на середине пути (что скорее всего так и было). Мужчина отнял руку от своей портупеи, пальцы слегка подрагивали. — Я будто бы... впал в ступор? — Да, напоминает чем-то запугивание или паралич страхом, — Незнакомка приблизилась. Её рука-ружьё утеряла свою форму, обращаясь в тонкие ленты белого дыма, напоминающего собой скорее жидкость, нежели пар. Субстанция исчезла, впитавшись в её кожу. Девушка достала из кармана своих штанов карточку-лицензию, демонстрируя её детективу. Получив кивок, она подбежала к героям. — Л-леди Наган! — Пистолетоголовый сидел на земле, всё ещё прикрывая рукой свой живот. Кровь покрыла его костюм и руку. Двигаться герою в тягость, пресс била лёгкая судорога. Наган села на корточки перед ним. Её попытка осмотреть рану не была успешной. Ганхэт убрал руку, но кровотечение усилилось и ему пришлось продолжать надавливать на рану. Женщина обернулась на Ямаду и линчевателя в его руках. Сущий Мик поймал её обеспокоенный, полный боли взгляд. Уголки её губ опустились вниз. — Помоги зайчонку, ладно? — Блондин непонимающе моргнул, но Наган не собиралась объяснять данное линчевателю прозвище. Она поднялась на ноги. Она согнула руку в локте, приложила ладонь к сгибу шеи. Белая дымка вышла из её кожи, собралась у локтя и начала формироваться в ружьё. — Пистолетоголовый, твои сайдкики на подходе. Ты не можешь сражаться, а если попробуешь — я вырублю тебя, понял? — Она получила кивок. — Я направляюсь внутрь. — Понял, — Герой приложил руку к своему уху. Ямада поднимался на ноги вместе с ребёнком, убегая к карете скорой помощи. Мимо него прошла пара медиков, направляясь к раненому герою. Хизаши вслушивался в разговор в пол уха, сосредоточив всё своё внимание на линчевателе, которого принимали оставшиеся работники в карете скорой помощи. — Я ранен, поэтому вынужден задержаться... — Наган недовольно фыркнула. — Вынужден отстраниться. По старшинству, передаю роль координатора-лидера Леди Наган. Вы не обязаны выполнять её приказы, но, будьте добры, прислушайтесь к ней. Поторопитесь, героям внутри нужна замена, — Он увидел, как к зданию подбегают ещё герои, и как Леди вбегает в дыру щита, пропадая в темноте коридоров. Ямада залез в машину скорой помощи, занимая место в углу, чтобы не мешаться медикам. Они тронулись с места сразу же, как двери закрылись. В темноте он не мог увидеть насколько же бледной, практически серой, была кожа Виридиана. Кровь запеклась у его виска, испачкала ухо и шею, одежду и волосы. Казалось всё было в крови, даже пышные ресницы, обрамляющие сомкнутые веки. Он отводит глаза почти сразу же. Ему не хочется смотреть на попытки медиков промыть рану на груди ребёнка. На пол пути Хизаши пробует связаться с Сотриголовой и, к счастью, у него выходит. Герой звучит устало, намного больше чем обычно, что не удивительно, учитывая сколько времени они удерживали того монстра в непрекращающейся драке. Ямада прикусывает губу, он не мог помочь им, но он не жалеет об этом. Кто знает, выжил ли бы ребёнок вообще, если бы его не было рядом? А что было бы, если бы они и вовсе не пошли в комплекс? Мик больше не будет смеяться над схожестью мыслей Сотриголовы и Виридиана, ведь именно это спасло последнего. Было ли это совпадением, предчувствием или обычной логикой — не имеет значения, — главное, что они пришли вовремя и ребёнку больше ничего не угрожает. — Мы едем в больницу, — Хизаши говорит тихо, практически шепчет. — Я напишу адрес, как мы будем на месте. Как вы? — В норме, никто не ранен, но Сугияма на грани обморока из-за причудного истощения, — Тяжелый вздох. — Мы не можем оставить Виридиана в больнице. Дело даже не в его тайной личности, а в... — Я знаю, — Он перебивает. — Но ему всё равно нужна медицинская помощь, а после... Ох, мы можем... Мы можем позвонить Исцеляющей Девочке? — Можем, но лучше обратиться сразу к Незу. Нам нужно спрятать парня, — Айзава прерывает их диалог на пару минут, чтобы обговорить произошедшее с полицейскими и детективом. Он не выключает коммуникатор, так что Хизаши слышит все, хотя и не вслушивается в слова. Он просто позволяет себе расслабится, наслаждаясь мягким тембром хриплого голоса. Под болтовню Айзавы он прикрывает глаза на мгновение, заставляя себя сделать парочку глубоких умеренных вдохов. — Как бы то не было, мы задержимся здесь, но я приеду сразу же, как ты отправишь мне адрес. Хочешь, я позвоню Незу? — Я... Да. Да, пожалуйста, — Хизаши снова закрывает глаза. — Спасибо. — Пожалуйста, проследи за нашим проблемным ребёнком, ладно? — Лёгкий смешок касается ушей Хизаши, он улыбается уголками губ. — Конечно.***
Первое что понимает Изуку при пробуждении: он в незнакомом месте. Боли практически нет. В его руке капельница с какой-то жидкостью, тихо капающей на дно пакета. Попытки пошевелить конечностями приводят к неприятному покалыванию. Подушечки пальцев онемели, от них волнами расходится холод, колющий кожу. Онемение пальцев посещает его не в первые, — украдкой думает он, — такое случается постоянно, что немного тревожит на самом деле. Мидория мысленно пробегается по состоянию своего тела, дёргает ногами и сжимает кулаки. К счастью, он в относительной норме, чувствует себя достаточно хорошо, чтобы сесть и, на удивление, у него это выходит. Голова не отдаёт неприятной тягучей болью у висков или подступающей к горлу тошноте, как обычно бывает после особо неудачных патрулей. Он делает глубокий вздох и чувствует давление бинтов на своей груди. Рука двигается не охотно, деревянело, но всё же Изуку смог заставить её подняться. Он оттянул край своей больничной пижамы. Его грудная клетка перебинтована. Простыни были непривычно мягкими и белыми. Это больничная койка, — наконец-то понимает Изуку. Холодный пот покрыл лоб Мидории. Это ужасное стечение обстоятельств, наихудшее. Его скорее всего уже опознали, а личное дело просмотрели. Изуку доверял Сотриголове и Тсукаучи. Если бы они узнали о его личности, он бы не расстроился. Чёрт, он ведь сам снимал маску перед детективом, зная, что мужчина может воспользоваться этим, чтобы опознать его. Тем не менее... Тем не менее, Изуку страшно. Его мысли начинают путаться, как взволнованные пчёлы в улье. Они бьются о стены. Жужжание собственных страхов перекрывает здравомыслие и всё, о чём Изуку думает, это побег. Ему нужно уйти от сюда, пока никто не пришёл. Он не хочет видеть реакцию Сотриголовы и детектива на свой причудный статус. Не хочет видеть врачей или медсестёр, что будут смотреть на него презрительно. Нет. Нет... он не может здесь оставаться. Мидория в панике осмотрелся: обычная полупустая палата, ничего сверх необычного или особенного, ничего что может ему помочь. Взглядом линчеватель зацепился за окно. Единственный возможный выход.***
Айзава не был удивлён. Его ленты обвились вокруг талии мальчишки, бережно, чтобы не ухудшить состояние его раны. Быстрым шагом он подошёл к окну и рванул орудие на себя, пресекая неудавшуюся попытку побега на корню. Мальчик заваливается назад, падая в раскрытые руки героя. Виридиан напрягается всем телом. Он сжимает руки и напрягает мышцы ног, будто бы готовясь к драке. Он закидывает голову и смотрит на того, в чьих руках оказался. Изумрудные глаза встретились с хмурым прищуром. На узнавание мальчику хватило пол минуты. Он расслабился. — Я отошёл буквально на десять минут, а ты не только успел очнуться, но и попытаться сбежать, — Ластик убрал ленты, а затем подхватил подростка за торс под подмышками, снимая с подоконника. — Есть оправдания, проблемный ребёнок? — Я... э-эм...— Айзава фыркнул и подтолкнул мальчика к постели, в которую тот покорно залез. Ребёнок продолжал смотреть на него большими зелёными блюдцами с странной смесью доверия и страха. Герой тяжело вздохнул, сбросив свои ботинки. Сев на больничную кровать у изножья, он скрестил ноги, позволяя себе лёгкую ухмылку уголками губ. Линчеватель прижал колени к своей груди. — Тебя нужно осмотреть и покормить, я мог бы... А хотя нет, я не оставлю тебя одного в палате снова. Я просто напишу ей, — Демонстративно герой вытащил телефон из кармана, линчеватель фыркнул, так же демонстративно закатывая глаза. Несносный мальчишка. Когда они только встретились, ребёнок не был настолько саркастичен. Айзава всё ещё спорит с самим собой: это его влияние, или же линчеватель доверяет ему достаточно, чтобы позволять себе нахальничать. Скорее всего и то, и другое, но Шота всё равно не может избавится от мыслей о том, что он оказывает дурное влияние. Дописав сообщение, герой вернул устройство в карман, вместе с тем доставая второй телефон из другого. — Держи, малец, — Виридиан принял свой телефон из рук героя, с нескрываемым удивлением рассматривая экран. — Я надеюсь, ты понимаешь, что разглашать своё местонахождение и всё то, что будет происходить, ты не можешь? — П-понимаю... А что будет п-происходить? — Тихий полушёпот мальчика был прерван раскрытой дверью. Вскрикнув, линчеватель убрал телефон под подушку за своей спиной, вцепляясь напуганным взглядом за вошедшего. — И-исцеляющая дев-вочка? — Ребёнок пискнул. Старушка подошла ближе с мягкой покровительственной улыбкой на лице. Виридиан плохо скрывал свой фанатизм, безусловно льстящий пожилой героине. Несмотря на все её заслуги и многолетний стаж работы, люди редко узнавали её, да и знали в принципе не многие. Восторг очень быстро сменился на лёгкий испуг, когда героиня подошла слишком близко, а Сотриголова собирался подняться с кровати. Чиё подняла руку, останавливая подпольного героя. — Доброе утро, малыш, как ты сегодня? Ничего не болит? — Пациент заторможено помотал головой, кусая свою нижнюю губу. — Отличные новости! Мне нужно осмотреть только рану на твоей груди и сгиб локтя из которого ты вырвал катетер. — Ребёнок виновато опустил глаза. Герой глянул на его руки. Крови или рванных ран он не заметил, линчевателю хватило ума аккуратно вытащить трубку из своей руки. Видимо, именно поэтому Сотриголова не обратил на это внимание. Герой отвёл взгляд практически сразу. Смотреть на руки ребёнка было тяжело. Он знал, что у мальчика было много шрамов, но он не ожидал изуродованных ожогами рук. — Тебе похоже не очень нравится незнакомцы, поэтому перевязку сделаю тоже я, а Айзава мне поможет. Он будет здесь с тобой всё это время и никто не будет его выгонять. Звучит хорошо? — Услышав сказанное, лицо мальчика посветлело и он кивнул, сползая к краю кровати, чтобы героиня могла до него добраться. Виридиан был удивительно хорош в пересиливании собственных эмоций, а в частности страха, когда это было необходимо. Будь то его поступки в роли линчевателя или доверие незнакомому человеку, как сейчас. — Хм, — Героиня нахмурилась, осматривая повреждение на груди парня. — Рана заживает неестественно медленно, даже с использованием моей причуды, однако всё идёт хорошо и осложнений не должно быть. Тебе придётся походить на перевязку и принимать обезболивающее и антибиотики пару дней, милок, — Героиня отступила, выходя за дверь палаты. Она вернулась через секунду, вкатывая столик медсестры с бинтами и множеством склянок с препаратами. Айзава не сводил глаз с Виридиана. На нездорово бледной коже соседствовали веснушки и шрамы. Небольшие линии, длинные и вытянутые, изрубцованные, с маленькими точками-следами от некогда неумелых швов. Какие-то шрамы были старыми, бледными, полученные видимо совсем уж давно, что не могло не тревожить. Другие совсем новые, какие-то ещё даже не потеряли розового цвета и покраснений по краям. Больше всего Шоту волновали яркие узоры ожогов на руках ребёнка. Обе его руки, словно перчатками, покрывались ими. От запястий до предплечий, практически симметричные. На правой руке ожог заходил на запястье, на левой касался пальцев мелкими крапинками. Пальцы Виридиана в принципе выглядели не очень: неровная еле заметная шрамированная кожа, множество мелких ранок от, видимо, ногтей и зубов, большинство из которых были всё ещё свежими. Виридиан был, — не боясь этого слова, — изуродован. А ведь ему всего пятнадцать. Герой игнорирует всплывший в голове образ ребёнка на больничной койке, покрытого огромным количеством проводов от больничных аппаратов. Шота, — хоть и прибывает большую часть своей жизни будучи мало эмоциональным человеком, — принимает раны своего окружения близко к сердцу. Айзава уже даже не пытается переубедить самого себя в том, что сблизился с линчевателем достаточно, чтобы параноидально переживать. И полумёртвое состояние мальчика, в котором он пребывал последние трое суток, не пошли на пользу переживаниям. В любом случае, он не собирается отпускать линчевателя далеко от себя. Теперь, когда мальчишка пойман и находится в досягаемости рук, Айзава не позволит ему спокойно бегать по ночному городу с нулевым чувством самосохранения. Сотриголова позаботится о нём, чтобы больше никогда не видеть ребёнка на больничной койке. Чтобы он был в безопасности. Веснушки на плече Виридиана попадаются на глаза, и герой переключает всё своё внимание на маленькие юркие чёрные точечки на теле ребёнка. Всё что угодно, лишь бы не думать о причинах возникновения этих шрамов. Он на автомате выполняет просьбы Исцеляющей девочки, когда она просит что-то подержать или помочь. Глазами он бегает по пятнышкам в попытке сосчитать. Шрамы он умело обходит стороной. Шоте нравятся веснушки. Ямада прячет парочку на своих плечах, укрытых узорами татуировок и тканями одежды. На носу Немури, стоит ей только попасться под лучики солнца, вырисовывается парочка милых пятнышек-веснушек, которые та стыдливо прячет за макияжем. Когда перевязка закончена, Исцеляющая Девочка покидает кабинет под бесконечные, но всё ещё тихие, благодарности линчевателя. Шота выплывает из своих мыслей. Виридиан снова сидит перед ним, поджав колени к груди. — Н-не могу поверить, ч-что вы попросили Исцеляющую д-девочку вылечить м-меня. — Почему нет? — Герой не отрывает взгляда от лица подростка, изучая его. — П-потому что она лучшая исцеляющая г-героиня Японии! — Линчеватель поменял свою позу, садясь на колени. Он начал жестикулировать в панике. — Н-не нужно было отвлекать её от работы р-ради меня! Э-это того не стоило, а-а у неё наверняка полно дел! — О, малыш, — Сотриголова приблизился. Ребёнок не пытался отстраниться, он уже давно перестал шарахаться от рук Айзавы. Виридиану было слишком комфортно рядом с ним, чтобы боятся. Это был просто очевидный факт, который они оба приняли и решили не обращать на него внимания. Шота положил ладонь на его голову, поглаживая. — Мы не могли просто оставить тебя лежать на койке полумёртвым. — Голос Айзавы дрогнул. Они оба это заметили, но не придали особого значения. Лишь в зелёных глазах пробежали искры, а голова опустилась ниже, поближе к герою. — Чиё сама захотела вылечить тебя. Это её работа, в конце концов, — Герой надавил на голову линчевателя. Виридиан уткнулся в плечо героя и его заключили в объятья. — Кстати, ты на домашнем аресте. Никаких больше расследований, особенно если они кончаются госпитализацией и сединой в моих волосах. — Каждый, абсолютно каждый седой волос на моей голове — на твоей совести, — Влажно хихикнув, мальчик втянул воздух сквозь сжатые зубы и дрожь прошлась по его телу. Плечо Шоты намокло. Он гладил тихо всхлипывающего мальчика по главе, расслабляясь. — Т-ты просто... о-обвиняешь меня в своей старости, — Сквозь всхлипы сказал мальчик. — Эй, я не старый, — Айзава фыркнул.___
Присутствие кого-то за дверью он ощутил сразу: сложно не услышать топот ног в пустом коридоре и тихий разговор на грани шёпота. И всё же входить незваные гости не спешили, будто бы зная, что сейчас не лучшее время для гостей. Дверь открылась лишь когда линчеватель успокоился, отстраняясь от груди героя с красными щеками. Сущий Мик показался в дверном проёме в своей повседневной одежде, с пакетом в руках и Наомасой на буксире. Линчеватель вздрогнул, но лишь увидев кто именно его посетил — успокоился. — Маленький слушатель! Как ты? Ты в порядке? Ничего не болит? — В мгновение ока блондин оказался перед линчевателем, упираясь одним коленом в матрас, что бы бережно положить руку на щёку ребёнка и осмотреть его. Хизаши крутил голову Виридиана из стороны в сторону. Ребёнок еле заметно улыбался. Хизаши был слишком шумным и резким для такого ребёнка, как Виридиан, но свою долю доверия он всё же заслужил. Линчеватель ему доверял, но не привык, поэтому иногда вздрагивал от громкости голоса Мика. Тихие лепетания мальчика о его состоянии кое-как, но убедили Ямаду и он отступил, хотя и смотрел недоверчиво. — Смотри, что у меня тут для тебя, слушатель! — Хизаши приподнял пакет. Попытки поднять и установить столик одной рукой закончились провалом, поэтому Айзаве пришлось вмешаться под тихие смешки мальчика и ворчание друга. Наконец, когда столик для завтрака был установлен, Ямада достал из пакета контейнер. Ребёнок выглядел удивлённым. Под кивок Мика линчеватель открыл крышку контейнера. Комнату наполнил приятный аромат свиной котлеты, яичной лепёшки и риса. Улыбка Сущего Мика стала шире. — К-кацудон! — Ребёнок улыбнулся, это была самая близкая к широкой улыбка, которую они вообще когда-либо видели. — С-спасибо большое! — Парень взял одноразовые палочки из рук Хизаши. Айзава уверен, что ребёнку нельзя есть что-то настолько тяжёлое и жирное сразу же после пробуждения. Тем не менее, он закрывает на это глаза (буквально), потому что Виридиан выглядит довольным, а причуда Чиё отнимает огромное количество энергии. — Именно он! Только не говори Исцеляющей девочке об этом, ладно? — Ямада хихикнул. — Это конечно не домашний кацудон, но в том ресторанчике очень вкусная еда и я надеюсь, что тебе понравится! В следующий раз будет домашний, обещаю! — Ямада подмигнул, под драматичное закатывание глаз Стёрки и согласное мычание линчевателя, который уже успел набить свой рот. Сотриголова ухмыльнулся, с теплом на сердце и заботливыми нотками в глазах, наблюдая за ребёнком, который беззаботно ел свой кацудон. — Хорошо, Виридиан, мы уже знаем твое гражданское имя, а ты наши, поэтому в знакомстве нет нужды. Но как ты хочешь, что бы мы к тебе обращались? — Наомаса дружелюбно улыбнулся. — И-изуку... — Линчеватель поспешил снова набить свой рот едой. Тсукаучи лишь по доброму фыркнул. — Ладно, Изуку. Мне нужно отойти. Позже я вернусь с ещё одним участником нашей беседы и мы сможем начать. — С этими словами детектив махнул рукой на прощание. Герои наблюдали за закрывающейся дверью ещё пару секунд, прежде чем вернуть все своё внимание Изуку. — Ты можешь звать меня Хизаши, Изу-кун! — Ямада сидел на стуле у кровати, поставив локти на матрас. Мидория кивнул. Сотриголове понадобилось пару секунд на раздумья. Он может попросить Виридиана — Изуку, — звать его "Айзава" как делали его ученики, но Изуку не был просто "учеником", он был кем-то большем. Кем именно, правда, Шота ещё сам не понял до конца. Изуку просто был особенным ребёнком для него, вот и всё. — Можешь называть меня Шота, — Краем глаза он увидел, как брови Ямады поднялись вверх. Герой протянул руку, утирая рисинку с щеки мальчика. Изуку ему улыбнулся. Изуку съел чуть больше половины, это немного, но он был сыт и относительно спокоен. Он пил зелёный чай с мятой из картонной коробочки, которую ему принесли вместе с обедом. Хизаши рассказывал какую-то историю о первогодках, которую Айзава слышал уже десятки раз и предпочел не вслушиваться. Дверь вновь открылась, впуская уже знакомого им детектива и маленькое существо, — Незу, — в палату. Мидория выглядел взволновано, его фанатизм и паника боролись между собой. Тсукаучи поставил стулья в метре от кровати для себя и директора. — Здравствуй, Мидория! Ты, должно быть, знаешь меня, — Фанатизм победил и линчеватель закивал с невиданным ранее энтузиазмом. Директор был доволен его реакцией. — Так что представляться смысла нет. — Мы бы не хотели давить на тебя, но нам нужно обсудить некоторые... вопросы как можно скорее, — Тсукаучи положил свой портфель на колени, стукнув короткими ногтями по гладкой коже. — После того как мы закончим, ты сможешь спокойно отдохнуть. — Итак, ты понимаешь, какими именно последствиями обернётся твоя линчевательская деятельность, верно?— Прочитать эмоции Незу было невозможно, но создаваемая им нагнетающая атмосфера давила даже на Шоту. Он был осведомлён о планах крысы, поэтому не был удивлён, когда директор начал давить. Конечно, он и сам любит пугать несносных подростков, но это не то же самое. Запугивать Изуку просто нелогично. — У тебя получится избежать наказания за линчевательства из-за структуры законов, основанных на причуде. Однако, другие обвинения, — например за взломы правительственных баз данных, — обойти беспричудностью не выйдет, — Мидория напрягся, сжимая простынь у своих ног до белых костяшек. Его беспокойство было очевидно, но попытка скрыть страх за уверенностью была похвальна. Ямада забрал упаковку чая из мальчишеской руки, когда заметил как сильно он её сжал. — Но, — Незу махнул хвостом, его улыбка стала чуть мягче, исключая звериный оскал. — Вклад внесённый тобой в расследования был неоценим. Положительных характеристик от героев и полицейских более чем достаточно для того, чтобы ты мог попасть в программу по реабилитации линчевателей, — Айзава глянул на мальчика. Широко раскрытые глаза и слегка приоткрытый рот — он был удивлён. Возможно, он ожидал, что его посадят в тюрьму или отправят в реабилитационный центр для несовершеннолетних преступников. И если судить по поведению и словам ребёнка — он был готов принять наказание, ведь он считал себя преступником. Перед лицом закона мальчик был злодеем, но своими действами он стремился помочь окружающим. Возможно, была бы у ребёнка альтернатива ему бы и не пришлось нарушать закон в погоне за своей альтруистичной мечтой помогать людям. Пока Мидория был без сознания Шота, — от желания отвлечься, — влез туда, куда не следовало. Он знал, что пожалеет, но всё равно занялся изучением беспричудных в обществе современной Японии. Начиная с статистики отказа от беспричудных детей, их самоубийств и заканчивая обычной неприязнью, травлей и неадекватным количеством жестокости. Устроится на работу, попасть в хорошую школу, найти врача или терапевта — всё это испытание, если у тебя нет причуды. Разумеется, не все люди были комками иррациональной агрессии и причудливыми-расистами, но процент доброжелателей беспричудных был настолько мал, что был незначителен в общей массе. Из всех более менее приличных старших школ беспричудных принимали не многие, а по факту, скорее всего, единицы. На бумаге они могли написать что угодно, а по факту документы беспричудного Мидории отправились бы в шредер. И никто не стал бы смотреть на его ум или достижения, всем было бы всё равно. Айзава был рад работать на Незу — самого агрессивно настроенного борца с дискриминацией в любом её виде. Шота был более чем рад, когда приёмная комиссия нашла документы Изуку среди абитуриентов на следующий год. Отвлечься изучаемая тема не помогла, но информация была полезной. — Несмотря на это, мы не можем отправить тебя на реабилитацию, — Изуку отошёл от шока, его щёки отдавали лёгким розовым оттенком, а прошлая уверенность и боевой настрой ушли на второй план, открывая взрослым вид на юного и слегка запутавшегося подростка. Атмосфера смягчилась. Айзава всё ещё уверен, что в запугивании не было смысла. — П-почему? — Он глянул на детектива. — Это программа Комиссии общественно-геройской безопасности. Отправить тебя туда тоже самое, что подвести тебя к эшафоту. Мы не сделаем этого, — Тон Наомасы не давал усомниться в правдивости его слов. Зелёные омуты опасно заблестели. — Именно поэтому UA продвинет свою программу по реабилитации несовершеннолетних линчевателей! — Чёрные глаза-бусинки наполнились весельем, когда директор хлопнул лапками. — Подобная программа давно была под вопросом, но возможности, да и причины реализовать её не было. Сейчас же идеальное для неё время! — Н-но разве... — Изуку замолчал, переводя взгляд с детектива на директора, а затем на Сотриголову. Когда он вновь посмотрел на Незу, тот жестом попросил продолжить. — Разве комиссия н-не поймёт, что я и есть В-виридиан? Я у-уверен, что кто-то из комиссии уже д-догадался что 31018di — это В-виридиан. А-а п-провести точки между линчевателем-подростком и м-мной, единственным участником программы, будет не сложно, — Незу, кажется, чуть ли не замурлыкал от счастья. Крысе нравились сообразительные дети, неудивительно, что он настоял на личной встрече. — Верно! Ты скорее всего не знаешь об этом, но твои статьи сподвигли начать внутренние расследования, а это привело к поднятью множества документов и скрытых дел! — О, Незу это ужасно веселило. — Комиссия не выносит сор из избы, это негативно повлияет на общественное мнение и может вызывать беспорядки, но всем тем кто работают с комиссией очевидно, что внутренние расследования и конфликты негативно влияют на работу некоторых отделов! — Ребёнок очаровательно склонил голову к плечу. Незу, судя по всему, не собирался объяснять подробней, он просто веселился, делясь информацией так, как люди обычно рассказывают смешные истории или анекдоты. — В подробности вдаваться не буду, но департамент, отвечающий за геройские школы и систему образования в этой сфере, можно сказать, на нашей стороне. Им просто нет дела до разбирательств — это их не касается. А на случай если что-то пойдёт не так — комиссия не рискнёт пойти в открытую против лучшей геройской школы Японии. Ресурсы и самостоятельность UA позволит нам функционировать и без комиссии. В крайнем случае, мы всегда можем натравить на них СМИ или крупные геройские агентства! И хотя полная автономность будет слегка затруднительной — это не невозможно. Плюс Ультра, верно? — Тебе придётся перейти под опеку UA, для того что бы обезопасить тебя и твоих родителей. Эта опека временна и нам придётся найти тебе постоянного опекуна, но пока об этом можешь не беспокоится. Я уверен, с этим проблем не будет, — Наомаса глянул на Сотриголову странным взглядом, полным веселья. Ластик его проигнорировал, что, кажется, развеселило детектива ещё больше. — Помимо этого, школа предоставит тебе квартиру в жилом комплексе на территории. Тебе запрещено покидать территорию без сопровождения. Мы не собираемся запирать тебя, как принцессу в башне — это временные меры. Возможно, это чересчур, но мы хотим удостоверится в твоей безопасности, — Линчеватель не пытался сдержать слёзы. Он тихо всхлипывал, натягивая рукава больничной пижамы на ладони, вытирая тканью лицо. Сотриголова сел к нему ближе, поглаживая вздрагивающую мальчишескую спину в попытке успокоить. — С-спа..спаси-ибо бол-льшое. — Без проблем, Мидория, — Незу улыбнулся. — Ты собирался поступать на общеобразовательный курс UA в этом году, верно? — Изуку кивнул, прильнув к плечу Айзавы. По глазам Наомасы вновь пробежало веселье, Шота буквально слышал его насмешливый тон в своей голове: "Ну, я же говорил". Закатив глаза, герой послал парочку молчаливых проклятий в его сторону. — Ты не думал о геройском курсе, Мидория? — Н-ну, я м-мечтал быть героем в-всю свою жизнь, — Изуку опустил глаза, он уже не плакал, но подрагивал, утирая мокрые щёки. В груди у Шоты неприятно кольнуло. — Н-но я, эм, не думаю, что у меня получится п-пройти практический экзамен. М-мои друзья, на самом деле, с-собираются поступать и я п-помогал им готовится... Они н-настаивали, что с моим опытом линчевателя поступить на героя б-будет легко, но... — Стой, ты рассказал своим друзьям о линчевательстве? — В голосе Тсукаучи не было ни укора, ни злобы, хотя он всё равно заставил Изуку вздрогнуть. — Н-ну-у-у, я истекал кровью на к-кухне своей подруги, т-так что было бы справедливо, если бы я рассказал, — Сотриголова перевёл удивлённый взгляд на ребёнка, который вжался в его плечо. Шота взлохматил его волосы рукой. — Ты когда-нибудь думал, я не знаю, о больнице? Я понимаю, секрет личности и все дела, тебе пришлось бы объясняться о причинах появления раны, но ты же умный ребёнок. Почему ты не мог придумать оправдание? Лучше уж солгать, чем помереть, не думаешь? — Изуку не то недовольно бурчал, не то смеялся. Вряд ли он ожидал лохматых волос в качестве наказания. Но он больше не плакал, паника и нервозность отошли на второй план, заменяясь лёгким весельем и улыбкой. К чёрту репутацию. Хизаши, что молчал всё это время, чудесным образом сливаясь с стенкой по степени бледности своего лица, подключился к издевательству, тыкнув в бока Изуку и заставив того захихикать. — Айзава-кун, Ямада-кун, не могли бы вы перестать издеваться, — Айзава готов поклясться, что слышал как директор хихикнул, — над Мидорией, что бы мы могли закончить? Я уверю вас, у вас будет всё время мира, чтобы продолжить. — Ребёнок, пытаясь отдышаться, тихо прошептал, — "Я верил вам", — не пойми к кому конкретно обращаясь. Шота заметил тупую улыбочку Наомасы и телефон в его руках. О, Айзаве придётся иметь дело с очередной шантажной-фотографией. Это всё ещё того стоило, но, видит бог, если эта фотография окажется у Немури — детектив не жилец. — Хорошо, Мидория, ты всё ещё хочешь на геройский курс? — Незу дал ребёнку упокоится и восстановить дыхание, прежде чем задать свой вопрос. Веселье мигом испарилось с юношеского лица, заменяясь решимостью, той же самой, которая сияла на лице Виридиана на улицах города. — Да, я хочу, — Его голос не дрогнул. — Тогда, ты будешь рад узнать, что программа по реабилитации несовершеннолетних линчевателей позволит тебе это сделать! — Незу хлопнул лапками, — Рекомендации о твоих достижениях от героев и полицейских по весу сопоставимы с рекомендациями для поступления в UA! Однако, тебе не придётся проходить ни рекомендовательный, ни практический экзамен! Спасённые тобой люди, ценная информация, патрули, помощь героям и полиции — всё это более чем достаточные доказательства для того, что бы принять тебя! Тебе всё ещё придётся сдать письменный, но я уверен что с этим проблем у тебя не будет, — Глаза Мидории вновь наполнились слезами, он сжал простыни, начиная покусывать губу, что бы не расплакаться. — Это немного выходит за рамки справедливого оценивания абитуриентов, но ты особый случай и заслуживаешь особого отношения. К тому же, я уверен, что ты стоишь затраченных усилий, — Изуку заплакал, снова, но уголки его губ приподнялись. Сотриголова заключил ребёнка в объятья, мягко улыбаясь. Незу ухмыляясь покинул палату вместе с детективом, который с удовольствием просматривал очередную фотографию в своём смартфоне. Хизаши сел на кровать с другой стороны от ребёнка, утешающе поглаживая по спине.