Герой

— А я сегодня спас мир! — с таким возгласом Уэйд врывается в комнату Питера и принимается спешно расстегивать ремень на красных штанах. — Надо же, — усмехается Питер. — Случайно, что ли? — Нет, я совершенно осознанно жертвовал собой, бросился в бой и был хорошим парнем! Уэйд спускает штаны, а затем — семейники с миньонами, и трясет полувставшим членом. Питер смотрит на него с недоумением. Смотреть там вообще-то есть на что. Может, красивой внешностью Уэйда судьба не наградила, зато большим членом — еще как. — И? — уточняет он, щурясь. — Соси! — с видом главнокомандующего заявляет Уэйд, упирая руки в боки и широко улыбаясь. Когда Питер не двигается с места, он уже более застенчивым голосом добавляет: — Эй, я был правильным мальчиком, я заслужил. Питер продолжает упрямо смотреть на него. — Что ты сделал? — Ох, это долгая история! — Уэйд стаскивает штаны с трусами полностью и запрыгивает на кровать, садясь напротив Питера. — Был теплый летний день… Уэйд резко встает на колени и чуть ли не пихает ему в нос стояк. Питер фыркает и упорно не касается его. На Уэйде нет его любимой потрепанной красной маски, которую тот обычно носит даже с нормальной одеждой, а тут: костюм есть, маски — нет. Потерял, что ли? — Мстители сражались с Таносом. — С Таносом? Вот прямо с Таносом? — насмешливо уточняет Питер. — Он был большой и фиолетовый — чем не Танос? — Ладно, — закатывает глаза Питер. — И похож на дилдо. Питер смотрит на него исподлобья, и Уэйд обхватывает свой член рукой. — Если ты скажешь, что все закончилось оргией, то я спущу тебя с лестницы, — обещает Питер, потому что не было никакой крупной битвы: он бы о ней услышал. Уэйд просто пересказывает очередной сумасшедший сон. — Нет, малыш, но в конце ты отсосал мне! А они все стояли и дрочили на это. Питер тяжело вздыхает и смотрит невидящим взглядом куда-то мимо него. — Вот если я еще сомневался насчет того, брать тебя в рот или нет, то теперь ты точно все желание отбил… — Ну и ладно, — беззаботно отзывается Уэйд, продолжая себе надрачивать. — Хоть полюбуюсь тобой. Ты такой красивый! И тут до Питера доходит, что тот задумал. Первый порыв — вскочить и послать нахер. Но Питер смотрит на его большой возбужденный член, покрытый шрамами и язвами. Многих это оттолкнуло бы, а Питер привык. Не просто привык — Питер считает его лучшим. — Хочешь кончить мне на лицо, да? — шепчет Питер. — Да, я помечу тебя, моя сладкая булочка. Питер облизывает губы, и Уэйд все-таки не удерживается: он кладет руки на затылок Питеру и пихает ему в рот член. Питер успевает только челюсти разжать, чтобы не поцарапать зубами этого идиота. Питер мычит, давая Уэйду понять, что под таким напором можно и подавиться. — Прости, малыш, — выдыхает Уэйд и двигает бедрами назад, выходя изо рта Питера, но Питер сжимает губы, скользит языком по стволу и принимается сам его сосать. — О. Все-таки я заслужил минет, да? Питер отстраняется. — Ни хрена ты не заслужил! Я просто люблю твой член. Уэйд посмеивается и гладит его подбородок. — Ладно-ладно, тогда отвечу приятным на приятное, хорошо? Питер сверлит его недоверчивым взглядом. — Надеюсь, ты имеешь в виду взаимный минет, а не пробежку на гигантских страусах. — Тебе понравилось! — Мне хотелось тебя убить. Кроме того, напомни, когда я в последний раз с тобой кончал? — На прошлой неделе, — задумчиво бормочет Уэйд. — Вот именно! — грозно произносит Питер, но все же не может так спокойно сидеть со стояком перед носом и обхватывает его рукой. — А на каких условиях я согласился с тобой встречаться? — Я не должен убивать и должен удовлетворять тебя, как минимум, пару раз в неделю. — И второе условие ты с успехом запорол. — Только второе? Питер уговаривает себя не сжимать его яйца так, чтобы он завопил. — Что это значит, Уэйд? — угрожающе уточняет Питер. — Ну, мне пришлось убить твоего злого двойника после того, как вы с ним соревновались в кроватке, чтобы я решил, кто из вас настоящий. Питер награждает его угрюмым взглядом. — Думаешь, выкрутился? Если я узнаю, что ты убил кого-то не во сне… — Питти, ну чего ты злой такой сегодня? Питер вздыхает и гладит пальцем его головку. — Прости, по учебе достали. А еще недотрах замучил. — Так чего же ты ждешь? — Уэйд ухмыляется, и Питер удивляется сам себе. Действительно, чего он ждет? Он стаскивает с себя одежду за считанные секунды и переворачивается, вставая на четвереньки, задом к Уэйду. — Хочешь в попку, малыш, да? — Пожалуйста, — выдыхает Питер. Он уже изрядно возбудился. А как иначе, когда перед тобою машут членами? Он чувствует, как руки Уэйда ложатся на его ягодицы и разводят их в стороны. — Но я не выполнил обещаний, — произносит он. — Значит, мы расстались? — Нет-нет, господи, ну что за идиотизм? Ты правда думаешь, я могу бросить тебя за недельное отсутствие секса? — Ты четко дал понять мне, что секс — главное в наших отношениях. — Не неси ерунды, я люблю тебя. — И говоришь ты это всегда только ради секса. Ладони резко исчезают с задницы Питера, и тот уже готов броситься извиняться, но Уэйд легонько кусает его за ягодицу. Шумный вздох срывается с губ Питера. — Я правда люблю тебя. — Да? — Конечно. Для секса я мог найти кого угодно, но мне нужен ты, только ты. — Парень, которому снятся живые фиолетовые дилдо? Питер смеется и тут же вздрагивает, чувствуя влажный скользкий язык между ягодиц. — Господи, как я люблю тебя, — повторяет Питер, но в этот раз Уэйд не возмущается тем, что получает признания только во время секса. В этот раз Уэйд воинственно толкает язык внутрь, и Питер издает блаженный стон. Уэйд даже отлизывает в грубой манере, а Питер просто кайфует, наслаждаясь моментом, предвкушая то, как в него вставят большой твердый… — Нет, это просто несправедливо, — внезапно отстраняясь, бормочет Уэйд. — Обещаю, я буду признаваться тебе в любви не только во время секса! — спохватывается Питер. — Я не об этом. — А о чем? — Мы не подходим друг другу. — Да что же это такое… — выдыхает Питер. — Почему? — Мы оба — пассивы. Ну это уж слишком. Питер подползает к тумбочке, вытаскивает оттуда смазку и вебшутер. В следующее мгновение паутина залепляет Уэйду рот. Тот мычит, и Питер довольно ухмыляется. — Хочешь быть снизу? — Уэйд кивает. — Боже, наконец-то ты заткнулся. С хера ли мы оба пассивы? Мы универсалы. Хочешь так — будет так. Я сделаю все, что ты попросишь. И сразу после этого Питер набрасывается на Уэйда, валит его спиной на матрас: такого большого, мускулистого. Питер взбирается на него, смазывает пальцы и вставляет в Уэйда сразу два, потому что достал. Уэйд даже звука не издает, просто смотрит с наглой искринкой во взгляде. Не был бы залеплен рот — скалился бы. Питер проталкивает пальцы глубже, двигает быстро, жестко, с остервенением. А Уэйд только смотрит на него, и за эти минуты Питер успевает соскучиться по его болтовне. Уэйд не такой гибкий, как Питер, но достаточно, чтобы закинуть его огромные ноги себе на плечи. Питер пристраивается, тычется членом между его ягодиц, трется, но не входит. Тогда Уэйд, сука такая, хватает Питера за задницу и толкает в себя. — Какая ты грязная маленькая шлюшка, — шепчет Питер, не двигаясь. Это звучит странно, потому что он раза в два меньше Уэйда, да к тому же моложе, но Уэйд очень любит, когда его так называют. Только Питер не долго удерживается в амплуа развратного повелителя и быстро скатывается в обычное: — Черт, я так люблю тебя, ты такой тесный, я так люблю... И Питер совершает первый сильный толчок. Уэйд наконец-то стонет — хоть какой-то звук. Он нашаривает на простыне бутылку смазки и льет себе на пальцы. Питер обеспокоенно смотрит на него — он сделал Уэйду больно? Плохо растянул? Мало смазки? Но в следующую секунду в задницу Питера врезается палец, Питер вздрагивает, толкается, и они оба стонут. Черт возьми, Питер даже умереть готов только за то, чтобы до последней минуты своей жизни страхиваться с Уэйдом. Питер двигается медленно, плавно, внимательно разглядывая его грудь. Множество шрамов из-за частых регенераций периодически меняют форму и место. Каждый раз Питер смотрит на это тело как на новую картину. Уэйд что-то мычит: для него молчать вообще непривычно. Он добавляет еще палец и принимается двигать ими в Питере жестче. Питер понимает намек и сам ускоряет движения, тараня любимую подстилку членом. Уэйд глядит на него с обожанием, а жаркие стенки его ануса так приятно давят на член, что Питер долго не продержится. Уэйд добавляет еще палец: больно, сильно, восхитительно. Питер продолжает биться в его тугую попку, а потом Уэйд резко соскальзывает с него, опускает ноги на матрас и подминает Питера под себя. Питер и сообразить ничего не успевает, как в него проталкивается большой пульсирующий член. Уэйд не Питер, Уэйд не церемонится. Он сразу начинает трахать с дикой скоростью, и Питер кричит, Питер царапает его плечи, Питер кончает так быстро, что было бы стыдно перед кем угодно, только не перед Уэйдом. Уэйд знает, какие чувства вызывает в нем. И Уэйд совершенно точно не собирается останавливаться. После оргазма Питер слишком чувствительный, и это больно, но Уэйд берет его и берет, показывая, кто тут главный. Берет долго и грубо. Питер чувствует себя вещью, секс-игрушкой, и от этих мыслей вместе с грубыми толчками он снова возбуждается. Уэйд кончает в него сильно, с громким утробным стоном. Паутина все еще не дает ему говорить. Он, эгоистичный ублюдок, выходит из Питера, падает на кровать рядом и тяжело дышит. Вот сволочь. У Питера, между прочим, стояк. Ну, как Уэйд с ним — так и Питер будет. Он резко переворачивает Уэйда на живот и засаживает ему в задницу. Уэйд мычит, извивается, а Питер вжимает его в кровать, двигается жестко и быстро. Он бьется яйцами об изуродованную задницу, стонет и наслаждается моментом. С губ в очередной раз срывается: — Я так люблю тебя… — Блять, да ты охренел! — внезапно рычит Уэйд. Видимо, паутина уже растаяла. Питер останавливается и начинает оправдываться: — Но мне нужно кончить! — Да еби меня сколько влезет, — добродушно посмеивается Уэйд. — Ты охренел потому, что сейчас признался мне в любви больше раз, чем за все наши отношения. — Придурок, — буркает Питер и снова толкается. — Любимый придурок. Самый любимый придурок. Питер быстро набирает темп, Уэйд ерзает под ним и матерится, в перерывах приговаривая: «Хороший мальчик», «Давай, кончи в меня, сладкий». И когда на Питера обрушивается оргазм, он издает ужасно дурацкий писк и падает на Уэйда. Отдышавшись и выскользнув из его горячего растраханного тела, Питер ложится рядом. — Я уже кончил, но я все равно тебя люблю. — Мы все еще в кровати, это не считается. Питер улыбается и награждает Уэйда хитрым взглядом. — Ты же знаешь, что я люблю тебя. И не только во время секса. Я бы не стал с тобой встречаться, если бы не любил. — Некоторые встречаются просто со скуки, ради секса или чтобы убежать от одиночества. — Уэйд, — Питер тяжело вздыхает. — Наверное, я мог бы встречаться с кем-то по этим причинам, но не с тобой. — Я настолько ужасен, что меня можно терпеть только по любви? — Ты, конечно, иногда ужасен, но нет. Просто я всегда знал, как ты ко мне относишься. Знал, что для тебя это все слишком серьезно. Я бы не взял на себя такую ответственность просто со скуки. Уэйд ухмыляется и целует Питера в нос. — А я ведь так и не кончил тебе на лицо. — Все, я беру слова назад, ты ужасен, никто бы не стал тебя терпеть! А еще ты все же не выполнил условия наших отношений, так что я тебя бросаю. Питер демонстративно поворачивается на бок спиной к Уэйду, а тот сразу обнимает его и принимается тереться едва возбужденным членом о его задницу. — Что, опять? — возмущается Питер. — Ну, ты кончил дважды, а я один раз. Все честно. — Это было до того, как я тебя бросил. — Малыш, тебя уже никто не спасет от спермы на твоем прекрасном личике. Уэйд целует его в шею, и Питер закатывает глаза, но улыбается. Он уже точно ничего не хочет, он доволен и удовлетворен, а Уэйд хорошо постарался, чтобы довести его до оргазмов, поэтому… — Ну так чего ты ждешь? — шепчет Питер.